оли, и поднял чёрный камень ещё выше,  -
слуги Нидхёгга!
   Монах, а с ним и все другие, малость покопавшись кто в кошелях, а кто
за пазухой, нашли знаки  Властелина  Имирбьёрга  и,  расправив  цепочки,
надели. Да, теперь серчать на предусмотрительного Лофта у отца Целестина
не было причины - не зря он велел всем  взять  после  стычки  с  Ночными
Всадницами по амулету. Будто знал, что без них будет не обойтись. Однако
драконьи камни в руках монаха, Торина или германца оставались  холодными
и неживыми, в то время как талисман Видгнира по-прежнему расточал вокруг
незримые струи Силы.
   - Как... уф, как это у тебя  получается?  -  Отец  Целестин  поднялся
наконец на ноги, поражённо оглядев поверженных ниц  великанов  инея.  Ни
один не  смел  даже  шевельнуться,  не  то  что  поднять  глаза.  Монаху
почудилось, что некоторые снежные чудища дрожат от страха.
   Видгнир, не выпуская камня из пальцев, наморщил лоб.
   - Сам не пойму. Вроде амулет-то ни при чём... Я просто  вспомнил  про
него, подумал, может, поможет чем. А теперь чувствую,  что  тут  не  его
Сила действует, а... моя, что ли. Камень просто её собирает и усиливает,
направляя на этих... - Видгнир кивнул на скорчившихся  великанов.  -  Не
знаю, как так получается!
   - А ты не можешь прогнать их отсюда, да побыстрее? -  поинтересовался
подошедший Торин. - Без хримтурсов идти всё-таки спокойнее будет.
   -  Я  же  им  сказал  уйти!  -  напомнил  Видгнир.  -  А  они  словно
заледенели...
   "Очень точное сравнение", - ехидно подумал отец  Целестин  и  добавил
уже вслух:
   - Может, великаны  так  тебя  боятся,  что  не  в  силах  и  с  места
сдвинуться? Попробуй ещё разок!
   Видгнир попытался немного обуздать исходящую  через  амулет  Нидхёгга
Силу, и у него это  получилось:  висящее  в  воздухе  напряжение  начало
мало-помалу ослабевать, хримтурсы тихонько зашевелились, но  по-прежнему
не смели подняться.
   - Уходите отсюда и не  трогайте  нас!  -  чётко  проговорил  Видгнир.
Каждое его слово превращалось для великанов в приказ  Владыки,  которого
никто из них не смел ослушаться. - Именем Нидхёгга я повторяю - уходите!
Освободите...
   Договорить он не успел, ощутив, что где-то рядом, совсем  неподалёку,
появилась опасность, по сравнению с  которой  стая  разъярённых  снежных
великанов показалась бы попросту ничем... С ледника надвигалась пока ещё
невидимая  глазом,  но  ясно  предсказываемая  обострившимся  магическим
чутьём чудовищная угроза,  беда,  справиться  с  которой  не  сможет  ни
талисман ведьмы, ни стальной меч...
   Тьма Нидавеллира достигла перевала Глер, выползая из-под уходящей  на
юг цепи гор.
   Мир  неожиданно  стал  призрачно-серым.  Померкшее  солнце   утратило
золотистый блеск, и его лучи приобрели грязно-жёлтый цвет смерти. Синева
неба поблёкла, и  только  неподвижная  туча  на  юге,  показывавшая  над
вершинами гор свой кучевой край, оставалась непроглядно-чёрной. В полной
тишине, повисшей над перевалом, вдруг начал рождаться странный звук - не
то свист, не то шипение,  и  приходил  он  из  ущелья,  откуда  наползал
ледник, нарастая и усиливаясь.
   - Что это? - ошарашенно прошептал  монах,  схватившись  за  нагрудное
распятие. - Господь, спаси нас!
