еков; это не
его вина; это не его вина. Конечно, он верил доктору Отнейлу,  убеждавшему
его в том, что часто женщины в таком состоянии  убивают  себя  в  приступе
отчаянья, не сознавая отчетливо, что происходит с ними и  вокруг  них.  Но
чувство вины не оставляло Карна. Он  почти  не  замечал  ее  после  смерти
младенца. Он оставил ее один на один с бедой. Он предпочел интересы сестры
интересам жены. Он будет жить всю оставшуюся жизнь с сознанием этого.
     Одоннел принял предложенное по три-д предложение о помощи леди Агнес,
как гостьи Энниса Харлана. Карн послал сообщение леди  Агнес  о  ее  новом
назначении. Карн был почти уверен,  ему  не  придется  пользоваться  своим
положением главы Дома, чтобы приказать ей отправляться туда. Он знал,  что
она была не способна сопротивляться ни новому младенцу,  ни  возможностям,
предоставляемым ребенком. Он  был  прав.  Она  охотно  согласилась,  и  ее
племянник согласился сам доставить ее из своего небольшого поместья  южнее
экватора в Дом Одоннела. Для нее это безопаснее, чем появиться во флиттере
Халарека.
     Решено, Карн по три-д просил позволения у Энниса, чтобы Адриан Дюваль
могла явиться и следить за гардеробом и причесыванием Кит. Он сожалел, что
не знал о Кит, что она защищала ее мужа до того, как он просил  разрешение
у Гаррена Одоннела для службы леди Агнес. Необходимость общаться с Лхарром
Одоннелом росла, ведь это обязывало Карна Халарека оказать подобную услугу
в будущем.
     Эннис Харлан сразу же  согласился  на  службу  Адрианы  Дюваль.  Карн
говорил себе, что Эннис согласился так легко потому,  что  требования  Кит
позволяли Эннису чувствовать себя  могущественнее  Халарека,  вынужденного
просить _е_г_о_ о таком ничтожном деле, как слуга для леди Катрин.
     На следующий день Дом  Халарека  получил  формальное  уведомление  из
Одоннела, что леди Агнес прибыла в  замок.  Такое  же  послание  пришло  о
прибытии Адрианы Дюваль первого вердейна. Только через  пять  дней  пришло
срочное сообщение от Льюиса, доставленное в  Халарек  посыльным  в  ливрее
Дюваля. Карн распечатал  письмо  тут  же,  не  стесняясь  любопытных  глаз
кузенов за соседними столами. В нем говорилось, что леди Катрин  произвела
на свет девочку тридцать седьмого керенстена. Ребенок родился здоровым, но
только время может подтвердить это. Карн с тоской подумал о своей дочурке,
которая при рождении тоже была здоровой.
     Он перечитал письмо несколько раз. Он посмотрел  на  оборот  листа  в
поисках еще каких-нибудь слов Дюваля. Ничего. Он заключил,  что,  если  бы
что-нибудь случилось с Кит, Дюваль смог бы дать ему это понять  в  письме.
Он смял бумагу в руке. Девочка. Наследник, но не тот, кто мог бы  править.
Женщина не может выступать в Совете, даже если кузены согласятся на  главу
Дома - женщину. Карн комкал и мял клочок бумаги в кулаке.  На  этом  этапе
Ричард выиграл. У него под контролем ребенок Халареков, и отец ребенка, не
ее дядя...
     Эта мысль напомнила Карну его собственную женитьбу. Лизанна мертва, а
он  даже  не  соблюдает  требуемый  обычаем  траур.  Все   должны   видеть
традиционный период траура, так же, как  запрещенные  передвижения  против
Ричарда, и только затем  он  может  жениться  снова.  Он  должен  поручить
Орконану подобрать другую подходящую женщину. Траур  продлится  до  дрэка.
Значит, он не сможет быть на Совете весной. Даже  если  бы  он  не  был  в
трауре, ой не смог бы встретить ни  сочувствие  друзей  и  вассалов  из-за
потери жены и ребенка, ни насмешливой радости враждебных Домов  по  поводу
похищения  Кит  и  ребенка,  доставленных  Харлану.   Даже   долгие   годы
Академических  тренировок  владения  эмоциями  не  помогают  ему  в   этой
ситуации. С тех пор, как Ричард не у дел, хотя бы официально,  Совет  вряд
ли решит много важных вопросов.
