тупника-соседа, включая его семью.
   И вот войска князя пришли к городу Гир и легко взяли его. Обороняться
было бесполезно, хотя Дмау-ла-Гир и дрался до последнего. Но что он  мог
сделать против князя, когда у того войска было в пять раз  больше,  а  к
тому же князь, как хорошо тебе известно, великий маг? Стены города  пали
не от осадных орудий, а от заклинаний, коими князь разбудил духов земли.
И вот наступил час расплаты. Дмау-ла-Гира сожгли  на  городской  площади
под огромным бронзовым колоколом, это медленная и страшная казнь. А всех
жителей города и всю его семью кассара Дмау обратили в рабство.  Жену  и
старуху-мать продали куда-то на запад, а сына, маленького  Харта,  князь
взял себе.
   Ты сам общался с князем, кое-что видел своими глазами, кое-что слышал
о нем от своего друга Синто.  Но  это  лишь  малая  доля...  а  мальчику
пришлось испытать на себе все. Представь  себе  гордого  юного  кассара,
внезапно оказавшегося рабом, и рабом того, кто убил  его  отца,  погубил
мать, разрушил всю его дотоле счастливую жизнь. Конечно,  Харт  поначалу
ерепенился, он готов был скорее умереть, чем подчиниться князю. Но князь
не дал ему  умереть...  В  первый  же  день  он  учинил  над  мальчишкой
насилие... и это длилось три  года...  Три  года  он  удовлетворял  свою
похоть, попутно терзая и тело,  и  душу  ребенка.  Обычный  мальчик-раб,
попавший к жестокому  хозяину,  думает,  что  хуже  не  бывает,  хотя  в
большинстве случаев все его неприятности сводятся всего лишь к  порке  и
голоду. Но Харт не был  обычным  мальчишкой,  а  князь  не  был  обычным
хозяином.  Харт  потом  рассказывал  мне,  что  радовался,  когда  князь
обходился прутом или плетью.  Потому  как  обычно  этим  начиналось,  но
заканчивалось гораздо хуже. У князя множество пыточных приспособлений, и
он все их испробовал на теле Харта... И не забывай,  что  князь  великий
маг. Он мучил ребенка, доводя его почти до смерти -  и  тут  же  исцелял
снадобьями и заклинаниями. Вспомни, как ты сам  только  что  рассказывал
про свою обожженную ногу. Сам обжег, сам и вылечил...
   - То есть как? - задохнулся Митька. - Значит, тогда, в темноте... ну,
когда меня похитили... Так это был он?
   - Разумеется, - сухо ответил Хайяар. - Все, что я  от  тебя  услышал,
складывается в стройную картину. Князь похитил  тебя,  выполняя  задание
государевой Тайной  Палаты.  Видимо,  сперва  он  и  впрямь  намеревался
отправить тебя в Столицу... но потом решил  присмотреться  к  тебе.  Для
этого и устроил этот допрос. Окутавшая тебя тьма - это заклятье слепоты,
простейшая вещица, такое даже  мой  разгильдяй  Сиура-Минну  умеет.  Оба
голоса принадлежали самому князю, это  еще  проще.  Он,  конечно,  и  не
собирался тебя калечить и пытать по-настоящему, да и  что  было  у  тебя
выпытывать? Скорее, его заинтересовал ты сам... и потому он задумался...
Во всяком случае, когда вы с Хартом  оказались  в  Айн-Лиуси,  он  решил
переменить свои планы. Наверное, к тому времени он считал свои опыты над
Тонким Вихрем почти законченными, и государь его больше не  интересовал,
равно как и Тхаран. Трудно сказать, сколько было правды в  том,  что  он
предлагал тебе... но не думаю, что это ложь от первого и  до  последнего
слова.
   - Ни фига себе... - присвистнул Митька.
   - Вот именно, - кивнул Хайяар. - Но вернемся к нашей  истории.  Итак,
три года продолжались мучения Харта... мучения телесные, но  не  только.
