чал им вполне резонно272:
     "В арсенале нашей партии репрессия никогда не считалась исключенной. Мы
действуем  тут  на  основе  известной резолюции  X  съезда  нашей  партии...
написанной и проведенной на X съезде тов. Лениным".
     Вот где лежат истоки "концепции врага народа". Но рассуждения Хрущева о
том, что  Сталин  не терпел, в  отличие  от Ленина,  свободы "идеологической
борьбы"  или  "выражения собственного  мнения по тому  или  иному  вопросу",
звучат фальшиво не  только исторически, но политически - разве "коллективное
руководство" терпит свободу "идеологической  борьбы" и "собственных мнений"?
Ведь  это  уже  после  смерти  Сталина   ударили  по  "горе-экономистам"  на
основании... неопубликованных  ученических "диссертаций". Ведь это уже после
разоблачения  Сталина  объявили  Ярошенко  и  компанию  "перерожденцами"  на
основании... неопубликованных речей, содержания которых партия  и  страна не
знают и до сих пор!


     270Там же, стр. 533
     271 "КПСрезолюциях...", 1953, ч. I, стр. 528-529.
     272И. Сталин. Сочинения, т. 10, стр. 83.


     Но так  как, по  Хрущеву, было  "два Сталина" - Сталин-ленинец  до XVII
съезда (1934  г.) и Сталин-деспот до конца жизни,- то следует рассмотреть  и
этот вопрос.
     Прежде всего, чем объяснить такую теорию?
     Она служит для маскировки самих сталинцев. Насколько  Хрущев беспощаден
к  личным  порокам  самого  Сталина,  настолько  он  осторожен  в  отношении
сталинского окружения. По  этой же  причине он  не ставит и самого  главного
вопроса: кто  же стоит у  истоков создания не только "культа",  но  и самого
Сталина? Троцкий писал273:
     "Сталин систематически подбирал вокруг себя либо людей, схожих с ним по
типу, либо простаков, стремившихся жить, не мудрствуя лукаво, либо, наконец,
обиженных. И тех, и других, и третьих было не мало".
     Эта  характеристика  Троцкого  относится  к  первому Сталину,  "доброму
Сталину".  Но  вот  и характеристика,  даваемая  Хрущевым "второму Сталину",
"злому
     Сталину":
     "Если  до  XVII  съезда  он (Сталин.-  А.  А.)  еще  считался с мнением
коллектива, то после полной политической ликвидации  троцкистов, зиновьевцев
и бухаринцев... Сталин начал все больше и больше пренебрегать мнением членов
ЦК  партии и даже членов Политбюро. Сталин думал, что теперь он может решать
все один, и все, кто ему еще были нужны - это статисты (курсив мой.- А. А.);
со всеми остальными он обходился так, что им  только  оставалось слушаться и
восхвалять его".
     Эти  свидетельства двух  товарищей Сталина по  Политбюро разделены лишь
временем, но не сущностью. Их совпадения лишь подтверждают, что теория "двух
Сталиных" нужна для реабилитации самих сталинцев.
     В цитированном  месте из речи Хрущева есть и ответ, почему и как Сталин
сумел превратить членов  Политбюро в простых "статистов": во-первых, потому,
что Сталин подбирал только тех, кто "стремился жить,  не мудрствуя  лукаво",
во-вторых,  при помощи этих же "статистов" Сталин,  ликвидировав начисто всю
ленинскую  элиту  партии,  достиг поставленной  цели -  установления  личной
диктатуры.
     Борьбу опиравшегося на  аппарат  партии и НКВД Сталина против оппозиции
Хрущев считает (или притворяется, что считает) борьбой за "социализм". Между
тем

     273 Л. Троцкий. Цит. соч., стр. 214.

     "социализм", в смысле благоустроенного социального общежития людей, для
Сталина  никогда  не  был  целью,   а  только  демагогическим  лозунгом  для
достижения личной диктатуры. Пока эта цель не была достигнута, пока основное
препятствие  к этой цели не  было убрано (троцкисты, зиновьевцы, бухаринцы),
Сталин  "считался с мнением  коллектива".  После  достижения  цели  диктатор
присвоил "коллективу" его новые  функции: право  "только слушаться Сталина и
восхвалять его".  Хрущев, вполне одобряя политическую  ликвидацию оппозиций,
не согласен со Сталиным лишь  в  том, что оппозиционеры  (Зиновьев, Каменев,
троцкисты, бухаринцы) были ликвидированы и физически. Хрущев говорит в связи
с этим:
     "В дни,  предшествовавшие Октябрьской  революции,  два  члена ЦК партии
большевиков  -  Каменев и  Зиновьев  -  выступили  против  ленинского  плана
вооруженного восстания...