     Если не Совет, что он может сделать? Карн заперся  в  библиотеке  для
размышлений. Никаких официальных объявлений о родившемся ребенке Энниса  и
Кит не было. Возможно, это означало, что придуман еще какой-то план, чтобы
использовать Кит против  ее  собственного  Дома.  Девочка  была  не  таким
сильным козырем, как  был  бы  мальчик.  Если  Кит  хотят  использовать  в
какой-то еще игре, возможно, ее перевезут из Одоннела. Если она двинется в
путь, появится шанс ее вернуть.
     Карн  взялся  за  перо.  Он  написал  письмо  Дювалю,  делясь  своими
опасениями. Адриан полезна. Возможно, что  и  она  сможет  предупредить  о
новом плане. Карн не имел никаких сведений  от  Дюваля,  кроме  новости  о
ребенке. Он был уверен в  том,  что  Свободный,  обнаружив  доказательства
нарушения приговора Ричардом, достаточные для Совета, сообщит  Карну,  так
как сам он не сможет предъявить  улики  Совету,  во  всяком  случае,  эти.
Дюваль не сможет действовать в Совете без подтверждения своего города. Для
этого просто не будет времени. Если бы он мог полностью убедить управление
города. Но Свободные всегда осторожно относились к  вмешательству  в  дела
Домов.
     Карн связался с командиром спецслужбы Халарека и приказал подготовить
планы  атаки  флайеров,  планы,  которые  заставят  флайеры  спуститься  с
наименьшим ущербом для пассажиров. Карн знал, как  мала  была  надежда  на
успех, но разработка плана создавала ощущение того, что он  делает  что-то
для спасения Кит. Однако, если она в этой борьбе погибнет...
     Невыносимо об этом думать. Карн занялся другими  делами,  которые  не
могли помешать представить вынутое из флайера тело Кит, изуродованное  его
же людьми. Его обязанностью, как главы Дома, было дать роду наследника для
поддержания могущества династии после  своей  смерти.  Он  приказал  Фрему
Вейсману и Орконану начать поиски возможных кандидатур для его  следующего
брака. Крепкое здоровье будет самым  важным  критерием.  Он  проявил  себя
сильным военным лидером со времени провозглашения его Лхарром  на  Совете.
Он отвоевал владения у Харлана. Он, конечно, еще  не  имеет  того  веса  в
Совете, который был у его  отца.  Но  теперь  семьи  с  более  благородной
кровью, чем Дом Арнетт, захотят предложить своих дочерей.  Мысль  о  новом
браке скоро утомила его,  но  Халарек  должен  иметь  другого  наследника,
мальчика. И ребенок Кит не берется в расчет, пока  она  в  руках  Харлана.
Покончив со срочными делами, Карн вспомнил в первый раз  за  весь  день  о
еде. Он удивился тому, что  это  был  уже  обед.  Он  работал  лучше,  чем
предполагал. Он хотел расслабиться за  едой  и  отложить  все  проблемы  в
сторону, но Ричарда в сторону отложить было нельзя. Пока никто в Совете не
знает о том, что приговор Ричарду не соблюдается, ничто его не  остановит.
Карн  подумал  с  горечью,  кто  действительно  хочет  остановить   самого
влиятельного и сильного лорда на Старкере-4,  кроме  Домов  Халарека,  фон
Шусса  и  нескольких  Свободных.  Кто  еще  будет  искать   доказательства
преступной слепоты аббата?  Кто  сможет  хотя  бы  предположить,  что  Дом
Уединения так просто  уступит  силе  Харлана?  Кто-то  должен  представить
Совету свидетельства нарушений, но так, чтобы Ричарда не предупредили. Это
сделает не Свободный, хотя в Доме Уединения больше Свободных, чем дворян.
     Карн удивился, что ни он, ни Ник, ни Орконан  не  подумали  раньше  о
том, кто отправится в  Бревен.  Члены  Совета  из  Льюиса  и  Йорка  снова
появятся там. Если будут улики, они  их  найдут,  а  Халарек  и  фон  Шусс
представят их Совету. Карн приказал  пажу  доставить  лорда  Николаса  фон
Шусса к нему в библиотеку.



                                    9

     Карн и Ник готовились к "уединению" тщательно.  Карн  послал  личного
посыльного в Дом Арнетт с известием о смерти Лизанны. Он не  сделал  этого
раньше, боясь, что лорд Френсис попробует обернуть это себе  на  пользу  в
Харлане. Теперь ребенок Кит появился на свет, и известие о смерти  Лизанны
не имело прежней силы. Карн приказал посыльному задержаться в дороге  так,
чтобы прибыть после сообщения Карна по три-д, объясняющего его  отсутствие
в Совете.
