о-нибудь хорошее.
   Небо было здесь, рядом. Рукой подать. Оно было чистым, а его  мрак  -
глубоким и прохладным. Небо...
   Он подполз к ней и обнял:
   - О чем же сказать?..
   64
   ...Реакторный зал был темен и пуст. Луч фонарика слабо пробивал  кро-
мешный мрак, вырывая участки пола, обшивку стен. Рипли медленно  подошла
к нише с детонаторами. Никелированное покрытие стержней блестело  жутким
мертвенным светом. Индикаторы молчали. Все погрузилось в спокойный  ров-
ный сон, которому, казалось, не будет конца.
   - Это ты сделал, ублюдок?! - вскрикнула Рипли.
   Голос ее прозвучал тяжелым набатом, искажаясь в плитах  обшивки.  Она
подошла к панели. Рубильники были возвращены в первоначальное положение.
Струйки прозрачной слизи, искрясь в слабом  свете  фонарика,  стекали  с
бордовых рукоятей, опадая на пол, и застывали, превращаясь в желе.
   "Боже, он действительно страшно хитер и умен. Он, может быть,  совсем
рядом!" - от этой мысли Рипли бросило в холодный пот, а по спине забега-
ли мурашки.
   Она продолжала не шевелясь смотреть на залитые  слизью  рукоятки  ру-
бильников, и чем больше она на них смотрела, тем больше ей хотелось убе-
жать, закрыв глаза и зажав руками уши. Бежать к челноку, оставив все как
есть. Просто улететь. Но только одно удерживало ее. "Нострома" продолжа-
ла нестись с гигантской скоростью, с каждой минутой приближаясь  к  Сол-
нечной системе, неся в себе это страшное существо.
   И она - как офицер безопасности, как солдат и просто как житель Земли
- должна была выполнить свой долг, если не перед своими погибшими  това-
рищами, то перед теми, кто ждал их на Земле.
   - Ненавижу! - дико, истошно заорала она.
   Рипли отшвырнула огнемет и вцепилась руками в скользкие вонючие руко-
ятки, потянув их на себя. Она рычала, как дерущийся дикий зверь,  и  эхо
несло по пустым коридорам этот воинственный клич. На этот  раз  рукоятки
поддались необыкновенно легко. Ей не  понадобилось  практически  никаких
усилий. Казалось, механика испугалась  этого  вулкана  страшного  гнева,
клокочущего внутри маленького женского тела и  готового  снести  все  на
своем пути.
   Оранжевый свет и рев сирены снова потрясли корабль, съедая в один миг
мрак и тишину, установившиеся на нем, казалось, навечно.
   Рипли оторвала руки от рубильников и долго стояла  неподвижно,  глядя
на клочья слизи, ничего не говоря, не двигаясь и лишь тяжело дыша, широ-
ко раздувая ноздри.
   Ее "разбудил" голос "мамочки", такой спокойный и нежный,  чистым  ру-
чейком льющийся из динамиков:
   - Внимание! До автоматического уничтожения корабля осталось 5  минут.
Включена вторая линия системы самоуничтожения.
   - Нет, стоп!
   Она подбежала к коробке с детонаторами. Все индикаторы горели. Телес-
копические втулки продолжали плавный подъем стержней, с каждой  секундой
приближая смерть корабля. Уже ничем не отвратимую смерть.
   "Из-за отсутствия питания произошел  сбой  в  процессоре.  Самопроиз-
вольно включилась вторая линия системы, откладывающая взрыв на 5  минут.
Мне крупно повезло. Второго такого случая быть не может.  Финишная  пря-
мая. Или я добегу до финиша и  спасусь,  взорвав  корабль,  или  погибну
вместе... "Или" быть не должно! Вперед!"
   - До автоматического уничтожения корабля осталось 4 минуты 30 секунд.
   - Черт! - Она заскулила от собственного бессилия.- Четыре с половиной
минуты - и все. Потом будет поздно. Что делать?  Чужак  может  повторить
свой маневр, но тогда возврата уже не будет. Если система еще раз  будет
обесточена, то это все равно не спасет его, а лишь отсрочит  взрыв.  Ко-
рабль взорвется, просто не хватит энергии на нормальную инициацию, и она
будет тянуться, тлеть неизвестно сколько. Это может  произойти  и  через
положенное время, а может затянуться на долгие годы -  и  тогда  корабль
точно успеет прийти в Солнечную систему... То есть выхода уже не  будет.
Что же делать? Просто закрыть дверь и закодировать  замок?  Этого  мало.
