и объяснил, что  дарит  его  людям,  которых  хочет  поблагодарить
особо. Я  думаю,  мне  известно,  что  вы  сделали,  чтобы  заслужить  его
"благодарность", Фрем Вейсман.
     - Существуют десятки ювелиров, - глаза Вейсмана бегали из  стороны  в
сторону.
     - Кто получал всю почту Халарека, капитан? Кто сказал Харлану, что мы
едем в Совет? И как Вейсман узнал,  что  я  говорила  Питеру?  Питер  и  я
говорили на языке фру. Вы ведь не знаете  языка  фру,  Фрем  Вейсман?  Мне
известно, что вы не говорите  ни  на  каком  языке,  кроме  языка  ром.  А
перстень на пульте защиты? Неосторожно с вашей стороны.
     - Нет!
     Вейсман вырвался из рук Томми и кинулся к двери в библиотеку. Томми в
три прыжка догнал его и притащил ко мне.
     Я ощутила жгучую ненависть к этому человеку. Он  почти  разрушил  то,
что Карн строил десять лет.
     - Когда вы не нашли перстень на  пульте,  куда  вы  пошли?  К  своему
рабочему столу. Но у дверей стоит стража. И вы воспользовались  движущимся
книжным шкафом. Вы единственный, кто умеет им пользоваться.  Вы  доказали,
что пытались убыть Лхарра, и убили Орконана. Возможно, вы  причастны  и  к
убийству Ларги Шарлотты.
     - Почему? - спросил Томми. - Сколько заплатил герцог?
     - Двадцать лет! Я служил здесь двадцать лет. И  за  что?  Десять  лет
дали мне должность секретаря, но старая Ларга отдала  ее  Орконану.  После
этого какое право у этого Дома на мою преданность?  У  меня  знания,  и  я
продал их! - Он почти кричал. - Я думал, если  Орконан  умрет,  его  место
будет моим! А вы забрали его! Вы! Женщина! Иностранка!
     Он кинулся на меня с кулаками. Томми его ударил, и он рухнул на  пол.
Ороарк распорядился унести его и запереть под стражей. Они обыскали его  и
нашли оригинал, который я посылала Тремо.
     Едва дверь закрылась за Вейсманом,  она  снова  открылась,  и  вплыли
носилки. Сердитый голос слышался из коридора.
     - Милорд, не будьте глупцом! -  Вошел  человек  в  черном.  Я  узнала
доктора Отнейла по голосу и одежде. - Это похоже на самоубийство,  милорд.
Вам нельзя давать три-д передачу. Вы не доживете до ее конца! - Он увидел,
что все бесполезно. - О боже, я никогда не видел подобного человека!
     Карн жив! Казалось, я не дойду до его носилок. Но я знала,  как  слаб
мой муж, и не хотела его терять.
     Карн лежал неподвижно и был таким серым, что я не  знала,  как  он  с
этим справится. Доктор подтолкнул меня к носилкам.  Я  наклонилась,  боясь
прикосновением причинить ему новую боль.
     - Милорд, послушайтесь доктора. Я не хочу, чтобы вы покинули меня.
     - Жанна, - прошептал он. - Жанна, ты вернулась.  -  Он  поднял  левую
руку и коснулся пальцами моей щеки. Лицо его было  бледным,  глаза  горели
огнем...
     - Тебя там не было, и я подумал... - он слабо улыбнулся. Он не сводил
глаз с меня.
     - Словами не передать, как я рад тебя видеть. С тобой все хорошо?
     Я прижала его руку к щеке.
     - Да, милорд, теперь я снова с вами. Но надо, чтобы  доктор  осмотрел
вас.
     Я хотела подняться.
     - Не оставляй меня.
     - Милорд, я не ухожу...
     - Пожалуйста!
