за
пульсирующий рубин ее сердца.
   Горри тихо вскрикнула и повалилась на пол.
   Боль стихла. Вместе, с ней исчезли  ложные  звуки.  Марика  глубоко
вздохнула, впервые за этот день  ощутив  облегчение.  На  секунду  она
исполнилась самодовольства. Это их научит, что ее нельзя...
   В тот же момент что-то обрушилось на нее, как удар кулака тьмы. Это
была не боль, но огромной силы толчок. Она вылетела из центра  символа
и упала на колени, растерянная и испуганная.
   Она не владела собой. Не контролировала лапы и ноги. Что они с  ней
делают? Что они с ней собираются делать?
   Еще звуки. На этот раз - настоящие. Звук быстрых шагов наверху.
   Паралич  прошел.  Марика   сумела   подняться.   Комнату   наполнил
оживленный шепот. Она глянула вверх.  Около  Горри  столпились  силты.
Одна из  них  несколько  раз  нажала  на  грудь  старой  силты,  потом
послушала сердце.
   - Успели. Как раз вовремя.
   Высокая силта, которая приходила в стойбище и у которой теперь была
только одна нога, прислонила костыли к перилам и посмотрела на Марику.
Она была неимоверно зла.
   - Щена! Иди сюда!
   - Слушаюсь, госпожа Гибани.
   К своему недоумению, Марика узнала, что Хлес - не  имя,  а  звание.
Его носила Гибани, и оно значило, что в силтовских ритуалах Акарда она
играет ведущую роль. Что за роль - Марика не знала. Ее допускали  пока
лишь к простейшим обрядам.

   В собственной избе Марике не пришло бы  в  голову  ни  дерзить,  ни
спорить. Но здесь, в крепости, несмотря на все предупреждения,  у  нее
мало что осталось от обычной сдержанности. Эти силты еще не  заслужили
ее уважения. Мало что из виденного ею заслуживало уважения. И  глядела
старшей жрице Кеник прямо в глаза и огрызалась:
   - Потому что она делала мне больно!
   - Она тебя учила.
   - И вовсе нет! Она меня мучила. Она мне приказала сделать то,  чего
я не знаю, как делать. Я даже не знаю, что это такое. А  потом  мучила
меня, что я этого не сделала. Она меня  ничему  не  учила.  Ничего  не
показывала.
   - Она учила тебя, заставляя тебя находить путь самостоятельно.
   - Ну и глупо. Даже зверю показывают, что  делать,  а  только  потом
дрессировщик  его  награждает  или  наказывает.  А  так  и  глупо,   и
бесполезно.
   Эти слова она обдумывала уже  давно.  И  сейчас  они  вылетали,  не
задумываясь, несмотря на испуг.
   Она верила в то, что  говорила.  Старшие  в  стае  Дегнанов  бывали
нетерпеливы со щенками, но они сперва хоть раз показывали, а потом уже
выходили из себя.
   - У Горри такой способ.
   - От этого он не становится ни умнее, ни полезнее.
   Старшая на удивление терпима, заметила про себя  Марика,  когда  ее
работающий на страхе двигатель стал чихать и  сбавлять  обороты.  Мало
какая взрослая мета стала бы терпеть такие долгие пререкания.
   - Так  отделяют  сильных  от  слабых.  Когда  ты  пришла  сюда,  ты
поняла...
   Еще одна вспышка дерзости.
   - Когда я пришла, я не поняла ничего,  старшая  жрица.  Я  даже  не
просила меня приводить. Я пришла вслепую, думая, что  стану  охотницей
для крепости, вынужденная обстоятельствами. Я и не слыхала о силтах до
тех пор, пока моя мать не послала звать вас на помощь. Все, что я знаю
о силтах, я узнала здесь. И то, что я узнала, мне не нравится.
   Зубы старшей  сверкнули  свирепым  оскалом.  Ее  терпение  было  на
исходе. Но Марика не  сдавалась,  хотя  ее  смелость  и  стала  чистой
бравадой.
   Что ей делать, если она так  разозлит  силт,  что  ее  выставят  за
ворота?
   Старшая овладела собой.
   - Могу тебя заверить, что Горри - не лучшая  из  наставниц.  Однако
самоконтроль - первое, чему должна научиться сестра. Без дисциплины мы
не стоим ничего. Так, как ты, ведут себя  полевые  рабочие,  технички,
охранницы. Но не силты. Думаю, тебе придется научиться собой  владеть.
Ты будешь продолжать учиться у Горри. Что бы между вами ни было.
   - Это - и все?
   - Это все.
