Махен, эти щенята. И верили, что для  того  есть
причина.


3

   Стояла середина лета  -  время,  когда  натолкнуться  на  опасность
можно, только очень постаравшись. Щенков свободно отпускали в лес и на
холмы, чтобы изучили территорию стаи. Их игры  и  работа  вырабатывали
навыки,  необходимые  взрослому  мету,  чтобы   выжить   и   вырастить
собственных щенят.
   Марика почти всегда бегала со своими  однопометниками,  особенно  с
Каблином. Замберлин редко делал что-нибудь сверх  того,  что  от  него
требовали.
   Но у Каблина не было выносливости  Марики,  ее  силы  и  храбрости.
Иногда он доводил ее, и в приступах злости она  пряталась,  чтобы  ему
приходилось искать путь самому. Он  хныкал,  причитал,  жаловался,  но
всегда выбирался. На своем уровне он был достаточно способным.
   К северо-востоку от стойбища  стояла  скала  Стапен  -  причудливый
базальтовый выход, которому Мудрые издавна придавали значение духовное
и обрядовое. Там, на скале  Стапен,  они  говорили  с  духами  леса  и
оставляли им приношения, чтобы хорошей  была  охота,  густыми  всходы,
сочными и крупными ягоды и обильным - урожай чота. Чот  -  многолетнее
растение по колено высотой, со съедобными листьями, плодами и  тучным,
сладким, бугорчатым корнем. В темном, сухом и прохладном месте  корень
может храниться годами.
   Скала  Стапен  возвышалась  над  пятью  естественными  святилищами,
посвященными анималистической традиции древних Дегнанов.  Другие  были
посвящены духам воды и воздуха, огня  и  подземного  мира.  Всесущего,
хранителя древних путей, почитали в каждой избе.
   Пещера Махен, дверь  в  подземный  мир,  была  средоточием  теневой
стороны жизни. Пошит, шаманка избы Скилдзян, и такие же, как  она,  из
других изб регулярно приходили к пещере вопрошать  тени  и  мертвых  и
обновлять амулеты, охраняющие от них вход.
   По меркам Верхнего Поната Дегнаны не были суеверны, но,  если  дело
касалось теней, не экономили на приношениях,  чтобы  отвратить  дурное
воздействие. И амулетов, запечатывающих пещеру, всегда было  много,  и
были они свежими.
   Марика с Каблином заводили игру,  в  которой  испытывали  смелость.
Надо было подобраться к святилищу  чуть  ближе,  чем  позволял  страх.
Робкий Каблин держался к Марике даже ближе, чем когда  они  бегали  по
лесам, если ей приходилось брать его с собой.
   В эту игру Марика играла уже третье лето, но в лето  перед  Великой
Зимой все вдруг перестало быть щенячьей игрой.
   Как всегда, Каблин не хотел.  Еще  на  почтительном  расстоянии  он
заныл:
   - Марика, я устал. Давай домой пойдем, а?
   - Сейчас только за полдень перевалило,  Каблин.  Ты  что,  деточка,
которой соска нужна? - И тут она отвлеклась: - Ой, смотри!
   Она заметила поросль чота, густеющую под старыми листьями на склоне
оврага, глядящего на север. Чот всегда  лучше  растет  там,  где  мало
прямого солнца.  Это  растение-эфемерида,  оно  распускается,  цветет,
плодоносит и увядает всего за тридцать дней. Такая скрытая поросль  не
может остаться незамеченной. Теперь Марика  о  ней  доложит  -  щенята
должны докладывать о том, что нашли. Это в любом случае  дает  понять,
насколько они знают территорию.
   О пещере она забыла. Теперь она искала растения по листьям размером
в две лапы, а не в одну. Женские побеги чота дают  плоды  на  коротких
стеблях, растущих из сочленений листьев.
   - Вот он! Этот незрелый. И этот незрелый.
   Первый зрелый плод нашел Каблин. Плод был размером дюйм на  полтора
-  бледное  изжелта-зеленоватое  яйцо  с   появляющимися   коричневыми
пятнышками.
   - Вот он! - Каблин поднял плод над головой.
   Тут же Марика нашла еще один. Она  прокусила  дыру,  скривилась  от
вязкого кислого сока и  расколола  скорлупу.  Вытащив  семена,  Марика
немедленно их закопала. В плоде чота мякоти мало, и возле  кожицы  она
противно горькая. Лучшую часть  Марика  аккуратно  выскребла  каменным
ножом. Длинная челюсть  и  хищные  клыки  мешали  метам  добраться  до
мякоти.