Порой князь напускал на него особо натасканных  стихийных  духов,  и  те
пугали мальчика... пугали так, как ты и вообразить не можешь.  Все,  что
случилось с тобой в Олларе, и в сравнение не идет с такими страхами. Эти
духи - они как злобные псы, только кусают не тело, а  души  имну-тлао  и
имну-минао. Ты,  кстати,  как-нибудь  расспроси  того  мальчика,  Синто.
Наверняка и ему приходилось подвергаться подобному.
   - Приходилось, - вспомнил Митька.  -  Он  еще  там  рассказывал,  как
однажды попытался сбежать, и его  поймали.  Но  не  пороли,  а  устроили
что-то такое, о чем он не захотел говорить.
   - Вот и Харт, когда ему было  тринадцать  лет,  решил  бежать.  Но  в
отличие от твоего друга, у него  получилось.  Я  не  стану  рассказывать
подробности, это слишком долго... Конечно, своими силами он  никогда  бы
не выбрался, но ему помогли... и знаешь, Митика, он даже мне  не  назвал
имен. Даже мне...
   Полгода он скитался  по  южному  Оллару,  побывал  и  у  нищих,  и  у
разбойников, едва не помер от лихорадки... Именно  тогда  я  и  встретил
его, в  Аулма-Тнау.  Харт  залез  в  дом,  где  я  тогда  остановился...
Разумеется, воришку поймали. Крепко  отлупили  и  совсем  уже  собрались
сдать городской страже, но я вмешался. В конце концов,  именно  меня  он
пытался обокрасть, мне и решать... а к тому же с  магом,  имеющим  Малое
Посвящение, обыватели не спорят. Великое я прошел пятью годами  позже...
Ну вот... Мне пришлось много потрудиться, прежде чем я  отогнал  от  его
тела смерть... а смерть вилась возле, потому что князь Диу неглуп...  на
всякий случай он  наложил  на  мальчишку  удерживающее  заклятье...  чем
дальше тот оказывается от замка,  тем  больше  хворей  набрасывается  на
него. Снимать заклятья дакассара - задача не  из  простых...  Я  возился
неделю. Но гораздо дольше пришлось возиться с душами Харта. То,  что  он
перенес... Сотой доли этого достаточно, чтобы навсегда повредиться умом.
Но, очевидно, такой исход неинтересен был князю, ему хотелось мучить  не
огрызок человека, а того, кто все чувствует  и  понимает.  И  потому  он
магическими средствами оберегал сознание мальчика  от  распада.  Но  вот
видишь, как бывает в жизни - с прекращением телесных страданий сошли  на
нет и заклятья, исцеляющие души. К моменту  нашей  встречи  Харт  был  в
одном шаге от окончательного безумия. Он  боялся  меня  и  не  верил  ни
единому слову. Впрочем, тогда он боялся всех. Он вел себя подобно дикому
зверьку, он по ночам, ты не поверишь,  выл  на  луну...  И  лишь  спустя
полгода он впервые рассмеялся. Поверишь ли, этот  день  я  запомнил  как
самую большую свою победу. А кроме того, у мальчика оказался  магический
дар, хоть и очень  слабенький,  но  все-таки...  Это  давало  мне  право
оставить его при себе в качестве ученика, хаграно. Наш Тхаран следит  за
детьми, наделенными даром, они ценятся... А впереди было еще  объяснение
с князем Диу. Тогда он еще не прошел Глубинное  Посвящение  и  не  носил
черный плащ, то есть не заседал в Собрании Старцев, но все-таки  занимал
видное место в Тхаране...  К  сча  стью,  был  еще  жив  мой  наставник,
обладатель зеленого плаща Имлати-Таанагу. Он тогда здорово помог, он был
вхож и к государю... а государь тогда несколько охладел к Диу...  короче
говоря, я получил подписанный государем свиток, в котором Харт  изымался
из-под руки Диу-ла-мау-Тмера и передавался в собственность Тхарана...  а
поскольку к тому времени я уже произвел над Хартом обряд  поставления  в
ученики, то князь уже ни на что не мог претендовать. Хотя он и  пытался,
и однажды мы с ним крепко сцепились... Жаль, я не удушил тогда  негодяя,
хотя ничем хорошим это ни для меня, ни для Харта не кончилось бы...