     Следующая проблема, если Ричард руководил из Бревена, это прикрытие с
воздуха. Без этого Карну, конечно, будет  угрожать  опасность  со  стороны
людей Ричарда. Ник и Карн решили, что Ольдерменом будет Карн, а Ник  будет
сам по себе. Иногда классовые различия бывают полезными. Как говорил  Ник,
Свободные не доверяют Девятке, и среди Девяти никто не водит дружбы и даже
общественных связей со Свободными.
     Еще одним проводом появиться Нику самостоятельно было то, что  Бревен
был самым близким мужским Домом Уединения к владениям фон  Шусса,  и  было
логичным, что Ник выбрал для себя именно его. Он не был самым близким  его
душе, Ольдермену Ирту из Льюиса. Если Карш и Ирт решат отправиться в приют
вместе, Дом Уединения к востоку от Нирана был самым центральным местом для
встречи. Если они явятся в Бревен вместе, это привлечет внимание.
     Дела с Наследником в фон  Шуссе,  тем  не  менее,  были  превосходным
поводом для Ольдермена Карша найти приют для отдыха так  далеко  от  дома.
Всем известно, каковы  Свободные  в  делах.  Совершенно  естественно,  что
Ольдермен проделывает огромный путь, чтобы  установить  личный  контакт  с
Домом, который будет прекрасным рынком йоркской шерсти и шкур.  Ткачи  фон
Шусса славятся своими тончайшими шерстяными тканями и драпировками. И  все
глубоко верили, что барон фон Шусс устелил  бы  и  увесил  бы  весь  замок
коврами, если бы нашел такое количество ковров.
     Утром девятого  вердейна,  они  чувствовали  себя  прекрасно  в  этой
придуманной легенде. Последним шагом в подготовке отъезда было официальное
три-д сообщение Председателю Совета Гашену. Карн решил связаться с Советом
на  открытом  канале.  Одетый  в  глубокий  траур,  он  сделал   сообщение
максимально коротким, ведь боль и скорбь были  еще  слишком  сильны,  чтоб
скрывать их долго, а  лорд  Гхарр  никогда  не  должен  обнаруживать  свои
чувства.
     Ему было немного неловко, что на свободном канале все  могут  увидеть
скудную отделку три-д комнаты в Онтаре, но у него не было ни  времени,  ни
средств сделать ее более шикарной, как в других замках, больших  и  малых.
Карн собрался, приосанился и дал сигнал техникам начинать передачу.
     - С большим прискорбием сообщаю о смерти своей жены, Лизанны  Арнетт,
- сказал он. - Мой Дом будет в трауре по дочери и жене до дрэка. Я уверен,
все понимают, что означают для Дома такие утраты. Я ухожу в Дом  Уединения
на две недели. Я понимаю, что мое присутствие в Совете обнаружило  бы  мое
неуважение к памяти моих жены и дочери.
     Карн  поклонился  изображению  Председателя,  сидящего   за   столом.
Председатель  кивнул  и  исчез.  Несколько  секунд  были  слышны   голоса,
возбужденно обсуждающие смерти в  Халареке,  затем  Карн  жестом  приказал
техникам отключить связь.
     Карн обернулся к Нику.
     - Посмотрим, какая будет на это реакция.  Интересно,  что  предпримет
Дом Харлана, получив официальное известие о смерти Лизанны.  -  Лицо  Ника
было печальным. - У нас будет возможность увидеть, что делает один Харлан.
Ричард Харлан.
     Карн договорился с Орконаном, что еду будут  присылать  в  его  покои
(где Орконан, Вейсман или Гарет будут принимать ее у слуги в дверях) и что
один  из  троих  будет  периодически  заходить  в  его   покои,   создавая
впечатление, что Карн там в глубоком трауре. Никто не  заподозрит  в  этом
ничего необычного. Никто не заподозрит, что он покинул замок.


     Они появились в Бревене на флиттере Гильдии, знак того, что Свободный
отплатил  Наследнику  фон  Шуссу  полетом  за  сомнительное   удовольствие
выслушать его рассказ  о  его  торговле.  Предоставление  транспорта  было
обычным делом, особенно по отношению к лордам  малых  Домов,  которые  как
могли экономили на топливе. Карн решил, что, если бы хоть  один  Свободный
знаток шерсти оказался в Бревене, он будет утверждать,  что  не  смешивает
религию и бизнес. Это объяснение, почему он и Наследник фон Шусс прибыли в
одном флайере: Карш не желал говорить о делах после их прибытия.
