пли вздрогнула и подняла глаза.
   Ребекка скрючившись, сидела, в уголке.
   Ее родственница - мать или сестра - погибла. И  напоминала  другим  о
смерти. Ребекка, маленький отважный ребенок,- пусть она трясется  сейчас
от страха, но выжить в этом аду мог только отважный человек,-  напомина-
ла, что есть и жизнь.
   И снова в груди Рипли что-то сжалось от  нежности  и  тоски:  неужели
цветущая девчушка с фотографии и этот пугливый зверек были одним  и  тем
же человеком? Через что она прошла, что вытерпела? Взрослые, то есть те,
кто должен был ее защищать, быть надеждой и опорой,- погибли.  Наверняка
погибли. Конечно, Ребекка восприняла их слабость как предательство  тех,
в кого она верила. С родителями ничего не страшно! Да?  Ничего  не  ска-
жешь, девочка имела полное право ей не доверять...
   - Все в порядке,- уже более твердым тоном произнесла Рипли. Теперь ей
хотелось одного - просто прижать этого детеныша к себе и согреть.- Все в
порядке. Не бойся! - Она подползла ближе и обняла девочку за плечи.
   Ребекка протестующе замычала.
   - Ну, успокойся,- прижала ее к себе Рипли. Худенькое  тельце  девочки
казалось горячим.- Все будет хорошо теперь...
   Рука Рипли принялась гладить девочку по голове. Как она понимала  ее!
Те страдания, через которые им пришлось пройти обеим, сблизили, породни-
ли их.
   Пусть кругом творится все что угодно, пусть рушится мир: они  вдвоем,
и в настоящий момент их ничего не касается.
   Рипли гладила Ребекку по голове и ощущала, как под ее рукой тает  лед
враждебности. Никогда в своей жизни Рипли не знала такой  всепоглощающей
нежности, какая прорвалась у нее к этой несчастной девочке с  перемазан-
ной грязью мордашкой и спутанной соломой волос на голове. Никогда...
   Постепенно Ребекка прекратила мычать и стонать и расслабилась.  Впер-
вые за долгое время чудовищной игры в прятки от всего ставшего  враждеб-
ным мира. Повинуясь новому порыву, девочка сама прижалась к  незнакомке.
Они замерли, обнявшись и не желая думать ни о чем...

   12

   Ребекка сидела на столе, уставившись невидящим взглядом в одну точку.
   В отсеке на нее нашло какое-то оцепенение. Рипли смутно догадывалась,
что она должна была ощущать,- совсем недавно она сама шла сюда,  заранее
примирившись с ужасной участью. Теперь к ней вернулась надежда,- к  ней,
но девочка ее утратила. Незваные защитники лишили  ее  возможности  спа-
саться самой, а их собственная способность защищаться  вызывала  большие
сомнения. Кроме того, девочке явно было не до расспросов.
   - Как ее зовут? - поинтересовался Горман, подходя поближе.
   - Ребекка. Ребекка Джордан,- ответила Рипли: Ей  не  хотелось,  чтобы
девочке сейчас докучали, но уж слишком многое могло зависеть  от  сведе-
ний, прячущихся в ее нечесанной головке.
   - Так, Ребекка, постарайся сосредоточиться,- неловко начал лейтенант.
Он явно не знал, как надо разговаривать с детьми. А  с  другой  стороны,
кто знает наверняка, как следует говорить с ребенком,  пережившим  такой
кошмар?
   - Расскажи нам с самого начала... Где твои родители?
   При этих словах девочка вздрогнула, и взгляд ее заметался  в  поисках
выхода.
   Возле двери стоял и кривил губы одетый в клетчатую рубашку Берт.

