оди чуть повернулся к Иджилу,  но  не  достаточно,  чтобы  остальные
услышали его отчетливо:
     - Клянись перед всеми, ничего не утаивая.
     Годи жестом приказал Иджилу  положить  руку  на  кольцо.  Он  смотрел
выжидающе на Иджила. Все еще оставался шанс, что слова Годи  дадут  Иджилу
возможность увернуться. Иджил покорно наклонил голову и проговорил:
     - Церемония мне неизвестна, господин. Скажите вы нужные слова, а я их
повторю.
     Годи помолчал секунду, заглянув Иджилу в глаза. Иджил, не уверенный в
том, что Наблюдатели не читают мыслей, осторожно избегал мыслей об  именах
и мести Ричарду Харлану.
     Годи поднял кольцо выше.
     - Говори: "Я, Иджил, сын Оудина, обещаю, что схвачу  Ричарда  Харлана
живым и не убью его, не причиню ему смертного вреда. Я клянусь, что  верну
Ричарда Харлана в Бревен или в Мировой Совет, чтобы никто не мог убить его
или смертельно ранить".
     Иджил повторял  слова  осторожно,  точно,  внятно.  Годы  не  оставил
лазейки,  подумал  он  с  трепещущим  сердцем.   Нет   никакой   случайной
возможности убить Харлана, выдать его врагам, которые расправятся с ним. Я
должен был ожидать этого от человека, в  совершенстве  знающего  легальные
возможности избежать искусно построенную клятву.
     Годи опустил кольцо и закончил церемонию.  Все  двинулись  к  дверям.
Годи остановил Иджила, твердо взяв его за руку.
     - Еще немного, Иджил, сын Оудина. Мы понимаем месть,  я  уже  говорил
тебе это. Девять лет в Бревене для Харлана гораздо большее наказание,  чем
любая смерть или мука. Поверь этому сейчас или узнаешь позже, что все одно
и то же. - Он сильно хлопнул Иджила по плечу. - В зале большой праздник  в
твою честь сейчас. Присоединимся.
     Иджил последовал за Годи из храма. Всегда устраивались застолья после
церемонии в храме, от жертвоприношений на алтаре остается свежее мясо  для
стола. Иджил поморщился, вспоминая отвращение  кадетов  с  других  планет,
которые были потрясены, что жертвы на  Болдере  съедались  молящимися  или
раздавались беднякам.
     "Свежее мясо не приносит пользы резным божествам, - говорил им Иджил.
- Вы или я или бедняки, у которых нет оружия для  охоты  и  денег,  больше
нуждаемся  в  нем  сейчас..."  Они  обычно  отказывались  понимать   такой
практицизм, во всяком случае, сначала.
     Стол был богатым,  возлияния,  последовавшие  за  ним,  обильными,  а
головная боль на следующее утро  была  нестерпимой.  Через  день  началось
изучение пустыни Цинн и других диких мест. Сначала несколько портных сняли
мерки с Иджила для необходимой одежды. Затем начались уроки. Они  тянулись
неделями. С подъема до обеда Иджил лежал в маленькой  камере,  соединенный
проводками с аппаратами библиотеки, поглощая знания о ядовитых и  полезных
растениях, о животных, о  возможных  укрытиях,  обычаях  Бегунов,  которые
защитят его, если он их встретит, о повадках  дюрской  кошки  и  циннского
медведя, о кобрах и ящерицах. Он узнавал, как лучше  переправляться  через
реки, определять прочность  льда,  деревья  и  ветви  для  ночлега.  Когда
наступало время обеда, Иджилу казалось, что мозг его лопнет.
     Каждый раз после обеда Иджил шел в ателье в дальнем  конце  поселения
для примерок снаряжения и одежды. Ранец  специально  подгонялся  по  спине
Иджила.  Он  должен  быть  экипирован  на  все  случаи   полной   опасными
неожиданностями жизни Наверху. Костюм, который на нем был в  Онтаре,  явно
не   подходил   для   этого.   Необходимы   были   настоящие    водо-    и
снегонепроницаемые гетры, ботинки  для  долгого  путешествия,  накидка  от
дождя, летняя одежда и меховые парка и штаны как у древних переселенцев  с
Арктики.  Количество  и  разнообразие  говорило  о  том,  что  Наблюдатели
предполагали нелегкую долгую экспедицию.
     Если по утрам у Иджила голова раскалывалась от объема  новых  знаний,
то днем его тело ломило от неподвижного  стояния  у  портного,  с  которым
совершенно невозможно было говорить, так как рот его был набит  булавками.
