сь столько предателей...  трусы
и корыстолюбцы готовы переметнуться на сторону победителя...
   - У нас говорят:  "крысы  бегут  с  тонущего  корабля",  -  помолчав,
откликнулся Митька. Как-то само  вырвалось,  он  не  хотел  поддерживать
разговор. Но, по правде говоря, становилось  интересно.  Кусочки  паззла
начинали складываться в истинную картинку.
   - Хорошо сказано, - отчего-то прошептал кассар. - Именно  что  крысы.
Так вот, Митика, идея возникла у Наставника. У меккоса Хайяара. Он  ведь
может говорить с нами  сквозь  разделяющий  Круги  Тонкий  Вихрь.  И  он
говорил с первенствующим в  Собрании  Старцев,  носителем  белого  плаща
Иргру-Йаро. И Наставник сказал:  "Поскольку  нельзя  спрятать  лемгну  в
крепости, его надо спрятать среди людей. Поскольку нельзя спрятать среди
заметных, спрячем среди тех, на кого никто не обратит внимания". А самые
незаметные  в  нашем  мире  кто?  Рабы.  Нашим  врагам-единянам,  сказал
Наставник, и в голову не придет, что тот, от кого  зависит  успех  всего
дела, окажется обыкновенным рабом. Скорее его станут  искать  в  крепких
замках, под большой охраной, в окружении великих магов...  Значит,  тебя
решено было сделать рабом на все то  время,  что  нужно  Наставнику  для
подготовки переноса. Потом, как предполагалось, вы бы вновь  поменялись.
Меккос Хайяар, вернувшись, отправил бы тебя обратно. Я надеюсь, в  конце
концов так и получится. Но слушай  дальше.  Если  тебя  просто  взять  и
продать  кому-нибудь,  ты  неминуемо  вызвал  бы  подозрения.  Наставник
передал тебе знание нашего языка, но жизнь нашу ты все равно не  знаешь.
Значит,  все  время  должен  был  рядом  находиться  кто-то  охраняющий,
поддерживающий твою маскировку. Выбор Наставника пал на меня.
   - А почему? - хмуро спросил Митька. - Вы, значит, самый крутой тут?
   - Нет, конечно, - усмехнулся  кассар.  -  Я  -  хаграно,  ученик,  не
прошедший еще Малого Посвящения. Я  мало  что  умею,  да  и,  по  правде
говоря, особыми талантами в магическом искусстве не обладаю. Я  неплохой
боец, но в Тхаране найдутся бойцы и получше. Наставник  выбрал  меня  по
другой причине. Он знает, что я ему абсолютно верен. Он для меня  -  как
отец... нет, больше отца. Он для меня  все.  И  свою  жизнь  он  доверил
именно мне. Теперь ты понимаешь, Митика, сколько стоит твоя  жизнь?  Мне
жаль Хьясси, мне стыдно, мне гадко -  но  если  бы  нам  вновь  довелось
попасть в такую переделку, я зарезал бы  сотню  детей,  лишь  бы  спасти
тебя, а значит - меккоса Хайяара и свой Тхаран.
   - А мне какое дело до вашего Тхарана и  этого  вашего...  меккоса?  -
Митька резко поднялся, сбросив с плеча  кассарскую  ладонь.  -  Мне  вот
совершенно  плевать,  что  там  с  вами  единяне  делать  собрались.   И
наставника вашего... как его там... Хайяара, я знаю только потому что он
меня сюда кинул. С чего бы это мне его жалеть? Я лучше тех жалеть  буду,
кого знаю, кто меня не кидал... и кто беззащитный. Вот вы говорите,  что
сотню зарезали бы, лишь  бы  Тхаран  свой  сберечь,  а  я  бы  все  ваше
бандитское гнездо угробил, лишь бы  Хьясси  спасти.  Вы  людей  сжигаете
только за то, что они верят не в ваших богов. И нафиг  вы  тогда  нужны?
