ся снова идти по этим жутким ветхим ступеням, о том,  что  он  может
выдать себя и попасть в руки  Харлану,  страшно  испугала  Карна.  Слишком
долго его не было на Старкере-4. Чувство опасности, способность  быстро  и
правильно реагировать в критической ситуации,  инстинкт  самосохранения  -
все это было не востребовано годами. Карн с горечью подумал, не потерял ли
он окончательно этих навыков.  А  что  с  фон  Шуссом?  Если  ему  удалось
избежать катастрофы, то сейчас он где-то там,  в  снежной  буре.  Как  его
командир и как человек, Карн чувствовал свою ответственность за  Николаса,
знал, что должен помочь ему, если только это возможно. И знал  также,  что
такое чувство совершенно неуместно в этом мире. Карн открыл глаза и уперся
невидящим взглядом в белую стену своего укрытия. Да, он мог терпеть голод,
но не мог бездействовать. Он должен выйти  отсюда.  Он  должен  найти  фон
Шусса.
     Захватив с собой фонарь и складное ведро, Карн осторожно выбрался  из
укрытия и прислушался.  Вокруг  стояла  холодная  тишина  мертвого  камня,
сверху доносился свист ветра. Он выпрямился и двинулся  по  направлению  к
лестнице, нащупывая дорогу ногами и кончиками пальцев. У подножия ступеней
он остановился, прислушиваясь. Не смягчаемый  камнем,  вой  ветра  казался
пронзительным  криком.  Карн  вспомнил  нарновские  ветры  на  Старкере-4,
разметающие сугробы, срывающие ветки с деревьев, замораживающие несчастных
попавших к ним во власть теплокровных.
     По лестнице Карн взобрался на четвереньках: не хотел  включать  свет,
чтобы не выдать себя. Когда руки его оказались на верхней ступеньке,  Карн
лег и снова прислушался, но, как и прежде, услышал лишь  ветер.  Огней  не
было.  Он  сполз  с  лестницы  и,  низко  пригнувшись,  стал  слушать  еще
внимательнее и напряженнее.  Затем  очень  тихо  перелез  через  основание
стены, придерживаясь за  нее  рукой.  Металл  позвякивал,  соприкасаясь  с
камнем. Внезапно Карн остановился на полпути. Он услышал  такой  же  звук,
исходивший из-за высокого сугроба. Карн осторожно поставил ведро  и  вынул
из-за пояса станнер,  потом  включил  фонарь  и  направил  его  в  сторону
доносившегося  звука.  В  ответ  послышался  скрежет,  и  знакомый   голос
произнес:
     - Лорд Карн? Я...
     Это был голос фон Шусса. Заснеженная глыба чуть приподнялась от земли
и тяжело рухнула. Карн пошел  было  к  человеку,  но  вспомнил  об  уроках
недоверия и подозрительности, которые, за ненадобностью, успел  забыть  за
шесть лет, проведенных в других мирах. Он остановился.  Никакого  движения
больше не было в снежной, метельной ночи. Если он никого не  видел,  то  и
его тоже никто не видел, а значит, не мог убить. Кроме фон Шусса. Нет, это
невозможно. Фон Шуссы всегда были друзьями Халареков. Карн положил станнер
в футляр и бросился сквозь снег к фон Шуссу.
     - Фон Шусс! Фон Шусс! - он тряс лежащего, но  тот  не  отвечал.  Карн
направил на него фонарь. Фон Шусс лежал без сознания, вцепившись в  ремень
своего аварийного комплекта. Ткань намокла и обтрепалась.
     "Он тащил его по земле!" - Карн, с трудом перехватив фонарь  в  зубы,
быстро ощупал фон Шусса. Из правого рукава торчала кость.
     - Господи! - прошептал Карн, снова ощутив в руке  когда-то  пережитую
боль, и слегка потер снегом  место  давнего  перелома.  Он  вспомнил,  как
недоволен был отец тем, что после перенесенной травмы  Карн  очень  ослаб.
Ему было тогда семь зим от роду.
     Очень медленно и осторожно Карн дотащил раненого до лестницы  и,  сев
на верхнюю ступеньку, положил фон Шусса спиной себе на грудь и  заскользил
вниз. Рука пилота, державшая аварийный комплект, не разжалась ни  на  миг.
Спустившись, Карн соединил два укрытия,  свое  и  фон  Шусса,  чтобы  было
помещение  для  приготовления  еды,  наложил  шину,  сделанную  из   опоры
термоплитки, на раненую руку, включил плитку  на  полную  мощность,  чтобы
согреть полузамерзшего фон Шусса, и укутал Ника  в  свой  спальный  мешок.