Примеркам, казалось, не будет конца.
     После примерок и ужина в  течение  нескольких  часов  шли  тренировки
Дара. Он  учился  сосредотачиваться  на  поверхности  хрустального  стола,
вызывать изображение, сначала с помощью Фригдис, а затем и  без  нее.  Его
образы были сначала тусклыми  и  беззвучными,  но  вскоре  он  понял,  что
тот-кто-видит "знает", что было в прошлом, в настоящем и в будущем.  Через
несколько недель Иджил мог вызывать образы, когда  хотел.  В  этих  опытах
Иджил видел Карна, занимающего небольшие  поместья  Юра,  Линн,  Скабиш  и
Брассик. Бури ухла мешали успешной осаде Рица. Иджил видел Карна  в  Рице,
ведущего отряды к транспортам, возвращающимся в Онтар. Карн хорошо  усвоил
урок Фермы-3, где генералы оставили людей на  снегу  и  холоде,  и  многие
замерзли навсегда.
     Иджил стойко переносил примерки у портного  в  мертвой  тишине  более
недели, пока стояние столбом, потение и вынужденное  молчание  не  разбили
вдребезги его терпение. К тому моменту, когда терпение его лопнуло, он уже
часами стоял под тяжестью медвежьей шкуры и меха улека, скроенных с учетом
всего, что будет надето под этой одеждой.  Тепло  мехов  и  тепло  комнаты
изнуряли его.
     - Зачем столько теплой одежды? Вы думаете, я буду  гоняться  за  этой
крысой всю зиму? - спрашивал он. - Я здесь уже целую зиму. И весну,  почти
убившую меня. - Он, сложив руки, благодарил господа, дающего ему силы.
     Портной накалывал детали на одежду Иджила, прихватывая кожу и бормоча
что-то сквозь длинные булавки во рту.
     Иджил вздохнул с отвращением и уставился на стену  перед  собой.  Она
была ровнее всех других, возможно,  портной  вешал  на  нее  незаконченные
вещи. В углу стояло зеркало в  полный  рост  человека.  Иджил  видел  себя
спереди и остальную комнату  со  столами,  заваленными  тканями,  мехом  и
огромными  катушками  ниток.   Поскольку   делать   было   нечего,   Иджил
сосредоточился на сверкающей поверхности зеркала, пытаясь сконцентрировать
внимание на стекле, как на столе у Годи.
     Иджил будто  поплыл.  Он  увидел  зелень  Болдера,  фамильный  дом  и
безоблачное синее небо над ним. Медленно он впитывал  тепло  и  уют  этого
далекого мира. Он ощутил  солнце,  услышал  глубокий  голос  отца,  легкий
звонкий голос матери, заливистый смех братьев и сестры.  Эти  голоса  были
его собственными воспоминаниями. Он вспомнил медленное  обучение  Сольвейг
отделять память от Видения. Он опять взглянул  в  зеркало,  закрывая  путь
воспоминаниям. Возможно, ему поможет мысль о цели, ради которой  он  стоит
здесь.



                                    6

     Иджил нашел Магнуса и Фригдис в той комнате,  где  он  в  первый  раз
проснулся. Теперь он принял ее за больницу. Они читали, сидя  на  скамейке
возле бассейна с темной водой. Иджил не мог удержаться, чтобы не  сообщить
хорошую новость, и выкрикнул, не доходя до них, через всю комнату:
     - Вижу! Я вижу!
     Магнус опустил книгу. Фригдис подняла  взгляд  от  своего  вязания  и
воскликнула:
     - Ах!
     - Покажи нам, - сказал Магнус, вставая с места.
     Все трое пошли в комнату проведения Сеансов, где Иджил объяснил,  что
он видел в зеркале, потом нажал пальцами углубления в панели. Он передумал
и вместо этого сложил руки за спиной.
     "Мне не надо дотрагиваться до зеркала", - объяснил он.
     Он сосредоточил взгляд на золотой проволоке и подумал  о  Карне.  Тот
появился почти тотчас же, сидящим в зале или библиотеке  вместе  со  своим
секретарем Таном Орконаном, худым стариком с заостренным лицом, и  с  Кит.
Иджил узнал в старике бывшего секретаря Карна, покинувшего Онтар  как  раз
перед прибытием Иджила.
     Все они, казалось, обсуждали  что-то  очень  серьезное.  Даже  обычно
очень живая Кит спокойно сидела, грациозно сложив руки на  коленях.  Потом
Иджил заметил высокую, худощавую фигуру в тени позади Кит.