     ...Ленин  поставил  перед Центральным Комитетом  вопрос  об  исключении
Зиновьева и Каменева из партии. Однако после Октябрьской революции Зиновьеву
и Каменеву,  как  известно, были  предоставлены руководящие должности. Ленин
назначил их  на посты,  где они руководили  проведением  в  жизнь  важнейших
партийных  решений... В своем  завещании Ленин  предупреждал, что "случай  с
Зиновьевым и  Каменевым не был простой случайностью". Однако Ленин не ставил
вопроса об их аресте и уж, конечно, о расстреле...
     ...Троцкий был  окружен  людьми, социальное происхождение которых  ни в
коем  случае  не  может  быть  отнесено  к категории  буржуазии...  эти люди
принимали активное участие в  рабочем движении  до  революции...  а также  в
закреплении победы  этой величайшей  из революций. Многие из них  порвали  с
троцкизмом и  вновь примкнули к ленинским  позициям.  Была ли  необходимость
ликвидировать этих  людей?  Мы абсолютно убеждены, что если бы Ленин жил, то
такие чрезвычайные  меры никогда  бы не были применены  по отношению  к этим
людям".
     Здесь Хрущев  продолжает  те параллельные  две  линии,  которые красной
нитью проходят по всему докладу:
     Искусственное   "раздвоение"   Сталина,  противопоставление   "раннего"
Сталина - Сталину "позднейшему".
     Элиминация Ленина от Сталина.
     С психологической  и, в известном смысле,  с исторической точки зрения,
такой подход имеет некоторое условное оправдание в глазах партии и, отчасти,
даже народа. Атаки всех оппозиций внутри партии против Сталина
     начинались и кончались  под одним лозунгом: "Назад к Ленину".  Народная
молва в годы наибольшего разгула  сталинской  реакции  тоже  апеллировала  к
Ленину:  "Если бы  жил Ленин..." Но народная молва связывала имя Ленина не с
политикой  "военного коммунизма"  и "комбедов",  а  с  нэпом.  Оппозиция  же
связывала  это  имя со  свободой внутрипартийных дискуссий. Хрущев не  может
сделать  ни  того,  ни  другого.  Поэтому  Сталин  периода  ликвидации нэпа,
насильственной коллективизации  и  интенсивной  индустриализации  остается в
неприкосновенности, а Сталин периода физических репрессий сталинцев-чекистов
против сталинцев-партийцев противопоставляется Ленину.  Пресловутая амнистия
физически   ликвидированных  сталинцев   распространяется,   правда,   и  на
антисталинцев  в  партии,  но условно  и  в  весьма ограниченном  смысле: их
политическая  изоляция  была правильна ("незачем устраивать  внутрипартийные
дискуссии и иметь собственное мнение, когда за всех может думать  аппарат"),
однако  их  не надо  было  расстреливать ("мы  убеждены,  что  Ленин  так не
поступил бы!").
     Конечно, трудно судить, как бы поступил  Ленин. Политически Сталин лишь
довел  линию Ленина  до  логического конца. Недаром  сами  Хрущевы в течение
тридцати  лет учили  партию: "Сталин - это Ленин сегодня".  Психологически и
интеллектуально Ленин был, конечно, человек другого типа,  с большим  грузом
всяческих  "буржуазных  предрассудков"  (наличие,  хотя  бы  только в  чисто
партийном аспекте, морали, чести, чувства долга  и  лояльности). Сталин  был
абсолютно  свободен  от  всех  этих  "предрассудков",  и  в  этом  было  его
величайшее преимущество, как большевистского политика, и перед Лениным. Но и
Ленин, в силу своей доктрины, уходящей моральными корнями в макиавеллизм, не
обладал  внутренним иммунитетом против заражения "сталинизмом",  если бы ему
пришлось действовать в целях и условиях, в котерых действовал Сталин. В этом
отношении  "убежденность"   Хрущева  малоубедительна.  Ведь  тот   же  Ленин
писал274:
     "История  знает превращения всяких сортов;  полагаться на убежденность,
на преданность и прочие превосходные душевные качества - это вещь в политике
совсем не серьезная".