Может, единяне как раз с вами по справедливости поступят?
   - Дурак ты, Митика, - только и сказал Харт-ла-Гир.  -  Чем  ты  лучше
нас, скажи? Мы защищаем порядок, освященный веками, мы защищаем народ от
кровавой смуты, мы спасаем тем самым тысячи тысяч жизней - и мы, значит,
гадкие и жестокие, раз кого-то пришлось раздавить. А вот  ты  добренький
только к себе и своим друзьям, готовый изничтожить  всякого,  кого  и  в
глаза не видел. Ты пришел в наш мир, нашел,  что  тут  все  непохоже  на
привычные тебе порядки, и возненавидел всех... ну, или почти всех...  Ты
здесь уже скоро как три месяца, а  скажи  -  хоть  один  человек,  кроме
Хьясси, приглянулся тебе? Ты вот Наставника Хайяара поносишь  по  своему
недомыслию... а представь, каково ему  там  у  вас  приходится,  сколько
омерзительного он вокруг видит. И  что,  он  вмешивается?  Нет,  терпит,
зажимает нос от смрада вашей жизни и делает свою работу. А ты попал сюда
и начинаешь свои порядки навязывать.
   - Я никому ничего не навязываю,  -  устало  отмахнулся  Митька.  -  Я
только просил, чтобы Хьясси не трогали.
   - Опять пошло по новой... Ну представь - послушался я тебя, не принес
жертву. И что? Очень скоро мы все трое сгорели  бы  заживо.  А  к  нашим
смертям прибавилась бы смерть Наставника, а значит - и магов Тхарана,  и
всех, кто с Тхараном связан. Кстати, и детей тоже. Среди  учеников  есть
ребятишки и помладше Хьясси. Вот было бы замечательно, а?
   - Ну не знаю я, - честно сказал Митька. - Мало ли как оно  там  могло
повернуться... А только вот что я знаю совершенно  точно,  это  что  вы,
Харт-ла-Гир, убийца. Что  вы  убили  беззащитного  ребенка.  И  по  всей
справедливости вас тоже надо убить. Вот так.
   Кассар коротко, зло рассмеялся.
   - Думаешь, ты очень испугал меня, Митика?  Что  такое  моя  жизнь  по
сравнению с тысячами  жизней  моих  собратьев?  Пустое  место.  Мне  уже
столько раз приходилось рисковать ею, что теперь и не вспомнить. Я воин.
Я обречен рано или поздно умереть. И от чего умру - от стрелы, от  меча,
или на костре, или на колу - да какая разница? В любом случае это лучше,
чем позорная смерть предателя. Пускай даже он уйдет из жизни  мирно,  на
перинах, в окружении заботливых домашних...
   - Дело ваше, - Митька пожал плечами. Впервые ему здесь стало  вечером
холодно. И это  несмотря  на  рубашку,  поверх  которой  еще  и  куртка.
Наверное, потому что во мгновение ока они перенеслись далеко на север. В
неделе конного  пути  уже  начинаются  сарграмские  земли,  как  недавно
объяснил кассар.
   - Мое, - кивнул Харт-ла-Гир. - И думаю, на этом мы закончим обсуждать
меня. В самом деле,  у  нас  есть  и  более  важные  дела.  К  тому  же,
подозреваю, у тебя еще остались вопросы.
   Митька задумался. Вопросы,  конечно,  были,  но  задавать  их  сейчас
кассару значило бы признать его правоту... и что самое поганое, в чем-то
он действительно был прав. Но от этого досада жгла лишь сильнее.  Митька
давно уже заметил, что противнее всего ругаться с людьми, если  за  ними
стоит какая-то правда. Пускай маленькая, куцая,  на  три  копейки  -  но
все-таки правда. Куда легче было бы орать на того же кассара, окажись он
безжалостным садюгой, как вот, например, те, кто его пытал в темноте. Уж
с теми церемониться нечего. А тут...
