ну, ты же храбрая девочка, ты отважное сердце... Лошадка
облегченно опустила голову и задрожала.
  - Ты почему не позволил ей сбежать от собак? - негодующе
поинтересовалась девица.
  Она стояла на коленях у лошадиных ног и смотрела на Слоника снизу
вверх, а он разглядывал ее сверху вниз, сидя в седле, и чувствовал себя
глупым коротышкой. Ответа дикарка решила не ждать.
  - Я отведу ее, - сказала она, поднимаясь с колен и берясь за поводья.
  Слоник сообразил, что девица считает, что он должен спешиться. Он так
и сделал, спросив:
  - Все так плохо?
  Он уставился на ногу лошадки, но видел там лишь ярко-кровавую пену.
  - Идем со мной, любовь моя, - сказала дикарка. Но не ему.
  Лошадка доверчиво пошла следом за ней. Слоник пристроился в хвост
процессии. Они поднялись по тропе, ведущей вверх по холму к старой
конюшне, где в стойлах не было лошадей. Строение заселяли лишь ласточки,
свившие гнезда под крышей, они носились над их головами, обсуждая событие.
  - Подержи ее, - приказала девушка и ушла, бросив Слоника цепляться за
поводья кобылы в безлюдной пустыне. Вскоре она вернулась, волоча бадью с
водой и принялась обмывать ногу лошади.
  - Расседлай ее, ты, дурак! - сердито сказала она, и Слоник
повиновался, одновременно заинтересованный и обиженный грубой юной
великаншей.
  Ему вовсе не показалось, что она напоминает цветущее дерево, но
девушка была прекрасна на особый яростный лад. Кобыла слушалась ее
беспрекословно. "Подвинь ногу", - сказала девица, и лошадь послушно
переступила. Юная великанша обтерла лошадку, накрыла попоной и убедилась,
что лошадь стоит не в тени.
  - С ней все будет в порядке, - сказала она. - Там глубокая рана, но
если промоешь соленой водой - в день раз пять, можно четыре - все заживет.
Прости меня, - голос у нее был честный, хотя и ворчливый, как будто она
никак не могла взять в толк, как ему удалось заставить собаку напасть на
лошадь. Девушка впервые посмотрела ему в глаза. У нее самой глаза были
странного цвета, коричневато-оранжевые, как темный топаз или янтарь.
Странные были глаза, и ей не приходилось запрокидывать голову, чтобы
смотреть Слонику прямо в лицо.
  - Я тоже прошу прощения, - сказал молодой человек, стараясь говорить
легко и беззаботно.
  - Среди кобыл Западного Окоема она - просто Ириан, - непонятно
ответила девушка. - Так значит, ты маг? Он поклонился:
  - Слоник из Великого Порта Хавнора, к вашим услугам. Не могу ли я...
Она перебила:
  - Я полагала, ты - с острова Рок.
  - Так и есть, - сказал он, возвращая себе хладнокровие. Мгновение
девушка рассматривала его странными глазами: взгляд их столь же трудно
читаем, как и взгляд овцы, подумал Слоник. А потом она не сдержалась:
  - Ты там жил? Там учился? Ты знал Архимага?
  - Да, - сказал он с улыбкой. Затем поморщился и нагнулся, чтобы
прижать ладонь к саднящей ноге.
  - Ты ушибся?
  - Пустяк, - сказал он. И правда, порез уже не кровоточил. Девушка
вновь посмотрела ему прямо в лицо.
  - И каково это.., ну, на что похоже.., на Роке? Легонько прихрамывая,
Слоник подошел к обломку скалы и уселся. Вытянул ногу, чтобы не так
болело, и посмотрел на девушку.
  - Понадобится много времени, чтобы суметь рассказать, на что похож
Рок, - сказал он. - Но я с удовольствием...
  - Этот человек - маг или что-то вроде того, - произнесла ведьма Роза.
  - Маг с Рока! Не спрашивай его ни о чем! Она была перепугана.
  - Ничего, он не обиделся, - заверила ее Ящерка. - Только едва ли он
смог бы ответить.
  - Конечно же, нет!
  - Почему нет?
  - Потому что он - маг! Потому что ты - женщина, не владеющая ни
искусством, ни знаниями, ни познанием!
  - Ты могла бы меня научить! Но ведь ты не учила! Роза щелкнула
пальцами, прогоняя все, чему она научила девочку или могла научить.
  - Что ж, придется мне поучиться у него, - сказала Ящерка.
  - Маги женщин не учат. Ты сдурела.