Если он настолько умен, то ему начхать на эти хитрости. Что, если... На-
палм! На дальнем складе. На тележке туда и обратно, погрузить, и...  Че-
тыре минуты. Всего. Не успеваю. Время..."
   Ее взгляд бегал по залу, освещенному беснующимися оранжевыми огонька-
ми, но ни на чем не останавливался. Рипли бросилась к выходу.  Там  тоже
было пусто и мерзко, и рябило в глазах. Голова разболелась и совсем  ни-
чего не соображала. Даже инстинкт самосохранения притупился, и Рипли шла
по кораблю, не обращая внимания на то, что где-то рядом могла притаиться
смерть.
   Мозг отказывался работать и только прокручивал одни и те же уже  заб-
ракованные варианты, как мигалки на потолке. Ничего нового упорно не хо-
тело приходить в голову, она была пуста, и никакого  нужного  решения  в
ней не находилось.
   Динамики снова вздохнули:
   - Внимание! До автоматического уничтожения корабля осталось 4 минуты.
   "Рискнуть? Идти прямо на "шаттл"? Нет. Я должна быть уверена  на  все
сто, что этот мерзавец уничтожен".
   Она никак не могла сделать выбор и бестолково металась в шлюзе  реак-
торного блока. Вдруг она бросилась обратно в зал.
   Стержни упрямо ползли и ползли вверх. Ее глаза вновь лихорадочно  за-
бегали по залу, но тщетно. Ничего. И вдруг  -  как  вспышка  молнии!  Ее
взгляд упал на сигароподобный бак, стоящий в правом углу от люка.  Рипли
остановилась и после секундного раздумья медленным шагом подошла к нему.
На сером пластике корпуса от руки было выведено: "Ракетное топливо.  Ру-
ками не трогать. Чрезвычайно опасно". Перед глазами четко и ясно всплыла
страница учебника истории космоплавания: "...применялось на первых  кос-
мических кораблях... пары ядовиты и легковоспламенимы, в связи с этим  в
настоящее время снято с производства, так как..."
   Что эта штука делала здесь, в реакторном отсеке, Рипли понять не мог-
ла, да и в данную минуту это было неважно. Она нашла то,  что  нужно.  И
благодарила за это Провидение и Бретта, который, по-видимому, и притащил
сюда эту доисторическую горючку.
   Вот она, крышка сливного клапана. Она находилась почти в самом  низу,
стальной обод резьбовой заглушки от времени проржавел и не хотел  прово-
рачиваться. Рипли изо всех сил пыталась провернуть вентиль,  но  тщетно.
Сил явно не хватало даже для того, чтобы хоть на миллиметр сдвинуть  его
с мертвой точки. Подобрав огнемет, она принялась прикладом сбивать  вен-
тиль. После дюжины хороших ударов старый металл поддался, и вентиль  вы-
пал из клапана.
   Тягучая, как мед, жидкость, чавкая,  полилась  из  емкости,  медленно
растекаясь по свинцовым плитам. Ядовитое тяжелое зловоние  стало  запол-
нять зал. Рипли задержала дыхание и побежала к выходу.
   Руки сами набрали код замка, но плита осталась на прежнем месте.

   - До автоматического уничтожения корабля осталось три минуты  30  се-
кунд.
   - Проклятый корабль! - заскрежетала зубами Рипли,  бросаясь  к  узкой
лестнице, ведущей к коридорам.
   На первой ступеньке  она  остановилась  и  добросовестно  залила  все
пространство реакторного отсека пламенем из огнемета.  Ракетное  топливо
мгновенно вспыхнуло.
   Рипли двинулась вниз и внезапно поскользнулась, чуть  не  свалившись,
но чудом успела ухватиться за поручень. Только сейчас она заметила,  что
ступени и поручни лестницы забрызганы  все  той  же  прозрачной  слизью,
правда, уже успевшей изрядно загустеть.
   "Теперь мне должно только везти! Только! Нет больше  времени!  Или  -
или! Нет ничего, кроме меня и "шаттла"! И никого. И  плевать  на  всякую
мразь! Есть цель - и я должна успеть!"
   Рипли неслась по коридорам, не видя никого и ничего. Она не замечала,
да и не хотела замечать, что было темно, она не  слышала  воя  сирены  и
ровного отсчета минут "мамочки". Впереди был "шаттл" - жизнь. И  необхо-
димо было успеть во что бы то ни стало. Черт возьми! Понукая собственное
тело, как наездник коня, Рипли чувствовала, что силы уже на исходе, но и
это было все равно. Уже нельзя было обращать внимания на подобные  мело-
чи. Можно было либо умереть сейчас же, либо бежать, бежать...