   - А почему вы с самого начала мне про все не рассказали? - буркнул он
хмуро. - Зачем издевались, лупили?
   - Так до сих пор и не понял? - удивился кассар. - А я  ведь  тебе  не
раз говорил. Все очень просто. Чтобы тебя  нельзя  было  выделить  среди
рабов, ты должен быть рабом по-настоящему. Не просто притворяться, а и в
самом деле ходить как раб, говорить как раб,  и  даже  думать  как  раб.
Единственное, что меня ограничивало - это твоя жизнь и твое здоровье.  А
представь, что было бы с тобой,  скажем,  на  мельнице  у  того  жирного
Калсеу-Нару?  Ты,  конечно,  там  очень  быстро   бы   стал   образцовым
невольником, только еще раньше сдох бы от голода, побоев  и  непосильной
работы. Пойми, узнай ты правду  сразу  же  -  уж  наверняка  выкинул  бы
какую-нибудь штуку. Сбежал бы,  к  примеру,  и  помчался  бы  к  первому
встречному магу с просьбой отправить тебя домой, в Железный Круг. И  тем
мгновенно привлек бы к себе внимание единян. Их люди спрятаны повсюду.
   - Ну ладно, может, оно и так, - не сдавался Митька, - а почему  голым
ходить заставляли? Даже набедренной повязки не дали.
   - А это чтобы ты быстрее загорел, - деловито пояснил  Харт-ла-Гир.  -
Бледная кожа бывает лишь у северных варваров, а северные варвары  у  нас
редкость, они привлекают ненужное внимание. Значит, чем быстрее ты  стал
бы походить на местного мальчишку, тем лучше. И заметь, уже очень  скоро
по цвету кожи ты перестал выделяться. Вот с волосами - сложнее. Конечно,
можно было и покрасить, есть немало несмываемых составов... но тут  была
тонкость... Как ни маскируйся, а все равно  кто-нибудь  мог  углядеть  в
тебе нечто странное. Вот на этот случай я и держал сказку про маленького
северного варвара. Согласись, не бывает черноволосых северных  варваров,
совсем не отличающихся по виду от олларцев.
   Он помолчал, переводя дыхание. Задумчиво поглядел на Митьку.
   - Замысел Наставника был правильный... Но только кое-чего мы  все  же
не учли. Ты оказался иным, чем думалось вначале. Ты смирился внешне,  но
внутри остался прежним... а может,  как  раз  и  изменился...  только  в
другую  сторону,  чем  замышлялось.  Чем  дальше,   тем   сложнее   было
поддерживать маскировку... особенно после того случая в порту, когда нам
пришлось бежать из города. Маскировка под  раба  хороша  при  спокойной,
размеренной жизни, но когда за нами гонятся, она не  очень-то  подходит.
Чтобы действовать правильно, ты должен был знать кое-что... и эти знания
я тебе понемногу давал. Но чем больше ты понимал, чем больше догадывался
- тем менее походил на раба, и  с  этим  ничего  нельзя  было  поделать.
Усмирять тебя было уже некогда. А рассказать все  я  тоже  не  мог.  Это
сейчас я тебе говорю, потому что бегство кончилось. Здесь, в  Айн-Лиуси,
ты будешь находиться до тех пор, пока Наставник  не  вернется...  а  это
значит, ты окажешься дома. Может, еще  месяц,  может,  полтора...  Замок
неприступный, даже если сейчас войска отступника Айлвы  придут  под  его
стены, все равно не менее  полугода  провозятся.  Так  что  время  есть.
Только...
   Он подошел к Митьке, нагнулся и тихо зашептал прямо в ухо:
   - Только  будь  очень  осторожен,  Митика.  Здесь  тебе  не  угрожают
единяне. Но  вот  наш  гостеприимный  хозяин...  Это  страшный  человек.