     Карн вставил коричневые линзы как раз  перед  тем,  как  слуга  вошел
парковать их флиттер. Священник встретил их, обыскал на предмет  оружия  и
забрал станнер у Ника, затем проводил через двор в широкие двойные двери и
по широкому лестничному пролету в офис аббата. Секретарь аббата,  высохший
священник, сказал, что придется ждать в приемной.
     Секретарь пробормотал:
     - Поскольку вы не предупредили нас о своем  прибытии...  -  Затем  он
поклонился  Нику:  -  Если  бы  знали  о  вашем  приезде,  милорд,  мы  бы
подготовили надлежащую встречу. - Священник поклонился и вышел.
     Аббат, казалось, не торопился  закончить  свои  дела.  Карн  стоял  у
одного из узких окон. Оно выходило на каменистый берег и синюю воду  озера
Святого Павла. Солнечные блики играли на воде. На другом  берегу  озера  и
дальше, куда хватало глаз, лежал свободный город  Лок,  окруженный  лесами
синих елей. Лок был родиной члена Совета Дэйвина  Рида,  который  выступал
против Харлана в Совете по нескольким важным вопросам. Рид, как Дюваль, не
был  уверен,  что  Свободные  будут  полностью  свободны  от  разграбления
Семьями.
     Дверь кабинета скрипнула, открываясь.  Аббат  в  сутане  темно-серого
цвета вышел, продолжая беседовать с двумя дворянами. Карн  остолбенел.  Он
узнал лорда Марка. Он был ближайшим другом  Гаррена  Одоннела  и  вассалом
Ричарда Харлана. Его "дело" с аббатом, должно  быть,  действительно  очень
важное, чтобы скрывать его от Совета. Второго мужчину Карн узнал не сразу.
Это был не кто иной, как Даннел Юра, один  из  его  собственных  вассалов,
захваченных у Харлана в прошлом году.  Карн  повернул  голову  так,  чтобы
Даннел его не узнал. Он дал клятву феода Карну. Он вложил свои руки в руки
Карна и запечатлел поцелуй мира. Он нарушил эту клятву только потому,  что
был в компании Марка.
     - ...и вы можете сообщить его Семье, что милорд  Харлан  нашел  здесь
самое изысканное  обращение,  -  говорил  аббат.  -  Если  существует  еще
что-либо, что я могу сделать для более  приятного  пребывания  его  здесь,
конечно, при условии, что Семья предоставит средства,  я  с  удовольствием
сделаю это. - Юра поклонился и вышел.
     "Мой собственный вассал, - подумал Карн. -  Формально.  Ясно,  что  я
должен что-то предпринять насчет него  и,  возможно,  других  тоже,  когда
вернусь".
     Лорд Марк пробормотал что-то низким голосом. Аббат, как заметил краем
глаза Карн, вздрогнул. Лорд Марк гневно глянул, но  коротко  поклонился  и
покинул комнату, явно недовольный чем-то. Карн  повернулся  только  тогда,
когда дверь хлопнула. Аббат приветствовал Ника.  Он  не  поклонился  Нику,
хотя они были равными по титулу.
     Аббат повернулся к Карну.
     - Свободный...
     - Карш.
     - Из Йорка, конечно. Я быстро ознакомлю вас с  нашими  правилами.  Их
немного. Это заведение предназначено для молитв и медитаций. Все прибывшие
сюда обязаны носить платье священника, чтобы никто не отвлекался от мыслей
о Боге знаками различий в рангах или финансовом положении.  Все  платья  с
капюшонами. Те, кто хочет провести здесь время в молчании, носят  капюшоны
накинутыми на голову. Наказание за обращение к такому человеку -  изгнание
из Бревена. - Аббат окинул Карна тяжелым взглядом, будто он имеет  большой
опыт по части торговцев, заговаривающих с  капюшонами.  Карн  ответил  ему
холодным взглядом.
     Аббат покраснел.
     - Посетители могут приходить  раз  в  неделю  и  могут  оставаться  в
помещении для гостей на уровне ниже нас. Это все правила. Еда  подается  в
столовой через  пять  минут  после  одного  удара  колокола.  Богослужения
проходят четыре раза в день в часовне после трех ударов колокола. В случае
очень важной три-д передачи все члены общины, а  вы  ими  являетесь,  пока
остаетесь здесь, собираются посыльным. Есть вопросы?
     Молодые люди отрицательно покачали головами. Аббат хлопнул  в  ладоши
дважды, и в комнату тут же вошел молодой священник.