   Харт оказался хорошим учеником, правда, не слишком способным к магии.
Его крохотную искорку можно было слегка  раздуть,  не  превратить  ее  в
костер мне не удалось. Зато по части боевых искусств он пошел  далеко...
да что я говорю, ты сам видел. Тхарану нужны и такие бойцы. И  еще  Харт
оказался жаден до  старинных  свитков...  правда,  его  интересовала  не
столько премудрость древних, сколько сказания и притчи... то, что здесь,
в вашем Круге, называется "литературой"... Я недавно прочел  тебе  стихи
великого Илми-Тманни. Это был его любимый  поэт...  из  древних...  Вот,
собственно, и вся история, Митя. Был мальчик Харт... и не стало его. Вот
и все...
   Хайяар отвернулся, ловя лицом ветер. Снова начал накрапывать дождь, и
темными облаками заволокло уже полнеба. Осень наступала отовсюду.
 
3. 
 
   Снежные хлопья с размаху лупили в окно, казалось,  еще  немного  -  и
шустрыми змейками разбегутся по стеклу трещины, полетят  острые  осколки
на зеленый линолеум, ничуть не  напоминающий  траву.  Но  все  это  лишь
казалось, Хайяар знал: стекло выдержит. Здесь ветер только  притворяется
ураганом, точно так же, как здешние "экстрасенсы"  притворяются  магами.
Слабенькие колдунишки, они величают себя адептами и хранителями  тайн...
хотя какие уж у них тайны...
   А ведь как-то о нем проведали. Пускай и Магистра уже нет, а  все  же,
видимо,  успел  Юрий  Иванович  кому-то  из  ближнего  круга  шепнуть...
Приходили, уговаривали, деньги  сулили...  Одни  набивались  в  ученики,
другие сулили коммерческое партнерство, третьи, самые наглые, предлагали
заказы - снять сглаз, "присушить", извести  "нехорошего  человека".  Еще
полгода назад Хайяар не стал  бы  церемониться  с  этой  публикой.  Кому
заклятье беспамятства, кому просто по зубам, а  из  кого  и  живую  силу
покачать. Теперь же приходилось быть вежливым. Вы ошиблись, уважаемый, я
не понимаю, о чем вы говорите, я обычный  пенсионер,  какая  еще  магия?
Экстрасенсорика? Извините, таких слов не знаю и не  хочу  узнавать.  Всю
жизнь  честно  отработал  врачом,  дайте  же  человеку  на  склоне   лет
отдохнуть...  за  полторы  тысячи  пенсии.  Что-что?  Представьте  себе,
хватает. Нет, не интересует. Вот дверь,  почтенный.  И  больше  не  надо
беспокоить, хорошо? А то ведь у милиции телефон простой...
   Это действовало, хотя никакой магией Хайяар свои слова не подкреплял.
Зачем? Достаточно голоса, взгляда, жеста. И вот уже месяц, как визиты  и
звонки прекратились. Врал он, конечно. Не хватало  пенсии,  хорошо  хоть
платили исправно. Эту самую пенсию ему еще летом организовал Магистр. Не
ради денег, понятно, а, как он  выразился,  "для  конспирации,  батенька
Константин Сергеевич". И вот нет уже Магистра, сгинул в Древесном Круге,
а пенсию все перечисляют... Наверняка тут не обошлось и без  полковника.
Заботливый он, Виктор Михайлович. Впрочем, и свой интерес у  него  есть,
время от  времени  позванивает,  предлагает.  Каждый  раз  Хайяар  молча
выслушивал его и коротко говорил: "Нет".
