цы. Мы с вами не в детском саду...
   Все-таки как-то у них это ужасно непродуманно.  Никакой  цивилизации.
Казалось бы, нормальный туалет можно и без  компьютеров  с  бульдозерами
соорудить. Хотя бы типа как на даче. Так нет же, надо  идти  через  весь
коридор, спускаться по лестнице, отодвигать тяжеленный засов  на  двери.
Хорошая, кстати, дверь, танком, наверное, не вышибить. И лишь во  дворе,
за полосой  густо  разросшихся  кустов  лиу-тай-зви,  обнаружилась  яма.
Впрочем, особо искать и не  пришлось,  запах  был  еще  тот.  Неужели  и
Великий  кассар  тоже  сюда  ходит?  Как-то   сомнительно,   по   дядьке
чувствуется любовь к комфорту. Небось, сейчас сладко  спит.  Не  то  что
слуги.
   Во дворе чувствовалось  людское  шевеление.  Кто-то  таскал  кожаными
ведрами воду из дальнего колодца,  кто-то  волок  куда-то  туго  набитые
мешки, ноздри улавливали вкусный запах дыма. Двор  жил  своей  привычной
жизнью. Хозяйство тут немаленькое, рабов у ла-мау  тоже  изрядно.  Блин,
ведь только вчера он носил такой же ошейник. А кажется, будто  в  другой
жизни, или во сне. На миг стало вдруг жалко  Искру  и  Уголька.  Хорошие
были кони. И обоих кассар положил, спасая Митьку.  Ох...  вспомнился,  и
сразу все испортил. Такое чудесное утро только  что  было,  а  теперь  -
пронзительно воняет из кустов, впивается в уши чья-то ругань,  доносится
смачное щелканье кнута. Утро в сосновом бору... нет, на олларском двору.
Ну слава Богу хоть не утро кассарской  казни...  Что  теперь  по  плану?
Завтрак аристократа?
   Смешно сказать, походы с классом  в  Третьяковку  что-то  все-таки  в
мозги вложили. А тогда главным было подурачиться, дать кое-кому  пинков,
похрустеть оберткой чипсов, а потом, удрав от педагогического ока Глины,
купить с пацанами сигарет... было здорово. То есть тогда  казалось,  что
здорово... Неожиданно Митька поймал себя на мысли - а  неплохо  было  бы
еще разок туда сходить, в картинную галерею. Не  с  классом,  а  так.  В
одиночку. Не для "культурного развития", о  котором  ежегодно  тарахтела
Глина, а просто чтобы посмотреть спокойно.
   - Митика! - раздалось вдруг совсем рядом. Митька вздрогнул, обернулся
- и обнаружил в двух шагах от себя  улыбающегося  князя  Диу.  В  легком
одеянии, странной смеси простыни и обычной пижамы, он выглядел как-то не
слишком аристократически. Правда, его лысую,  с  куцыми  серыми  прядями
голову охватывал узкий серебряный обруч.
   - Доброе утро, - смущенно поздоровался Митька, сам не понимая, отчего
смутился. Ширинка вроде не расстегнута, здесь такое  вообще  отсутствует
как класс.
   - Я вижу, ты правильный парень, - усмехнулся князь, -  встаешь  рано,
до восхода. Так и нужно, на восходе в воздухе самая сила...  и  если  ее
умеючи вдохнуть... На закате тоже неплохо, но восход,  знаешь,  удобнее.
Ночь ведь  только-только  прошла,  зарядила.  Люблю  вот  так  выйти  до
солнышка, вдохнуть полной грудью...
   - А что ж без охраны ходите? - ляпнул вдруг Митька и ужасно смутился.
Поддержал, называется, светскую беседу. Может,  для  такого  ла-мау  это
смертельное оскорбление?
   Князь задорно рассмеялся.  Казалось,  в  его  глотке  мелкие  камушки
перекатываются.
