льны  в  этом  вопросе.  Даже
ханжи".
     Гашен поднял голову и взглянул Ричарду в глаза.
     - Этот ребенок не может быть потомком Энниса Харлана, милорд. У  него
на голове метка, которую имеют все мужчины фон Шуссов. - Гашен  повернулся
и посмотрел вглубь комнаты.
     Лицо Ричарда застыло, все, что он мог чувствовать при  сообщении  ему
этой новости, было  спрятано  за  маской,  но  Брандер  знал,  что  Ричард
судорожно ищет выход из создавшейся ситуации.
     Ник фон Шусс шел по проходу к своей фамильной парте, неся  маленького
сына. Он пересек ковер между партой  и  доской  Председателя  и  осторожно
отогнул покрывало с головы ребенка. Сначала он показал крошечного мальчика
Девятке, потом младшим Домам, затем  Ричарду  и  Свободным.  Темно-красная
метка фон Шуссов начиналась прямо от пушка на лобике ребенка  и,  пробегая
по всей головке, скрывалась сзади  на  шейке.  Фон  Шусс  передал  ребенка
Гашену и приподнял волосы со лба. Точно такой же знак, несколько поблекший
с годами, был и у него. Повернувшись и отогнув воротник, он показал тот же
знак на шее.
     Он взял ребенка и взглянул на Гашена.
     - Мы думали, что должны погибнуть в той ловушке, Кит и я, - сказал он
просто. - Мы успокаивали друг друга, веря,  что  это  все,  что  мы  можем
сделать. - Он нежно посмотрел на ребенка, которого держал в руках.
     Брандер фыркнул. Очевидно, фон Шусс не чувствует за собой вины.
     "Я должен держаться подальше от наемного убийцы, па крайней мере,  до
конца недели, когда Эннис будет здесь, чтобы  встретить  свою  жену  и  ее
любовника, когда они  вынырнут  из  туннеля.  Этот  рядовой  случай  может
обернуться  большим  развлечением".  Брандер,  наблюдая  за  Ником,  снова
появился в проходе. "Но Эннис  должен  умереть.  Ричард  в  этом  со  мной
согласился а конце концов. Правда, я не сказал ему, что думаю, их  ребенок
еще жив".
     Ричард  был  вполне  согласен,  но  действовал  нерешительно.  Он  не
приказал серьезно заняться осадой Рица, и его наемники не смогли попасть в
Кат. Не то, чтобы  приказы  Ричарда  значили  очень  много,  если  они  не
удовлетворяли желаниям вассалов, которые теперь правили  Харланом.  Ричард
еще до конца не понял, как сильна власть, которую имеют сейчас вассалы,  и
никто, кроме Брандера, не объяснит ему. _Б_е_д_н_ы_й _Р_и_ч_а_р_д_.
     Ричард, в замешательстве зависший в жизнеподобном реализме за  доской
Председателя, изучал свои тщательно ухоженные руки.  Казалось,  он  сможет
дотронуться до Гашена, если нагнется.
     - Кажется, я получил очень важную информацию,  -  сказал  Ричард,  не
глядя.  -  Ребенок  точно  лорда  Николаса.  Доказательство  прелюбодеяния
налицо.
     Комната Совета загудела. Люди задвигались на своих местах.  Голос  из
младших  Домов,   достаточно   громкий,   чтобы   быть   пойманным   три-д
оборудованием, произнес:
     - А вы чем занимаетесь, дамский угодник? Вы будете  даже  счастливее,
чем фон Шусс, когда сможете продлить свой род.
     Брандер  отвернулся,  чтобы  спрятать  улыбку,  которую  не   удалось
остановить - Ричард уже продлил свой род.
     Ник фон Шусс остановился там, где был, и  обернулся  к  ряду  младших
Домов. Он раскрыл было рот, но,  ничего  не  сказав,  снова  повернулся  и
вышел.
     "Недурно. Недурно. Какое самообладание у темпераментного  Наследника.
Не удостоить обвинение ответом. Et cetera".
     Послышались протестующие голоса.
     - Это говорите вы? После посещения проституток в Бревене? -  Сердитый
голос звучал из секции Свободных.
     Гашен дважды стукнул молоточком по доске.
     - Прошу соблюдать порядок, лорды и Свободные. Никто не просил слова и
не представлялся. - Он  повернулся  к  Ричарду.  -  Простите  за  заминку,
милорд. Вы хотите что-то добавить?
     - От имени моего кузена Энниса и нашего Дома я  обвиняю  леди  Катрин
Халарек и лорда Николаса фон Шусса в прелюбодеянии.