  - Вы с Ракитником обмениваетесь заклинаниями.
  - Ракитник - деревенский колдун. А этот - мудрый. Он учился Высокому
искусству в Великом Доме на острове Рок!
  - Он сказал мне, как это бывает, - сказала Ящерка. - Ты идешь через
город, город Твил. В стене открывается дверь. Вернее, дверь закрыта. И
похожа на самую обыкновенную дверь...
  Ведьма слушала, не в силах противиться соблазну тайны и яду
страстного желания.
  - Ты стучишь, и к тебе выходит старик. Он похож на самого
обыкновенного старика. И задает тебе задачу. Нужно произнести особое
слово, пароль, и тогда он пропускает тебя. Если не знаешь слова, то внутрь
тебе не попасть. Но если он пропустит тебя, то увидишь, что с той стороны,
изнутри дверь - совершенно иная. Она сделана из кости, и на ней вырезано
дерево, а дверная рама сделана из зуба.., из цельного драконьего зуба.
Дракон этот жил давно-давно, до Эррет-Акбе, до Морреда, до людей
Земноморья. В начале начал, когда существовали лишь драконы. Этот зуб
отыскали на Хавноре, на горе Онн, в центре мира. А листья на том дереве
вырезаны столь тонко, что сквозь них светит солнце, но дверь столь крепка,
что если Привратник закроет ее, то нет такого заклинания, что могло бы
открыть дверь. А потом Привратник проводит тебя по коридору, затем по
другому, пока у тебя не начинает кружиться голова, а потом ты вдруг
оказываешься под открытым небом. Во Дворе с Фонтаном, в самом центре
Большого Дома. И там тебя встретит Архимаг, если, конечно, в это время он
окажется там...
  - Продолжай, - прошептала ведьма.
  - Вот и все, что он мне сказал, - Ящерка будто очнулась. Они с Розой
все так же сидели на знакомой лужайке, день был теплый, весенний, а девять
овец общипывали траву Холма Ириа, увенчанного бронзовой кроной дубов.
  - Когда речь заходила о Мастерах, он был так осторожен...
  Роза кивнула.
  - Но он рассказал мне о некоторых учениках.
  - Полагаю, вреда в этом нет.
  - Не знаю, - сказала Ящерка. - Было очень здорово слушать о Великом
Доме, и я думала, что же за люди должны жить там.., не знаю. Конечно, они
всего лишь дети, мальчишки.., в основном. Но я думала, что они...
  Ящерка посмотрела на стадо овец на холме, на лице ее была написана
озадаченность.
  - Некоторые из них дрянны и глупы, - сообщила она тихим голосом. - В
школу они попали лишь потому, что у них много денег. И учатся лишь для
того, чтобы раздобыть еще больше денег или добиться власти.
  - Разумеется, так, - ответила Роза, - для чего же еще?
  - Ты сама говорила, власть вовсе не то, что заставить людей исполнять
любые желания.., или платить...
  - Неужели?
  - Конечно!
  - Если словом можно лечить, значит, словом можно и ранить, -
промолвила ведьма. - Раз рука убивает, то может и исцелить. Плоха та
телега, что знает лишь одно направление.
  - Но на Роке учатся силе не для выгоды, не для вреда.
  - Я бы сказала, что все происходит ради какой-нибудь выгоды. Людям
хочется жить. Но что я могу знать об этом? Всю свою жизнь я лишь делала
то, что умела. Я не путалась ни с Великим искусством, ни с опасным
ремеслом, как, например, вызов мертвых, - Роза сотворила охранный знак.
  - Все опасно, - теперь Ящерка разглядывала не овец, не холм, не
деревья, она смотрела в бесцветную пустоту предрассветного неба.
  А Роза разглядывала ее. Она знала, что даже ей неизвестно, кем
является Ящерка на самом деле, или кем она может являться. Крупная,
сильная, невежественная и невинная, наводящая страх, сердитая женщина, да.
Но с ее детских лет Роза видела в ней нечто большее, нечто, скрывающееся
за внешним обликом. И когда Ириан отворачивалась от мира вот так, как
сейчас, то казалось, будто она удаляется в края, а может быть, времена, а
может быть, состояния, о котором Роза не знала ровным счетом ничего. И
тогда Роза пугалась ее и пугалась за нее.
  - Береги себя, - мрачно промолвила ведьма. - Все опасно, а путаться с
магами - пуще всего.