     Была между  Лениным  и  Сталиным другая, уже  фундаментальная разница -
пусть это покажется парадок-

     274Ленин. Сочинения, 3-е изд" т. XXVII, стр. 243.

     сом, но она существовала: Ленин был убежденным коммунистом, а Сталин им
не  был никогда. Для  Ленина власть - средство  к  цели, к  коммунизму.  Для
Сталина же  сам коммунизм  - средство для достижения  власти  Поэтому Ленин,
прежде  чем приступить  к  уничтожению своих соратников, руководствовался бы
интересами конечной  цели: настолько эти  "ошибающиеся"  коммунисты являются
все же  убежденными  коммунистами  и  насколько их уничтожение  полезно  или
вредно для  дела коммунизма.  Сталину  сама  его цель  - власть -  диктовала
другой  подход:  насколько  полезны  или вредны  данные  коммунисты  в  деле
установления его единовластия.  Поэтому как раз идейно-убежденные коммунисты
были  для  Сталина  наиболее опасной  частью  партии.  Только  они  и  могли
противопоставить себя Сталину, если им казалось, что Сталин борется вовсе не
за какие-то общественные идеалы, а только за личную и неограниченную власть.
Тут  мы  подходим к вопросу, заставляющему Хрущева больше всего  возмущаться
практикой Сталина во время ежовщины.
     в) Сталин - Ежов - Политбюро
     Прежде  чем  приступить  к рассмотрению  истории  ежовщины в  изложении
Хрущева, вспомним внутрипартийную обстановку и состав руководящих органов ЦК
накануне   "Великой   чистки".   В  самых   общих   чертах  эта   обстановка
характеризовалась следующим образом:
     Основные  кадры  всех  бывших  оппозиций   давно  капитулировали  перед
сталинским аппаратом  и не  играли в  жизни партии  никакой роли.  Их бывшие
лидеры,  напротив,находились на  пропагандной службе Сталина, и пели,  как и
вся партия, дифирамбы "великому и гениальному"
     (Зиновьев  -  в  журнале   "Большевик",  Каменев  -  в   из  дательстве
"Академия", Бухарин - в газете "Известия,Радек - в газете "Правда",  Томский
- в ОГИЗе и т. д.).
     В  составе ЦК,  избранного  на  XVII  съезде  (1934 г.),  сидели  самые
правоверные  коммунисты  за  все время  истории партии, кроме трех членов из
бывших, но  разоружившихся троцкистов (Пятаков, Кл. Николаева  и Крупская) и
трех кандидатов из бывших,  но также разоружившихся правых  (Бухарин, Рыков,
Томский).  Абсолютное большинство членов и кандидатов ЦК  - члены партии  до
революции.
     Исполнительные  органы  ЦК,  избранного на  этом  съезде,  состояли  из
следующих лиц:
     Политбюро - члены: 1) Сталин, 2) Молотов,
     3)Л. Каганович, 4) Ворошилов, 5) Калинин, 6) Орджоникидзе, 7) Куйбышев,
8) Киров,  9) Андреев, 10) Косиор,11) Микоян, 12) Жданов. (Последние два - с
1935 г.)
     Кандидаты: 1) Чубарь, 2) Петровский, 3) Постышев,
     4)Рудзутак.
     Оргбюро  - члены:  1) Сталин, 2) Л. Каганович, 3) Киров, 4)  Жданов, 5)
Ежов, 6) Шверник, 7) Косарев, 8) Стецкий, 9) Гамарник, 10) Куйбышев.
     Кандидаты: 1) Криницкий, 2) М. Каганович.
     Секретариат: 1) Сталин, 2) Л. Каганович, 3) Киров, 4) Жданов.
     Таким образом, ни в  ЦК, ни  в его высших руководящих органах Сталин не
имел противников, если не считать вышеназванных бывших шести оппозиционеров.
В  ЦК, в составе  его органов,  во главе  всех  местных комитетов находились
только  те  коммунисты, которые и  словом  и  делом помогли Сталину  разбить
оппозицию  в партии после Ленина, провести коллективизацию, выполнить первые
пятилетки  и  окончательно закрепить  за Сталиным  официальное  и  моральное
лидерство в партии. "Лидерство, но не  диктатура",- таков мог быть лозунг ЦК
1934 года. Преданность  этого ЦК  идеалам коммунизма  не вызывает  сомнения.