     - Милорд, - Гашен был подчеркнуто вежлив, - вы  выдаете  желаемое  за
действительное. Я не могу  позволить  вам  продолжать.  Для  прелюбодеяния
нужна оскорбленная сторона. Последний муж леди Халарек  умер.  А  раз  нет
никакого греха, то не может быть и обвинения. Наконец, милорд,  сейчас  вы
не можете говорить от имени вашего Дома. - Гашен неприязненно посмотрел на
Ричарда и демонстративно повернулся к нему спиной.  Он  протянул  руку,  и
изображение Ричард исчезло.
     Брандер со злорадством представил себе ярость Ричарда и от  обращения
с ним Гашена и от его собственной неспособности  воспрепятствовать  этому.
Некоторое удовлетворение можно было угадать и в ропоте,  прокатившемся  по
комнате. Брандер уловил кусочек разговора, в котором с завистью говорили о
том, что лорд  Николас  отхватил  себе  жену.  Брандер  понимал  огорчение
молодых мужчин и еще раз порадовался тому, что сам  не  испытывал  в  этом
физиологической нужды. Он бы хотел иметь  жену  только  из-за  возможности
получить власть, которую она принесет в приданое.
     - Если нет другого мнения, я  предлагаю  Совету  ввести  в  должность
лорда Бенжамина III Роула и принять присягу Домов Ганнета  и  Рудера  Дому
Джастина. Есть возражения? - Гашен  посмотрел  на  Изана,  который  сидел,
опустив голову.
     "Отпускаешь их, Изан? Каждое дезертирство ослабляет наш Дом, но  идет
тебе на пользу, не так ли?"
     Желчь поднялась до горла Брандера, и он сглотнул ее. Сейчас он ничего
ну может сделать, чтобы нейтрализовать эти опасные  действия.  Изан  Грент
управляет Харланом прямо из Совета, и более  слабые  вассалы  поддерживают
его.
     "Время. Если бы я имел больше  времени.  Брассик  и  Джура  поддержат
меня. Позже присоединится Линн".
     У  доски  Бенжамин_III  Роул  принимал  хартии  своего  Дома  из  рук
Председателя.
     "Абсурдный обычай - возврат хартий в Совет, когда умирает глава Дома.
Это должно быть делом Домов. Как Свободные могут терпеть,  что  кто-то  их
контролирует?"
     Брандер пристально смотрел  на  Председателя,  обгрызая  заусенец  на
указательном пальце.
     Ганнет  и  Рудер  подошли  к  доске  Председателя,  и  Эллит  Джастин
обменялся с каждым  из  них  символическим  поцелуем  мира  и  передал  им
символические дары вассалов.
     Злость Брандера  нарастала.  "Что  за  торопливость,  джентльмен?  Вы
хотите укрепить ваш союз на случай возможного нападения и не хотите  ждать
обычной церемонии в Большом Зале Джастина? Чего вы боитесь?"
     Ганнет и Рудер заняли свои стулья среди младших  Домов,  бледные,  но
уже успокоившиеся.
     - Теперь дело Ката, - Гашен внезапно  прервался,  потому  что  Оберт,
лорд Кат, поднялся для того, чтобы его все увидели.
     - Я  просил  бы,  чтобы  Совет  отложил  этот  вопрос  до  следующего
заседания. Есть вероятность, что он может быть решен путем переговоров.
     Неодобрительный шумок пронесся над скамьями Девятки и младших Домов.
     "Я вижу, что Халарек приложил к этому руку. Переговоры!  Это  женщины
переговариваются. Мужчины дерутся!"
     Румяное  лицо  Оберта  побагровело,  но  он  не   взял   назад   свое
предложение.
     - Тогда мы перейдем к порядку наследования Харлана.  -  Гашен  сел  у
своей доски и развернул несколько  пластиковых  простыней.  -  Большинство
вассалов Харлана  требуют  изменения  порядка  наследования  по  следующим
причинам:
     Первое. Ричард Харлан находится  в  одиночном  заключении,  не  имеет
отношения к делам в Харлане в течение четырех лет и не будет иметь  еще  в
течение пяти. Харлану нужен сильный человек, который может руководить.
     Второе. Ричард Харлан во время пребывания в  Бревене  при  предыдущем
аббате показал себя распутником.
     "Это самый неубедительный  аргумент,  который  я  когда-либо  слышал.
Половина  из  вас  имеет  любовниц  или  навещает  проституток   в   ваших
поместьях".