     - Брат Бенжамин, проводите этих людей в их покои и дайте им одежду. -
Юноша  поклонился  и  вышел.  Что-то  обеспокоило  Карна  в  этом  молодом
человеке.
     Комнаты Карна и Ника были на разных  этажах.  Молодой  священник  дал
Карну ключ от комнаты на третьем  уровне  и  повернулся  к  Нику,  бормоча
что-то о невозможности поселить двух молодых людей  рядом.  Но  когда  Ник
попытался настоять на том, чтобы  Карн  пошел  с  ними  взглянуть  на  его
комнату, священник пытался настоять на том, чтобы Карн оставался  в  своей
комнате, пока он не отведет Ника в его келью. Ник отклонил свой протест, и
Карн открыл дверь в свою комнату и вошел. Это была небольшая серая комната
с кроватью, столом и единственным стулом.
     Карн долго ждал, пока Ник вернется, но его  не  было.  Карн  вышел  в
холл. Все, кто входил и выходил из соседних комнат, были либо  Свободными,
либо из малых Домов. Почти полчаса он прождал Ника и убедился, что  никого
из Девяти не было на его этаже.
     Ник примчался в холл, затащил Карна в его комнату и захлопнул дверь.
     - Аббат отделил Девятку от всех. На втором уровне  только  Девятка  и
аббат. Мы проходили мимо покоев Ричарда, у дверей стояла стража гвардейцев
Совета. Брат Бенжамин предложил представить меня позже. Он шепнул мне, что
герцога Ричарда нет у себя сейчас, он у друзей на  другом  этаже.  -  Лицо
Ника горело от возмущения. - Юный дурак, кажется,  не  понимает,  что  это
пренебрежение  к  приговору  Совета!  -  Ник  оглядел  комнату   Карна   и
нахмурился. - Аббат только разглагольствует о правилах Пути без  классовых
различий, как я посмотрю. Идем. Моя комната здорово  отличается  от  этой.
Нет сомнений, что священник не хотел, чтобы ты шел.
     Карн в комнате Ника обнаружил густую шкуру на широкой мягкой  кушетке
и кресло. Такой фаворитизм был против правил Пути.  Все  люди  были  равны
перед Богом. Это было воссоздание всех удобств для Девятки. В комнате даже
горел огонь в камине. В таком старинном месте, как Дом Уединения, это  был
настоящий огонь. Но Карну не хотелось подходить к нему.
     - Мы еще не видели,  как  живет  Ричард.  -  Родимое  пятно,  которое
становилось заметным только  когда  Ник  был  зол  или  разгорячен,  стало
темно-красным ото лба к волосам.  Он  запустил  руку  в  волосы,  открывая
кончик родимого пятна, сбегающего к шее.  Он  покачал  головой.  -  Я  все
гадаю, где аббат прячет добро, полученное от этого толкования правил Пути.
- Его тон выдавал сомнения в том, что лидер Пути мог так  вести  себя,  да
еще публично. - То, что мы видели, подтверждает слова Дюваля.
     Карн кивнул.
     - Он тоже не видел комнат Девятки. Видит  бог,  мне  нужен  сторонник
среди Свободных.
     Колокол прозвонил к вечерней трапезе. И  двое  юношей  отправились  к
столу, следуя за соседями Ника. Они медленно спустились по двум лестничным
маршам на первый этаж в помещение на стороне озера  Дома  Уединения.  Даже
здесь аристократы Девяти сидели отдельно, правда, за теми же блюдами,  что
и остальные. По молчаливому согласию Ник и Карн разошлись по своим местам.
Карн  недоумевал,  почему  люди  из  малых  Домов  не  возмущаются   такой
дискриминацией. Его интересовало также, будет ли  Ричард  есть  вместе  со
всеми. Дюваль говорил, заточение Ричарда не было строгим.
     Харлан в трапезную не пришел. Особое обхождение с ним  не  было  всем
известно.
     После ужина Карн и Ник  обследовали  Дом  этаж  за  этажом.  Во  всем
Бревене не  было  ни  единого  знака  пребывания  Ричарда  Харлана,  кроме
гвардейцев Совета у дверей на втором уровне. Возмущение вызывало и то, что
были подкуплены солдаты Совета для выполнения прихотей Харлана.
     Карн и Ник остановились наконец у  окна  четвертого  этажа.  Усталые,
разочарованные они глядели, как солнечные  лучи  покидают  зеленые  склоны
перед стеной Бревена. Каждый был погружен в свои мысли. Колокол ударил три