   - А зачем она мне нужна, мальчик? Я у себя дома, на своей земле, меня
тут никто не обидит. Это, знаешь ли, напыщенные придворные гуси шагу  не
ступят без дюжины стрелков... А мне такое ни к чему. Кстати, а что же не
видно нашего славного господина Харта, владетеля Гирского?
   Митька на секунду "завис", потом сообразил, что  "ла-Гир"  -  это  не
только "из рода Гиров", но еще  и  власть  над  землей.  Вот  как  этому
толстячку принадлежат земли Тмер...
   - Спит он. Очень устал вчера, вот и спит.
   - Вот уж не думал я, - засмеялся князь, - что малыш Харт  столь  слаб
по части вина... Надо же, какие новости о людях узнаешь. Ну  да  ничего,
пускай отдыхает. Собственно, его миссия завершилась, теперь я отвечаю за
твою  безопасность,  он  может  и  отправляться  себе...  Тхарану  скоро
понадобятся хорошие бойцы,  а  что  есть,  то  есть.  Этого  у  него  не
отнимешь.
   - А вы давно его знаете? - полюбопытствовал Митька.
   - Ужасно давно, - князь закатил мечтательно глаза. - А он разве  тебе
ничего не рассказывал?
   - Нет, ничего не говорил. Он вообще мало про что говорил.
   -  Да,  суров  Харт.  Небось,  обижал  тебя?  Руку   прикладывал?   -
сочувственно спросил князь.
   Митька молча кивнул. Жаловаться на кассара  совершенно  не  хотелось.
Как бы  ласково  ни  разговаривал  сейчас  Диу-ла-мау-Тмер,  а  ведь  он
поклоняется тому  самому  идолу,  которому  принесли  в  жертву  Хьясси.
Трудно,  конечно,  было  поверить,  что   улыбчивый   дядька   -   слуга
таинственного Господина мрака. Но факты, что называется, налицо.
   - Да ты не стесняйся, чего там! Небось, злоупотреблял господин  своей
властью, а?
   Митька ничего не  ответил.  Он  не  слишком-то  и  понимал  княжеские
намеки. Ну да, колотушек пришлось хлебнуть  изрядно,  но  гостеприимного
Диу явно интересовало что-то иное.
   - Ну да ладно, - махнул рукой князь. - Что было, то  быльем  поросло.
Хотя, между прочим, тоже полезный опыт, в жизни пригодится.
   - Я пойду, наверное?  -  вздохнул  Митька.  Почему-то  этот  разговор
смущал его. То ли он не просекал всю  глубину  княжеской  мысли,  то  ли
ла-мау попросту стебался над ним...
   - Да, кстати, - точно не слыша его, сказал Великий кассар, -  у  меня
для тебя подарок есть. Вот.
   Он коротко,  не  разжимая  губ,  свистнул.  И  сейчас  же  совершенно
непонятно откуда рядом с ним появился мальчишка. На вид - Митькиных лет,
худой, загорелый, с густыми черными вихрами. Из одежды  на  нем  имелась
лишь белая  набедренная  повязка.  А  шею  охватывал  широкий  бронзовый
ошейник.
   - Вот, - обнажив удивительно белые и крепкие зубы,  усмехнулся  князь
Диу, - это тебе. Дарю. Его зовут Синто.
   - Вы чего? - ошалело уставился на князя Митька. - Зачем?
   - Затем, - коротко произнес его собеседник. - Ты желанный гость, тебя
надо принимать сообразно твоему значению для Тхарана. К тому  же  теперь
незачем скрываться, хранить тайну. Так что как ни крути,  а  слуга  тебе
необходим.
   - У нас никаких слуг и господ  нет,  -  уныло  разглядывая  княжеские
туфли, проворчал Митька. - У нас все по-другому. Зачем же мне?
   - А ты привыкай, Митика, привыкай, - посоветовал  Диу-ла-мау-Тмер.  -
Ты ведь пока не там, а  здесь.  А  в  чужой  дом,  как  говорит  древняя
мудрость, не привносят  свои  порядки.  Кроме  того,  подарки  назад  не
забирают. Гость не может отказаться от подарка, это значило  бы  обидеть
хозяина. Ты же не хочешь обидеть меня, Митика?