   Да, пенсии не хватало, но деньги были.  Сережа  (вот  привязалось  же
имечко, скоро и забудешь,  как  его  звать  на  самом  деле)  неожиданно
проявил сознательность. Ни в какой техникум, ясное дело, идти  ему  было
нельзя - за пару недель здешний школьный курс не выучишь, будь у тебя за
плечами даже тхаранская закалка и прекрасная голова. Слишком уж все  тут
иное.  Кончилось  тем,  что  парнишка  устроился   торговать   газетами,
посодействовали  ему  свежеобретенные  приятели.  Не  столь  уж  большие
деньги, но на скромное существование обоим хватит.
   Именно существование  -  ибо  жизнь  была  лишь  там,  в  прожаренном
солнечным огнем Олларе. А теперь что? Тхаран уже не спасти,  обратно  не
вернуться. Он ведь пробовал, поначалу едва ли не каждый день, потом  все
реже и реже.  Совершал  положенные  ритуалы,  произносил  слова,  чертил
знаки. И ведь открывался путь в Тонкий Вихрь, только  нырнуть  в  темную
воронку было невозможно. Какая-то непонятная сила всякий раз отталкивала
его, мягко и небрежно, и бороться с ней - все  равно  что  бить  лбом  о
резиновую стенку. Он и Сиура-Минну пытался отправить, с тем же  успехом.
Внутренняя стража... С ней не сладит даже великий  маг,  а  себя  Хайяар
великим не считал. Вот наставник Имлати-Таанагу - тот другое  дело,  тот
великий. Был... Однажды Хайяар, не выдержав, попытался вызвать его  тень
из нижних пещер. Без толку. Не явился наставник,  видать,  не  отпустила
его Высокая Госпожа. Что ж, в этом тоже есть знак. Прежнее кончилось,  а
новое...
   Не было нового. Сопливая грязная осень, суетливые люди, клубящаяся  в
сыром воздухе злоба... Тхарана нет, и не только здесь -  наверняка  и  в
Олларе всех перебили безжалостные  единяне.  А  кого  не  перебили,  тот
прячется... и не подозревает, что лучше уж вот так скрываться от огня  и
петли в родном Круге, чем прозябать в сытости и тепле на чужбине. Выжить
здесь легко. Жить - невозможно. Жить надо зачем-то, это он еще  ребенком
понимал. Высокие Господа, коим он верно служил? Они остались за  чертой,
они там, в Олларе... а может, и их уже нет. И  мальчика  нет,  Харта.  И
никому он тут не нужен. Сиура-Минну, по-здешнему,  Сережа?  Вот  уж  кто
счастлив, что остался в Железном Круге. Вот уж  кто  не  тоскует  ни  по
Тхарану, ни по Высоким Господам... Как он  сам  выражается,  "вписался".
Да, конечно, он ценит заботу и участие меккоса Хайяара...  которого  все
чаще называет дядей Костей. Да, он с ворчанием и колкостями признает его
взрослые права - но и без дяди Кости прекрасно бы этот Сережа  выжил.  В
крайнем случае полковник бы помог. Это полковник любит и умеет. В  конце
концов, и документы мальчику  он  сделал,  и  бумаги  на  опекунство  за
Хайяара оформил. Что поделать, в этом ржавеющем  Круге  бумаги  заменили
собою Высоких Господ, и не приносить им жертв нельзя, покарают.
   Нет, по большому счету не нужен он  парнишке.  Совсем  скоро  у  того
будет своя, совершенно отдельная жизнь. Кто еще  остается?  Аня?  Милая,
тонкая, лунным светом сияющая Аня. Только вот зачем он ей, чужой старик?
Сосед... Пока еще сосед. А что  будет  дальше?  Пройдет  совсем  немного
времени - и у девочки будет другой дом. Уж этот так называемый  Тема,  а
проще говоря, единянский выскочка Хья-Тинау своего не упустит.  Аня  без
него теперь и не появляется. И родителям ее он понравился. Одно хорошо -
все-таки благородной крови, не то что недотепа Владька...