Зато  его  преданность  идее   единоличной  диктатуры  Сталина  была  весьма
сомнительной. Первый тезис  подтверждает и Хрущев, а второго тезиса  он и не
касался. Послушаем его:
     "Сталинское своенравие по отношению к партии и ее Центральному Комитету
стало совершенно  очевидным после XVII  партийного  съезда,  состоявшегося в
1934 году.  Имея в своем  распоряжении  многочисленные  данные, доказывающие
грубое своеволие по отношению к партийным кадрам, Центральный Комитет создал
парткомиссию под  контролем  Президиума ЦК; ей  было поручено  расследование
причин...  массовых репрессий против  большинства  членов и кандидатов ЦК...
Эта комиссия ознакомилась с большим количеством материалов из  архивов НКВД,
а  также с другими  документами, и установила  много случаев  фабрикации дел
против    коммунистов,    ложных    обвинений,   вопиющих    злоупотреблений
социалистической  законностью,  результатом  которых  была  смерть  невинных
людей. Стало очевидным, что многие  (в другом месте Хрущев говорит: "десятки
тысяч".- А. А.) партийные, советские и хозяйственные работники, которые были
заклеймены в 1937- 1938 гг., как "враги", в действительности никогда не были
ни врагами, ни  шпионами,  ни вредителями и т.  Д.,  а  всегда были честными
коммунистами;  они были только оклеветаны, и, часто,  не будучи в  состоянии
выносить    варварских   пыток,    обвиняли    самих   себя   (по    приказу
следователей-фальсификаторов) во всех видах самых ужасных и неправдоподобных
преступлений. Комиссия представила Президиуму  ЦК  обширные  и  обоснованные
материалы... Было  установлено,  что из 139 членов  и кандидатов ЦК  партии,
избранных  на  XVII  съезде,  98  человек,  то есть  70%, были  арестованы и
расстреляны... (Возгласы возмущения)".
     Хрущев признается,  что  та же судьба постигла  и  самих делегатов XVII
съезда.  По данным Хрущева, 80  процентов делегатов этого съезда вступили  в
партию  до  революции  и  во   время   гражданской   войны.  По  социальному
происхождению 60 процентов делегатов были рабочими. И однако:
     "Из 1956  делегатов с правом  решающего или  совещательного голоса-1108
были арестованы  по обвинению  в  контрреволюционных преступлениях,  то есть
явно подавляющее  большинство.  Только сам по себе этот  факт... показывает,
насколько  абсурдными,  дикими  и  противоречащими  здравому   смыслу   были
обвинения 9  контрреволюционных преступлениях, выдвинутые против большинства
участников XVII партийного съезда (Возгласы возмущения)".
     В чем же  причина, по  Хрущеву, столь бесцеремонной расправы Сталина со
своей  партией? Хрущев  дает  ответ,который является  всем, чем  угодно,  но
только    не   ответомна   этот   главный   и   решающий   вопрос.    Хрущев
говорит:"Единственной причиной, почему 70% членов ЦК  икандидатов, избранных
на XVII съезде, были заклейменыврагами партии и народа, было то, что честные
коммунистыбыли     оклеветаны    на    основании    сфабрикованных    против
нихобвинений..."Вот  и все.Этот  незатейливый  ответ вызывает  сразу  четыре
вопроса:  как  были сфабрикованы,  кем были  эти фабрикации санкционированы,
почему  подобные,  выражаясь  по-хру-Щевски,  "абсурдные и  дикие" репрессии
против партии стали возможными от имени той же партии? были ли в  составе ЦК
партии люди, сопротивлявшиеся этим репрессиям?
     На  первые  два вопроса  Хрущев  отвечает конкретно  и убедительно:"При
таком положении  не  было нужды в чьей-либо санкции; да  и о  каких санкциях
могла  идти речь, когда все решал Сталин. Он сам был главным  прокурором  во
всех  этих делах. Сталин не только соглашался на все эти аресты, но он  сам,
по своей инициативе, давал распоряжения об арестах".
     Но были  ли в верхах партии,  в Политбюро  люди, которые  сомневались в
правильности курса  Сталина  на физическое  уничтожение партии, если да,  то
осмеливались ли  они  высказать  вслух эти  сомнения?  Хрущев,  хотя бы ради
оправдания  самого  себя  и своих коллег по Политбюро, не допускает  наличия
таких людей. Он прямо заявляет:
     "Обладая неограниченной  властью, он (Сталин.-  А. А.) допускал большой
произвол в деле морального и физического уничтожения людей.  Создалось такое
положение, что никто  не  мог выразить  свою волю. Если Сталин  говорил, что
того или иного человека следует арестовать, то необходимо было  принимать на
веру, что это лицо является "врагом народа".