   Каблин явно  вознамерился  выесть  все  плоды  на  полянке.  Марика
решила, что он слишком застрял.
   - Давай, пошли!
   Лучше бы Замберлин с ними пошел.  Тогда  бы  Каблин  не  был  такой
обузой. Но Замберлин бегал сейчас с друзьями,  и  им  Каблин  был  без
пользы, потому что не мог за ними угнаться.
   Скоро они вырастут и расстанутся. Марике это  не  нравилось,  пусть
даже она и знала, что это неизбежно. Еще несколько лет - и им придется
взять на себя роль взрослых. Замби и Каб уйдут насовсем...
   Бедняга Каблин. В мужчине ценится совсем не ум.
   Через струйку ручья, вверх по склону и дальше, через лужайку,  вниз
по заросшей круче у ручья побольше и вниз по  его  течению  еще  треть
мили. Там ручей вилял в сторону у  подножия  уже  приличного  холма  -
первого из тех, что дальше вырастали в Зотак. Марика уселась, подогнув
ноги, в сотне футов от ручья и в тридцати над ним. Напротив нее  тенью
в кустарнике и скалах зиял вход в пещеру. Рядом с Марикой сел  Каблин,
часто дыша - он запыхался на быстром ходу.
   Иногда даже Марику раздражал его недостаток выносливости.
   Косые лучи солнца пробивались сквозь листву, освещая белые,  желтые
и  бледно-красные  цветы.  Между  ветвями  в  сполохах  света  и  тени
перепархивали какие-то крылатые твари, то появляясь, то будто  исчезая
в тени. Свет попадал и на выход из пещеры,  но  никак  не  освещал  ее
внутренность.
   Марика никогда не подходила ближе берега ручья. С того  места,  где
она  теперь  сидела,  нельзя  было  различить  ничего,  кроме  сгустка
темноты. Даже алтаря приношений не было видно.
   Говаривали,  что  южные   меты   насмехались   над   своими   более
примитивными братьями за почитание  духов,  которым  на  них  в  любом
случае  наплевать.  Даже  среди  Дегнанов  находились  такие,  которые
всерьез относились только к Всесущему. Но на церемонии ходили  и  они.
Просто   на   всякий   случай.   Меты   из   Поната   обычно    бывали
предусмотрительны.
   Марике приходилось слышать, что стаи кочевников  Зотака  практикуют
анимистические ритуалы, подразумевающие духов света и  тьмы,  богов  и
дьяволов во всем. Даже в камнях.
   Каблин кое-как отдышался. Марика встала и  заскользила  по  крутому
склону к ручью. Каблин не отставал. Он боялся, но  не  возразил,  даже
когда Марика прыгнула через ручей. Он  прыгнул  следом.  Хоть  раз  он
решил не уступить ей в силе духа.
   Марика взглянула вверх на склон,  и  что-то  в  ней  встревожилось.
Отсюда входа в пещеру видно не было,  только  мшистая  влага  сочилась
сверху по скользкому камню. Бывали периоды, когда из пещеры поднимался
пар.
   Марика попыталась разобраться в себе - понять, в  чем  дело.  И  не
смогла. Как будто она что-то съела, что никак не уляжется в животе,  и
оттого нервы гудят. С пещерой Марика это не  связала.  Никогда  раньше
она  возле  этой  пещеры  не  испытывала  ничего,  кроме  страха.  Она
взглянула на Каблина. Он тоже был скорее обеспокоен, чем испуган.
   - Ну? - Каблин оскалил зубы. Это  выражение  должно  было  означать
вызов. - Хочешь, чтобы я пошел первым?
   Марика сделала два шага, снова взглянула вверх.  Ничего  не  видно.
Пещеру прикрывал кустарник.
   Еще два шага.
   - Марика!
   Она оглянулась. Каблин был взволнован, но не так, как обычно.
   - Чего тебе?
   - Там что-то есть.
   Марика ждала, что он объяснит. Она не стала смеяться. Иногда он мог
сказать и то, чего не мог видеть. И  она  тоже...  Он  вздрогнул.  Она
снова попыталась разобраться, что же она ощутила минуту назад. Но  это
чувство исчезло.
   Она тоже почувствовала чье-то  присутствие.  Только  к  пещере  это
отношения не имело.
   - Сядь, - тихо сказала она.
   - Зачем?
   - Затем, что я хочу глянуть сквозь кусты. Кто-то за нами наблюдает.
Я не хочу дать им понять, что мы о них знаем.
   Он сделал так, как она сказала, - ей он верил. Она взглянула поверх
него.