   Будет ли Аня не то что  навещать,  а  хотя  бы  и  вспоминать  своего
старого соседа?
   Он поднялся с дивана, сунул ноги в тапки и потащился на  кухню.  Хоть
чаю выпить, отвлечься... Тоскливые тут зимы, дома таких не бывает. Чтобы
снег сугробами лежал - да где ж это видано? Чтобы реки  замерзали  и  по
льду можно было ходить, не боясь? И занесло же его... Сколько раз  бывал
тут, в Железном Круге, но никогда - зимой. И вот теперь - остался тут  в
плену. Навсегда. Как рыбка, замороженная в глыбе льда... Рыбка...  Рыбка
из красного дерева... Может, все-таки зря он тогда пожалел единян?
   На кухне Сиура-Минну занимался  полезным  делом  -  чистил  картошку,
громко напевая при этом:
 
   У дядя Кости левых нет доходов,
   Зато есть бак для пищевых отходов...
 
   В последнее время он неожиданно стал крутить здешних бардов, что было
весьма  неплохо,  все-таки  не  настолько  шумно,  как   остальные   его
музыкальные пристрастия.
   Молча  поставив  чайник  на   огонь   (хотя   какой   там   огонь   -
электроплита!), Хайяар отвернулся к окну. Здесь, с подветренной стороны,
хоть не так лупил  снег,  хотя  ветер  выл  столь  же  уныло,  и  тускло
светились огоньки окон напротив - точно злые волчьи глаза.
   - Дядь Костя, а у вас случайно  нет  левых  доходов?  -  не  преминул
съехидничать Сиура-Минну. Раньше бы  за  такое  он  заработал  скорую  и
хлесткую затрещину, но давно уже у Хайяара опустились руки. Кто ему этот
длинноволосый юноша? Не сын, не хаграно, не  раб...  До  катастрофы  все
было понятно, оба  они  служили  Тхарану,  парнишка  был  учеником,  его
наставника Тауру-Лихья он неплохо знал.  Теперь  все  прошлое  утекло  в
пустоту, теперь - ветер и снег, равнодушное тепло чужих стен, и  нет  ни
смысла, ни долга, ни чести... Да, за парнишкой надо все же приглядывать,
помогать... но воспитывать его совершенно не хотелось. Пускай язвит...
   - Есть только бак для пищевых отходов, - хмуро отозвался  он,  искоса
взглянув  на  Сиура-Минну.  Он  не  одобрял  этой  одежды  -  специально
прорезанных на  коленях  джинсов,  майки  с  изображением  малоприличной
девицы. Но ругаться уже не хотелось.  Достаточно  того,  что  в  главном
мальчик ему подчинился. Уж тут Хайяар давил жестко, вынуждая  того  дать
слово - никогда, кроме разве что несомненной и смертельной опасности, не
использовать в этом мире магию. Забыть все, чему научился в Олларе. Жить
как здешние, полагаясь лишь на механическую  силу  искусственных  вещей.
Впрочем, особенно давить и не пришлось, мальчик ведь и сам все  понимал.
В этом мире маг может высоко подняться, но только ему неминуемо придется
падать,  расшибаясь  насмерть.  Нельзя  показывать  свою  силу,  сам  не
заметишь, как станешь куклой на ниточках, и  дергать  за  ниточки  будут
отъявленные мерзавцы. Как знать, может,  выкинув  Магистра  в  Древесный
Круг, он тем самым спас  подлецу  жизнь?  Здесь  рано  или  поздно  Юрия
Ивановича придушили бы... уж очень серьезные деньги стояли за всеми  его
делишками... а серьезные деньги - они совсем как Высокие Господа,  время
от времени меняют рабов, ибо  узнавший  слишком  многое  раб  становится
опасен.
