к  Лхарру  и  неожиданно  ощутила  удовольствие  от
кружения тяжелой голубой ткани вокруг ног.
     - Я готова, лорд Карн.
     Лхарр повернулся и заулыбался.
     - Вы возвышаете в цене цвет моего Дома, Ларга. Мы можем  идти?  -  Он
открыл дверь, поклонился и пропустил меня перед собой.
     Флиттером оказался странный, треугольной  формы  самолет.  Мы  убрали
короткую лестницу на крыло и вступили в кабину. Затем мы уселись на  своих
местах, Лхарр рванул  рычаг  управления  и  повернул  шарообразные  ручки.
Высоко над нами две огромные двери  скользили  в  стороны.  Флиттер  взмыл
вверх и вылетел в поток солнечного света.  Лорд  Карн  насвистывал  что-то
невнятное,   вертя   в   руках   руль   управления   флиттером.   Наконец,
удовлетворенный, он отвернулся от пульта и  откинул  назад  свое  сиденье.
Черные одноместные флиттеры, несущие на крыльях  узкую  зеленую  полосу  с
обеих сторон широкой ярко-голубой полосы,  сновали  между  нами  и  голыми
деревьями где-то внизу, замыкая круг около корабля.
     Лхарр вздохнул.
     - Было бы неплохо полетать одним, без охраны и силовой защиты.  -  Он
кивнул на корабли эскорта, его  лицо  помрачнело.  Я  посмотрела  на  них.
Теперь это было и моей жизнью, это тонкое прикрытие от страшной смерти.  Я
подумала о моем собственном безмятежном детстве, и,  на  какой-то  момент,
мне  стало  жаль  этого  человека,  который  был   окружен   правилами   и
телохранителями всю свою жизнь.
     - Вы когда-нибудь были свободны от этого, лорд Карн?
     Он  взглянул  на  меня  так,  как  будто  удивлялся,  что  я   вообще
разговариваю, и выглянул в окно, прежде чем ответить.
     - Лишь однажды, в течение нескольких лет, когда я был  кадетом.  Если
бы не это, я никогда бы не смог представить  себе,  что  можно  оставаться
одному. - Он бросил сочувственный взгляд на меня. -  Интересно,  но  я  не
думал до этого момента о том, как это может быть трудно для  вас,  никогда
не жившей здесь. - Его голос осекся. Он вновь вздохнул, избегая моих глаз.
- Вы ведь ездите верхом, не так ли?
     - Я послала достаточно требований Гарету,  чтобы  мне  позволили  это
делать в эти тоскливые месяцы.
     Я тут же пожалела о своем тоне. Ведь он рассказывал мне что-то личное
и  важное,  а  я  в  ответ  упивалась  сарказмом.   Я   чувствовала   себя
пристыженной. Я напоминала себе, что не стоит конфликтовать с человеком, в
чьих руках твоя жизнь или смерть. Я ответила иначе.
     - Да, я езжу верхом. Мой брат  Питер  ездил  со  мной  повсюду,  куда
только могла заехать лошадь,  когда  мы  были  еще  детьми.  Вы  охотитесь
верхом? - Последнее могло бы сделать длинную юбку совсем ненужной.
     - На птиц всегда.
     Он  взглянул  на  меня  так,  как  будто  пришел  мой  черед  сказать
что-нибудь. Я вспомнила, что мне приказали ехать для того,  чтобы  увидеть
птиц, убитых из спортивного интереса. Жалость, которую я  ощущала,  быстро
улетучилась. Я не была расположена  разговаривать  с  моим  похитителем  и
хозяином. Наступило молчание. Сцепленные руки Лхарра лежали на коленях,  и
между глаз пролегла пара морщин. Было ясно, что он не умеет вести светскую
беседу. В любой другой ситуации мне было бы неловко за него. Поскольку ему
нечего было сказать, я решила высказать ему все, что чувствовала по поводу
насилия и свидетелей, а заодно и по поводу манеры отдавать приказы. А  это
было именно насилием на том корабле, хотя я  подверглась  обработке  газом
так, что не испытывала страданий. Или не стоит все это затевать?
     - Милорд, я...
     Внезапно раздались звуки зуммера, и  на  контрольной  панели  замигал
голубой свет. Лхарр повернулся.
     - Чуть позднее, мадам.
     Флиттер плавно опустился вниз.  Внизу  лежала  сельская  дорога,  уже
заполненная флиттерами и несколькими самолетами большего размера.