     Я не могу оставить его, чего бы мне это ни  стоило.  Я  взглянула  на
Отнейла. Он коротко кивнул. Стражники легко и  бережно  перенесли  его  на
постель. Но боль была так сильна, что он застонал. Я с тревогой обернулась
к доктору. Он едва улыбнулся.
     - Боль очень сильная. Но он справится с этой раной, если вы заставите
его следовать моим советам. Если вам это удастся, он поднимется через  три
месяца.
     Карн открыл свои золотые глаза. Казалось, в них был смех.
     - Три месяца. Большая часть зимы. Я буду под вашим  попечением  очень
долго, миледи.
     - Годы и годы, милорд.
     Доктор осматривал рану. Карн кусал губы, пока кровь не заструилась по
подбородку. Я наклонилась вытереть ее и взглянула на доктора.
     - Помочь нельзя. Нельзя рисковать, давая наркоз.
     Я молилась.
     - Любовь, не оставляй  меня.  Держись  во  имя  вашего  сына.  Худшее
позади, Карн. Ричард мертв. Ты свободен. Мы молоды. Мы вернем Халарек.  Ты
жив, вот что важно, Карн. Что будет делать твой народ без тебя? Что я буду
делать без тебя? Держись, моя любовь, держись!
     - Ты уходишь? - он открыл глаза.
     - Нет-нет, я здесь.
     - Ты разыгрывала меня, Жанна? О сыне? Ты не хотела ребенка со мной.
     - Нет, милорд. Этим никто не шутит. Здесь. - Я прижала его  ладонь  к
моему животу.
     - Сын... Я молился, чтоб вернулась одна,  и  получил  двоих.  Поцелуй
меня, жена.




                                С. Дж. МИЛЛС

                               КНИГА БРАНДЕРА




                                  ПРОЛОГ

     Человек в серой сутане священника Пути уставился невидящим взглядом в
окно своей узкой камеры. Он стоял неподвижно. За окном дождь  лил  как  из
ведра. Поверхность озера  морщилась  и  бурлила.  Синие  ели  клонились  и
качались. Дождь шуршал по стене Дома Уединения. Стекло окна  было  глубоко
посажено в стене,  и  на  него  попадали  лишь  случайные,  редкие  капли,
отскакивавшие от стен и подоконника. Человек обернулся и пересек  комнату,
чтобы включить свет. Он развернул лист бумаги, который держал  в  руке,  и
стал перечитывать. Он скомкал его и бросил к стене.
     "Черт бы их всех побрал! И ее отца тоже! Я, Ричард, герцог Харлан,  и
у меня будет любая женщина, которую я захочу, я ждал шесть лет,  пока  она
станет совершеннолетней. А сейчас она не желает ждать меня".
     Он вспоминал Шарлотту Риц, какой он ее видел в последний раз. Ей было
одиннадцать, она была кокетливой и с первыми признаками  красоты,  которая
теперь восхищала. Она была дивной красавицей  и  была  лучшей,  по  мнению
генетического совета, парой для него. Харлан поджал губы.
     Хвала господу, что другие Семьи не знают о нашем генетическом совете,
подумал  он.  Мы  потеряем  преимущество  в  девушках,  выживающих   после
Слабости, если они узнают, как мы этого добиваемся.
     Он вспомнил Катрин Халарек, которая недолго и  принудительно  жила  в
Доме Одоннела, как невеста кузена. Возможно, она могла узнать что-нибудь о
генетическом совете и рассказать,  когда  была  так  неожиданно  вызволена
своим братом и Ником фон Шуссом.
     "Это может быть полезным для них", - пробурчал Ричард.
     Харлан обернулся к окну. Дождь продолжал барабанить  по  подоконнику.
Сотни километров отделяют его от владения и от власти, которой  он  привык
пользоваться.