Никогда не знаешь, что у него на уме, чего он хочет на самом деле.  Будь
с ним очень осторожен. Не верь ни одному его слову, сколь бы ласково  он
ни говорил. Помни:  Диу-ла-мау-Тмер  великий  маг,  прошедший  Глубинное
Посвящение. То есть по силе он почти равен Высоким Господам. Лучше всего
будет, если ты никуда не станешь совать свой нос. Пойми, тут  мне  будет
сложнее тебя защитить, чем в степи от варварских стрел. А  настораживает
меня многое. Но чем меньше я тебе скажу, тем, наверное, правильнее.
   Кассар выпрямился и уже совсем иным, веселым тоном, сказал:
   - А сейчас пошли, нас уже заждались к ужину!
   - Чтобы сожрать? - фыркнул Митька.
   - Тут все возможно, - тихо и серьезно ответил кассар.
 
3. 
 
   Хайяар долго смотрел на  луну,  прижимался  лбом  к  стеклу  -  и  не
чувствовал холода. Луна была огромная, белая,  и  плыли  от  нее  слабые
потоки силы. Не как дома, в Олларе,  но  все-таки  хоть  какие-то.  Хоть
что-то оставалось в этом больном Круге от некогда истинной его сути.  Но
увы, местные люди этого уже не чуют. Чуют  собаки  и  редкие  уже  здесь
волки. В их душах осталась какая-то смутная  память  о  Высокой  Госпоже
Ильду-кья-тиу. Вернее, о  ее  здешней  сестре.  Давно  уже  исчезнувшей,
изгнанной за пределы бытия.
   Думать об этом не хотелось, потому что сразу же  вспоминалась  Аня  -
большие,  слегка  удивленные  глаза,  широкий  вырез   светлой   блузки,
маленький   серебряный   крестик   на   цепочке.   От   этого   крестика
распространялось вокруг едва заметное свечение.  Вернее,  заметное  лишь
его натренированному глазу. Сама Аня, пожалуй, ничего  не  видела.  А  у
Хайяара сейчас же начинала кружиться голова, портилось настроение и даже
ныли совершенно здоровые зубы. Конечно, не подавать виду было легко,  но
лишь до поры до времени. Слушая Анино щебетание - как она жалуется, мол,
кончаются каникулы,  как  ругает  его  за  плохо  вымытые  тарелки,  как
рассказывает о папином остеохондрозе, - он постепенно  забывал  об  этой
странной, источаемой невзрачным крестиком силе.
   Но сегодня забыть не удалось. Впервые Аня  пришла  к  нему  не  одна.
Сопровождал ее молодой человек, высокий  и  загорелый.  Линялые  джинсы,
просторная серая ветровка, наручные  часы...  Чему  же  тут  удивляться?
Хайяар ни на секунду не  обольщался  -  он  для  девочки  не  более  чем
симпатичный  старикан.  Пускай  умный,  пускай  обаятельный,  пускай  он
по-соседски ее папе несколько раз  делал  массаж-но  и  все.  Даже  если
посмотреть в паспорт - так Константин Сергеевич старше Ани на все  сорок
с хвостиком. А  если  уж  сравнивать  не  с  пенсионером  Поповым,  а  с
тхаранским магом  Хайяаром...  тут  совсем  страшно  делается.  Конечно,
должны быть у девочки друзья-сверстники. И ревновать  более  чем  глупо.
Другое дело - мягко присмотреть, чтобы не обидели...  отшить  совершенно
лишних, надоедливых, вроде того долговязого обалдуя Владьки.
   Но этот...
   Сердце екнуло так, что, наверное, со  стороны  было  слышно.  Лишь  с
трудом он удержался от восклицания. И хорошо, что  в  полутьме  прихожей
они толком не разглядели его лицо - наверняка при свете  не  удалось  бы
скрыть внезапно нахлынувшую бледность.