   - Ребекка, ты должна постараться! Ребекка,  вспомни!  -  не  унимался
лейтенант.
   - Горман, дайте ребенку передохнуть! - не выдержала Рипли.
   Горман выпрямился и сказал в сторону:
   - Похоже, у нее что-то не в порядке с головой. Может,  у  нее  просто
отшибло память?
   - По-моему, у нее все нормально,- с трудом сдержав готовые  сорваться
с языка ругательства, возразила Рипли.
   Ее "поддержала" Вера:
   - Никаких травм я не нашла. Пойдем. Зря только время тратим...
   Горман кивнул и направился к выходу.
   Берт сплел руки на груди. Рипли бросила на него уничтожающий  взгляд.
Тот скривился, но все же вышел.
   Теперь Рипли и Ребекка снова остались вдвоем. Поглядывая на  девочку,
словно застывшую на своем месте, Рипли взяла чашку и медленно  приблизи-
лась к Ребекке:
   - Выпей-ка вот это.- Почему-то она  была  уверена,  что  девочка  по-
чувствует ее особое отношение.- Это горячий шоколад.
   Девочка исподлобья посмотрела на Рипли. "Чего хочет от меня эта  жен-
щина? - мучительно соображала она.- Чего они все от меня хотят?"
   Из чашки вкусно пахло. Истосковавшаяся по горячей  пище  Ребекка  по-
чувствовала, что живот сводит от желания выпить этот предлагаемый  напи-
ток; рот заполнила слюна.
   Рипли поднесла чашку прямо к ее губам.
   Когда-то, непередаваемо давно, ее так кормила мама. Она сажала ее  на
колени и поила вот так, сама, а ей оставалось только приоткрывать рот  и
сглатывать. Обычно ей давали так горячее молоко. Ребекка не слишком  лю-
била его, но пила, потому что так уютно было сидеть в маминых объятиях и
знать, что ей всегда помогут сильные мамины руки.
   Но где они теперь?
   Воспоминание вызвало у Ребекки боль. Она мало плакала, когда все  на-
чалось: необходимость спасаться, прятаться, бежать не давала на это вре-
мени. А теперь она была готова заплакать, но от слез ее отвлек запах шо-
колада... Как и всякий ребенок, она не могла еще удерживать в себе  нес-
колько разных чувств сразу.
   "Какой приятный запах",- подумала она.
   Край чашки ткнулся в ее губы. Как когда-то давно, Ребекка  приоткрыла
рот и глотнула. Шоколад был сладким. Она  уже  не  помнила,  когда  пила
что-нибудь такое вкусное. Через секунду ни о чем, кроме вкуса  шоколада,
она уже не думала. Она осторожно глотала его, стараясь  подольше  растя-
нуть удовольствие, и пролившиеся мимо струйки приятно ползли по  ее  ма-
ленькому подбородку. Но вот напиток закончился, чашка исчезла,  и  перед
ней опять оказались чужие люди и  комната,  в  которой  спрятаться  было
просто негде.
   Рипли смотрела на девочку с улыбкой. Ее переполняла изнутри все та же
пугающая своей силой нежность. Рипли не знала, что это чувство было нор-
мальным для всех женщин, узнавших, что такое материнство.  Ребекка  была
ей дочерью, подаренной общим горем. Если бы она была старше или сильней,
она стала бы ее сестрой. Но ей было слишком мало лет - как раз  столько,
сколько могло бы быть ее настоящему ребенку, решись Рипли в  свое  время
обзавестись семьей.
   - Вот так, умница,- улыбнулась она девочке, когда та закончила пить и
в голубых детских глазах снова засветился огонек настороженности.  Пере-
пачканная шоколадом мордашка Ребекки выглядела почти смешно и  по-своему
трогательно. Рипли улыбнулась снова, поддавшись мгновенному чувству.
   Через секунду Рипли уже протягивала девочке руку  с  платком.  Платок
вытер не только шоколад - подбородок Ребекки оказался светло-розовым,  а
вовсе не смуглым, как казалось поначалу. Грязь не только разрисовала  ее
мордашку темными полосами и разводами, но и  качественно  поменялац  вет
кожи.
   - О, оказывается, я расчистила только пятнышко,- ласково сказала Рип-
ли.- Теперь тебе надо вытирать полностью...
   Несколько секунд Ребекка настороженно смотрела на нее, готовая в  лю-
бой момент спрыгнуть со стола и удрать куда глаза глядят, но потом, пос-
ле недолгих колебаний, согласно кивнула.
   Она оказалась прехорошенькой, и даже кошмарная прическа не могла это-
го скрыть. Пухлые щечки, чуть вздернутый носик, маленький ротик.  И  тем
тяжелее было видеть на нежном, несформировавшемся еще  личике  серьезные
глаза, во взгляде которых не осталось ничего детского.