     В  этом  заявлении  Хрущева  есть  и  косвенное  признание  в  санкциях
Политбюро  -  оно  давало  санкцию,  "принимая на  веру"  действия  Сталина.
Впрочем,  у Хрущева  есть и более прямые утверждения на  этот  счет, которые
довольно  ясно  указывают, на  кого Сталин  опирался, приступая к  массовому
террору, указания на роль самого Политбюро и его отдельных членов.
     Первое заявление  касается подготовки самой  чистки. Вечером 1  декабря
1934 года, после  убийства Кирова,  президиум ЦИК  СССР  принял  директивное
указание (Хрущев говорит "за подписью Енукидзе", но совершенно очевидно, что
без  подписи председателя  ЦИК СССР  Калинина такое  указание не могло иметь
юридической силы) о  следующем:  "1. Следовательским  отделам предписывается
ускорить дела обвиняемых в подготовке или проведении террористических актов.
     Судебным  органам предписывается  не  задерживать  исполнения  смертных
приговоров...
     Органам   Комиссариата  внутренних  дел  (НКВД.-А.  А.)  предписывается
приводить в исполнение смертные приговоры... немедленно после вынесения этих
приговоров".
     Хрущев комментирует это указание следующим образом:
     "Это   указание   послужило   основой   для   многочисленных    случаев
злоупотребления против  социалистической  законности. В ходе  многочисленных
сфабрикованных судебных
     процессов, подсудимые обвинялись в "подготовке" террористических актов.
Уже только  это делало невозможным пересмотр  их дел, даже если они заявляли
перед  судом,  что  их  "признания"  были  вынуждены  силой,  или  если  они
убедительно доказывали ложность воздвигнутых против них обвинений".
     Этот  первый  акт,   узаконивающий  все  остальные   преступления,  был
утвержден Политбюро. Правда, Хрущев говорит, что это утверждение последовало
постфактум, но все-таки последовало:
     "Вечером  1  декабря  1934 года, по инициативе  Сталина (без  резолюции
Политбюро,- которая  последовала, между прочим,  два дня спустя),  секретарь
президиума  ЦИК Енукидзе подписал следующее директивное указание...", и т.д.
(весь курсив в цитате мой.- А. А.).
     Это указание цитировалось выше. Из второго заявления Хрущева мы узнаем,
что Ежов был назначен народным комиссаром внутренних дел СССР вместо Ягоды в
отсутствие Сталина из Москвы, по одной  лишь телеграмме  Сталина из  Сочи 25
сентября 1936 года.
     Процитировав эту телеграмму, Хрущев замечает: "Сталинская формулировка,
что "ОГПУ  отстает  на четыре  года" в  применении массовых репрессий, и что
нужно "наверстать" запущенную работу, толкнула НКВД на путь массовых арестов
и казней".
     Если  бы Хрущев в  той же мере любил  историческую правду, в  какой  он
лично  ненавидит Сталина, или если  бы он был свободен от круговой поруки по
совместным  преступлениям,  то  он  сделал  бы  и третье заявление  в  более
откровенной  форме,  а  именно:  назначение Ежова  и  ежовская  чистка  были
санкционированы  Политбюро  в  отсутствие Сталина, тем Политбюро,  в  состав
которого входили Ворошилов, Микоян, Андреев, Молотов, Каганович.
     Совершая любое  преступление - малое  или великое,- Сталин с врожденным
чувством профессионального преступника  умел  создавать  себе алиби. Этим  и
объясняется, почему Сталин столь судьбоносный для него и  для  страны вопрос
предлагал решать в свое отсутствие. В  случае чего  Сталин  мог сказать  (и,
вероятно, сказал во время ликвидации Ежова):
     - Что  вы, товарищи,  я ведь  только телеграфировал, так сказать,  внес
предложение,  но ведь решали  и  голосовали  вы сами,  без  меня.  Вам  было
виднее...
     Объяснялось это далее еще и тем, что Сталин был
     абсолютно  убежден,  что  предлагаемое  им  дело было  "кровным делом",
совместным делом всех "соратников и учеников".
     Хрущев  сознательно замалчивает эту сторону ежовщины. Но сказанного  им
уже достаточно, чтобы прийти