     Третье.  Ричард  Харлан  отказался  дать  Дому  Харлана   графиню   и
наследников.
     "Они не знают, что он не может. Поэтому он никогда не попадется,  как
лорд Николас".
     Четвертое. Лорд Ричард навлек позор на свой Дом убийством женщины.
     Пятое. Лорд Ричард еще больше обесчестил себя и  свой  Дом  тем,  что
совершил убийство в комнате Совета, куда ни один мужчина не вносил оружия.
     Гашен прервал перечень обвинений.
     - Будем обсуждать?
     "Конечно, будем, старый осел!  Зачем  спрашивать  о  таких  очевидных
вещах?"
     В дискуссии, которая затем последовала, Гаррен  Одоннел  и  некоторые
кузены Харлана убеждали сохранить право наследования в том виде, в котором
оно существует. Другие кузены Харлана и большинство  вассалов  хотели  его
изменить. Не для  пользы  Дома,  Брандер  это  прекрасно  чувствовал.  Его
родословная из-за большого количества подарков и обещаний имела  некоторое
преимущество,  хотя  линии  других  первых  кузенов   тоже   имели   своих
сторонников. Постепенно выбор стал склоняться к родословной Брандера.
     "Отлично. Отлично. Здесь я  хорошо  поработал.  Показал,  что  нужные
слова,  ненавязчиво  произнесенные  в  подходящее  время,  могут  возыметь
действие. И при этом мое имя даже не упоминалось. До меня есть два старших
кузена, но с ними проблем не будет. Посмотрим, как Ричард  устранит  своих
братьев".
     Согласия  между  членами  Дома  Харлан  и  вассалами  было,   однако,
недостаточно, чтобы внести изменения. Девятка и младшие Дома также  должны
были согласиться  с  любыми  изменениями.  Наследник  Гормсби  чрезвычайно
подробно рассказал о святом  руководстве  и  преданности  законопослушного
лорда и его потомков его Дому. Граф де Ври вспомнил, что лорды, не имеющие
Дома, не меняли права на наследование в течение  трех  веков.  Лорд  Мерид
Веско заговорил о могучем разуме Ричарда и хватке  в  политических  делах,
чего новый лорд, вероятно, не имеет.
     "Не об этом речь, Мерид! Проснись!"
     Лорд Керекс сказал о традиции, теперь  совершенно  забытой,  выяснять
вопросы наследования в поединке _a _o_u_t_r_a_n_c_e_.
     "О, прекрасно, Керекс. Я не дуэлянт, но даже если бы я был  им,  было
бы чрезвычайно  глупо  вступать  в  бой  не  на  жизнь,  а  на  смерть.  Я
предпочитаю действовать хитростью. Кажется, мне  это  удавалось,  когда  я
объяснял выгоды (в такой же степени для вас,  как  и  для  меня)  изгнания
Ричарда".
     Наконец, когда споры начали делать третий круг с  одними  и  теми  же
аргументами за и против, Гашен призвал к голосованию.
     Так  как  рассматривалось  дело,  касающееся  Домов,   Свободные   не
принимали в нем участия. Голоса распределились с небольшим преимуществом в
пользу соблюдения традиции и первоначального права наследования.
     Брандер весь дрожал от злости, однако он  не  мог  оставить  комнату,
чтобы не привлечь к себе внимания.
     "Не моя вина, лорды и Свободные, что  мой  предок  был  лишь  младшим
сыном, и я еще докажу, что представляю собой  нечто  большее,  чем  курьер
Ричарда и шпион. Это только первый раунд!"



                                    10

     Члены Совета хлынули из комнаты навстречу еде и музыке, ожидавшим  их
снаружи. Карн стоял у доски с Таком Орконаном, Обертом  из  Ката  и  Ваном
Макнисом, каждый из которых был со своим администратором. Эмиль  фон  Шусс
сидел за партой, глубокомысленно глядя в потолок. Гаррен Одоннел отказался
от участия в таком "трусливом" решении спора, как переговоры.
     Через несколько минут после того, как  все  покинут  комнату,  к  ним
должен был присоединиться Председатель Гашен. Карн чувствовал себя нервным
и раздраженным. Он должен был достичь в этом  деле  успеха,  или  никто  и
никогда не стал бы решать споры путем переговоров. Было чудом, что  Кат  и
Макнис  согласились  на  то,  чтобы   просто   рассматривать   возможность
переговоров в данном споре. То, что Оберт говорил об  этом  в  присутствии
других Домов, было просто невероятным.