   - Это Пошит, - сказала Марика, вспомнив это  неосознанное  чувство,
что на тебя смотрят. От этого она стала осторожнее, чем сама думала. -
Она снова за нами ходит.
   Непосредственная реакция Каблина была типична для любого щенка.
   - Так мы ж от нее легко убежим! Она такая старая!
   - Тогда она поймет, что мы ее видели.
   Марика села и задумалась, зачем бы шаманке  за  ними  следить.  Для
такой старухи очень тяжелая работа.
   И ничего разумного на ум не приходило.
   - Давай просто притворимся, что мы ее не видели. Пошли!
   Они не сделали четырех шагов, как Каблин схватил ее за лапу.
   - Марика, там внутри что-то есть!
   Марика  тоже  попыталась  ощутить.  То  чувство,  которое   помогло
обнаружить Пошит, не было надежным. А может быть,  очень  зависело  от
того, что ожидаешь найти. Сейчас  она  искала  какого-нибудь  большого
зверя, прямую физическую опасность. Но ничего такого не почувствовала.
   - Ничего я там не чую.
   Каблин тихо взвыл от раздражения. Обычно бывало наоборот  -  Марика
пыталась объяснить ему, что она чует, а он оставался к этому слеп.
   Зачем Пошит за ними ходит? Она ведь их совсем не  любит.  И  всегда
говорит ма про них гадости. Марика еще раз попыталась  ощутить  старую
мету этим своим ненадежным  чувством,  для  которого  у  нее  не  было
названия.
   Чужие мысли  хлынули  в  ее  мозг.  Она  задохнулась,  завертелась,
отсекла их прочь.
   - Каблин!
   Братец уставился на вход пещеры, беспокойно пожевывая.
   - Чего?
   - Я только что... - Она не знала,  как  назвать.  Слов  не  было  -
ничего такого раньше не случалось. - Я слышала, как думает Пошит.
   - Ты - что?
   - Слышала, как она думает. Про нас - про меня. Она меня боится. Она
думает, что я вроде ведьмы.
   - Что ты несешь?
   - Я подумала про Пошит. Зачем она за нами  ходит.  И  я  высунулась
наружу, как иногда у меня получается, и  вдруг  я  услышала,  как  она
думает. Я была у нее в голове, Каблин. Или она у меня. И мне страшно.
   Но Каблин  вроде  не  боялся,  чему  Марика  удивилась.  Он  только
спросил:
   - А что она думала?
   - Я же тебе сказала. Что  я  вроде  ведьмы.  Дьяволица  или  что-то
такое. И она думала уговорить Мудрых, чтобы они...
   Тут это впервые дошло до нее по-настоящему. Пошит так боялась,  что
хотела, чтобы Марику убили или выгнали из стойбища.
   - Каблин, она хочет меня убить. Сейчас она ищет доказательства  для
ма и для Мудрых.
   Особенно для Мудрых. Если они очень захотят,  они  могут  заставить
Скилдзян поступить по-своему.
   Странный был этот Каблин. Если задача была конкретной, а  опасность
явной, он мог избавиться  от  страха  и  мыслить  очень  ясно.  Только
туманная опасность  заставляла  его  сжаться  в  бездумный  комок.  Но
предложенное им решение для невероятной,  как  ей  все  еще  казалось,
опасности она не приняла.
   - Заманим ее на скалу Стапен и спихнем.
   Вот так просто он предложил убийство. И всерьез. Каблин не шутил.
   Дело в том, что Каблину - и Замберлину - угрожало то же, что и  ей.
Достаточно быть ее однопометниками, чтобы  получить  один  приговор  с
Марикой, если Пошит нароет что-нибудь, что  представить  стае.  У  них
общая преступная кровь.  Да  и  к  тому  же  они  мужчины  -  невелика
ценность.
   Каблин,  слабак  из  слабаков,  слишком   сильно   среагировал   на
опасность.
   На мгновение Марика даже его чуть-чуть испугалась.  Он  сказал  то,
что сказал,  и  это  значило  для  него  не  больше,  чем  прихлопнуть
надоедливое насекомое, хотя Пошит была частью их жизни. Шаманка  учила
их обрядам. В некотором смысле она была ближе родной матери.
   - Брось, - сказала Марика. Теперь она  почти  не  сомневалась,  что
контакт ей почудился. - Мы пришли посмотреть пещеру.
   Они были куда ближе, чем осмеливались подходить  раньше,  и  сейчас
Каблин шел впереди. Марика протолкнулась  мимо  него,  утверждая  свое
право первенства. Интересно, что сейчас думает Пошит? Щенят  постоянно
предупреждали, чтобы не совались к пещере Махен.