   Даже хримтурсы повернулись назад,  позабыв  строгий  приказ  носителя
Силы, а люди, замерев, глядели на показавшийся язык Мрака, что  медленно
стекал с ледника вниз,  к  тропе.  На  первый  взгляд  это  походило  на
расплывающуюся чёрную смолу, покрывавшую собой всё,  что  встретится  на
пути. Вот изливающийся меж двух вершин поток встретил преграждавший  ему
путь каменный уступ, обогнул его, а затем Мрак выбросил  наверх  десятки
тонких щупалец, обвивших скалу. Камень покрылся чёрной массой и...
   Тьма Нидавеллира не просто закрывала собой землю и лёд,  но,  похоже,
пожирала их.  Шипение  усилилось,  и  скала  неожиданно  стала  оседать,
сглаживаясь и исчезая. Да и сам  поднимавшийся  на  сотни  локтей  вверх
ледник стал медленно,  едва  различимо  опускаться,  разъедаемый  чёрной
массой Мрака. Едва показавшись  над  ущельем,  Мрак  разделился  на  два
потока, текущих значительно быстрее, чем раньше, - они сползали по краям
ущелья и теперь могли пересечь тропу на западе и на  востоке,  полностью
отсекая отряд, да и снежных великанов от любых путей  к  отступлению.  А
вдруг удастся проскочить?!
   - На-конь! Ну же, быстрее! - заорал  сбросивший  оцепенение  Видгнир.
Теперь ему было уже не до снежных великанов, превратившихся  из  грозных
чудищ в кучку напуганных и жалких созданий.
   Кажется, впервые за несколько месяцев отец Целестин вскочил на  спину
лошади одним  прыжком,  но  всё  равно  ему  пришлось  замыкать  цепочку
всадников, рванувшихся по тропе. Конёк плохо слушался, косясь влево,  на
страшное и непонятное зрелище, но инстинкт заставлял его  нестись  вслед
за остальными в поисках спасения. И,  будто  почуяв,  что  добыча  может
миновать опасный участок, поток Мрака пополз быстрее.
   Дорога начала подниматься, скальная стена осталась позади, и  наконец
всадники вырвались  на  открытое  пространство.  Видгнир  резко  потянул
поводья, едва не подняв лошадь на дыбы, возгласом остановил остальных и,
осмотревшись, крикнул:
   - Туда! Скорее за мной!
   Отчего он свернул с тропы, заставив коня  взбираться  на  разрушенный
временем высокий уступ, отец Целестин сперва не понял и, лишь когда  все
оказались наверху, на широкой  каменистой  площадке,  возвышавшейся  над
уходящей на запад тропой, разглядел, что Мрак успел перерезать дорогу  в
четверти лиги  впереди  и  медленно  тёк  к  возвышенности,  на  которой
укрылись люди. А внизу, у её подножия, шевелились белёсые тени - снежные
великаны тоже искали избавления от надвигающегося  моря  Тьмы  там,  где
остановился носитель Силы, тот, чьими устами говорил сам Нидхёгг...
   Обезумевшие от  ужаса  хримтурсы  полезли  наверх,  и,  когда  дюжина
снежных великанов оказалась на площадке, люди поняли, что всем места  не
хватит.
   - Скажи им уйти! - рявкнул на Видгнира Гунтер. - Они же нас всех вниз
покидают!
   Хримтурсы лезли и лезли, сбиваясь в кучу у самого края уступа. Вид  у
них был не самый миролюбивый, тем более что теперь их  не  останавливала
Сила амулета Чёрного Дракона. Новые твари напирали, подталкивая тех, что
были впереди, и людям приходилось отступать к  опасному  месту  -  скала
обрывалась там вниз отвесной, локтей в двадцать, стенкой.  Предположение
Гунтера могло сбыться, и Видгнир, отпихнув дрожащую Сигню,  снова  вышел
вперёд и, собравшись с силами, поднял над собой камень Нидхёгга, пытаясь
заставить его ожить.
   - Повелитель приказывает вам пойти и  остановить...  -  он  запнулся,
мучительно думая,  как  назвать  Нечто,  смыкавшее  своё  кольцо  вокруг
ненадёжного убежища, - ...и остановить чёрную воду! Быстрее! Иначе  гнев
Нидхёгга падёт на вас!