   "Скотина чертова! Шевелись, дура! Шевелись! На  тебя  сейчас  смотрит
вся страна, все человечество! Давай! Это твой забег! Выиграв его, ты по-
лучаешь все!"
   Дыхание сбивалось, грудь захлебывалась горячим воздухом.
   "Что это? Что там такое лежит! Господи!.."
   На площадке перед лестницей, ведущей к нижней и верхней палубам,  ле-
жала на боку покореженная металлическая коробка. Она была настолько обе-
зображена, что складывалось впечатление, что по ней проехали грузовиком.
Свет мигалок то вынимал ее из мрака, то погружал обратно.
   Рипли притормозила, но, не удержав поехавшую по полу ногу,  упала  на
колени прямо перед коробкой. Толстый слой липкой слизи покрывал ее стен-
ки, застекленная крышка была покрыта паутиной тонких трещин. Рипли пыта-
лась сквозь эту кашу разобрать, что находится внутри.
   Рыжий кот, совершенно целый и невредимый, сидел на дне, собравшись  в
плотный пушистый шар. Сквозь оглушительный вой сирены его голоса  слышно
не было, но по его широко разинутой пасти Рипли поняла, что он перепуган
и орет во все горло.
   - Джонси, милый! Ты жив! Он не тронул тебя, не обидел?  Ты  снова  со
мной, мой маленький рыжий котик! Я нашла тебя, мой пушистый талисман!
   Находка придала ей сил и уверенности. Ей казалось, что  теперь-то  уж
точно все будет хорошо. Если даже Джонс вернулся, то разве может  что-то
плохое произойти с ними? Она поднялась с пола и, схватив коробку, броси-
лась в колодец перехода, перескакивая через две-три ступеньки. Ноги сами
легко и быстро несли ее прочь.
   "Нам надо успеть, мой мальчик! Во что бы то ни стало! Главное, что ты
опять со мной! Что тебя не съел этот проклятый монстр!"
   Коробка больно била неровными краями по бедру, но Рипли,  не  обращая
внимания на это, бежала дальше, к спасительному челноку.

   Тело было необычайно легким и гибким, как будто вовсе  не  было  этих
долгих часов кошмара и охоты неизвестно за кем, беготни,  перенапряжения
воли и физических возможностей. Джонс  стал  для  нее  новым  источником
энергии. Тяжелое чувство одиночества прошло, и теперь опять  можно  было
сражаться.
   Рипли вбежала в узкий тоннель, где можно было двигаться только боком.
Выставив вперед огнемет и держа сзади драгоценную коробку, которая  была
для нее дороже любой вещи на свете, она, спеша и  спотыкаясь,  двигалась
вперед.
   Мигалки здесь располагались на большом расстоянии друг  от  друга,  и
идти приходилось практически в полной темноте. Сейчас она пожалела,  что
выбросила фонари в реакторном блоке.
   В этом узком коридоре воздух был спертый, и пахло  какой-то  странной
кислятиной. Рипли сделала еще шаг и вдруг остановилась, увидев перед со-
бой какой-то странный отблеск. Источника у этого отблеска  не  было.  Он
возник сам по себе. И сразу исчез.
   Она отреагировала раньше, чем успела сообразить, что же все-таки про-
изошло. Рука сжалась в кулак, чуть не раздавив рукоять  огнемета.  Пламя
вспыхнуло, вырываясь из сопла. В его неясном свете Рипли  увидела  перед
собой огромную фигуру. Верещащий хохот заполнил  тоннель,  перекрыв  рев
сирены и спокойный голос "мамочки".
   Ресницы горели. Рипли на мгновение прикрыла глаза, а когда снова отк-
рыла их, то уже никого не было.
   - Сукин сын! Плевала я на тебя! Я с тобой сегодня в прятки играть  не
буду! Пойдем, Джонс!
   И по горящему тоннелю, где не оставалось  ни  капли  воздуха  -  лишь
смрад от сгоревшей органики,- она пошла дальше.
   "Еще немного. Сейчас... выйдем... вон уже... там  светло  и  лампы...
там..."
   Она выбралась наконец в широкий коридор. Здесь было как в раю.
   "Вперед! Теперь уже совсем рядом! Тут уже рукой подать! Теперь-то  уж
мы точно успеем! Должны успеть! Шанс! Только бы его не упустить! Это наш
шанс!"
   "До автоматического уничтожения корабля осталось две минуты".
   Впереди в полумраке коридора мелькнуло что-то огромное. Рипли побежа-
ла медленнее, всматриваясь вперед и стреляя из огнемета во  все  боковые
проходы.