   13

   - Мотать отсюда надо, пока нас всех не  прикончили,-  хмуро  произнес
Хадсон.
   - Рядовой Хадсон, прекратите сеять панику! - прикрикнул на него  лей-
тенант.
   - По-своему он прав,- заметил Хигс.- Мы только зря теряем здесь  вре-
мя. Не похоже, чтобы в колонии кто-то уцелел...
   - Это как раз можно проверить,- ответил сидящий возле дисплея Эйпон.
   - Для того чтобы обойти этот дурацкий комплекс целиком,  понадобиться
не меньше суток. Может случиться так, что мы все здесь свихнемся, прежде
чем найдем чьи-нибудь объедки... если сами к тому времени не превратимся
в чужое дерьмо.
   - Посмотрите сюда. Это схема комплекса.
   - Вы что, собрались вычислить по изменению теплового фона, не затяги-
вается ли там кто-нибудь сигареткой? - не унимался Хадсон.
   - Да, действительно,-  наморщился  Хигс,-  я  слышал  про  такое.  На
СХ-4-09 такую штуку называли "ловушкой для курящих"... Курить там  кате-
горически запрещалось: в воздухе была слишком высокая концентрация  гре-
мучего газа; а курящие, известное дело, выкручивались, как могли...
   - Курящие или некурящие,- это все равно!..- заявил Горман.
   - Так, здесь, кажется, что-то есть... Нет, ошибся...
   Лейтенант подсел к Эйпону и постепенно оттеснил сержанта от  дисплея.
Действительно, на схеме не было  видно  никаких  посторонних  сигналов,-
лишь иногда проскакивали пятнышки, вызванные плохой наладкой аппаратуры,
или следами деятельности какого-нибудь не слишком вредного компьютерного
вируса.
   - Что вы ищете? - поинтересовался подошедший Дрейк.
   Ответил Берт, которого почему-то почти никто сейчас не замечал,  хотя
инициатива такой проверки исходила именно от него.
   - Мы ищем датчики индивидуальной жизнедеятельности. У  каждого  коло-
ниста был такой датчик, их имплантировали в организм.  Пока  что  мы  не
нашли ни одного...

   14

   Рипли взяла девочку за руку и заглянула в глаза. Что  нужно  сделать,
чтобы вернуть ее доверие?
   - Не знаю, как тебе удалось остаться в живых, но во всяком случае  ты
- смелый ребенок, Ребекка.
   - Ньют,- раздался чуть слышный тоненький и нежный голосок.
   "Ньют... Головастик... Не понимаю. Может, мне это просто послышалось?
Конечно, о каких еще головастиках может идти речь?!."
   - Что?
   - Ньют,- повторила девочка и,  заметив,  что  ответ  вызвал  у  Рипли
только недоумение, пояснила: - Меня зовут Ньют. Меня никто  не  называет
Ребеккой. Только мой брат.
   Ну конечно же! Рипли улыбнулась. Большая голова, круглые  глазенки  -
настоящий головастик. Можно было и догадаться. Было  бы  только  желание
догадываться.
   - Ньют,- повторила Рипли.- А мне нравится это имя. Меня зовут  Рипли.
Очень приятно с тобой познакомиться.
   - А это кто? - спросила Рипли, указывая на куклу,  прижатую  к  груди
Ньют. Кукла была не чище самой девочки, тоже светловолосая, голубоглазая
и почему-то почти такая же серьезная.
   - Кейси,- тоненьким голоском ответила Ньют. Она говорила тихо, словно
боялась, что их подслушают.
   - Привет, Кейси,- Рипли пожала пластмассовую ручку, не заметив, с ка-
ким укором посмотрела на нее Ребекка. "Вот они всегда так, эти взрослые.
Рядом чудовища, а они играются, будто совсем маленькие,  да  и  играться
по-настоящему не умеют..." - А твой брат, как его зовут?
   - Тимми.
   - Тимми тоже где-то здесь?
   Ньют отрицательно покачала головой.
   - Может, он, как и ты, где-то прячется?
   - Нет,- едва слышно выдохнула Ньют.
   Только что налаженный контакт трещал по швам и был готов исчезнуть  в
любую минуту.
   - А сестры у тебя тоже есть? - продолжала допытываться Рипли.
   Ньют плотнее прижала куклу к себе. Рипли пугала ее.
   - А мама и папа где? - не замечая изменения в настроении девочки,  не
унималась Рипли. Ньют отвернулась и сжалась. Нет, ничто не  заставит  ее
ответить на этот страшный вопрос!
   - Ньют, посмотри на меня! Где твои папа и мама?
   Ньют посмотрела. У взрослых такой взгляд был бы назван  уничтожающим,
но детское личико не было создано для выражения таких чувств; Рипли  оп-
ределила его как просто странный.
   "Она не отвяжется от меня,- озлобленно подумала девочка.- Не отвяжет-
ся, пока не узнает".
   - Погибли они, умерли, понятно?! -почти с  вызовом  выкрикнула  она.-
Теперь вы довольны? Теперь мне можно уйти?
   Ее слова ударили Рипли, как пощечина. Какое она имела право так ковы-
ряться в незажившей ране? Собственные переживания не  давали  ей  такого
права, как казалось ей вначале. Не давали. К тому же и утраты их не были
равны: Рипли потеряла всего лишь  друзей,  коллег,  но  не  единственных
по-настоящему близких людей.
   "Это дочь той самой Мэри Джордан... Конечно, ее дочь",сгорая от  сты-
да, повторила она про себя. Ньют имела полное право возненавидеть ее  за
такой вопрос.
   - Прости меня, Ньют,- искренне произнесла она.  Теперь  главным  было
заставить девочку остаться здесь до прилета челнока.
   - А тебе не кажется, что с нами тебе будет надежнее и не так страшно?
Эти люди прилетели сюда, чтобы защитить тебя. Они солдаты.
   Рипли сама почти поверила своим собственным словам. Ньют угадала это.
   Женщина говорила искренне и сочувствовала ей  тоже  искренне.  Только
все взрослые были точно такими же: сами верили в свои  глупые  сказки  и
упорно не хотели признавать сказки настоящие, в которых было, по крайней
мере, больше правды. Они не верили, что есть драконы и чудовища, они  не
верили, что эти чудовища могут их съесть,- и что с ними стало? Ее, Ньют,
никто не хотел слушать. Даже свои. Так можно ли ожидать этого от  совер-
шенно чужой женщины? Конечно, она просто ничего не понимает.
   - Ничего они не сделают,- уверенно сказала Ньют.
   Ну как же заставить этих взрослых ей поверить?