Затем Карн вернулся наверх за ведром и набрал в него  снега.  В  пути  ему
послышался шум летящих флайеров, но огней видно не было. "Дом"  постепенно
наполнялся теплым паром и ароматом  разогреваемой  пищи.  Сняв  котелок  с
плитки, Карн налил себе кружку клэга и  осторожно  отхлебнул,  но  горячая
жидкость обожгла язык.
     "Три дня, только три дня осталось до заседания  Совета,  а  я  здесь,
откуда за три дня  можно  добраться  туда  пешком  здоровому  человеку,  в
нормальную погоду. И со мной  раненый  фон  Шусс,  -  размышлял  Карн.  Он
посмотрел на пилота: - Я  могу  оставить  его  здесь  и  прислать  за  ним
кого-нибудь из Совета. Если он доживет... Так поступил бы  отец.  Но  если
буря усилится, если Совет отвергнет регентство моей матери..." Карн сделал
еще глоток, неподвижно глядя на поднимающийся от котелка пар.  Вдруг  веки
фон Шусса дрогнули. "Он спас мне жизнь, - решительно сказал себе  Карн,  -
мы пойдем вместе, только вместе, как-нибудь".
     Фон Шусс открыл глаза:
     - Значит, мне не привиделось... Вы нашли меня, -  голос  был  слабый,
прерывающийся, неуверенный.
     - Не преувеличивай. Я просто вылез набрать  снега  и  чисто  случайно
тебя услышал. Я боялся, что люди Харлана все еще  наверху.  Я,  сын  Трева
Халарека, прятался во тьме этих развалин, потому что боялся!
     Повисла долгая пауза. Затем фон  Шусс  заворочался  в  тальнике  и  с
усилием сел. Он пристально посмотрел на Карна  своими  серьезными  темными
глазами.
     - Страх - это еще не  преступление,  милорд.  Преступление  -  когда,
охваченный страхом, человек  совершает  подлость;  когда  его  подчиненные
видят,  что  он  трусит.  То  мужество,  та  сила,  с  которыми   командир
преодолевает страх, выиграли не одну битву.
     Фон Шусс попытался освободить раненую руку, вздрогнул от боли и  тихо
выругался.
     - Харлан! Астен уже не тот, а Ричард берет  бразды  правления  раньше
времени. Знал бы об этом его отец!
     Он посмотрел вниз на тонкий матерчатый  пол,  потом  поднял  глаза  к
потолку, нависавшему всего в нескольких сантиметрах от его головы.
     - По дороге сюда я столкнулся с двумя солдатами Харлана. Они посадили
флиттер. Я убил их, но один, падая, ударил  меня  по  раненой  руке,  и  я
отключился. Не знаю, долго ли  я  был  без  сознания,  но  было  чертовски
холодно, когда я очнулся и услышал вас, - при  воспоминании  об  этом  его
пробирала дрожь. - Пахнет клэгом?
     Карн кивнул и налил ему кружку.  Пока  Ник  пил,  Карн  положил  себе
жаркого и, глядя на  поднимающийся  над  тарелкой  пар,  мечтал  о  тихом,
солнечном Болдере. Он должен был вернуться домой. Как бы  ни  сильна  была
его ненависть к клановости, кровной вражде и интригам  на  Старкере-4,  он
должен был вернуться домой. Иначе его Дом и Владения будут разгромлены.
     "Третий сын и четвертый наследник, - с горечью думал Карн, -  а  если
бы женщина имела право наследования, отец поставил бы и Кит впереди меня в
завещании. К тому, что она похожа на мать и комплекцией, и характером,  он
относился спокойно".
     Боль от сознания всего этого была сейчас острее, чем когда либо. Пять
лет, проведенных в Академии, где к нему относились как  к  самостоятельной
личности и судили о нем по его собственным качествам и знаниям,  несколько
отодвинули и притупили воспоминание об  отцовском  презрении.  Теперь  эти
переживания вновь ожили в нем.
     "Хорошо же, третий, отвергнутый сын своего отца  спасет  Дом  от  рук
Харлана, если это спасение вообще  возможно",  -  мысленно  пообещал  себе
Карн, и губы его сжались в тонкую жесткую складку.
     - Милорд?
     Он поднял глаза. Пилот смотрел на него серьезным,  изучающим,  долгим
взглядом.  Карн  улыбнулся,  пытаясь  скрыть  свои  чувства,   но   улыбка
получилась похожей на кривую гримасу.
     - Не кажется ли тебе, что эго слишком  глупо,  когда  один  наследник
называет другого "милорд?" - спросил он.