     "Возможно, моя мысль о помощи Старкеру-4 подхватится Внутренним Миром
и идея Федерации не совсем утопична. Возможно, что эта готовность хотя  бы
обсуждать переговоры есть результат моей  четырехлетней  работы".  -  Карн
почувствовал, что немного расслабился.
     Суматоха и низкий шум голосов во внешнем коридоре прекратились, когда
Председатель  Гашен  собственной  персоной  закрыл  центральные  двери   в
комнате. Затем он спустился по проходу к центру комнаты, где  ожидали  его
мужчины.
     Он направлялся к администраторам для  того,  чтобы  вернуть  к  своей
доске стулья, когда с нескрываемым интересом взглянул на Ката.
     - Лорд Оберт, я и удивлен  и  обрадован,  слыша  от  вас  предложение
провести переговоры. Ни один Дом не готов отказаться от  этих  -  простите
мне мои слова - ложных понятий о чести уже достаточно долгое время,  чтобы
попытаться  избежать  кровопролития.  До  сих   пор   никто   не   пытался
рассматривать  Свободных  как  официальных  посредников.  Вы  заслуживаете
похвалы, - Гашен пристально посмотрел на Макниса. - И вы тоже, милорд.
     Макнис выглядел недовольным комплиментом. Карн с  интересом  наблюдал
за ним. Ван никогда не любил принимать комплименты. Для Вана эта  смелость
принять  участие  в  таком  сборище,  особенно  после   того,   как   были
обнародованы цели, которые оно преследовало, не была равна  той  смелости,
которая необходима для встречи лицом к лицу с врагом.
     Карн подозвал жестом мужчин из кресел. Кат и Макнис избегали смотреть
друг другу в глаза.
     Гашен заговорил.
     - Вы пришли, насколько я понимаю, для того,  чтобы  попытаться  путем
переговоров разрешить очень давний спор между вашими Домами. Так?
     Макнис и Кат кивнули.
     Гашен продолжал.
     - Мы просили прийти ваших ближайших союзников,  главным  образом  для
того, чтобы скрыть тот факт, что Карн Халарек, а  не  я  будет  вести  эти
переговоры. Он исключительно опытен в этой области. У меня нет слов, чтобы
описать его достоинства, милорды. - Гашен, говоря это, смотрел  на  Оберта
Ката.  -  Я  сам  проверил  его  рекомендации  Эльзасской   Военно-Морской
Академии. - Он остановился, чтобы взглянуть на главные двери в комнате.  -
Мы рассчитывали на то, что Одоннел отвергнет наше приглашение. Приди он, и
переговоры стали бы невозможны в рамками тех политических правил,  которых
придерживаются сейчас Дома.  Я  прав,  не  так  ли?  Свободные  не  всегда
понимали действия Домов.
     -  Вы  совершенно   правы,   Председатель.   -   В   голосе   Макниса
проскальзывали веселые нотки.
     Он  знал,  какая  хитрая  лиса  этот  Гашен,  Карн  рассказывал  ему.
Председатель был особенно вежлив с теми, кого считал непроходимо глупыми.
     - Тогда я передам это дело Халареку. Когда  совещание  закончится  ко
всеобщему удовольствию, я надеюсь, Халарек,  барон  фон  Шусс  и  их  люди
уйдут. Мы просидим здесь  на  полчаса  дольше  для  того,  чтобы  оставить
впечатление, что они здесь были как интересующиеся наблюдатели. Этот  план
приемлем для вас обоих?
     Кат и Макнис кивнули,  и  Карн  начал,  сначала  спросив  каждого  по
очереди о их семейном представлении о спорной земле,  осторожно  нащупывая
возможные варианты согласия. Сначала оба они  были  решительно  настроены.
Они сильно рисковали, согласившись  на  переговоры.  Они  могли  повредить
своей репутации, уступив слишком много. Это очень важная вещь,  репутация.
Дома возвышались и падали из-за силы и слабости их  репутации,  чести  или
бесчестья.
     Время переговоров подошло к концу. Карн объявил перерыв.  Вскоре  два
солдата принесли ужин. Когда обсуждение завершилось, атмосфера стала более
благожелательной. В течение часа мужчины работали над соглашением, которое
могло  сохранить  их  репутации  и  разрешить  спор,  как  они  надеялись,
окончательно.