     Как только флиттер коснулся земли, горы, лежавшие слева от нас, вновь
появились в поле зрения большой  зубчатой  стеной  на  горизонте.  Флиттер
легко остановился, и мы вышли на крыло. Лхарр спрыгнул и потянулся  вверх,
чтобы помочь мне, но я спрыгнула с другой стороны. Я не хотела,  чтобы  он
ко мне прикасался. Он был удивлен. Ему пора понять, что в этом мире  и  на
этой земле я нахожусь против своей воли. Так говорила я  себе.  Я  являюсь
его женой только потому,  что  жизнь  Ларги  оставляет  надежду,  а  жизнь
крепостной - нет.
     Телохранители Лхарра окружили нас. Один из них  передал  ему  тяжелые
перчатки и ружье какого-то образца. Другой  дал  ему  покрытого  колпачком
сокола.  Птица  беспокойно   переминалась,   и   ее   колокольчики   тонко
позванивали.
     - Спокойно, Джессика. - Птица успокоилась, услышав голос Лхарра.
     Два мальчика в ливреях подвели для нас  лошадей.  В  них  можно  было
узнать лошадей только благодаря их мордам  и  гривам.  У  них  была  также
толстая вьющаяся шерсть, выступающие хребты и по два коротких острых рога,
как у козлов. Я посмотрела со страхом на седло, но делать было  нечего.  Я
была гостем. Лхарр помог мне сесть на лошадь, сел сам, и мы  тронулись  по
направлению к  каменистому  кургану,  окруженному  людьми  и  еще  большим
количеством лошадей. Лхарр остановился перед толпой и повернулся ко мне.
     - Граф возглавляет Дом Джастинов. Дом  Джастинов  был  однажды  нашим
союзником. Не более того. Но, насколько я знаю, граф - необычный  человек,
поэтому не разочаруй его  недисциплинированным  поведением,  -  сказал  он
мягко.
     "Зачем брать меня, если думать, что я опозорю?" - сердито  спрашивала
я себя. Лхарр читал мои мысли. Он мрачно улыбнулся.
     - Ричард только что из тюрьмы, после десятилетнего заточения, и  наша
война, его и моя, завершается. Поддержка  Дома  Джастинов  определит,  чья
сторона выиграет. Леди Агнес обучила  вас  нашим  правилам  поведения.  Вы
можете показать каждому, что женщина, воспитанная вне жестких ограничений,
не обязательно представляет опасность. Или, наоборот. Поэтому, пожалуйста,
оставьте свои аргументы и неповиновение до тех пор, пока мы  не  вернулись
домой.
     Охрана проложила для нас путь сквозь толпу. Когда мы  приблизились  к
флагам и скопившимся на границе холма всадникам, Лхарр наклонился ко мне и
спокойно произнес:
     - Протяните графу вашу руку, дотроньтесь  кончиками  пальцев  до  его
жены. И действуйте уверенней. Ведь вы теперь Халарек.
     Я выпрямила спину и подняла голову примерно  так  же,  как  и  другие
женщины. Паж представил нас графу и его супруге. Граф неожиданно поцеловал
мне руку. Его жена коснулась своими пальцами меня, но холод ее  касания  и
ее лица не были следствием погоды. Я посмотрела на  Лхарра.  Он  не  подал
виду,  что  что-то  заметил.  Мы  выехали   из   отведенного   для   графа
пространства. Тут же наши телохранители сомкнулись вокруг нас.
     Лхарр осмотрел толпу.
     -  Большинство  нейтральных  и  младшие  Дома,  есть  также  союзники
Харлана. Ни одного нашего. Мне это не  нравится.  А  вон  Пауль.  -  Лхарр
пришпорил лошадь, затем остановился, повернулся. - На вас надет  транслит,
так что вас поймут, а я переведу для вас то, что скажут другие. - Он мягко
сжал мне руку. - Успокойтесь. Веселее.  Жизнь  здесь  и  без  того  ужасно
серьезна большую часть времени.  -  Он  развернул  кругом  свою  лошадь  и
прокричал, удаляясь галопом: - Я сейчас вернусь.
     Он действительно возвратился с маленьким, бледным человеком,  который
был моложе его на несколько лет, и представил -  Пауль IV,  герцог  Друма.
Лорд Пауль поклонился и, повинуясь этикету, припал к моей руке. Затем  они
с Лхарром быстро, но спокойно заговорили  по-цыгански.  Герцог  поклонился
мне снова, сказал что-то по-цыгански и поскакал в первые  ряды  охотников,
которые уже двинулись поперек снежной равнины. Отряд Лхарра пристроился  в
хвосте. Лхарр ехал на лошади так близко ко мне, что наши ноги касались  во
время езды.
     Он понизил голос.