   "Вот! Опять! Проклятое чудовище! Вот, в том левом переходе! Сейчас!"
   Подкравшись к очередному переходу, Рипли, притаившись  и  собравшись,
выскочила из-за угла и пустила длинную струю пламени  в  темный  провал.
Там было пусто.
   "В который раз! И все одно и то же! Куда же он прячется? Нет! Не пой-
маешь меня на эту муру! Думаешь, я расслаблюсь?! Ничего не выйдет!  Вот!
Слева!"
   И опять пусто. Переход за переходом, коридор за коридором, все  ближе
и ближе к спасительному "шаттлу". Но все меньше и меньше кислорода оста-
ется в горячем воздухе  тоннеля.  Опять  отказывается  работать  голова,
опять горят легкие, и кровь стучит в ушах.
   "Эта проклятая работа! Эта проклятая охота! Больше никогда!  Господи,
как хочется, чтобы опять было светло! Настохерело! Романтика дальних пе-
релетов - пока не съедят. Надоело! Он! Ну подожди, зараза!"
   65
   -...Скажи мне что-нибудь. Пожалуйста. Ты всегда так красиво и  хорошо
говоришь,- Рипли откинулась на спину, распластывая тело  по  влажной  от
вечерней росы траве.- Скажи мне что-нибудь хорошее.
   Небо...
   Он подполз к ней и обнял:
   - О чем же сказать? Ты сама уже давно все сказала, и за  себя,  и  за
меня...
   66
   Пламя хлестало из огнемета, пожирая коридор. Пластик покрытия пола  и
потолка изменил структуру и потек, как топленое молоко,  темно-охристыми
ручейками. Огонь разъедал мягкую основу наполнителя облицовки.  Она  под
воздействием высокой температуры испарялась, наполняя  воздух  удушливым
газом.
   - К чертям все! - орала Рипли.
   Огонь коснулся серого облака, огромной бесформенной массой  выползаю-
щего из бокового тоннеля,- и нестерпимо яркая  вспышка  взрыва  ослепила
ее. Плотный шар пламени несся  навстречу,  с  гулом  и  скрежетом  ломая
стальные основания стен, разнося в клочья металл труб, конструкций и со-
единительных балок.
   Рипли отшвырнула огнемет и, собрав остатки сил, как  пловец,  бросаю-
щийся со старта в воду бассейна, нырнула в люк челнока. Коробка с котом,
зажатая в руке, прогромыхала по сходням и, как живая, прыгнула  на  свое
место в нишу под пультом. Пальцы впились в кнопку,  и  люк  захлопнулся,
отрезая помещение космического челнока от умирающего в агонии пожара ко-
рабля.
   Центральный терминал "Ностромы" монотонным женским голосом произнес:
   "До автоматического уничтожения корабля осталась одна минута".

   Рипли на четвереньках подползла к креслу.  Тело  отказывалось  подчи-
няться, сведенные судорогой ноги не двигались, и их  приходилось  тащить
за собой, как лишний, ненужный груз. Она подтянулась на руках и  села  в
кресло пилота. Прохладная обшивка бодрила и придавала сил. Руки  потяну-
лись к панели управления...
   Минута. Всего-навсего шестьдесят секунд, шестьдесят маленьких  капель
времени, безостановочно падающих одна за одной. Шестьдесят капель -  это
даже не глоток. Этим нельзя напиться. Но  иногда,  упав  на  благодатную
почву, они могут разбудить Жизнь.

   Великолепное простое устройство запуска системы сейчас казалось неле-
пым нагромождением клавиш и тумблеров. Вдруг пальцы ожили и забегали со-
вершенно самостоятельно по панели управления. Они исполняли какой-то су-
масшедший бешеный танец, и Рипли никак не могла сообразить,  то  ли  она
делает, что надо. Но вот на экране появились голубые буквы:  "Готовность
к запуску подтверждается". Последним аккордом этого  соло  на  приборной
доске большая клавиша запуска двигателей ушла в панель.
   Захваты, державшие "шаттл" в объятиях, с гулом отошли, и челнок повис
в пространстве, отделившись от корабля.
   "Отстыковка закончена",- сообщил компьютер.
   Голос "мамочки" вновь наполнил пространство рубки: "До автоматическо-
го уничтожения  корабля  осталось  тридцать  секунд".  Двигатели  тяжело
вздохнули, и "шаттл", медленно  ускоряясь,  пополз  под  брюхом  громады
звездолета. "Начинаю отсчет".
   "Двадцать восемь". Перегрузка навалилась на  измученное  тело  Рипли.
Громадная масса корабля не хотела выпускать челнок из пут своего тяготе-
ния.