     - Доблестная леди  Агнес,  -  пробормотал  он.  -  Страж  приличий  и
девичьей добродетели. - Наверное, дело серьезное, раз она смогла заставить
Кит сидеть как даму.
     Он попытался вспомнить, кем леди Агнес приходилась Карну, но  оставил
эту мысль. Его мысли почти полностью сосредоточились на мести  Ричарду  на
протяжении всего его пребывания в Онтаре. Образы заколыхались и постепенно
исчезли, потому что Иджил перестал мысленно сосредотачиваться.
     Магнус звучно похлопал его по плечу:
     - Хорошо! Замечательно! Даже без рук.
     Фригдис дотронулась до его сжатых рук и спросила:
     - Это то, что ты увидел  в  зеркале?  То  совещание  насчет  невесты,
жениха и приведения наследника в Дом Халареков?
     "Так вот оно что! Значит, Кит  должна  выйти  замуж.  Ну  что  ж,  ей
шестнадцать лет, и она уже достаточно взрослая". - Иджил покачал головой.
     - Нет, я видел Ричарда в Бревене.
     Глаза Фригдис засияли:
     - О, замечательно! Прекрасно. Теперь ты  не  будешь  связан  кровными
узами. - На ее лице сверкнула  улыбка.  -  Некоторые  связи  остались,  ты
знаешь, но мы могли бы что-нибудь тут придумать,  хотя  это  было  намного
труднее. Верни свое Видение.
     Иджил вспомнил крошечную  комнатку  с  узкой  кроватью  и  постарался
извлечь из памяти этот образ, но вместо  этого  перед  ним  возник  садик.
Начинались сумерки. Какая-то тень двигалась вдоль стены, потом этот  образ
стерся.
     -  Что-то  не  то,  да?  -  вопрос  Магнуса  прозвучал   скорее   как
утверждение.
     - Да, и не могу понять, почему. Мысленно я представляю  эту  комнату,
как будто я был там.
     - Это тоже часть подготовки. Мы и не думали достичь всего так быстро.
- Фригдис казалась ничуть не разочарованной из-за  предстоящего  изменения
урока.
     - Ты скоро научишься видеть то, что  нужно,  и  именно  тогда,  когда
нужно. Теперь ты готов к своему испытанию, - сказал Магнус.
     Фригдис взглянула на Магнуса и неодобрительно покачала  головой.  Тот
не обратил на нее внимания.
     - Годи хочет, чтобы ты применил свои умения Наверху, прежде  чем  они
тебе действительно понадобятся. Ты еще  не  достиг  полной  силы,  на  это
понадобится как минимум два-три месяца. В Верхнем Мире  только  начинается
весна, и до Новогодней Оттепели далеко, так что мы успеем выяснить, хорошо
ли  ты  перенесешь  холод  и  насколько  надежно  тебя  защитит  одежда  и
снаряжение, не подвергая тебя при этом большой  опасности.  Как  уже  было
сказано, охота может оказаться долгой. Ты должен помнить, что мы не  часто
бываем Наверху, потому в наших планах могут быть  упущения,  что-то  могло
забыться новыми поколениями, ведь прошли века.
     У Иджила похолодела в жилах кровь. Он и  не  думал,  что  Наблюдатели
даже не имеют точного представления о погодных условиях Верхнего Мира.  Он
взглянул на свои руки. Неужели придется опять расплачиваться руками  и  за
эту охоту?! Он помнил  боль  и  полное  онемение  рук.  Он  заставил  себя
отогнать эти мысли.
     - ...к тому времени до  Места  Жертвоприношения  останется  пятьдесят
километров, - говорил Магнус, - так что при необходимости тебя можно будет
спасти. Испытание начнется через два дня. - Магнус повернулся, чтобы уйти.
     - Магнус! - предостерегающе произнесла Фригдис.
     Магнус с раздражением обернулся.
     - Что еще? Хочешь, чтобы я рассказал об испытании все?
     Фригдис чуть заметно покачала головой.
     - Значит, о кошках Дюр? - Когда она кивнула, Магнус скорчил  гримасу.
- Думаешь, Годи не рассердится, что я присвоил себе его полномочия?
     - Может, старый Годи и рассердился бы, но только не мой брат.
     Магнус взглянул на Иджила:
     - Ты, наверное, уже слышал о кошках Дюр?
     Иджил кивнул.