  Из любви, уважения и доверия Ящерка не пропускала мимо ушей
предупреждений Розы, но поверить, что Слоник мог быть опасен.., нет, не
могла. Да, она его не понимала, но мысль о том, что его - лично его! -
нужно бояться, не удерживалась в голове. Она пыталась его уважать,
безуспешно. Она думала, как он умен и красив, но мысли шли лишь о том, что
он мог рассказать. Он знал то, что ей хотелось узнать, пересказывал по
кусочкам, но при этом говорил совсем не о том, а ей хотелось знать больше
и больше. Он был терпелив с ней, и за это она была ему благодарна, потому
что соображал Слоник гораздо быстрее нее, и она это знала. Иногда его
веселило ее неведение, он улыбался, но не насмехался и не дразнил. Как и
ведьме, ему нравилось отвечать на вопросы вопросом; но ответы на Розины
вопросы Ящерка всегда знала, а ответами на вопросы Слоника были вещи,
которые Ящерка не могла даже вообразить. Это пугало, причиняло странную
боль, меняло все, во что она верила раньше.
  День за днем во время бесед на конюшне, где они привыкли встречаться,
Ящерка задавала вопросы, а Слоник отвечал, неохотно, всегда отрывочно,
неполно; она думала, что юноша покрывает своих Мастеров, защищает яркий
образ острова Рок, пока как-то раз он не сдался и впервые не заговорил без
обиняков.
  - Там есть хорошие люди, - сказал он. - Архимаг, тот определенно был
мудр и велик. Но он ушел. А Мастера... Некоторые держатся в стороне,
следуют тайным знаниям, пытаясь узнать все больше имен, все больше
образов, но они тратят знания впустую. Есть другие, что под серым плащом
прячут амбиции. Остров Рок - уже давно не средоточие силы и власти
Средиземья. Сила теперь живет на Хавноре при Королевском дворе. А Рок
живет лишь своим прошлым, охраняемый тысячами заклинаний от внешнего мира.
А что же внутри магической стены, что же там?! Страх новизны, боязнь
молодости, бросающей вызов засилию стариков. А внутри - ничего. Пустой
двор. Архимаг никогда не вернется.
  - Откуда ты знаешь? - прошептала Ящерка.
  Слоник глянул сурово:
  - Дракон унес его прочь.
  - Ты видел? Ты сам это видел? - Ящерка стиснула ладони, вообразив тот
полет.
  Лишь долгое время спустя она вновь очутилась на конюшне, где царили
солнечный свет, ее мысли и тайны.
  - Хорошо, он исчез, - сказала она. - Пусть так. Но не могут же все
Мастера быть дураками?
  На губах Слоника заиграла тень меланхоличной улыбки.
  - Видишь ли, стоит при свете дня посмотреть на тайны и мудрость
Мастеров, то увидишь, как мало они значат. Фокусы, милые сердцу иллюзии.
Кто может винить их? В жизни так мало воистину ценного и прекрасного.
  И в качестве иллюстрации к сказанному он взял камешек, обломок
брусчатки, и подбросил в воздух, пробормотав под нос слово - камень стал
бабочкой с синими хрупкими крыльями. Слоник вытянул палец, бабочка
опустилась ему на руку и упала на землю лишь камнем.
  - В моей жизни прекрасного нет совсем, - сказала Ящерка, разглядывая
выложенный камнем пол старой конюшни. - Я умею лишь управляться с
хозяйством, стараться выжить и говорить правду. Но если бы я решила, что
на острове Рок - только фокусы и вранье, я бы стала всех их ненавидеть за
то, что дурачат меня, дурачат всех нас. Не может все это быть ложью. По
крайней мере не все. Архимаг вошел в лабиринты Беловолосых и вернулся к
нам с Кольцом Мира. Он вошел в страну мертвых с молодым королем, победил
волшебника-паука и вернулся. Нам об этом рассказывал сам король. Даже
здесь арфисты поют песни, а сказители рассказывают легенды...
  Слоник печально кивнул.
  - Но Архимаг потерял свою силу во владениях смерти. Может быть, тогда
и ослабла магия?
  - Заклинания Розы работают как обычно, - решительно заявила Ящерка.
  Слоник улыбнулся. Ничего не сказал, но Ящерка поняла, как забавны
тому, кто познал великую силу, кому подвластны деянья героев, дела
деревенской колдуньи. Ящерка вздохнула и сказала от всего сердца:
  - Ах, если бы только я не была женщиной! Слоник улыбнулся опять.
  - Ты красивая женщина, - сказал он, но не пытаясь заигрывать с ней.