   Они прошли еще несколько шагов  вверх  и  увидели  вход  в  пещеру,
черный, как пустота между звезд, когда нет ни одной луны. Еще два шага
- и она припала на ноги и понюхала поток холодного воздуха из тьмы. Он
отдавал землей и чуть-чуть мертвечиной.
   Каблин присел рядом с ней.
   - Не вижу я никакого алтаря, - сказала Марика. - Пещера как пещера.
   Каблин произнес еле слышно:
   - Там что-то есть, Марика. Оно ни на одно животное не похоже.
   Он закрыл глаза и сосредоточился. Марика тоже закрыла глаза,  думая
о Пошит. Тот же внутренний удар гневного, почти  сумасшедшего  желания
добиться наказания Марики  за  преступление,  которого  щена  даже  не
понимала. За волной страха хлынули мысли такие отвратительные,  что  у
Марики живот свело. Она отвернулась, и ее хлестнули ощущения из пещеры
Махен. Она вскрикнула. Каблин схватил ее лапой за пасть.
   - Марика! Брось! Что с тобой?
   Она не могла вытолкнуть слова. Да, в  пещере  что-то  было.  Что-то
большое, темное и голодное, голодное в том смысле, которого она вообще
не могла воспринять. Это было не из  плоти.  Это  можно  было  назвать
только духом или призраком.
   А Каблину было нипочем. Хотя нет. Он тоже испугался, но не  потерял
самообладания.
   Марика вспомнила про Пошит, сидящую на  той  стороне  ручья,  с  ее
непонятной ненавистью и надеждами. И взяла себя в руки.
   - Надо выбираться, Каблин. Пока это нас не заметило.
   Но Каблин не обратил внимания. Он пошел вперед, шагая, как во сне.
   Не гляди на них в это время Пошит, полная черных  замыслов,  Марика
растерялась бы. Но конкретная опасность на другом берегу заставила  ее
собраться. Она схватила Каблина за лапу,  развернула  к  себе.  Он  не
сопротивлялся. Но и не помогал. До тех пор пока она не довела  его  до
берега ручья, где он  перестал  смотреть  остекленевшими  глазами.  Он
огляделся, не понимая, кто он и что здесь делает.
   Марика объяснила. И закончила словами:
   - А теперь мы должны уйти, будто ничего не случилось.
   Это было важнее всего. Пошит ждала чего-нибудь  точно  такого,  как
только что было.
   Придя в себя, Каблин вполне дальше справлялся. Весь остаток дня они
вели себя именно так, как  и  должны  щенки,  пришедшие  попугаться  и
попытать свою храбрость. Но Марика не могла остановиться и  ходила  по
лезвиям сотни вопросов насчет пещеры Махен.
   Что там было? И что оно сделало с Каблином?
   Он тоже был задумчив.
   Вот тогда все и началось. Но Марика еще очень  долго  считала,  что
началось это в середине страшной зимы, когда она услыхала  крик  меты,
долетевший на крыльях ледяного ветра.



Глава вторая


1

   Расспросив Марику и убедившись,  что  крик  ей  не  почудился,  как
бывало, Скилдзян обошла стойбище и собрала поисковую партию -  по  две
охотницы от каждой избы. Еще раз выслушав рассказ Марики, они вышли из
стойбища. Марика залезла на сторожевую башню и смотрела им вслед,  как
они проходят между витками ограды, за ворота, через  снежное  поле,  в
зубы злобному ветру.
   Она не хотела сознаваться даже себе - но она боялась. День  угасал.
Небо заволакивало тучами,  собирался  снегопад.  Если  охотницы  уйдут
надолго, их застанет вьюга. А в темноте под метелью может  заблудиться
даже самая умелая охотница.
   На башне Марика пробыла недолго. Погода намекнула на то, что у  нее
еще есть в запасе, швырнув в морду пригоршню льдинок. Марика  скрылась
в избу.
   Она боялась и тревожилась. Крик стоял у нее в ушах.
   И в  тяжелом  воздухе  избы  повисла  тревога.  Мужчины  беспокойно
зашевелились на своей  половине.  Старухи  решительно  склонились  над
работой. Даже Зертан взяла себя в руки и принялась за  шитье.  Женщины
помоложе рыскали туда-сюда, нервно огрызаясь, когда натыкались друг на
друга. Щенята убрались в тихую безопасность чердака.
   Марика стряхнула куртку и сапоги, куртку аккуратно повесила, сапоги
поставила на должном расстоянии от огня и полезла по лестнице.  Каблин
помог ей перелезть через край. Замберлина  не  было  видно.  Наверное,
кучкуется где-то со своими приятелями.