   Марика  сделала  жесты  прощания,  как  ее  учили.  Но  когда   она
дотронулась до  тяжелой  деревянной  двери  апартаментов  старшей,  за
спиной послышалось:
   - Постой.
   Марика повернулась  с  внезапным  страхом.  Ей  уже  хотелось  быть
снаружи.
   - Ты должна дорожить своими  обязательствами  перед  сестричеством.
Твое сестричество - это все. Все, в чем заключается смысл твоей жизни,
все, чем была для тебя стая.
   - Я не могу дорожить тем, чего не понимаю, старшая жрица. Все,  что
я здесь вижу,  -  бессмысленно.  Простите  невежественную  деревенскую
щену, но все, что я вижу, подразумевает единственную цель сестричества
- эксплуатировать всех, кто к нему не принадлежит. Оно берет и  берет,
но почти никогда не дает.
   Это она вспомнила вялые попытки противостоять вторжению кочевников.
   - Смотри дальше первой завесы, Марика. Ты  на  пороге  того,  чтобы
стать силтой. Со всем, что из этого следует. Это  редкая  возможность.
Не захлопывай для себя дверь, упрямо цепляясь за ценности дикарей.
   В ответ Марика вздернула губу, выскользнула за дверь  и  влетела  в
свою келью. Зажгла свечу и решила отвлечься, погрузившись  в  одну  из
книг, выданных ей для изучения.
   - Что?!
   На письменном столе лежала Хроника  Дегнанов.  Через  десять  минут
случилось  еще  одно   чудо.   Марика   откликнулась   на   деликатное
постукивание в дверь.
   - Грауэл!!
   Она впилась глазами в охотницу, которую не видела со времени дороги
в Акард.
   - Привет, щена. Можно?
   - Ну конечно!
   Марика подвинулась, чтобы Грауэл  могла  войти.  В  келье  было  не
слишком просторно. Она села на  стул  у  письменного  стола.  Охотница
огляделась и в конце концов устроилась на узком ложе Марики.
   - Никак не привыкну к мебели, - пожаловалась Грауэл.  -  Все  время
ищу глазами шкуры на полу.
   - И я тоже.
   До Марики начало доходить, что, как ни рвалась  она  в  эти  недели
видеть Грауэл и Барлог, говорить им особенно не о чем.
   - С тобой хорошо обращались?
   Грауэл пожала плечами:
   - Не хуже, чем я ожидала.
   - А Барлог? Как она?
   - Ничего. Я вижу, они принесли тебе Хронику. Будешь ее хранить?
   - Да.
   Еще полминуты казалось, что больше им сказать нечего. Потом  Грауэл
заметила:
   - Слышали мы, что у тебя какие-то неприятности.  Стараемся  следить
за тобой - по слухам.
   - Да. Я сделала глупость. А от них я даже не могла  добиться,  живы
ли вы.
   - Живы и здоровы. И благословляем Всесущего за дарованный нам снег.
Ты в самом деле пыталась убить учительницу? Колдовством?
   - Можно это назвать и так. Только не убить - я  просто  отбивалась.
Грауэл, она на это напросилась. Грауэл, мне здесь не нравится.
   Вдруг ее прорвало, и  она  стала  изливать  свои  чувства,  хотя  и
подозревала, что старшая послала Грауэл ее  выбранить.  Она  была  так
расстроена, что впала в интимный, личный тон, который  среди  Дегнанов
использовался крайне редко и то обычно между щенками одного помета.
   - Они нехорошие. Ты не можешь заставить их перестать?
   Грауэл неуклюже обняла ее и стала утешать, и с Марики слетела маска
фальшивой взрослости, которую она  натянула  с  момента  нападения  на
Горри.
   - Грауэл, я не могу п_о_н_я_т_ь_.
   Неестественно слабым для взрослой меты голосом Грауэл ответила:
   - Попытайся снова, Марика. И  будь  терпелива.  Ты  -  единственная
причина, по которой выжил кто-то из Дегнанов, пусть даже только мы.
   Это Марика поняла хорошо, хотя Грауэл  не  говорила  прямо.  Они  с
Барлог были в  Акарде  на  птичьих  правах.  Теперь  отношение  к  ним
зависело только от нее.
   Марика не могла оставить интимный тон, хотя и понимала, что  Грауэл
от него коробит.
   - Грауэл, кто такие силты? Ты бы мне рассказала.  Только  не  делай
заградительных знаков и не уходи от  вопроса,  как  все  дома  делали.
Расскажи мне все, что знаешь. Мне надо знать.
   Грауэл замялась еще сильнее. Она огляделась, будто ожидала  увидеть
кого-то в темных углах кельи.