   Искоса взглянув в  его  прозрачные,  лишенные  какого-либо  выражения
глаза, Митька понял, что обижать Великого кассара не хочет. Не готов  он
пока к таким подвигам.
   - А вдобавок, - продолжал князь, - вспомни наш вчерашний  разговор  о
боевом искусстве дьордо-хмангу. Так вот, Синто  и  есть  обещанный  тебе
учитель. Несмотря на свой юный возраст, он весьма преуспел в этом  деле.
Его обучают с двух лет, и хотя со взрослыми воинами твой раб пока что не
сравнится, но многому способен тебя научить. Так что владей на здоровье.
Увы, когда вернешься домой, с собой ты его взять не сможешь, но пока что
он полностью твой.
   Князь перевел взгляд на внимательно слушавшего их разговор мальчишку.
   - Вот, Синто, твой новый господин. Служи ему столь же  верно,  как  и
мне. Теперь его воля - закон для тебя. И не вздумай оплошать,  наказание
будет жестоким.
   - А ты, Митика, - добавил он, - будь с ним построже. Ты ведь  знаешь,
рабам нельзя давать послабления, они от этого портятся. Время от времени
тебе придется пользоваться прутом или плетью. Впрочем,  я  надеюсь,  что
Синто не даст  тебе  очень  уж  много  поводов  для  этого.  Он  неплохо
вышколен.
   Диу-ла-мау-Тмер несильным пинком подтолкнул к нему мальчишку.
   - А теперь расстанемся, мой юный гость. Меня ждут дела, и увидимся мы
лишь за ужином. Обо всем остальном не волнуйся, Синто позаботится.
   Великий кассар плавно развернулся и неспешно  направился  в  сторону.
Странное дело - казалось, он шел медленно, стараясь не  запачкать  пылью
свое одеяние, но как-то вдруг его не стало. Вроде на  секунду  у  Митьки
зарябило в глазах, а после во  дворе  уже  никакого  князя  не  было.  В
воздухе он, что ли, растворился? А ведь Харт-ла-Гир говорил, что здешний
хозяин - великий маг. Свободно мог и раствориться.
 
5. 
 
   Солнце наконец выплыло  из-за  невидимого  здесь,  внизу,  горизонта,
залило двор бледно-золотистыми лучами. Скоро, очень скоро оно  сделается
белым и жгучим, зависнет в небе хищной птицей. Но пока, в  первые  часы,
оно еще смахивает на большой апельсин. Впрочем, вряд ли кому из  местных
это пришло бы в голову, здесь нет апельсинов.
   Когда молчание стало совсем уж нестерпимым, Митька тихо предложил:
   - Ну, пойдем, наверное. Чего тут стоять-то?
   - В ваши покои, господин? - склонив вихрастую голову, спросил Синто.
   - Да, конечно. Только знаешь что,  ты  меня  не  называй  господином,
ладно? Меня Митькой звать. - Он помолчал,  с  каждой  секундой  чувствуя
себя все более неловко. - И вообще, я не знаю, с чего это он решил...  Я
же ни о чем таком не просил, мне этого нафиг не  надо.  Он  обещал,  что
будет учитель по борьбе, но я же не думал, что вот так... Я его попрошу,
чтобы отменил.
   - Не надо, - чуть слышно  выдохнул  Синто.  -  Господин  князь  будет
гневаться. От его подарков отказываться нельзя. А уж меня-то  он  совсем
прибьет. Скажет, не угодил...
   - Ты-то здесь при чем? - Митька, конечно, все понимал, только неловко
было это понимание сейчас показывать. - Просто мне этого совсем не надо,
чтобы мне прислуживали... Я не хочу, я не привык к такому, и вообще... У
нас все не так. Он тебе вообще что-нибудь про меня рассказывал, Синто?