   15

   Бишоп взял пинцет и оттянул кожу в сторону. Он  уже  начал  понимать,
как устроена физиология этого удивительного существа.
   Сложнее всего было понять, зачем существу, настолько отличному от че-
ловека, нужен был нормальный животный белок. Он  не  мог  поверить,  что
тварь с концентрированной кислотой в крови может  иметь  биохимию,  хоть
отдаленно похожую на человеческую. Поначалу Бишоп  думал,  что  органика
должна окисляться в организме Чужих до простого  углерода.  Но  в  таком
случае почему они, во-первых, не ели бесчисленные органические полимеры,
из которых состояла добрая половина внутреннего оборудования станции;  а
во-вторых, для чего им нужны были люди в качестве промежуточного хозяина
- носителя эмбриона? Это говорило о том, что Чужие должны быть вовсе  не
такими уж "чужими".
   Анатомированный препарат дал на это почти элементарный ответ: кислота
в организме Чужих была всего лишь защитным механизмом. Помимо  двух  ос-
новных пронизывающих весь организм систем - кровеносной и лимфатической,
эти "милые зверушки" имели еще и третью систему, аналогичную  молочникам
некоторых земных растений.
   Кроме того, и настоящей серной кислоты в организме существа оказалось
гораздо меньше, чем следовало ожидать. То, что было поначалу принято  за
нее, на поверку оказалось уникальной в своем роде  органической  сульфо-
кислотой - высокомолекулярным соединением, окислительные способности ко-
торого на порядок превышали таковые у обычной серной кислоты.
   "А ведь это логично,- подумал Бишоп.- Такая кислота не так легко про-
ходит через мембраны стенок сосудов и поэтому не травит само существо...
Нет, это поистине чудесное создание  природы:  уникальный  окислитель  в
свободном состоянии, целлюлоза в качестве запасного источника энергии...
кстати, она легко преобразуется в хитин,  покрывающий  существа  сверху;
наконец, мыло вместо жиров... Надо будет проверить - почти наверняка эти
твари выжрали весь запас мыла... Хорошенький деликатес для  инопланетян!
Ну а сульфат-ион и четырехвалентный азот в белковой связи вообще  приве-
дут всех земных физиологов в дикий восторг..."
   - Тебе еще что-нибудь нужно? - раздался голос Хадсона, подкатившего к
лабораторному столу каталку, обычно именуемую "сервировочным столиком".
   Бишоп прихватил пинцетом сосуд-"молочник" и принялся счищать  опутав-
шие его кровеносные сосуды.
   - Привет, Бишоп! - громко повторил Хадсон.- Я только что  тебя  спро-
сил: тебе еще что-нибудь нужно?
   "...А вот в желудке у них должна быть  щелочная  среда...  Во  всяком
случае, с кислотностью, смещенной в ту сторону..." - его рука потянулась
к индикатору. Теперь главной задачей  было  препарировать  желудок  так,
чтобы его среда не была нейтрализована избытком ионов водорода из  лимфы
и крови.
   - Эй, Бишоп! - начиная терять терпение, позвал Хадсон.
   - Что?
   Индикатор подтвердил его догадку, теперь можно было на  секунду  отв-
лечься.
   - Я уже третий раз тебя спрашиваю, тебе еще что-нибудь нужно?
   - Нет,- пожал плечами Бишоп.
   Хадсон подошел поближе и заглянул ему через плечо.
   "Кишки как кишки,- удивился он про себя,- только  что  кровь  другого
цвета, а так - обычная пакость!"
   - Симпатичная штучка! - хмыкнул он.
   - Да, великолепная,- совершенно серьезно ответил Бишоп.
   "А вместо гемоглобина у них должно быть совершенно другое вещество...
Интересно, хватит ли здесь реактивов, чтобы это доказать? Судя по  неко-
торым деталям, этой твари нужно гораздо больше  кислорода,  чем  другому
существу таких же размеров..." - продолжил свои размышлениия Бишоп.
   Убедившись, что разговаривать с искусственным  человеком  бесполезно,
Хадсон развернулся и пошел искать более общительного собеседника.
   Нужно же было высказать кому-нибудь, что он думал по поводу этого за-
дания, да и десантской службы вообще...