     "Я герцог Харлан, - проговорил он, нуждаясь в человеческом голосе.  -
Герцог Харлан, глава Дома, и я желаю Катрин. Я  хочу  ее,  а  генетический
совет отдал ее Эннису. Когда я забрал ее от него,  мои  вассалы  и  кузены
поддержали атаку Мирового Совета на Бревен, чтобы вернуть ее. И теперь она
у фон Шусса".
     Герцог разорвал письмо на кусочки, бормоча слишком тихо, чтобы стража
за дверью услышала это.
     "Не надо было убирать Энниса, пока я не узнал, что он  наговорил  ей.
Хотя бы о генетическом совете. Теперь он мертв,  а  его  ребенок,  который
унаследовал бы Дом Халарека для нас после "безвременной кончины" его дяди,
нынешнего Лхарра, тоже мертв. Брат Катрин все еще жив, и она снова под его
покровительством. Можно подумать, я такой же неумеха, как мой отец,  и  не
смогу отделаться от этого социального реформатора. Это все  от  того,  что
надо использовать наследников. Я убил всех мужчин  рода  Халареков,  кроме
одного, который был на другой планете. Я убил их! Я убил тех, кто  шел  за
мной в Зоне Мерзлоты, а это было не просто. Мне  нужно  было  убить  этого
огромного  пришельца,  друга  Халарека,  когда  у  меня  была  для   этого
возможность, но я никогда не думал, что ему удастся меня схватить".
     Харлан бросил клочки к стене, но это его почти не успокоило.  "Теперь
отец этой девки говорит мне, что выдает ее за  Лхарра  Халарека.  Из  всех
стоящих мужчин Старкера-4 герцог выбрал Карна Халарека!"
     Он подхватил что-то из мебели  и  бросил  об  стену,  затем  полетела
лампа, за ней стол, на котором она стояла. Хруст и треск совсем не намного
уняли его ярость. Они заплатят. _О_б_а _з_а_п_л_а_т_я_т_.



                                    1

     Брандер Харлан показал  свое  удостоверение  гвардейцу  Совета  перед
дверью покоев Ричарда. Смешно показывать им одну и ту же  карточку  каждый
раз, когда он приходит с визитом, но именно так работает  бюрократия.  Они
обыскали его на случай контрабанды, затем один из гвардейцев открыл дверь.
Дверь захрустела, раздавливая осколки  стекла  от  разбитой  лампы.  Куски
того, что было столом, валялись в углу. Ричард стоял у окна  с  бумагой  в
руке. Он сворачивал листы и разворачивал их, снова  сворачивал.  Он  резко
обернулся, когда услышал, что дверь закрылась. Брандер заметил эту реакцию
и посмотрел опять на обломки стола.
     "Растерянный Ричард? Нервный? Так на тебя не похоже".
     Ричард почти всегда смотрел в окно, когда приходил с визитом Брандер.
Видимые признаки гнева и  нервозности  были  очень  редки.  Брандер  пожал
плечами. Слишком мало было позволено  Ричарду,  поэтому  ему  приходилось,
глядя в окно, придумывать планы на будущее. Теперь новый аббат в  точности
соблюдал приговор Совета. Библиотека здесь была маленькой, ограниченной  и
очень религиозной, а Ричард, к тому же, не был большим  любителем  чтения.
Он не мог пользоваться три-д, чтобы  общаться  с  друзьями  и  союзниками.
Новый аббат запретил это Ричарду, кроме очень важных  случайностей.  Галоп
по равнине или лесу, или дуэль на рапирах или лучеметах с  врагом,  равным
по силе, - это больше подошло бы Ричарду, но...
     "Еще пять лет такой строгой изоляции и бездеятельности, и Ричард  уже
не сможет править. Может быть, он уже не способен. Это то,  над  чем  надо
потрудиться  с  Изаном  Марком  и  другими.  Не  способен   править.   Нет
наследников. Скоро не будет способности иметь наследников, хотя  я  им  не
скажу об этом".