   "Двадцать семь". Днище корабля все быстрее и быстрее мелькало над го-
ловой, как шоссе под колесами автомобиля.
   "Двадцать шесть". Казалось, этому не будет конца.
   "Двадцать пять". На дисплее высвечивались значения растущей перегруз-
ки.
   "Двадцать четыре". Рипли напрягла все мышцы тела,  оттягивая  широкую
рукоятку форсажа на себя.
   "Двадцать три". Быстрее туда, в спасительные бездны, в холодную  при-
ветливую пустоту.
   "Двадцать два". Корабль над головой все несся и несся прочь.
   "Двадцать один". Значение перегрузки росло, приближаясь к "10g".
   "Двадцать". Двадцать шесть миллионов тонн смерти все еще  висели  над
головой.
   "Девятнадцать". Голос, производивший  отсчет  времени,  отвратительно
дребезжал.
   "Восемнадцать". Бортовые огни превратились в одну сплошную  белоснеж-
ную полосу.
   "Семнадцать". Хрупкая женская фигурка в маленькой скорлупке  пыталась
преодолеть притяжение огромного корабля.
   "Шестнадцать". Время остановилось. Нет, правда, невозможно, чтобы эта
мука длилась бесконечно...
   "Пятнадцать". Господи! Помоги! Если не ты, то кто же?  Это  уже  выше
человеческих сил, которых не осталось совсем...
   "Четырнадцать". Еще немного - и эта проклятая перегрузка убьет...
   "Тринадцать". Хорошо бы не видеть, заснуть, отключиться, забыть...
   "Двенадцать". Челнок вырвался из поля корабля!
   "Одиннадцать". Стена перегрузки рухнула, оставляя в теле ноющую волну
напряжения... Глоток, еще один...
   "Десять". Господи, спасибо тебе! Только ты всегда можешь...
   "Девять". "Нострома" превратилась в маленькую точку на бархатном чер-
ном покрывале космоса.
   "Восемь". Дальше, как можно дальше от этого проклятого...
   "Семь". Это межпланетное кладбище с беснующимся на нем дьяволом...
   "Шесть". Главное, что это уже никогда не повторится!
   "Пять". Жить - это не так плохо, как иногда кажется!
   "Четыре". Двигатели надсадно ревели, выплевывая плазму.
   "Три". Прощай, "Нострома". Пусть тебя упокоит эта черная бездна!
   "Два". Господи, прими их души!..
   "Один". Господи!..
   Пространство раскололось, холодный  мрак  космоса  исчез  за  ослепи-
тельной вспышкой. Волна взрыва  подбросила  легкий  челнок  и  принялась
трясти его, как в лихорадке. Казалось, еще миг - и тонкая обшивка не вы-
держит такой взбучки, лопнет.
   Даже сквозь сомкнутые веки был виден гигантский взрыв. Всепроникающий
жар пожирал пространство, проникая через толстые  тройные  монокварцевые
стекла иллюминаторов. Новое солнце разгоралось позади. "Нострома" умира-
ла в адском пламени ядерного пожара. Ослепительный шар пылал,  разбрасы-
вая во все стороны кривые хвосты протуберанцев. Казалось, что все демоны
Вселенной собрались на шабаш и пляшут  вокруг  своего  ночного  ад-ского
костра, деля легкую добычу и стараясь урвать кусок побольше,  проглотить
в своем огненном ненасытном чреве всю материю мира.
   Шар разрастался все больше и больше и наконец рассыпался на множество
разлетающихся во все стороны радужных ошметьев. Свет  взрыва  постепенно
умирал, уступая место вечному ледяному мраку космоса. Лишь легкое облач-
ко радиоактивной пыли мерцало в этой бездне,  как  памятник  гигантскому
космическому кораблю "Нострома".
   - Я все-таки успела,- прошептала Рипли, утирая со лба пот.Голова рас-
калывается...
   Боль пульсировала в висках четкими тугими щелчками. Она оторвала  го-
лову от подголовника кресла и посмотрела на  коробку  с  котом.  Джонси,
свернувшись калачиком, лежал на дне и, слабо щурясь, шевелил усами. Рип-
ли встала с кресла и, раскрыв коробку, вытащила его.
   - Иди ко мне, мой красавец!
   Рипли прижала теплый пушистый комок к груди.
   - Джонси! Ты со мной, и мы победили его!
   Она поцеловала кота в мокрый нос и почесала  за  ухом.  Кот  щурился,
мурлыкал и подставлял загривок под ее ласковые пальцы. После  грохота  и
воя сирен на умирающем кора