     Кат собирался издать формальное обвинение и затем напасть на  Макниса
так, чтобы стало ясно, что никаких договоренностей не  достигнуто,  и  тем
самым сохранить репутацию обоих лордов.  Кат  и  Макнис  хотели  запретить
использовать в сражении бимеры по каким-нибудь  удобным  причинам  с  тем,
чтобы не причинить вреда солдатам. Макнис должен будет ответить в три-д на
нападки Ката с оскорбленным видом, что он  очень  хорошо  умел  делать,  а
затем два Дома должны  будут  сражаться  дней  десять  или  двенадцать,  в
зависимости от погоды, до заключения мира. Кат хотел получить кусок земли,
отделенный от владений Макниса рекой Зимара.
     Кат мог считать себя победителем, так как  он  получал  кусок  земли.
Макнис мог тоже заявить о победе,  так  как  он  вытеснил  Ката  из  своих
владений, за исключением никчемного куска земли с другой стороны реки.  Он
мог отметить, что уступил намного меньше, чем требовал Кат, и  убедительно
мог доказать, что бесплодная полоска  земли  -  слишком  большая  цена  за
убитых солдат, если бы пришлось  воевать  до  победного  конца.  Крови  не
должно было пролиться, если Одоннел не нападет на  его  вассалов,  но  это
маловероятно, потому что Друма - более лакомый кусок, и недавно  сообщили,
что Пауль III Друма лежит на смертном одре.
     Переговоры завершились, Карн и  барон  фон  Шусс  вышли  из  комнаты,
обескураженно покачивая головами. Они объединились внешне, но без видимого
энтузиазма. Внутри Карна все плясало от радости. Поддельная битва будет  в
конце концов разоблачена. Никто не сможет долго удержать историю, подобную
этой, в секрете,  но  битва,  вероятно,  будет  довольно  долго  считаться
настоящей, по крайней мере, некоторые лорды хотели бы, чтобы убийство было
единственным путем разрешения таких споров, а в конце концов  вывод  будет
такой: Кат и Макнис - нечестные люди,  которые  унаследовали  ссору  и  не
хотят ее продолжать.
     Почти через час показался Ван Макнис, краснолицый и потный. Он  ревел
медведем и жаловался на тупость  и  упрямство  Оберта  Ката.  Кат,  следуя
совету Гашена, выглядел бледным и трясущимся. Только  Карн  знал,  что  он
провел довольно много времени в кухонном холодильнике, чтобы  иметь  такой
вид. Кат огрызнулся на трех или четырех человек, пытавшихся остановить его
разговорами, прежде чем он смог хоть что-нибудь выпить или съесть.
     Карн поискал взглядом Шарлотту, чьими  компаньонками  в  течение  дня
были Дарлен Коннор и Кит. Сейчас была его очередь следить за  ней.  Он  не
хотел запрещать ей первое появление в обществе в этом сезоне, но нужен был
кто-нибудь, кто бы следил за каждым ее шагом.  Кит  и  Дарлен  согласились
оставаться с Шарлоттой днем по очереди, так, чтобы их наблюдения не  могли
вызывать сплетни, пока Карн  был  в  здании  Совета.  Не  первый  раз  Кит
оказывала Карну помощь такого рода. С самого начала было ясно, что  сиплая
дьяконица, суровая и бесцветная, не годится в компаньонки. В любом  случае
престарелая дьяконица не показывалась часто среди мужчин.
     Первыми Карн нашел Шарлоттиных компаньонок. Дарлен  сидела  со  своей
семьей под деревом, рассказывая старшим детям сказку и одновременно  нянча
малышей. Она подняла глаза, когда тень Карна упала на  нее,  и  кивнула  в
сторону Гигиеничек, не пропуская ни слова из своей сказки.
     Карн пошел в указанном направлении и нашел Кит,  сидящую  на  насыпи,
покрытой травой, рядом с Гигиеническими помещениями. Она выглядела усталой
и чуть улыбнулась Карну в знак приветствия.
     - У меня тяжелые предчувствия, Карн.  Она  находится  здесь  довольно
долго, но не могу же я в самом деле зайти худа и  спросить,  что  она  там
делает?
     Карн нагнулся, чтобы поцеловать ее щеку. Она слишком много пережила в
прошлом году, подумал он и сказал:
     - Ты помогла мне гораздо больше, чем входило в твои обязанности. Иди,
поищи своего мужа и ребенка и как следует отдохни. - Он подал руку и помог
ей встать.
     Краешком глаза он видел, как она шла. Кит измождена. Он хотел бы  еще
кого-нибудь  найти  в  компаньонки  Шарлотте  и  дать  Кит  отдохнуть.  Он
чувствовал страшное раздражение оттого, что за  семнадцатилетней  женщиной
надо следить как за четырех- или пятилетним ребенком.
     Карну   показалось,   что   за    Гиги