   - Расскажи, Грауэл. Пожалуйста. Зачем я им?
   Грауэл  собралась  с  духом.  Она  была  храбрейшей  из  Дегнанских
охотниц; при охоте на такую опасную тварь, как  кэг,  Скилдзян  всегда
хотела иметь ее рядом с собой. И она овладела собой и тоже перешла  на
фамильярный тон.
   - Это ведьмы, Марика. Темные колдуньи, такие как в старых историях.
Они повелевают в мире духов. Они сильны, и они беспощаднее  граукенов.
Они - хозяйки мира. Нам, в Верхнем Понате, повезло. У нас с ними почти
нет соприкосновений, только во время ежегодных посещений. Они говорят,
что мы слишком отсталые, чтобы держать нас  под  плотным  наблюдением.
Здесь - дальний форпост сестричества Рейгг, чтобы оно  могло  собирать
дань  с  Верхнего  Поната.  Сказки, принесенные  торговцами  вверх  по
Хайнлину, говорят что на Юге они  куда  сильнее,  что  им  принадлежат
целые города, где они правят колдовством и страхом, и что простые меты
не решаются даже говорить о них так, как мы с тобой  сейчас.  Торговцы
еще говорят, что есть города, где меты даже не признают вслух, что они
существуют, хотя каждый шаг и каждое решение происходит  под  надзором
их  всепроникающего  ока.  Как  будто  они  -  Всесущий   в   ипостаси
Разрывающего.  Те,  кто  вызовет  их  недовольство,  умирают  страшной
смертью, сраженные духами.
   - Какими духами?
   Грауэл метнула на нее странный взгляд.
   - Ну, уж это-то ты наверняка знаешь. Как же  еще  ты  могла  ранить
наставницу?
   - Я просто разозлилась и пожелала, чтобы у остановилось  сердце,  -
сказала Марика, несколько редактируя правду. В конце  фразы  голос  ее
все же выдал. Она понимала,  что  она  делает.  Марика  вспомнила  все
случаи, когда она видела призраков.  Это  и  были  те  духи,  которыми
командуют силты? - А зачем я им нужна?
   - Они говорят, что у тебя есть тайное зрение  силты.  Они  говорят,
что ты можешь выходить в мир духов и лепить его по-своему.
   - Даже если это так, зачем я им?
   - Сейчас ты уже наверняка  знаешь,  что  сестричества  -  не  стаи,
Марика. Разве ты видела в крепости мужчин? Ни  одного.  И  молодых  им
надо искать на стороне. В Понате  все  стойбища  должны  приводить  им
молодых лет пяти-шести на осмотры, силты выбирают  из  них  отмеченных
даром. Женщин воспитывают как силт. Мужчин уничтожают. Мужчины с даром
встречаются куда реже женщин. Хотя шепчут, что, если  вывести  их  под
корень, женщины с даром тоже рождаться не будут. -  Еще  один  быстрый
взгляд вокруг и еле слышный шепот на одном выдохе: -  Пришел  бы  этот
день!
   - Верлены.
   - Да. Именно так. Они вырастают в глуши. Мало кто  из  стай  Поната
соблюдает  это  правило,  а  из  кочевников  -  вообще  никто.   Акард
недостаточно силен, чтобы навязать свою волю всему Понату. А в  Зотаке
вообще силт нет. Хотя все равно в Понате мало находят одаренных.
   - Ма догадывалась, - шепнула Марика. - Вот почему никого  из  моего
выводка не водили на осмотр.
   - Может быть. Были  и  другие  щены  вроде  тебя,  способные  стать
силтами, но они не стали.  Говорят,  что,  если  дар  не  начать  рано
тренировать и формировать, он исчезает. Не будь эта  зима  такой,  как
была, и не принесла бы того, что было, через несколько  лет  тебе  все
твои видения вспоминались бы как щенячье воображение.
   Показалось, что Грауэл говорит, зная наверняка.
   - Я и сейчас не знаю, не воображение ли это,  -  задумчиво  сказала
Марика больше для себя, чем для Грауэл.
   - Именно  так.  Говорят,  что  в  городах  они  теперь  это  делают
по-другому.  Торговцы  говорили,  что  местные   монастыри   тщательно
проверяют все новые выводки и берут одаренных вскоре после рождения. И
большинство сестер, включая здешних, не знают иной жизни, кроме  жизни
силт. И обычаи силт вызывают у них не больше вопросов, чем вызывали  у
тебя  обычаи  стаи.  Но  наши  пути  -  не  единственные,  проложенные
Всесущим. Торговцы рассказывали и о других, и бывают  такие  странные,
что их даже понять нельзя.