     -  Кошки  Дюр  -  это  настоящее  испытание.  Надо  будет   подобрать
подходящее снаряжение, прежде чем идти за ними. Кошки Дюр, пожалуй,  самые
умные и самые злые из всех известных в  природе  животных.  На  протяжении
столетий Старкер-4 экспортировал  их  как  животных-гладиаторов,  пока  не
перенасытились рынки в других мирах из-за их широкого разведения там и  не
наступившего исчезновения здесь. Ростом  они  нам  по  колено,  черные,  с
когтями длиной шесть сантиметров ярко-желтого цвета.
     В других мирах их знают исключительно как "убивающую ярость", которая
не стихает, пока жива сама кошка или любое живое существо  в  пределах  ее
досягаемости. Этим они похожи на наших берсеркеров, только с шерстью.
     Иджилу раз довелось видеть неистовство берсеркера на ринге для борьбы
Дринн, десятерым мужчинам пришлось тогда держать одного из  них,  пока  не
утихла его ярость. Ему стало не по  себе,  когда  он  представил  подобное
неистовство огромной кошки с длинными когтями.
     Магнус изучал свои пальцы.
     - Из-за своего неистовства они вряд ли могут выжить в неволе, поэтому
они так редки. Наши берсеркеры выстаивали в сражениях в  основном  потому,
что противники чувствовали, что  им  покровительствует  бог.  Из-за  своей
борьбы до последнего конца кошки  Дюр  и  считались  таким  ни  с  чем  не
сравнимым "развлечением" в гладиаторских состязаниях,  где  так  тщательно
подбирается "справедливое" оружие. Когти  и  яростное  сопротивление...  -
Магнус взглянул на Иджила. - Твое задание заключается в том, чтобы поймать
и приручить одну из этих кошек, хотя бы, чтобы она давалась в руки.
     В общем, приручение вполне возможно. Это  доказывает  тот  факт,  что
кошек долго использовали как телохранителей, а  иногда  просто  держали  в
качестве домашних животных. Можешь считать, что это  тренировочный  бой  с
сильным и коварным противником, Ричардом Харланом,  только,  так  сказать,
четвероногим. -  Магнус  прибавил,  повысив  голос:  -  Отнесись  к  этому
серьезно, ведь от  твоего  успеха  или  поражения  в  этом  задании  будет
зависеть, разрешат ли тебе выйти на поединок с Харланом.
     Иджил показал ему свои руки.
     - Да, - рассуждал Магнус, - сейчас они у тебя не в полной силе, но  у
нас мало времени, ведь мы ожидали, что исцеление будет  идти  быстрее.  Мы
делаем все, что в наших силах, чтобы подготовить тебя к этой  охоте.  Годи
завтра расскажет все, что тебе еще необходимо знать.
     - Тебе будет трудно, - добавила Фригдис тихим голосом. - Эта  попытка
может оказаться смертельной. - Когда она взглянула на Иджила, в ее  глазах
было столько печали, что у того защемило сердце. - В этом испытании мы еще
сможем при необходимости помочь тебе. В охоте за Харланом  ты  будешь  вне
пределов досягаемости.
     - Сам  Бревен  находится  вне  пределов  нашей  досягаемости,  но  не
Владения, - прибавил Магнус, - о том, чтобы избежать опасности,  нечего  и
думать. Теперь ты хорошо представляешь, что значит жить так, как живут там
Бегуны.
     Бегуны жили на грани голода,  за  ними  охотились  дикие  животные  и
другие Бегуны. У большинства из них не было никаких шансов выжить.
  Сразу же после разговора с Магнусом и Фригдис  Иджил  тщательно  осмотрел
все снаряжение, по крайней мере то, что было сложено в его комнате  и
ждало момента, когда сможет быть пущено в дело. Он сравнивал каждую вещь с
описанием, полученным от Бегунов, и с тем, что ему с таким трудом  удалось
узнать самостоятельно. Все соответствовало его представлениям.
     Инструкции, которые он получил на другой день от Годи, были  краткими
и не сопровождались никакими особыми церемониями в духе Гхарров. Было лишь
сказано:  у  Иджила  есть  столько  времени,  сколько  необходимо,   чтобы
приручить кошку Дюр, до того момента, пока герцог не успел ускользнуть  из
Бревена. Если же к этому времени ему не удастся  приручить  кошку,  Иджилу
больше  не  будет  позволено  выходить  на  поверхность,  ибо  Наблюдатели
считают, что успешное приручение  кошки  Дюр  может  служить  единственным
подтверждением того, что Иджил научился  владеть  собой  настолько,  чтобы
удержаться от убийства Харлана.