Один раз он уже попытался, и она дала понять, что ей это противно. - Зачем
тебе быть мужчиной?
  - Я смогла бы поехать на Рок! Увидеть и научиться! Ну почему туда
пускают только мужчин?
  - Так повелел самый первый из Архимагов столетья назад, - сказал
Слоник. - Но я тоже часто задавал себе этот вопрос...
  - Правда?
  - Часто. День за днем в Великом Доме, во всех закоулках Школы видишь
только юношей и мужчин. Знаешь, ни одной горожанке не дозволено даже
ступить на землю острова Рок. Может быть, раз в год какой-нибудь знатной
даме разрешат ненадолго зайти во внешний двор... Почему так? Что, все
женщины - неспособные дуры? Или же мастера боятся их, боятся, что их
развратят и испортят.., нет, боятся признать, что женщины могут изменить
правила, над которыми они так трясутся.., чистоту этих правил...
  - Женщины могут жить, не совокупляясь, как и мужчины, - грубовато
откликнулась Ящерка.
  Она знала, что простовата и недалека, там где Слоник проявлял чудеса
утонченности и рассудка, но не знала другого способа жить.
  - Конечно, - согласился Слоник с блистательнейшей из улыбок. - Но
ведьмы далеко не всегда целомудренны, верно?.. Может быть, именно этого
так боятся все Мастера? Может быть, целомудрие вовсе не так обязательно,
как учит нас Правило Рока? Может быть, и не надо хранить силу для себя
самого, в чистоте и неприкосновенности? Не считаться с женщинами, не
считаться с теми, кто не согласен стать евнухом ради величия... Кто знает?
Женщина-маг! Вот кто опрокинет все правила и изменит порядок, все
переменит!
  Ящерка видела, как его мысли несутся легкой рысью далеко впереди ее
размышлений, как Слоник играет идеями, превращает их то в одно, то в
другое, как когда-то превратил камешек в мотылька. Ящерка не могла
станцевать вместе с ним этот танец, не могла играть вместе с ним в эти
игры, и поэтому была лишь восторженным зрителем.
  - Ты могла бы отправиться на остров Рок, - возвестил Слоник, чьи
глаза сияли от возбуждения, озорства, детской смелости. Поскольку ответом
ему было недоверчивое молчание, Слоник повторил, - Ты могла бы. У тебя -
храбрость, воля и сердце мужчины. Ты могла бы войти в Великий Дом. Я
уверен.
  - И что мне там делать?
  - Что и прочим. Жила бы одна в каменной келье и училась, как стать
очень мудрой! Может быть, это не совсем то, о чем ты мечтала, но этому
тебя тоже научат.
  - Я не могу. Они все узнают. Я не смогу даже войти внутрь, там
привратник, ты говорил. Я не знаю нужного слова...
  - Да, пароль. Но я мог бы тебя научить.
  - Правда, мог бы? Это можно?
  - А мне наплевать на запреты, - сказал Слоник с хмурой миной; Ящерке
не приходилось видеть его таким. - Архимаг сам говорил: правила созданы
для того, чтобы их нарушать. Несправедливость пишет законы, смелость их
нарушает. У меня хватит смелости, если хватит у тебя!
  Ящерка лишь разглядывала его. Говорить она не могла. Потом встала и
вышла наружу, спустилась с холма по тропинке. Одна из собак, любимица,
крупная, тяжелоголовая и уродливая гончая, увязалась за ней. Ящерка
остановилась на обрыве над родником, в котором десять лет назад Роза
отыскала ей имя. Собака уселась рядом и стала смотреть хозяйке в лицо. В
голове у Ящерки было пусто, ни одной мысли, лишь вертелись все время слова
"я могла бы поехать на остров Рок и выяснить там, кто же я..."
Она посмотрела на запад: тростники и ракитник, а дальше - холмы. И
небо, прозрачное до пустоты. Ящерка замерла, и душа ее улетела, казалось,
на небо, и она лишилась души.
  Она услышала шорох, мягкий топот копыт вороной лошадки. Тогда Ящерка
вновь стала сама собой, и окликнула Слоника, и побежала навстречу ему.
  - Я поеду, - сказала она.