   - Очень немного, господин. Я знаю только, что вы прибыли  из  дальней
страны, что вы знатного рода, и что зачем-то очень нужны Тхарану. Вот  и
все. О большем он не велел расспрашивать. Так что вы лучше и не говорите
мне, господин. А то еще князь Диу узнает и шкуру с меня спустит.
   - Откуда же он узнает, если  мы  ему  не  скажем?  -  почти  искренне
удивился Митька.
   Синто посмотрел на него... как-то странно посмотрел.  Неужели  в  его
взгляде действительно была жалость?
   - Господин, вы тут недавно. Вы  не  знаете  нашего  князя  Диу...  Вы
осторожнее. Хоть вы и гость, и Тхарану позарез нужны, а  все-таки...  Он
про все всегда узнает, от него  ничего  не  скроешь.  И  тогда...  -  он
помолчал, пристально глядя на Митьку. - Пожалуйста, господин, не  гоните
меня. Я все буду  делать,  как  вы  велите,  только  назад  к  князю  не
отсылайте. Лучше чьим угодно рабом быть, только не его.
   - Ну что ж поделать, - вздохнул Митька. - Раз ты просишь.  Только  ты
все-таки не называй меня господином, у меня от этого мороз  по  коже.  Я
ведь и сам еще недавно... тебе князь про это не говорил?
   - Про что? - не понял Синто.
   - А ты на шею мою взгляни, - невесело  усмехнулся  Митька.  -  Можешь
рукой потрогать. Замечаешь след? Это от ошейника. Точно такого же, как у
тебя. Три месяца  таскал.  Такое  дело,  понимаешь...  Меня  сопровождал
кассар Харт-ла-Гир, он меня охранял, а за мною охотились... всякие  злые
люди. И чтобы их обмануть, изобразили все так, типа я его раб, а он  мой
хозяин. Только я не знал, что это  маскировка.  Думал,  все  по  правде.
Знаешь, как он меня гонял! И работать заставлял, и прислуживать  ему,  а
уж лупил...
   Митька не закончил фразы. Выражения  "как  сидорову  козу",  понятное
дело, в олларском не было, а чем его заменить, в голову не приходило.
   - Ну уж наверное, не  страшнее,  чем  господин  князь,  -  краем  губ
улыбнулся Синто.
   - А ты как? - спросил Митька, - ты у него всю жизнь?
   - Ага, - спокойно, словно речь шла о чем-то заурядном, кивнул  Синто.
- Я даже родителей своих не знаю. Говорят, их куда-то продали, когда мне
два года было.
   - А сейчас?
   - Я не знаю, господин... Мы же, рабы, свои годы не считаем.  Говорят,
четырнадцать. Наверное, так и есть. - Синто махнул рукой, дескать, какая
разница?
   - Я уже, по-моему, в четвертый раз прошу, чтобы ты  не  называл  меня
господином. Что, очень трудно, да?
   - Трудно, - серьезно ответил Синто. - Когда в тебя всю жизнь  вбивают
почтение к  свободным,  а  особенно  к  знатным,  и  уж,  разумеется,  к
хозяину... Но я буду стараться... Митика.
   Ни у кого из них, местных, не  получалось  правильно  произнести  его
имя.
   - Слушай, может, ты есть хочешь? - спросил Митька. - Надо,  наверное,
кому-то сказать, или куда-то пойти? Я не знаю, как тут это делается.
   - Никуда не надо ходить, господин... ой, то  есть  Митика.  Я  сейчас
сбегаю на кухню, притащу. Вы пока ступайте в ваши покои,  я  быстро.  На
господина Харта-ла-Гира тоже подавать?
   - Да, наверное,  -  подумав,  кивнул  Митька.  -  Он,  наверное,  уже
проснулся. Выпил он вчера вечером лишку... точнее, нарезался как свинья.
   - Это бывает, - без тени улыбки подтвердил Синто. - У господина князя
особенные вина.