     - Пауль говорит, будто что-то затевается. Но это  вряд  ли  серьезно,
так как слишком много свидетелей. Если  Джастин  союзник  с  Харланом,  то
можно объяснить холодность этого общества. Все же важно, как  использовать
нейтральные Дома, но в зависимости от обстоятельств можно  поступать  так,
как выгодно. - Он усмехнулся и слегка  приподнял  руку  с  уздой,  как  бы
говоря  тост.  -  Случилось  так,  что  ваша  идея   о   "зависимости   от
обстоятельств" близка мне.
     Спустя несколько минут  один  из  Дома  Халареков,  одетый  в  синее,
прискакал из головы процессии.  Он  поговорил  с  Лхарром,  который  пожал
плечами и повернулся ко мне.
     -  Сержант  Кранз  говорит,  что  мое  отсутствие  впереди  процессии
вызывает много толков. Они жаждут увидеть Джессику в деле. - Он дотронулся
до одного из колокольчиков птицы, который тут же зазвенел, затем улыбнулся
мне и сказал, не глядя на солдата: - Передай им, сержант,  что  я  провожу
время с моей прекрасной молодой женой.
     Я покраснела, растерялась и покраснела еще больше. Конечно, это  была
политическая  игра.  Так  и  должно  быть.  Но  я  вспомнила  с  внезапным
огорчением, что даже Ланс  никогда  не  называл  меня  прекрасной.  Лхарр,
казалось, что-то придумал.
     - Хотя, почему бы Джесси сегодня не поохотиться? Сержант, возьми ее с
собой и покажи им чемпиона в деле.
     Остаток дня пролетел быстро. Лхарр следовал своим собственным советам
и отдыхал. Он шутил  и  поддразнивал  солдат.  Здесь,  вдали  от  мрачного
поместья, я невольно  обнаружила,  что  Лхарр  интересный  собеседник.  Он
описал преимущества хорошего сокола и ястреба  столь  ясно,  что  я  скоро
увидела отличия, которые делали  Джессику  лучшей  птицей  в  воздухе.  Он
рассказал обстоятельно и  прелестно  о  соколиной  и  обыкновенной  охоте.
Легкий ветер отбрасывал мои волосы и приятно покалывал в ушах. Наши лошади
гарцевали на новой весенней траве. Впервые за  многие  месяцы  я  была  на
воздухе и получала удовольствие от каждого движения лошади,  каждого  луча
солнца, каждого прохладного дуновения воздуха.
     Наконец-то я могла больше не сдерживать свою веселость.
     - Я обгоню вас, если  мы  поскачем  вон  до  того  маленького  холма,
милорд. - И без дальнейших приглашений я пришпорила свою лошадь.
     Лошадь рванулась вперед. Сквозь шум ветра и цокот ее копыт доносилась
дробь копыт сзади. Это был Лхарр, который сначала  догнал  меня,  а  затем
вырвался вперед. Дерево на полпути до холма приблизилось  и  промелькнуло.
Лхарр был на полкорпуса впереди.  Затем  мне  показалось,  что  он  слегка
притормозил. Жаль, что он давал мне фору, о которой я не просила.
     Я рвалась вперед  и  кричала  на  лошадь.  Один  раз  я  стегнула  ее
поводьями и засмеялась, когда она обошла Лхарра.
     Я успела заметить изумление на его лице и осознание  того,  что  было
слишком поздно, чтобы исправить ошибку. Его лошадь  подтянулась  до  моего
стремени, затем до  вздымающейся  лопатки  моей  лошади,  но  он  не  смог
продвинуться дальше, и через несколько секунд моя лошадь обогнула холм.  Я
стала приостанавливать лошадь. Лхарр выглядел так, как я и предполагала  -
ярко-розовые щеки, взъерошенные волосы, веселые глаза.
     - Вы обманули меня, мадам. - Его лицо  было  укоризненным,  но  глаза
смеялись. Я улыбнулась.
     - Ну, нет, лорд, я самым честным образом одолела вас прямо на финише.
     - Ведьма, - сказал он, но в его голосе сквозил смех.
     Наша охрана быстро догнала нас. Охота двигалась к нам. Паж  отделился
от нее и быстро выехал нам навстречу. Он приветствовал  Лхарра,  откидывая
плащ, затем что-то сказал.  Лхарр  быстро  отправил  его  обратно,  сказав
несколько резких слов, и повернулся ко мне.
     - Лорд Ричард захотел поговорить с вами наедине. Он самонадеян от той
свободы, которую вы ему позволили вчера. Я сказал,  что  все,  что  желает
сказать герцог, он будет говорить в моем присутствии.