     Фон Шусс поднял бровь:
     - Я ваш младший офицер, Карн Халарек.
     - Мне сейчас нужен друг... Гораздо  больше,  чем  младший  офицер,  -
пробормотал Карн. Это были мысли вслух, вырвавшиеся непроизвольно, и  Карн
не мог заставить себя  взглянуть  на  собеседника,  боясь  увидеть,  какое
впечатление произвели на того его  слова  -  второе  нарушение  гхаррского
этикета за такое короткое время.
     "И это старший воспитанник Альтаирской  Академии  Посредников?  Юнга,
который никогда  не  показывает  своих  чувств,  не  поддается  им?"  -  с
насмешкой думал Карн.
     Фон Шусс кашлянул в нерешительности:
     - Ну, если так, то... - голос был хриплым.
     Карн посмотрел на него, но фон Шусс не отвел смущенно глаз, как  того
ожидал Халарек. Нет, глаза его сияли,  и  в  них  играли  искорки  доброго
смеха.
     - Значит, так и будет. Дружба, "милорд". Что  вы  собираетесь  теперь
делать?
     - Как-нибудь попасть на Совет. Ближе всех к  нам  владения  Харланов.
Может быть, мы сможем проникнуть туда и украсть один из флайеров.
     Фон Шусс усмехнулся:
     - Пройти сейчас через пустыню Цинн? Это смешно!  Нет,  мы  не  сможем
достать флайер, - он вздохнул. - Мне нравится это "мы"! Твой  отец  бросил
бы меня здесь или убил, чтобы я не мешал ему в пути. Я  не  задержу  тебя,
Карн. В комплекте есть обезболивающие. Я продержусь.
     И он держался. Буря стихла, когда они выбрались наверх, но небо  было
по-прежнему серым, а воздух оставался холодным. Бледный, бело-зеленый диск
солнца едва вырисовывался. Разметая снег, ветер гнал его по земле, поэтому
заносов не было, и путники шли легко, а быстрый шаг спасал их  от  холода.
Говорили мало, чтобы слышать  шум  приближающихся  флайеров.  И  несколько
прошло над ними: маленькие, юркие, без опознавательных знаков, серебристые
флайеры прочесывали пустыню в поисках заблудившихся. Каждый раз,  заслышав
знакомый звук, они бросались в снег лицом вниз, чтобы белые спины костюмов
сделали их незаметными, слившись со снежным покровом.  И  каждый  фаз  при
приближении флайеров Карн ждал смертельного луча. Фон Шусс  ни  словом  не
напомнил о своей боли, не просил сбавить шаг. Три дня шли они под открытым
небом  по  пустыне,  останавливаясь  лишь  для  того,  чтобы  передохнуть,
согреться, для еды и сна. Шли,  движимые  необходимостью  не  опоздать  на
Совет. Наутро четвертого дня,  дня  открытия  Совета,  Карн  и  фон  Шусс,
взобравшись на невысокую гору, отделявшую Владения  Халареков  от  пустыни
Цинн, спустились на территорию Владений.
     - Флайер! - пронзительно крикнул фон Шусс.
     Путники бросились на землю, и он пролетел мимо.
     - "Зеленые" Харлана, - отметил фон Шусс,  -  здесь  флайеры  в  форме
армии Харлана. Должно быть, его посты где-то рядом. - Они быстро двигались
по предгорью, вдоль речного русла, где снег был  не  очень  глубоким.  Над
ними часто появлялись флайеры, и тогда приходилось  прятаться  за  выступы
берега или падать лицом в снег. Наконец они увидели крышу  замка  Онтар  и
город, окруженный войсками  Харлана.  Онтар  был  самым  центром,  сердцем
Владений. Выглянуло солнце, и отвыкшим от яркого света глазам было  больно
смотреть на заискрившийся снег. Карн рванулся вперед.
     - Уже полдень. Совет сейчас откроется. Нужно быстрее найти флайер.
     Они спустились по западному склону и стали пробираться сквозь голубые
сосны туда, где, как казалось с высоты, находилось внешнее  кольцо  осады.
Карн целиком полагался на знания и опыт фон Шусса, надеясь, что тот сумеет
определить места посадки флайеров Харлана. Собственный же его военный опыт
ограничивался лишь практическими занятиями в Академии, полевыми играми  на
Болдере да книжной теорией.
     Друзья двигались молча, прислушиваясь к человеческим голосам и  звуку
моторов. Карн чувствовал, как  уходит  время.  Вопрос  о  правлении  Домом
Халареков должен быть  одним  из  первых  в  повестке  заседания  Мирового
Совета.
     - Тсс! - предупреждающе прошептал фон Шусс.