   Марика полминуты подумала.
   - Грауэл, я все равно не понимаю.
   Грауэл оскалилась в напряженной усмешке:
   - У тебя всегда было больше вопросов, чем есть  на  свете  ответов,
Марика. Все, что я знаю, я тебе рассказала.  Остальное  тебе  придется
узнавать самой. Ты только помни, что они очень опасны, эти  ведьмы,  и
никогда ничего не прощают. Эти, высланные  в  пограничные  земли,  еще
куда менее суровы,  чем  их  сестры  в  больших  городах.  Будь  очень
осторожной, Марика. И очень терпеливой.
   У Марики еле хватило сил тихо шепнуть:
   - Буду, Грауэл. Буду.



Глава девятая


1

   Как бы под неофициальным арестом, Марика три дня не покидала  своей
кельи.  Потом  за  ней  пришла  одна  из  послушниц  Акарда   передать
приглашение от Горри.
   Марика отложила флейту,  на  которой  играла  почти  непрерывно,  к
недовольству своих соседок, и закрыла второй том Хроники. Это уже было
далеко от нее, как история другой стаи.
   Посланница,  чье  имя  Марика  не  могла,  да  и  не   беспокоилась
вспомнить, опасливо посмотрела на флейту. Так могла бы смотреть Марика
на ядовитую травяную ящерицу, появись та на вершине холма, где  Марика
от нечего делать разглядывала бы облака.
   - В чем дело? - спросила Марика.
   Сила есть сила. Остальной молодняк побаивался ее еще до инцидента с
Горри. Она была дикаркой и точно  слегка  тронутой.  А  еще  она  была
крутой, хотя и меньше ростом и моложе почти всех.
   - Да ни в чем. Просто я никогда не видела, чтобы женщина играла.
   - На свете больше чудес, чем нам известно. -  Марика  процитировала
учительницу естественной истории, рябую  и  потому  служившую  мишенью
злых шуток большей части юных силт. - Она сильно свирепая?
   - Я не должна с тобой разговаривать. Ни одна из нас не должна, пока
ты не сменишь свое отношение.
   - Услышал Всесущий наконец мои молитвы! - Марика  возвела  глаза  к
небу, послав туда одинокое "спасибо" Дегнанов. А  про  себя  подумала,
почему она так решительно настроена злить всех вокруг себя? Она всегда
была  спокойной  щеной  и  в   неприятности   попадала   из-за   своей
мечтательности, но не из-за языка.
   - Если ты не перестанешь так говорить,  у  тебя  совсем  друзей  не
будет.
   - Мои друзья все призраки.
   Марика была горда, что смогла вложить двойной смысл в эту фразу  на
низкой речи силт, которую изучала так недолго.
   Послушница не ответила на этот раз ни на общей речи, ни на диалекте
силт. Она отвела Марику к двери Горри  и  пошла  всем  рассказывать  о
дурных манерах дикарки.
   Марика постучала. Слабый голос пригласил  ее  войти.  Она  вошла  и
оказалась в мире, который не могла себе представить.
   Даже старшая жрица так не жила.
   В этой одной комнате было больше роскоши и богатства,  чем  она  за
всю жизнь видела в стойбище Дегнанов.
   Выздоравливающая Горри лежала на  ложе  из  меха  отека,  подбитого
снизу редчайшим потхастом. Ряды свечей по стенам добавляли свет к огню
камина. За огнем и свечами  следила  щена  Марикиного  возраста  -  не
силта.
   У  Марики  разбежались  глаза  при  виде  богатых  тканей,  которые
торговцы  выменивали  на  меха  отека  и   зеленые   камешки,   иногда
попадавшиеся в ложах стекающих с Зотака ручьев. Металлов было столько,
что голова кружилась, и даже не в виде инструментов и оружия. У Марики
голова пошла кругом. Так зря тратить такое богатство - да  это  просто
грех!
   - Подойди, щена. -  Служанка  при  свечах  помогла  Горри  сесть  в
постели. Старая силта указала на деревянную табуретку. - Садись.
   Марика подошла и села, ведя себя изо всех сил почтительно. Когда  в
ней закипела ярость, она себе напомнила, что от ее хорошего  поведения
зависит судьба Грауэл и Барлог.