   Марика с Каблином залезли в темный угол подальше от других щенят.
   - Чего ты видела? - шепнул он.
   Она предлагала Каблину полезть на вышку вместе с  ней,  но  у  него
духу не хватило. И все равно при всей слабине  Каблина  Марика  любила
его больше других щенят, живущих в избе.
   Он тоже был мечтатель. Пусть он мужчина, но хочет он почти того же,
чего и она. Часто сиживали они бок о  бок,  наперебой  в  подробностях
рассказывая друг другу о  великих  южных  городах,  куда  когда-нибудь
попадут. Каблин строил большие планы. Вот этим летом, самое позднее  -
следующим, он убежит из стойбища, когда придут торговцы.
   Марика ему не верила. Слишком он осторожен, слишком боится перемен.
Может, он и станет торговцем, но только тогда, когда его  прогонят  из
стойбища.
   - Чего ты видела? - повторил он вопрос.
   - А ничего. Все в тучах. Кажется, снежная буря будет.
   Каблин готов был захныкать. Очень многое пугало его без причины,  и
в том числе погода.
   - Сумасшедший этот Всесущий, если допускает такой хаос!
   Каблин   не   понимал    погоды.    Она    была    неупорядоченной,
непредсказуемой. А беспорядок он ненавидел.
   Марику  беспорядок  вполне  устраивал.  В  управляемом  хаосе  избы
беспорядок был образом жизни.
   - А помнишь бурю прошлой зимой? Во красота была!
   Всю избу тогда покрыл лед. Деревья стояли  в  ледяных  одеждах.  На
несколько  часов  весь  мир  украсился  драгоценностями  и  хрусталем.
Волшебное было время, как в старой сказке, а потом выглянуло солнце  и
все растопило.
   - Холодно было, и ходить  нельзя  было,  чтобы  не  поскользнуться.
Помнишь, как Мар упала и сломала руку?
   Вот такой был Каблин. Всегда практичный.
   - А этим своим касанием ума ты их можешь найти? - спросил он.
   - Тссс! - Она высунула голову из укрытия  и  огляделась.  Никто  из
щенят не слышал. - Не в доме, Каблин. Ты поосторожнее. Пошит...  -  Он
тяжело вздохнул, явно не в настроении слушать ее поучения. -  Нет,  не
могу. У меня только чувство, что они идут на север. К скале Стапен.  А
это и так ясно.
   О ее  способности  знал  только  Каблин.  Точнее,  способностях.  С
последнего лета она каждые пару больших лун открывала новые. Если б не
Пошит, которая ненавидит ее и выслеживает, она бы  не  стала  скрывать
свои таланты. Но теперь Марика была уверена, что открытое их признание
ей  ничего  хорошего  не  принесет.  Вторя  Пошит,  старухи  частенько
поминали магию,  чародейство  и  тьму,  и  не  слишком  одобрительными
словами, хотя каждая из них имела свои секреты и магические тайны -  а
больше всех шаманка.
   Очень  осторожно  расспросив  других  щенков,  Марика  окончательно
уверилась, что такие таланты  есть  только  у  нее  -  и  чуть-чуть  у
Каблина. Это ее озадачило. Пусть эти способности  были  таинственны  и
ненадежны, ей они  казались  частью  ее  самой  и  воспринимались  как
естественные.
   Марика знала, что им с Каблином недолго осталось быть  вместе.  Уже
минул их десятый день рождения. Этой весной Каблин и  Замберлин  будут
почти все время на мужской половине. А она  -  с  молодыми  женщинами,
обучаясь охоте и всему тому, что должна будет знать, когда спустится с
чердака на южную половину избы.
   Слишком скоро. Еще три  лета.  Ну,  четыре,  быть  может,  если  ма
забудет про их возраст. А потом кончится свобода. И мечтаниям конец.
   Конечно, будет и хорошее. Дальше  можно  уходить  от  ограды.  Шанс
навестить эту каменную крепость ниже по реке. Слабый, но все  же  шанс
спуститься по дороге к  одному  из  городов,  о  которых  рассказывают
сказки торговцы.
   Очень слабый шанс. Цепляясь за свои мечты и давая себе клятвы,  она
в глубине сердца  знала,  что  мечты  -  всего  лишь  мечты.  Охотницы
Верхнего Поната оставались тем, кем они рождены. И это было печально.
   Иногда она чуть ли не желала быть мужчиной. Не  часто,  потому  что
доля мужчины была тяжкой и жизнь короткой, если  он  вообще  пережива