     Ричард теребил в  пальцах  бумагу.  Брандер  кашлянул,  чтобы  Ричард
обратил на него внимание.
     - Дела шли неплохо на этой неделе, кузен?  Хотя  бы  так,  как  можно
предположить?
     "Дурацкое начало, но что можно сказать человеку,  которому  позволено
почти ничего?"
     Ричард издал неприятный звук, совершенно не похожий  на  его  обычный
заразительный смех.
     - Неплохо? Идут неплохо? У меня не было женщины с тех пор, что  перед
побегом Катрин Халарек. У меня не  было  хорошего  вина  с  тех  пор,  как
осушили бутылку "Мирин", которую пронес доктор Геббитс  месяц  назад.  Мне
больше не позволяют гулять в  саду,  когда  там  другие.  -  Комки  бумаги
ударились о раму окна. - Другие люди. Странники. Паломники. Те,  кто  ищет
уединения. Но даже в уединении мужчины разговаривают о политике,  выясняют
ситуацию. А я исключен из этого, я не могу поддерживать контакты или найти
новых осведомителей, даже получить помощь в самых  необходимых  для  жизни
вещах.  Например,  еще  "Мирин".  А  аббат  из  Дома  Риц,  один  из  моих
в_а_с_с_а_л_о_в_!
     "Да, "Мирин", Ричард.  У  меня  есть  еще  "Мирин".  То,  что  доктор
прописал".
     Брандер нахмурился и задумался.
     - Похоже, Дом Риц  уже  дважды  обошел  тебя.  Сначала  аббат,  потом
замужество Шарлотты.
     "Я приберегу новости о провозглашении независимости Черека на потом".
     Ричард обернулся к Брандеру.
     - Новый  аббат.  Прекрасная  Шарлотта.  Точное  исполнение  приговора
Совета. - Его голос был  грубой  имитацией  голоса  Карна  Халарека.  Карн
Халарек был причастен ко всем трем событиям. Ричард вздохнул и  продолжил:
- Ничего бы этого не случилось под председательством Гормсби. Наша  партия
считает смерть этой женщины Халарек (хотя все знают, что я целил  в  лорда
Карна) благом для общества. -  Ричард  покраснел  и  дышал  часто.  -  Она
действительно верила, что Совет признает ее регентство до  совершеннолетия
Карна!  Она  действительно  верила,  что  Совет  позволит,  чтобы  правила
ж_е_н_щ_и_н_а_!   Председатель   Гормсби   не   позволил   бы   ей    даже
г_о_в_о_р_и_т_ь_!
     Ричард расхохотался с неприятным звуком. Брандер  не  знал,  как  это
остановить, и от этого чувствовал себя неловко. Он  знал,  что  необходимо
было успокоить его.
     - Она признана была волей покойного Лхарра, а не Советом,  кузен.  Не
думаешь ли ты, что можно не считаться с волей правителя? - Брандер  поднес
пальцы к губам и ждал, попадется ли Ричард на крючок.
     "К счастью, я смогу использовать его собственные слова  против  него,
когда займу его место".
     Ричард мял комок бумаги в руках.
     - Не имеет значения. Ларга мертва, Карн до  сих  пор  жив,  хотя  все
должно было бы быть иначе. Какие новости?
     "В этих словах никакого проку.  Годы  в  тюрьме  лишили  его  обычной
сдержанности".
     Брандер бросил взгляд на комочек бумаги в руке Ричарда.
     - Я думаю, ты уже знаешь.
     Ричард взглянул в окно. Брандер видел за его  плечом  часть  пейзажа.
Небо, озеро, трава, покрытая инеем,  -  все  напоминало  о  приближающейся
зиме. Синие ели стали почти черными. Брандер понимал  гнев,  который  лишь
едва прикрывал  отчаянье  Ричарда.  Прошли  пять  лет,  неудавшийся  побег
позади. Впереди еще пять лет, почти в полном одиночестве - это кого угодно
повергнет в отчаянье.  Только  месяц  назад  весь  нижний  уровень  Бревна
принадлежал Ричарду для вечеринок и  политических  собраний  (о  чем  знал
предыдущий аббат), для приглашенных женщин (о чем аббат не знал).