   Деньги... пожалуй, именно они, а не  бумаги,  стали  здесь  истинными
Высокими Господами. Бумаги у денег на подхвате, что-то  вроде  стихийных
духов.
   - Может,  собаку  заведем,  дядя  Костя?  -  снова  нарушил  молчание
Сиура-Минну. - Будем ей кости кидать... из бака...
   - Зачем собаку? Мне и тебя вполне достаточно, - сообщил Хайяар, глядя
на не торопящийся закипать чайник. Так и  подмывало  послать  слабенькую
волну силы, помочь медленному электричеству, но  это  нехорошо.  Тратить
высокое искусство на хозяйственные мелочи -  попросту  унизительно.  Все
равно что драгоценным камнем забивать гвоздь. Уж лучше  швырнуть  им  об
стенку...
 
*** 
 
   Заливисто затрещал  дверной  звонок.  Ну  вот,  кого  на  ночь  глядя
принесло? Хорошо если бы Анечка... пускай даже вместе с Темой.  Но  если
опять магистровы  людишки...  пожалуй,  можно  позволить  себе  хотя  бы
маленькое рукоприкладство. Ну совсем мелкое.
   - Дядь Кость, откройте, - не моргнув глазом, заявил Сиура-Минну. -  У
меня руки мокрые и грязные.
   - Ремня получишь, -  уныло  пообещал  Хайяар  и  не  спеша  потащился
открывать дверь.
   ...Нет, к несчастью, не Аня. Но зато и не людские  мухи,  слетевшиеся
на запах магии. Полковник Петрушко заявился, покрасневший от  мороза,  с
изрядным сугробом на меховой шапке.
   - Вы извините, меккос, что без звонка, - сообщил он с порога.  -  Так
уж одно к одному слепилось, а помимо  этого,  -  вынул  он  из  портфеля
пузатую бутылку коньяка, - у меня к вам серьезное дело, и  лучше  бы  не
откладывать.
   - Знаю я ваши дела, - проворчал Хайяар. - Как тут у  вас  выражаются,
баллада про белого бычка. Ладно, идемте на  кухню.  Да  не  снимайте  вы
ботинки, мальчишка подотрет потом. Ему полезно... а там, надеюсь, и  чай
уже закипел.
   - Здорово, дядя Витя, - небрежно кивнул гостю Сиура-Минну. -  Ужинать
будете?
   - Буду,  -  согласился  полковник.  -  Как  сам-то,  Серега?  Грызешь
учебники?
   - Угу, как крыса, - откликнулся парнишка. - Но сыр вкуснее.
   - Горек учения корень, несносен порою для тела,  но  неизменно  плоды
сочны его и сладки, -  зачем-то  гекзаметром  сообщил  Петрушко.  -  Ты,
кстати, не хочешь отдохнуть  от  этого?  -  кивнул  он  на  картофельные
очистки. - Пойди, музыку что ли какую вруби...  Раммштайн  хотя  бы,  он
зато громкий. А нам тут с Константином Сергеевичем кое о  чем  поболтать
надо. Без обидок, оки?
   - Понял, не  дурак,  -  покладисто  отозвался  Сиура-Минну.  -  Тогда
картошку сами дочистите, лады?
   И он уплелся в комнату, откуда вскоре донеслись раскатистые,  похожие
на гром басы.
   - Каков наглец, а? - прищурился Хайяар. - А ведь был таким  способным
учеником,  со  временем  прошел  бы  и  Малое,  а  глядишь,  и   Великое
Посвящение...
   - Думаю, Сережа об этом не жалеет, - улыбнулся полковник и, взяв нож,
принялся аккуратно свежевать картофелину.
   - Ну, и что у вас на этот раз? -  усмехнулся  Хайяар.  -  Если  опять
начнете предлагать, я отвечу по-прежнему. Мне и  пенсии  хватает,  и  не
надо уговаривать. Не пойду я.
   - Меккос, вы проницательны, - вздохнул полковник. - Да, я опять  хочу
об этом. Но не