   Нет, этого парня он никогда раньше не видел. Ни здесь,  ни  дома.  Но
поток льющейся от него  силы  нельзя  было  спутать  ни  с  чем.  Хайяар
достаточно повидал в своей  жизни  единян.  Эта  переливающаяся  тонкими
блестками мощь казалась сродни той, исходящей от  Аниного  крестика.  Но
если у нее была тоненькая струйка, то здесь -  настоящий  ручей.  Именно
такие ручьи и размывали  магические  заслоны,  тушили  невидимый  огонь,
посылаемый на вражеские полки. Хайяар знал, что, поднатужившись, он  мог
бы кое-что противопоставить этой  силе,  но  и  то  -  не  было  никакой
уверенности в исходе поединка. А уж восстанавливаться после пришлось  бы
никак не меньше  месяца,  это  когда  каждый  день  дороже  золота.  Что
интересно, крестика у парня на шее не болталось.
   - Привет, дядя Костя! - радостно выпалила Аня. -  Познакомьтесь,  это
Тема. Я ему про вас столько рассказывала!
   - Очень приятно, - неуверенно сказал Хайяар, протягивая парню ладонь.
Его рукопожатие было крепким - и вместе с тем каким-то осторожным. Точно
он боялся порезаться.
   - Однокурсник? - предположил он, когда гости расположились на кухне.
   - Нет,  знаете,  это  так  интересно  получилось...  Тема  -  дальний
родственник моего соседа по даче. Там такая история вышла -  он  приехал
из Душанбе, навестить московскую родню, приходит к ним домой,  а  никого
нет. Потом выяснилось, что дядя Витя  в  командировке  срочной,  а  тетя
Настя приболела и у родителей сейчас живет. Ну а у Темы  еще  был  адрес
дачного поселка, он туда и поехал,  а  там  тоже  никого  -  зато  я  на
соседнем участке яблоки собираю. Вот так и познакомились.
   Тема  молчал,  слегка  улыбаясь.  Внимательно  разглядывал   нехитрую
кухонную обстановку, думал о чем-то своем. О чем  -  Хайяар  даже  и  не
попытался понять. Это бы в лучшем случае не кончилось ничем.
   - Ну и как вы вышли из этой ситуации, Артем? -  наконец  спросил  он,
искоса поглядывая на парня.
   - Да вот так и вышел, - не спеша ответил тот. - Есть тут у дяди  Вити
знакомые... приютили. Поживу малость, Москву посмотрю... может, и  какая
работа подыщется. У нас-то с этим, прямо скажу, не густо...
   - И как, нравится  наша  столица?  -  разливая  чай,  поинтересовался
Хайяар. - Кстати, вы как насчет капельки коньячку?
   - Наша столица - лучшая в мире! - серьезно ответил Тема. - А коньячку
можно.
   Гость из  Душанбе  сказал  бы  "ваша  столица",  механически  отметил
Хайяар.  Впрочем,  для  нынешних  русских  Москва  все  равно  останется
столицей, куда бы их политические ветра ни побросали. Занятный  народ...
Другое дело, в Душанбе не верилось ничуть. А вот если гораздо  дальше...
так далеко, что Аня и вообразить не может...
   - Тема, коньяку не надо, - Аня шутливо, но решительно накрыла ладонью
его рюмку. - Мы же сегодня в Лавру поедем.  Представляете,  дядя  Костя,
Тема ни разу не был в православном храме! Я уж не говорю о монастыре.
   - Очень даже хорошо представляю, - задумчиво высказался Хайяар. -  Но
я уверен, что у нашего гостя богатый жизненный опыт, и он  тоже  повидал
немало  интересного.  Минареты,  муэдзины,  арыки,  чебуреки,   кишлаки,
ишаки... - Ну зачем вы так, дядя Костя? - надулась Аня.  -  Ну  разве  ж
можно так шутить? А знаете что, давайте поедем с нами! Ну что вам тут  в
четырех стенах сидеть, киснуть? Погода замечательная, дожди кончились. В
Лавре знаете как здорово! Там из вас весь ваш  скептицизм  выветрится...
благодать Божия и не такое исцеляла.