     Ричард сжал кулаки, и  бумага  вновь  зашуршала,  привлекая  внимание
Брандера.
     - Шарлотта достанется мне, а не Халареку.
     - Он может многое предложить, - сказал  Брандер,  стараясь  сохранять
безразличный тон.
     "Когда же ты перестанешь заниматься только своими неудачами и начнешь
думать о Доме, Ричард? Неужели ты и впрямь думаешь, что молодая,  красивая
женщина станет ждать пять лет? Даже ради тебя?"
     Ричард этого не слышал.
     - Я должен был заставить Катрин, пока она была в моих руках, но  нет,
я должен был дождаться дня Совета, чтобы отомстить Карну Халареку.  Он  не
мог бы спасать сестру и выступать в Совете, а ему необходимо было  быть  в
Совете, и я ждал, и я потерял ее.
     "Время решает все". Вслух Брандер сказал:
     - Вассалы не одобрили бы это. Она была женой Энниса.
     Щека Ричарда задергалась.
     - Она отправилась в постель к Эннису довольно охотно, а он  такой  же
Харлан, как и я. Она стала бы покладистей, если бы я показал ей,  как  это
бывает хорошо, и ее  покладистость  добавила  бы  пикантности  к  унижению
Халарека. Это длилось бы, по крайней мере, целое поколение. Катрин  смогла
бы это похоронить только в собственной могиле.
     "Что бы сделал после этого Эннис, ее законный муж, а, Ричард?  Ты  не
подумал об этом, не так ли? Или ты убедил себя, что он будет сносить такие
оскорбления?"
     - А Эннис?
     Ричард отвернулся от окна.
     - Эннис мертв еще до наказания за свое предательство!
     "Он многое бы мог  рассказать,  если  бы  остался  со  своими  новыми
союзниками".
     - Вассалы смотрят на это иначе, Ричард.
     "Многие из них станут моими сторонниками против тебя".
     - Я хотел Катрин много лет, а генетический совет через меня отдал  ее
Эннису, Эннису, сыну младшей ветви Дома!
     - Значит, ты решил взять ее против ее воли,  воли  ее  мужа  и  наших
вассалов. Вассалы правят сейчас Харланом, ты помнишь это? А ты  плюешь  на
них!
     Бумага зашуршала под ногами Ричарда.
     - Они нашли ее слишком быстро, Халарек и фон Шусс. Мне  бы  следовало
сделать ей сына Харланов.
     "Нет, если доктор Геббитс делал свое дело,  о  кузен.  Еще  несколько
бутылочек "Мирин", и ты будешь не способен сделать ни одного ребенка, и ты
никогда не узнаешь, почему, потому что ты никогда не додумаешься проверить
свою потенцию. Бесплодие не может быть твоей виной. Нет, никогда".
     Брандер продолжал.
     - Живой Эннис воспитывал бы ребенка как своего, Ричард. Он никогда бы
не устранил леди Катрин. Поэтому ей бы было не так уж стыдно.
     "Это еще один довод, почему Эннис должен был умереть,  но  я  не  мог
представить себе тогда, что ты заберешь леди Катрин..."
     Ричард хлопнул ладонью по каменной стене.
     - Дом Халарек требует унижения, оскорбления, ниспровержения.
     - Но этого не случилось, - ответил Брандер. - Халарек  выиграл  своим
галантным спасением  сестры.  Харлан  проиграл.  Вассалы  поговаривают  об
установлении власти  другой  ветви  Семьи  Харланов  из-за  того,  что  ты
наделал, Ричард.
     "А я выдвигаю свою ветвь вперед, кузен".
     Ричард побелел.