     Карн вздрогнул. Под ними, в кювете, опершись  о  серебристый  флайер,
стояли два солдата в зеленой форме армии Харлана. На поясе  у  них  висели
зачехленные лучеметы.
     - Серебристый! - прошептал Карн. - Они!
     Он жестом велел фон Шуссу оставаться на месте, а сам подполз  к  краю
кювета и заглянул вниз. Пока он смотрел на  солдат,  один  из  них  достал
фляжку и показал напарнику на удобное нижнее крыло флайера. Карн  вернулся
к фон Шуссу, который, воспользовавшись паузой,  отдыхал,  прислонившись  к
сосне и обняв рукой красный потрескавшийся ствол.
     - Ты же совсем без сил, Ник.
     Пилот улыбнулся усталой, вымученной улыбкой:
     - Почти. У нас есть стимуляторы. Это поможет мне еще немного пройти.
     - "Часовые" ничего не заметили. Лучеметы у них  зачехлены,  и  сейчас
они что-то выпивают.
     Фон Шусс проглотил маленькую белую таблетку и с трудом оттолкнулся от
дерева. Качнувшись, он схватился за ствол, чтобы удержаться.
     - Таблетка подействует через несколько минут, милорд.
     - У меня нет нескольких минут, Ник. Подожди немного  здесь,  а  потом
иди за мной.
     - Но их двое.
     - Их двое. Но ты совершенно не в состоянии мне помочь.  У  тебя  ноги
заплетаются от слабости. Каждый  миг,  проведенный  здесь,  уменьшает  мои
шансы попасть на Совет до принятия решения.  Представляешь,  какие  сказки
рассказывают там Харланы! Или, может быть, утешают  мою  мать,  потерявшую
наследника, якобы пропавшего в бурю. Я сниму этих часовых, Ник. Я должен.
     Карн крался между деревьями. Если бы он на самом деле чувствовал себя
таким уверенным, каким только что показал себя в разговоре с фон Шуссом! У
края кювета он нагнулся и осмотрелся. "Они  плохие  стратеги",  -  подумал
Карн. Слева от него росли мощные деревья, почти достигавшие борта флайера.
Хороший солдат не  расположит  своих  позиций  в  такой  досягаемости  для
противника. Карн обошел деревья. Снег  сухой,  не  сыпучий,  значит,  если
наступить, не покатятся  вниз  по  склону  мелкие  предательские  комочки.
Несколько минут он смотрел сквозь ветви на флайер; солдат видно  не  было.
Он волновался. Вышел из-за деревьев. Часовые  кончили  выпивать  и  теперь
стояли у носа машины, глядя в сторону Карна. Услышали  ли  они  что-то?  А
может быть, видели Ника? Карн сел, опершись о ствол, настроил свой станнер
на большую дальность и выпустил луч в солдат. Потом побежал к  ним.  Кровь
стучала в висках медленно, но четко.
     "Мягкий! Слишком мягкий, чтобы убить их! Твоя мягкость тебя погубит!"
-  шептал  ему  голос  отца.  Стараясь  не  обращать   внимания   на   это
предостережение, Карн нагнулся, чтобы снять с солдат форму.
     Фон Шусс спустился вниз по склону и ухватился за край крыла, чтобы не
упасть.
     - Мертвые? - он кивнул на две застывшие фигуры.
     - Нет. Возможно, их найдут раньше, чем они окончательно замерзнут.
     Карн помог фон Шуссу забраться в флайер. Внутри него они  переоделись
в форму Харлана. Халарек накинул китель на плечи пилота  так,  чтобы  шина
была хорошо видна, затем откинулся на спинку сиденья и осмотрел Ника.
     - Пойдет. Придумай какую-нибудь легенду, как ты был  ранен  во  время
осады, или что-нибудь в этом духе. Мы везем важные новости  лорду  Астену.
Если даже его люди ищут нас на Совете, в чем я сомневаюсь,  он  совершенно
не ожидает увидеть нас в форме своих.
     - Ты пойдешь к Астену Харлану? - недоверчиво спросил Ник.
     - Ты пойдешь. Я много бы отдал за то, чтобы сказать Ричарду  в  лицо,
что он не смог убить меня, но, боюсь, после того, как он узнает меня,  мне
не прожить и нескольких секунд. Это был бы глупый риск.  Я  везу  известие
для Дома фон Шуссов о судьбе его наследника.
     Фон Шусс усмехнулся каким-то своим мыслям.
     Карн пристегнул себя и Ника ремнями и, подняв флайер из кювета,  взял
курс на посадочную площадку Совета.
     - Этому взлету несколько не хватает мастерства.