   - Спасибо, Анечка, - через силу улыбнулся Хайяар. - Но  вы  уж  лучше
вдвоем. Мне, признаться,  что-то  сегодня  нездоровится.  Не  так  чтобы
всерьез, но какое-то непоходное настроение. Вы  лучше  потом  забегайте,
как вернетесь. Буду ждать.
   ...Вечером они, разумеется, не забежали, и Хайяар  был  этому  весьма
рад.  Как  ни  хотелось  ему  видеть  Аню,  но  только  не  в   компании
подозрительного Темы - очень  уж  тяжело  сопротивляться  исходившей  от
парня силе. А завтра к тому же придется весь день  работать...  Опять  в
Древесный мотаться, опять собирать  племена...  Пожалуй,  самый  сложный
этап. Давным-давно можно было бы начать переносы,  не  будь  эти  дикари
столь малочисленны. Собрать в одном месте полторы тысячи человек -  это,
как здесь говорится, не фунт изюму... Воевать одни  племена,  объединять
другие, интриговать против третьих.  И  ведь  там  тебе  не  Оллар,  там
народец дикий, авторитет великого  духа  Хайяара  приходится  все  время
подкреплять мелкими и крупными чудесами... а тут еще местные шаманы  так
и норовят устроить пакость... В их покорность верить никак нельзя.
   Ну да ничего. Еще недели три, может, месяц - и надо начинать. Лишь бы
никто не помешал. К примеру, непредсказуемая здешняя Стража.
   Сейчас Хайяар уже жалел, что  решил  накинуть  на  лысого  полковника
"упряжь".  Да,  конечно,  его  обещания  были  двусмысленны,  а   угрозы
неприятны, но, глядишь, как-нибудь бы и обошлось. В конце концов, у них,
здешних, действительно нет выбора. Или драться, или сотрудничать. Теперь
же от обозленных стражей можно ожидать любой пакости. Да хотя бы  тламмо
сдуру уничтожат, и придется умирать. Правда, не сразу, по меньшей мере у
него остается полгода. То есть работу можно довести до конца. Стражи  не
знают и того, что вместе с Хайяаром умрут и прикасавшиеся к тламмо.  Ну,
остается надеяться, что им хватит ума...
   Однако там происходило что-то странное. Полковник исчез, не отзывался
на телефонные звонки,  квартира  его  пустовала,  а  тонким  слухом  его
нащупать никак не  удавалось.  Или  наложил  свои  чары  этот  бородатый
местный колдун Ген-Нау, или... Вот в "или"  верить  очень  не  хотелось.
Особенно сегодня, после общения с молчаливым Темой. Очень уж все одно  к
одному лепится...
   Приходилось все дела вести через мрачного гиганта Семецкого, желчного
и грубого. Правда, самое главное Семецкий все же пообещал - до  переноса
Магистра трогать не будут, так что первый этап состоится. И более  того,
найдется где разместить людей из Оллара, перед уходом в Древесный  Круг.
Какая-то спортивная база  в  лесу,  там  Стража  обучает  своих  бойцов.
Семецкий запросил, конечно, немалую по здешним понятиям аренду, но,  как
подозревал Хайяар, все дело  ограничится  несколькими  особенно  ценными
камушками. Из  рук  в  руки.  Что  ж,  если  в  Железном  Круге  главной
особенностью Стражи является жадность, глупо этим не воспользоваться.
   Но ладно с ним, с Семецким... Даже если насчет базы и  обманет,  есть
запасные варианты. Гораздо опаснее то, что произошло с полковником. Если
Стража действительно совершила обмен с единянами... Если Петрушко сейчас
в Олларе... Высокие Господа, что же он там наворотит?
   А  ведь  наворотит.  Теперь  Хайяар   понимал,   что   за   ироничным
спокойствием в этом заморыше прячется дикая, неуправляемая сила.  Идя  к
своей цели, такие  сметают  все,  что  попадется  на  пути.  И  ведь  не