     - Ужасно, что умер ребенок Энниса на пути  в  караване,  -  продолжал
Брандер осторожно. - Даже девочка крови Харлан - Халарек была бы  полезна.
Это было странно,  ее  смерть  от  слабости.  Должно  быть,  это  от  рода
Халареков.
     "Ты не считал ребенка  Энниса  наследником,  правда,  Ричард?  Ты  не
торопился сам дать Харлану своего наследника по закону, а сейчас, в  любом
случае, слишком поздно. А теперь не важно, что решат вассалы, Ричард..."
     - Это было бы забавно, правда, - продолжал Брандер, -  женщина  крови
Харланов - наследница Халарека? Женщина была началом феода в конце концов.
Было бы забавно, если бы ею он  и  закончился.  От  жены  прапрадедушки  с
Черного Корабля к дочери Энниса и Катрин. Круг. Совершенное завершение.  -
Брандер заметил, что его колкости достигли  цели.  Ричард  становился  все
бледнее и бледнее.
     "Ты ведь большой  любитель  позаботиться  о  линии  наследования,  а,
Ричард? И ты думал, что никто не заметит? Почему ты не заметил,  что  твои
внебрачные дети появляются все реже и реже?"
     Рука Ричарда опустилась на пояс. Брандер знал, что погиб бы, если  бы
у Ричарда было оружие. Но у него не было оружия, и Брандер был  нужен  ему
для новостей за стенами Бревена. Он вспомнил об этом  за  одно  мгновение.
Посетители Ричарда сократились. Сейчас только Брандер и два  вассала  (или
бывших вассала), Даннел Юра и лорд Марк, приходили к нему.
     "Никто не осмеливался говорить с тобой так, правда, Ричард? Но  я  не
думаю, что ты выйдешь отсюда живым, кузен, поэтому я  буду  говорить  так,
как нравится мне".
     - Не оставить ли нам вопрос о женщинах? Есть вещи поважнее.
     - Например?
     Брандер заметил, чего стоило Ричарду сохранять пристойность, а Ричард
знал, что Брандер ему необходим именно сейчас.
     - Пауль III Друма на грани смерти, - сказал Брандер. - Гаррен думает,
что сейчас самый подходящий момент требовать замены главы  Дома.  Пауль_IV
еще более бесхребетный, чем его отец. Так что это будет несложно.
     - Что предпринимает Гаррен?
     - Он собирается выдвинуть  предложение  на  Зимнем  Совете.  Если  не
выйдет, начнет осаду сразу после наступления оттепели.
     - Я говорил ему не делать этого. Халарек не поддержит.
     - Он полагал, что ты скажешь что-то в этом смысле. Он просил передать
тебе, что он твой друг и кузен, а не твой вассал, Ричард.
     - Он думает, я спасу его, когда Халарек  с  дружками  найдет  его?  -
Брандер отвернулся и промолчал. - Ну? Отвечай же мне!
     Брандер покачал головой.
     - Я не отвечаю за Гаррена, милорд.
     Ричард оставил это без внимания.
     -  Спор  между  Одоннелом  и  Харланом  вне  вопроса,   если   вообще
когда-нибудь будет  рассмотрен.  Мы  были  союзниками,  сколько  все  себя
помнят. Что еще?
     Брандер усмехнулся. "Он хочет еще? Пусть  думает  об  этом  несколько
недель".
     - Черек Риц, Ганнет и Рудер забрали свои  владения  из  Харлана.  Они
сказали, что теперь они независимые, но на самом  деле  они  обратились  к
Джастину за покровительством, и, похоже, они получат его. Еще поговаривают
в Семье о смещении тебя с герцогства, даже если успех будет  продолжаться.
Многие говорят, что годы,  проведенные  тобой  здесь,  превратили  тебя  в
сибарита,  неспособного  управлять.  Кузены  обсуждали  твою   способность
главенс