  В планы Слоника не входило подобное путешествие, не собирался он
уезжать, тем более на Рок, но затея была столь безумна, что захватила его
сильнее, чем ему того хотелось. Перспектива долгой, серой зимы на Западном
Окоеме угнетала и камнем ложилась на сердце. Здесь его ничего не держало,
лишь девчонка по имени Ящерка, о которой он только и думал. Его поражала
невинная, невероятная сила ее, и он делал то, что хотела она, потому что
когда-нибудь она сделает то, что захочется уже ему, и игра, он считал,
стоит свеч. Если Ящерка убежит вместе с ним, то игра уже оправдает себя,
это будет его победа. Если же, шутки ради, ей все же удастся пробраться в
Школу на Роке.., что ж, шансов мало, но он будет рад щелкнуть по носу
Мастеров и их лизоблюдов. А если вообще все получится, если он
действительно сможет провести женщину через дверь - пусть на мгновенье -
как сладка будет месть!
  Деньги были проблемой. Девчонка, конечно же, вообразила, будто он -
величайший из магов - щелкнет пальцами, и они поплывут по волнам на
магической лодке, подгоняемые наколдованным ветром. Но когда Слоник
сообщил, что им следует оплатить переезд через море, Ящерка просто сказала:
  - У меня есть сырные деньги.
  Он ценил ее грубоватую и простую манеру решать все вопросы. Иногда
Ящерка просто пугала его, и он негодовал. В его грезах она никогда не
поддавалась ему, это он уступал ее яростной, разрушительной нежности,
утопал в обжигающих страстных объятиях. В этих снах она была существом,
стоявшим выше всякого понимания и разумения, а он был ничем и никем. Он
пробуждался от снов, пристыженный и потрясенный. При свете дня, когда он
смотрел на ее крупные руки, когда слышал ее деревенскую речь, он вновь
возносился над неотесанной простушкой. Ему лишь хотелось, чтобы среди его
друзей и подружек на Хавноре нашелся хотя бы один, который сумел бы так
просто отдать "сырные деньги", деньги, заработанные на продаже сыра...
  - У меня есть сырные деньги, - повторил Слоник, когда возвращался на
Западный Окоем верхом, и рассмеялся. - Действительно есть.
  Вороная лошадка дернула ухом.
  Слоник сказал Грабу, что получил послание от учителя, что должен как
можно скорее уехать, что, конечно, обязан молчать о цели поездки, но
вернется он скоро, через месяц, две недели туда, две - обратно, сев еще не
начнется, а он будет здесь. И он намерен просить Хозяина Граба выдать
деньги вперед для оплаты отдельной каюты на корабле и пропитание, ибо магу
с острова Рок не пристало пользоваться обстоятельством, что он может
заставить людей повиноваться себе, нет, он должен платить, как обычные
люди. Граб согласился и выдал Слонику кошелек. Это были первые настоящие
деньги, что Слоник подержал в руках за этот год - десять пластинок
слоновой кости, на одной стороне была вырезана фигурка Выдры из Шелиета, с
другой - Руна мира как знак Короля Лебаннена.
  - Привет, тезки, - сказал Слоник этим пластинкам, как только остался
с ними наедине. - Рад вас видеть. Вы и сырные деньги неплохо сложитесь.
  При Ящерке он не стал распространяться о планах, в основном потому,
что он их не строил, полагаясь скорей на удачу и собственный ум - они его
редко когда подводили. Да и Ящерка задала лишь пару вопросов. Первый:
  - Пока мы не ступим на остров Рок, я все время буду мужчиной?
  - Да, - кивнул Слоник, - но пока я не буду накладывать чар подобия,
ты просто переоденешься.
  - А я думала, чары Изменения...
  - Это было бы не слишком мудро, - ответил он, неплохо имитируя
выразительную торжественность речи Мастера Перемен. - Разумеется, коли
придет необходимость, я применю эти чары. Но тебе надо знать, что маги
лишь изредка прибегают к столь мощным чарам. На то есть причина.
  - Равновесие, - откликнулась Ящерка, привычно воспринимая его слова
самым простым и незатейливым образом.
  - И еще потому, может быть, что заклятия уже не имеют той силы, что
имели когда-то, - сказал он. Слоник сам не понимал, зачем ему так было
нужно ослабить ее веру в магию; может быть, потому что любая брешь в ее
силе, в ее целостности, для него оборачивалась выгодой. Он начал с того,
что решил затащить девчонку в постель, уж в эту игру он играть обожал.
Игра превратилась в соревнование, этого он не ожидал, но остановиться уже
не мог. И тогда он решил: не выиграть у Ящерки, но победить. Он не мог
отдать ей победу. Он обязан был доказать и ей, и себе самому, что в его
снах не было ни малейшего смысла.
  Однажды ему стало так невтерпеж, что