     Не обратив внимания на юмор сказанного, Карн серьезно ответил:
     - Не летал с тех пор, как не был здесь. Необходимости не было.  -  Он
включил автопилот и потянулся к блоку контроля, когда затрещала рация:
     - Тридцатый. Тридцатый. Куда это ты направляешься?
     Карн бросил быстрый взгляд  на  фон  Шусса,  тот  пожал  плечами.  На
мгновение Халарек закусил губу, затем подался вперед и заговорил:
     - Летим к  Совету.  Мы  перехватили  информацию  от  спецпатруля  над
пустыней Цинн. Вы же знаете, лорд Ричард приказал докладывать  немедленно,
по секретным каналам.
     - Да, это приказ. Не болтайтесь там на обратном  пути.  Если  Халарек
обнаружит...
     - Есть, сэр. Мы пройдем тихо, - Карн отключился от связи.
     - Удачные совпадения, милорд, - сказал фон Шусс, удобнее  устраиваясь
в кресле.
     - Да, действительно повезло.  Надо  было  просто  упомянуть  Ричарда.
Этого было бы достаточно. Я пошел на слишком большой  риск.  Мне  бы  надо
было это знать. Если бы такого  приказа  не  было,  нас  бы  уже  окружили
флайеры.
     Карн поставил автопилот на контроль и  откинулся  на  спинку  кресла.
Несколько минут он молчал, наслаждаясь тем, что можно просто сидеть, потом
повернулся к фон Шуссу:
     - Теперь поговорим о деле. Я никогда не был на Совете,  а  нам  нужно
внезапно остановить заседание.
     - Никогда не был на Совете?
     - Мой отец был уверен, что я никогда не буду  править,  и  не  считал
нужным брать меня с собой. Кроме того, у меня было три брата.
     - Но ты ведь не самый младший?
     - Нет, - ответил Карн, своим тоном давая понять, что тема исчерпана.
     Солдаты  Одоннела  слонялись  вокруг  здания  Совета,   наблюдая   за
спешащими  на  собрание  участниками.   Некоторых   останавливали,   чтобы
поговорить, или - изредка - для беглого досмотра. Карн и Ник  видели,  как
жертва такого обыска, кипя негодованием, скрылась  за  дверями  лифта.  На
помрачневшем лице фон Шусса Карн прочел возмущение таким грубым  попранием
нейтралитета, которого придерживались в Совете. Халарек же был уверен, что
его собственный гнев оставался незаметным.  Академия  прекрасно  вышколила
его.
     - Ты все еще хочешь попробовать, Карн?
     - Не называй меня по имени, - тихо предупредил Халарек, - у меня  нет
выбора, я иду туда.
     Вложив станнер в кобуру, он твердым шагом направился к лифту,  шепнув
фон Шуссу:
     - Постарайся выглядеть представительным. Мы спешим.  У  нас  известие
особой важности для лорда Астена.
     Люди Одоннела преградили им путь.  Дежурный  префет  встал  в  дверях
лифта, скрестив руки на груди,  и  смерил  Карна  презрительным  взглядом.
Послышался  смех  солдат.  Халарек  окружил   себя   воображаемой   стеной
официальности. Это производило эффект - он  уже  использовал  такой  прием
несколько раз, когда не удавались переговоры, - и успешно, но  теперь  это
все в прошлом. Карн уже чувствовал, как страх овладевает  им,  как  бешено
стучит сердце. Он торжественно приблизился к префету и резко приказал:
     - Отойдите! У нас послание особой  важности  для  лорда  Астена!  Это
приказ лорда Ричарда!
     Префет выглядел уже не столь уверенным.
     - Отойдите!
     Префет отступил с дороги. Карн ворвался в лифт и нажал кнопку нужного
уровня. Вся его официальность исчезла, как только захлопнулись двери; он в
изнеможении прислонился к стене.
     - Боже мой, Карн, ты сразил этого префета наповал!
     - Это испытанный трюк, -  ответил  Карн  отрешенно,  а  затем  гневно
продолжал:
     - Обыски! И это частная армия Совета! Что же творится с законом?
     - Да, плохо дело, - мрачно заключил фон Шусс.
     Лифт стал двигаться медленнее. Они подъезжали к уровню Палаты Совета.
Снова вспомнив, как его учили в Академии, Карн сделал несколько  глубоких,
медленных вздохов, чтобы справиться  с  яростью.  "Хороший  офицер-пацифик
никогда  не  демонстрирует  своих  эмоций.  Во   многих   мирах   подобные
демонстрации   позволяют   одной   или   другой   стороне    почувствовать
превосходство".  Глубокое,  медленное  дыхание  оказывало