     Когда Годи закончил с инструкциями, Иджил не сдержал  гнева,  который
нарастал в  нем  с  той  минуты,  когда  Магнус  рассказал  о  предстоящем
испытании, гнева на то, что его подвергают лишней опасности.
     - Ведь такого условия не стояло, когда я давал свое согласие!
     - Верно. Можешь думать все, что угодно, но поверь, опыт с кошкой  Дюр
даст тебе дополнительный шанс выстоять против Харлана.
     - Почему я не могу пойти Наверх без этого?
     - Мы должны быть  уверены,  что  ты  готов.  Это  вовсе  не  означает
нарушения соглашения, просто одно  из  условий,  которое  надо  выполнить.
Такое же, как и проверить, чему научили Бегуны. Ведь ты не возражал против
него. - Годи посмотрел на свою сестру. - Фригдис говорит, что тебе  больше
не нужна панель для того,  чтобы  Видеть.  Значит,  при  необходимости  ты
сможешь выходить с нами на связь во время наших обычных Сеансов. Тебе надо
будет просто Увидеть нас и затем сказать то,  что  ты  хочешь.  Завтра  мы
"забросим" тебя на Место Жертвоприношения, поближе к  Южной  стороне  Пика
Дюр. Все должно быть сделано быстро, поскольку, как я уже сказал, время не
ждет, к тому же это намного безопаснее, чем  вести  тебя  через  подземные
ходы.
     Иджил знал, что Годи вежливо дает понять, что для  Наблюдателей  было
бы безопаснее, если бы он не знал о подземных ходах, поклянись он даже под
присягой, что никому о них не расскажет.
     На другой день Иджил стоял в маленьком светлом помещении  на  Верхнем
уровне поселения Наблюдателей, ожидая "заброски".  На  противоположной  от
него стене висела картина с  изображением  Места  Жертвоприношения,  очень
похожим на то, куда его принесли Бегуны, но  на  этой  картине  на  заднем
плане возвышались застывшие серые склоны Пика Дюр,  места  обитания  кошек
Дюр. В изготовленном на заказ ранце у Иджила лежал набор ловушек, которыми
привыкли пользоваться Бегуны,  на  поясе  он  носил  станнер  производства
мастерской Риджеллиана,  возможно,  сделанный  самим  Анилой.  Наблюдатели
велели ему мысленно представить себе Место Жертвоприношения, почувствовать
дыхание ранней весны, вдохнуть холодного влажного ветра,  дующего  с  Пика
Дюр, потом они оставили его одного. Бегуны  сказали  ему,  что  кошка-мать
занимала пещеру на  западном  склоне  горы,  прямо  по  границе  небольшой
рощицы. Было известно, что раз в четыре года она бывала в пустыне.
     Иджил еще раз взглянул на  картину.  Гора  представляла  собой  серую
глыбу с острыми  краями  и  крутыми  склонами.  Вершина  ее  была  покрыта
снегами, а на склонах сверкал лед. Время Оттепели еще не настало,  но  оно
уже  приближалось.  Деревья,  что  росли  на  горе,  были  низкорослыми  и
искривившимися от ветра и снега. Куда-то  в  те  места  и  предстояло  ему
взобраться и найти там дикую, норовистую кошку.  А  потом  еще  предстояло
поймать и приручить ее или же потерять все шансы вновь обрести  свободу  и
честь.
     Иджил оглядел свое снаряжение. Поможет ли  оно  ему?  Хватит  ли  ему
имеющихся знаний? На мгновение он сжал руки. Ричард Харлан. Это он чуть не
отнял их у него. Заклятый враг Карна. Он должен найти его во что бы то  ни
стало. Иджил сосредоточился на картине, мысленно ясно представил ее  себе,
но что-то дрогнуло у него внутри.
     Так легко потерпеть неудачу! Может, это  страшное  задание  означает,
что бог отверг его? Или это начало новой удачи, которая не улыбалась ему с
тех пор, как он вновь почувствовал свои руки?
     В следующее мгновение его чуть  не  сдуло  сильной  струей  холодного
воздуха. Он стоял на черепицах Места Жертвоприношения,  а  его  щит  лежал
внизу. Южный склон Пика Дюр вздымался прямо перед ним - застывший, серый и
холодный. Вблизи он казался еще более неприступным, чем его изображение на
картине.
     Иджил, поудобнее поправив ранец, проверил станнер, потом  вложил  его
обратно в кобуру и двинулся через черепицу. Бегуны сказали  -  на  границе
рощицы. Пространство было огромным, но сведения,  полученные  от  Бегунов,
все же давали некоторое представление о  местности  тому,  кто  оказывался
здесь впервые. Если бы