   16

   Берт сидел в кресле сбоку от дисплея главного компьютера и смотрел на
Эйпона - только потому, что тот находился ближе всех.
   "Интересно, смогут ли эти парни изловить живьем  хоть  одну  взрослую
особь таких тварей? Ждать, пока промежуточная форма отложит свой эмбрион
и пока тот разовьется,- долго и накладно.  Взрослое  чудовище  содержать
тоже будет нелегко, зато это будет полным триумфом для всех. Наша Компа-
ния - единственный обладатель животного из других миров! Это станет луч-
шей из всех возможных реклам!.. Вот только как убедить в этом  солдатню?
Зря им дали столько воли в этом деле. Если бы операция не  проходила  по
документам как военная, я смог  бы  заставить  их  постараться  заманить
инопланетянина в ловушку. Так, на  какую  сумму  может  клюнуть  Горман?
Только бы эта сумасшедшая Рипли не убедила из  взорвать-таки  планету  -
такая потеря будет невозместима..."
   Как  ни  странно,  собственная  безопасность  его   мало   волновала.
Единственный риск, к которому Берт привык, был чисто  экономическим.  Он
мог заработать деньги, не заработать и, наконец,  полностью  разориться.
То, что здесь речь шла о жизни, почти не укладывалось в его  голове.  Во
всяком случае, он относил себя к той категории людей, с которыми  ничего
такого произойти не могло.
   Косморазведчики могут погибнуть в катастрофе - на то они и  космораз-
ведчики. Солдат может быть убит в бою - на то он и солдат. Каждому чело-
веку угрожает не просто смерть, а его собственная, специфическая смерть.
Представитель столь уважаемой Компании может умереть только от  старости
или от болезни, скорее всего, тоже солидной и уважаемой. Ну,  в  крайнем
случае, может покончить собой, если дела примут совсем дурной оборот. Но
представитель Компании, которого съедает монстр,- это уже что-то из  об-
ласти анекдотов... не говоря уже о том, что достаточно неглупый  человек
может выкрутиться в любой ситуации.
   Несмотря на такую внешне наивную позицию, Берта сложно  было  назвать
дураком. Во всяком случае, он был далеко не первым из людей, упорно  от-
казывающихся верить, что прискорбные события происходят именно  с  ними.
Вот и сейчас то, что творилось вокруг, представлялось Берту частью  зах-
ватывающего фильма ужасов, лично к нему не имеющего, как  и  все  прочие
фильмы, никакого отношения. Почти никакого, если быть точным:  так,  для
режиссера фильм и в жизни играет немалую роль,- но совсем не ту, что для
его персонажей.
   Берт, следуя этой аналогии, причислял себя к "съемочной группе". Пер-
сонажами были десантники, Рипли и обитатели колонии. Берт тоже был  уве-
рен, что их нет в живых, но, как о персонажах фильма, переживал о них не
сильно.
   Заявление Эйпона заставило его едва ли не разочароваться.
   - Эй, бросайте все, я их нашел! - закричал тот, отрываясь от экрана.
   На участке схемы, начерченной белыми светящимися  линиями,  виднелось
мутное большое пятн