     Через несколько минут подъехали охотники, и Ричард выехал  вперед.  Я
не протянула руки, стараясь не нарушать расположения духа  Лхарра.  Ричард
не обратил на это внимания, снял мою руку с шеи лошади и  поднес  к  своим
губам. При этом он взглянул на моего мужа.
     - Вы пожалеете о том, что не позволили нам побыть наедине, лорд Карн,
- произнес он на чистом штернланге.
     - Можете ли вы нанести большую обиду мне при  свидетелях,  чем  желая
остаться с ней наедине? - парировал Лхарр.
     Но, оказалось, он мог. Прежде чем я  разгадала  его  замысел,  герцог
слегка подкинул мою руку и разжал  мои  пальцы  с  тем,  чтобы  поцеловать
ладонь.  Даже  на  Фру  это  была   вольность,   допустимая   только   для
возлюбленных. Я только секунду сидела ошеломленная его неосторожностью, но
этого было достаточно. Хотя я успела убрать руку до  того,  как  его  губы
коснулись ее, дело было сделано. На лицах милорда  и  других  гостей  было
написано,  что  моего  поведения  не  одобряли.  Какая-то  женщина  громко
зашептала, и, хотя я не могла понять ее слов, я  уловила  цыганское  слово
"дерзкая  девчонка",  любимое  слово  леди  Агнес.  Остальные   обменялись
понимающими взглядами. Я резко повернулась к Лхарру.
     - Конечно, милорд, вы не думаете...
     Но его замкнутое лицо совершенно скрыло то, что  он  думал  на  самом
деле. Я снова повернулась к герцогу, благодарная, что мой транслит  сделал
то, что я сказала, понятным каждому.
     - Я не давала вам повода для такой фамильярности, милорд.
     Герцог заговорил по-цыгански. Паж перевел на штернланг.
     - Как прикажете, миледи. - Ричард насмешливо поклонился.
     Я   почувствовала   себя    в    ловушке.    В    его    тоне    была
демонстративно-подчеркнутая нежность, и он говорил по-цыгански,  а  не  на
штернланге, чтобы собравшаяся публика понимала его.
     Гнев от того, что я была приперта к стене, делал меня беспомощной,  а
молчание Лхарра лишь усиливало его. Но  глаза  Лхарра  горели,  и  у  него
побелели костяшки пальцев, когда он сжал свои поводья. Его  ярость  только
развеселила герцога и его друзей. Наш  приятель  Пауль  потихоньку  отошел
назад и старательно отводил глаза.
     Ричард смотрел на нас с дерзкой улыбкой. Я  удивлялась  себе:  как  я
могла какое-то время находить его привлекательным?
     - Вы отправляли письма на Фру, Ларга Жанна? - спросил Ричард,  и  паж
перевел. - Я имею в виду те, в которых вы  просите  помочь  вам  выбраться
отсюда.
     Я достаточно хорошо держала себя в руках, чтобы скрыть  удивление.  Я
гордо подняла голову и свысока посмотрела на него.
     - Я не посылала писем, милорд. - Что формально было верным. Я послала
только одно  письмо,  так  как  представляла  себе  всю  опасность  такого
поступка.
     Лорд Ричард вскинул голову и, как бы размышляя вслух, произнес:
     - В таком случае, имя Ланса ван Тиба вам ни о чем не говорит?
     Я не смогла отреагировать так быстро, чтобы скрыть  страдание,  каким
это имя отозвалось во мне, и ни я, ни Лхарр не могли не  поразиться  тому,
что лорд Ричард знает о Лансе.
     Ричард Харлан кивнул.
     - О, так я и  думал.  -  Он  оглядел  всех  вокруг,  как  бы  говоря:
смотрите, какого сорта женщину привез нам Халарек.
     Я сглотнула слюну.
     - Я была с ним знакома,  милорд.  Он  занимался  сбытом  промышленных
товаров на Земле. - Я пыталась бравировать, но  чувствовала,  что  в  моем
голосе слышится волнение. Лорд Ричард был близок к  тому,  чтобы  обвинить
меня в измене. Письма  к  моему  "любовнику".  Просьба  о  корабле,  чтобы
сбежать отсюда.
     Герцог повернулся к Лхарру.
     - Ваша невеста рассказала вам о своих просьбах о помощи?
     Лицо Лхарра окаменело.
     - Ваши вопросы некорректны, Ричард. Как могла Ларга Жанна  рассказать
мне о планах, которых не имеет? Она говорила мне о  своей  ностальгии,  но
даже вы не можете считать это изменой.
     - Я никого не обвиняю в  измене,  лорд  Карн.  -  Голос  Ричарда  был
совершенно спокоен, но его глаза сверкали.