 
*** 
 
   Харт-ла-Гир и впрямь проснулся.  Мало  того  -  он  умудрился  добыть
где-то кадку с водой и сейчас шумно плескался, умываясь. Был он  обнажен
до пояса, тугие мышцы мягко перекатывались при каждом  его  движении,  и
Митька в очередной раз подумал с легкой  завистью,  что  у  него  самого
таких бицепсов никогда не будет. Сколько ни качайся.
   - Вот, значит, как?  -  только  и  произнес  он,  выслушав  сбивчивый
Митькин рассказ  об  утренних  событиях.  -  Ладно,  посмотрим  и  позже
обсудим. Сам-то давай умывайся... как положено  благовоспитанному  юному
кассару.
   Митька лишь фыркнул в  ответ.  Умыться,  конечно,  следовало,  но  не
всяким там разным убийцам его поучать. Синто и впрямь обернулся  быстро.
Он возник на пороге с огромным  медным  подносом,  уставленным  блюдами,
тарелками, кувшинами. Во блин, потрясенно подумал Митька, и как  он  это
дотащил? Тут весу-то небось не меньше десятка  кило,  а  надо  ведь  еще
ничего не расплескать, не разбить. И ведь не выглядел Синто богатырем  -
обычный мальчишка, худой, даже тощий, хотя и жилистый.  А  на  загорелой
спине - перекрестья синих рубцов.
   - Давай помогу, - перехватывая у него поднос, выпалил Митька.
   - Не надо, я уже... - Синто осторожно водрузил свою ношу на невысокий
столик и облегченно вздохнул.
   - Ты садись  давай,  ешь!  Тут  на  целую  ораву  жратвы,  -  радушно
пригласил Митька.
   - Рабам следует есть  после  господ,  -  негромко,  но  наставительно
заметил кассар, иронически поглядывая  на  обоих.  -  Раб  доедает,  что
останется. И если останется.
   - Знаете что, Харт, владетель Гирский, - сурово  развернулся  к  нему
Митька, - вы не учите меня жить. Мне плевать, какие тут у вас порядки, я
не собираюсь  подлаживаться.  Это  вы  раньше  меня  шпыняли,  а  сейчас
никакого права не имеете.
   - Не будем спорить, - покладисто  сказал  Харт-ла-Гир.  -  Сейчас  не
время и не место. Твой ведь раб, тебе подарен добрым князем  Диу,  ты  и
волен поступать с ним как знаешь. Так что  вы  кушайте,  а  я  уж  после
вас... ежели оставите кусочек-другой.
   И прихватив меч, кассар пружинистым шагом вышел из горницы.
   - Упражняться пошел, - пояснил Митька растерянному Синто. - Он каждое
утро тренируется.
   - Так ведь воин, ему положено, - согласился парень. -  Только  я  про
что - уж не обиделся ли господин  Харт-ла-Гир?  Он  ведь  чистую  правду
сказал, не положено рабам вместе с хозяевами есть.
   - Мало ли что не положено, -  скривился  Митька.  -  Мало  ли  что  и
кассар, и князь считают? У нас вот... ну, откуда я родом, никаких  рабов
вообще нет. У нас все свободные.
   - И что, никто никого не обижает? - недоверчиво прищурился Синто. - И
у всех полные карманы огримов, и никто не голодает?
   - Ну, не так чтобы уж совсем, - замялся Митька.  -  То  есть  у  нас,
конечно, тоже всякого хватает, в смысле, всякой дряни...  Но  вот  чтобы
рабы, господа - этого у нас нету.
   - Так вы, наверное, еще  дикие...  то  есть  варвары,  -  предположил
Синто. - У них тоже все равны, в то время как развитые  народы...  -  он
осекся, сообразив, что ляпнул  неподобающее.  -  Вы  уж  простите  меня,
дурака, господин... то есть Митика... Я не хотел вас  обидеть.  Я  такой
глупый, болтаю всякую чушь. Вы бы меня наказали, чтобы впредь языком  не
молол.
   - Ты что, с ума сошел? - поперхнулся Митька.  -  Еще  чего  придумал:
наказывать! Да чтобы я хоть кого-нибудь пальцем тронул, после  того  как
меня самого. Что я тебе, кассар тебе что ли?