   - Щена, я обдумала наши попытки дать тебе  образование.  И  решила,
что мы пошли не  в  том  направлении.  Главная  вина  в  этом  моя.  Я
отказалась  признавать  тот  факт,  что  ты  выросла  вне  общины.   Я
игнорировала тот факт, что у тебя есть много  мыслей  и  привычек,  от
которых следует отучиться. Пока ты этого не  сделаешь  и  не  обретешь
должный образ мыслей, мы не можем  ожидать  от  тебя,  что  ты  будешь
реагировать как силта в незнакомой обстановке. Каковая, как  я  теперь
признаю, окружает тебя все время.  Поэтому  мы  выберем  другой  образ
действий.  Но  имей  в  виду:  от  тебя  ожидается,  что,  как  только
дисциплина сестричества станет для тебя ясна, ты будешь ее  соблюдать.
Я не прощу ни малейшего отклонения. Ты поняла?
   Марика ощущала в речи силты тщательно скрытую ненависть  и  ярость.
Должно быть, у нее был разговор со старшей.
   - Нет, госпожа Горри.
   Силту аж передернуло.  Служанка  при  свечах  всплеснула  лапами  и
посмотрела  на  Марику  с  безмолвной  мольбой.  Марика  даже   слегка
испугалась за старую мету. Но Горри спросила:
   - Что именно ты не поняла, щена? Начни с простейшего вопроса.
   - Зачем со мной все это делают? Я не просила...
   - Твоя мать и женщины стаи  спрашивали  тебя,  хочешь  ли  ты  быть
охотницей?
   - Нет, но...
   - Но ты женщина, и ты здорова. В Верхнем Понате естественная судьба
здоровой женщины - стать охотницей. Теперь же оказалось,  что  у  тебя
развился дар силты. Значит, естественная твоя судьба - стать силтой.
   С таким рассуждением Марика спорить не могла. Она не была  согласна
с Горри, но у нее не было интеллектуальных  средств  для  опровержения
подобных аргументов.
   - Здесь нет выбора, щена. Не в обычае сестричества  давать  свободу
необученному дару там, где правит община.
   Пусть это было сказано туманно, но Марика поняла без труда.  У  нее
был выбор: стать силтой или умереть.
   - Ты такова, как ты есть, Марика. И ты  должна  быть  тем,  кто  ты
есть. Таков закон.
   Марика овладела собой:
   - Я поняла, госпожа Горри.
   - Отлично. И ты будешь заниматься учебой с нужной самодисциплиной?
   - Да, госпожа Горри.
   Со всеми задними мыслями.
   - Хорошо. Твоя учеба возобновится завтра. Других твоих наставниц  я
предупрежу. Отныне у тебя  будут  дополнительные  занятия  по  обычаям
общины  -  до  тех  пор,  пока  уровень   твоих   знаний   не   станет
соответствовать возрасту.
   - Да, госпожа Горри.
   - Можешь идти.
   - Да, госпожа Горри.
   Но  прежде  чем  выйти,  Марика  оглядела  комнату  последний  раз.
Особенно ее заинтересовали книги  на  полках  над  камином.  Из  всего
здешнего богатства они поразили ее больше всего.

   Сон стал для нее редкостью.  Зато  был  хорош.  Столько  надо  было
сделать и выучить за день, что несчастливых снов стало меньше.
   Она не сомневалась, что ее преследует призрак Каблина, наказывая за
то, что она не оплакала Дегнанов. Марика подумывала,  не  обсудить  ли
свои сны с силтами, но решила этого не делать. Как  всегда:  что  было
между ней и Каблином - пусть его уже и нет,  -  между  ними  и  должно
остаться.


2

   А сны продолжались. Отрывистые, случайные сны, не относящиеся ни  к
одному явлению или  природному  циклу,  который  могла  бы  определить
Брайдик. Их появление нельзя было предсказать, будто они появлялись по
чьему-то  приказу,  и  Марика  твердо  решила,  что  гнев  ее  мертвых
сосредоточился на ней. Еще больше появлялось призраков в  ее  ночах  -
хотя она не много времени тратила на сон.  Слишком  много  нужно  было
сделать и выучить, чтобы еще и на это время терять.
   А Брайдик говорила:
   - По-моему, твои сны не имеют отношения к мертвым. Только  в  твоем
сознании, когда ты их для себя  объясняешь.  Я  думаю,  это  твой  дар
пробивает себе путь наружу. Давление роста. Ты слишком долго жила  без
руководства и обучения. А со щенами твоего возраста, которые  остаются
без обучения, случается много  странных  вещей.  И  это  среди  щен  с
нормальным даром.
   - Нормальным даром?
   Марике  показалось,  что  Брайдик  коснулся  край  той  тени,   что
преследовала ее с тех пор, как она  заметила,  что  среди  мет  Акарда
прошла какая-то весть. Все смотрели на нее как-то  странно.  Горсточка
живущих в крепости щен не только, как ожидалось, отталкивалась от  нее
из-за е