     Злость Лхарра прорвалась.
     - Не уклоняйтесь от ответа. Вы знаете, что просьба о  помощи  и  есть
измена и что это означает смерть для любого  из  нас.  Формулируйте  четко
ваши обвинения.
     Герцог легко вскочил на лошадь и ничего не сказал. Я  ненавидела  его
холеное  улыбающееся  лицо.  Мне  был  отвратителен   жадный   интерес   к
происходящему других гостей.
     Они жаждут крови,  думала  я.  Они  хотят,  чтобы  был  победитель  и
побежденный. Они хотят, чтобы один из них пролил кровь.
     Я взглянула на своего мужа. По нему не было видно, что он  собирается
дать отпор клевете лорда Ричарда. Затем я  посмотрела  на  других  гостей.
Если я правильно представляла себе устройство  этого  общества,  никто  не
ждал, что я должна защищаться. В моем мире такая клевета  обычно  доводила
до суда. Неужели здесь считается в порядке вещей, когда один человек может
заведомо оскорбить другого, не доказав справедливость своих обвинений?
     Некоторым из мужчин хватило благородства выглядеть смущенными. Герцог
продолжал улыбаться, довольный тем, что его выпады  достигли  цели.  Этого
уже я не могла вынести. Со  всей  силой  я  влепила  ему  пощечину,  чтобы
стереть эту улыбку.
     Глаза  лорда  Ричарда  расширились,  а  черты  лица   исказились   от
удивления. Ярко-красный отпечаток руки горел на  его  щеке.  Я  развернула
свою кобылу, пришпорила ее, и она понеслась к взлетному полю.
     Позже, во время сидения  в  одиночестве  во  флиттере,  у  меня  была
возможность устыдиться потери контроля над собой. Опять. Второй раз за два
дня я ударила человека. Как мало, оказывается, требуется для  того,  чтобы
спровоцировать   меня   на   насилие.   Мне   было    стыдно    за    свою
неуравновешенность. Но я знала, что осуждая себя, я могла  избежать  таких
случаев в будущем. Надо быть честной к себе самой. Я изменила своей  вере,
своей семье и себе.
     Такое самоистязание было не из приятных, и вскоре я  стала  думать  о
том, что все-таки имел в виду герцог, обвиняя меня.
     "Возможно, это не было случайным выпадом против давнего врага, а было
частью большого плана. И что бы я ни сделала, все будет выглядеть плохо.
     Как он узнал о Лансе? Никто, кроме Лхарра, не знал  об  этом.  А  про
письмо отцу? Об этом не знал даже Лхарр."
     Лхарр наклонился, чтобы войти во флиттер, и резко сел в  кресло.  Его
лицо было более серьезным, чем обычно. Я  отвернулась,  сердитая  на  саму
себя за то, что так хорошо начатый день так скверно кончается. Сердитая на
Лхарра, потому что он не  смог  меня  защитить  от  клеветы.  Я  вспомнила
недружелюбные  взгляды  гостей  Джастина,  и  в  душе  зародилось  чувство
отвращения. Из-за темноты ночи переднее стекло превратилось в зеркало, и в
нем было  видно,  как  пальцы  Лхарра  бесцельно  касались  тумблера.  Они
монотонно кружили вокруг него. Наконец он прервал молчание.
     - Вы сердиты. - Это утверждение, не вопрос. - У вас  для  этого  есть
все основания, но даже в таком случае вы вели себя чрезвычайно грубо.  Это
не должно повториться.
     - Грубо! Значит, я должна терпеть, когда на меня наговаривают. Дома я
подала бы в суд, чтобы защитить себя от клеветы. Даже здесь  я  не  должна
была сама защищаться. Я думала, что хоть кто-нибудь  заступится  за  меня,
раз я не согласилась с предъявленными обвинениями.
     Голос Лхарра был низкий и напряженный.
     - Вы не должны сами защищаться, мадам. Я буду защищать вас, но только
тогда, когда силы будут равны. Завтра, на Совете. - Он  вскинул  голову  и
посмотрел на меня своими необычными  золотистыми  глазами.  -  Вы,  верно,
хотели бы, чтобы я схватился с ним здесь, среди такого множества враждебно
настроенных ко мне людей? Я был бы убит, а вы оказались свободны,  о  чем,
вероятно, мечтаете. Только все равно вас не отпустили бы домой. Ричард или
кто-нибудь другой завладели бы вами.
     Я смотрела на него, пораженная.  Они  собирались  разрешать  ссору  с
помощью оружия! И, очевидно, один из них должен умереть. Мне стало дурно.
     - Ради всего святого! Я не