   - Ну как же? - в свою очередь удивился Синто. - Разве ж  можно  рабов
не наказывать? Это ж тогда никакого порядку  не  станет,  бунты  пойдут,
кровь польется... большая кровь. Так уже бывало, и в олларских землях, и
в Сарграме... Нет уж, если раб провинился, так надо пороть, обязательно.
Только по справедливости, и чтобы не насмерть. Не как господин князь...
   - А я вот думаю, что это вы  тут  все  дикие,  -  раздраженно  бросил
Митька. - Тоже придумали, измываться  над  людьми...  У  нас  вот  никто
никого не лупит, и все нормально.
   Он перевел дыхание. Собственная ложь казалась ему  ватой,  набившейся
за щеки. Уж прямо-таки на Земле никто никого не лупит! И  уж  прямо-таки
все нормально... Но не следовало в этом признаваться,  тогда  получилось
бы, что Синто прав, а стало быть, прав и кассар.  Вот  уж  чьей  правоты
признавать не хотелось ничуть!
   - А что господин князь?  -  спросил  он,  дабы  отвести  разговор  от
скользкого места.
   - Ну... - замялся Синто. - Великий кассар - строгий господин.  Знаете
как наказывает... ой, даже не хочу говорить. Тебе, Митика, - он с трудом
выдавил из себя непривычное обращение, - лучше бы и не  знать.  Думаешь,
он просто порет? Если бы... Это мы радуемся всегда, если только порка...
Это значит, у него настроение хорошее, или возиться неохота. А бывает  и
куда хуже. Иной раз думаешь, хоть бы помереть, лишь бы не мучиться... да
не помрешь, он ведь, князь Диу, волшебник искусный. Такое излечивает, от
чего неминуемо дохнут. Я вот сам видел, как по  его  приказу  одному  из
наших руку отрубили, а он ее  потом  назад  приживил.  Сказывают,  он  и
отрубленные головы может... Теперь понимаешь, чего я радовался, когда он
меня тебе подарил?
   - Понимаю, - хмуро кивнул Митька. - А мне он казался  таким  приятным
дядькой...
   - О, господин  князь  замечательно  умеет  притворяться!  -  серьезно
пояснил Синто. - Ты ему зачем-то нужен, вот он и изображает.
   - Хотел бы я знать, - задумался Митька, -  зачем  это  я  ему  нужен?
Зачем Тхарану, вроде как понимаю, а вот ему...
 
*** 
 
   Кассар вернулся со двора потный,  тяжело  дыша.  Тут  же  ополоснулся
оставшейся в кадке водой, крякая от удовольствия.
   - Ну, вы оставили мне  что-нибудь?  Или  все  поместилось  в  молодых
желудках? А, вижу, оставили... Так-так...
   Некоторое   время   он,   примостившись   на   циновке   у   столика,
сосредоточенно ел. Митька заметил, что к пузатому, расписанному зелеными
цветами кувшину с вином он даже не притронулся. Запил холодной водой.
   - Ну вот что, молодой господин,  -  насытившись,  кассар  внимательно
посмотрел Митьке в глаза. - Ты поскучай тут немного в одиночестве, а  мы
с твоим новым другом Синто пойдем прогуляемся, поговорим.  Мне  кажется,
есть о чем.
   Митька хотел возмутиться - но неожиданно для себя  промолчал.  То  ли
устал  от  споров,  то  ли  не  хотелось   лишний   раз   собачиться   с
Хартом-ла-Гиром. Пускай болтают, жалко, что ли?
   Он проводил их взглядом, затем уселся  на  многослойную,  старательно
сплетенную из соломы циновку. Ну и что дальше? Скука, глухая серая скука
- вот что ожидает его в ближайшие недели, а то и месяцы. Ясное дело,  ни
кассар, ни князь и сами толком не знают, когда все кончится, когда  этот
лысый колдун Хайяар соберется домой. Мало