   Хримтурсы  снова  почуяли  Силу,  но  послушаться  её  обладателя  не
решались - очень уж пугал хозяев льдов чёрный поток. Видгнир, видя,  как
великаны стали порыкивать и угрожающе  вскидывать  руки,  попятился,  но
затем снова сосредоточился и, собрав всю доступную ему  мощь  наследника
Аталгарда в амулете Чёрного Дракона, нанёс новый удар,  повторив  те  же
слова.
   На миг его Сила заполнила всё окружающее  пространство,  затмив  даже
истекающий  от  моря  Тьмы   Нидавеллира   смертный   страх.   Хримтурсы
послушались - безмозглым тварям  было  не  перенести  настолько  мощного
воздействия - и осторожно,  с  неохотой  начали  почти  на  четвереньках
сползать с площадки, спускаясь навстречу набегающей чёрной волне.  Тогда
же для верности Видгнир нанёс третий удар.  Сейчас  он  не  произнёс  ни
слова, как-то уяснив,  что  достаточно  отдать  лишь  мысленный  приказ.
Стараясь не обращать внимания на сужающееся вокруг кольцо чёрной пелены,
Видгнир гнал и гнал хримтурсов прямо к её краю, не ослабляя  ни  на  миг
действия своей воли, -  что-то  подсказывало  ему,  что  стоит  опустить
талисман, и великаны инея в тщетных попытках спасти свои  жизни  полезут
обратно на утёс. И тогда никакой надежды не останется.
   Отец Целестин отрешённо смотрел вниз, обняв одной рукой Сигню.  Синир
сидел у их ног и, прижав уши, не  то  шипел,  не  то  выл,  предчувствуя
близкий конец. Такой же, какой встретили и  четыре  десятка  хримтурсов.
Великаны, подгоняемые безмолвной властью Видгнира, столкнулись с Мраком,
вспухшим вокруг  непроглядной  волной,  и  бессмысленно  гибли  один  за
другим. Они пытались  швырять  в  выросшую  перед  ними  стену  камнями,
которые беззвучно исчезали в смолистой черноте, ударять по ней  палками,
а то и просто кидались на чёрное Нечто, воздев  сжатые  кулаки.  Но  всё
было напрасно. И тогда же началось что-то ужасное. Мгновенно появившиеся
из единой, казавшейся  плотной,  как  дёготь,  массы  длинные  и  гибкие
щупальца  вылетели  на  несколько  локтей  вперёд,  обвивая  собой  тела
хримтурсов и утаскивая их в чёрную  мглу.  Великаны  голосили,  пытались
ухватиться за камни или друг за друга, но  неведомая  сила  превосходила
мощь их мышц. Тот турс, что сжимал в лапе древний меч, попытался  отбить
им рванувшуюся к нему чёрную плеть, но полуразрушенный временем  клинок,
едва столкнувшись с  Мраком,  рассыпался  в  прах,  а  истошно  визжащий
великан исчез во Тьме бесследно.
   Тьма Нидавеллира покончила с великанами инея очень  быстро,  поглотив
их всех до единого. Теперь уже ничто не могло остановить её  безудержный
бег к подножию скалы, на верхушке которой ждали смерти пятеро.  Все  они
знали, что времени им осталось совсем немного.
   - Должен быть выход! - отчаянно выкрикнул Гунтер. - Должен!  Видгнир,
ты же можешь что-то сделать!
   - Не могу! Это... это не слушается ни амулета, ни моих  приказов.  Её
ничем не остановить!
   Видгнир, шипя от бессильной ярости, швырнул в подтёкшую уже к нижнему
краю склона Тьму ставший ненужным камень на  ремешке.  Тьма  безразлично
поглотила его, продолжая неумолимо тянуться вверх, поднимаясь, ровно как
вода в паводок.
   - С ней нельзя бороться, - торопливо  крестясь,  прошептал  монах.  -
Господи, спаси и помилуй души рабов твоих!
   Люди сгрудились в самом центре площадки, возле  лошадей,  храпящих  к
взбрыкивающих. У каждого в руках было оружие, пусть все и понимали,  что
оно вряд ли пригодится.  Перед  глазами  стояло  сплошное  озеро  Мрака,
заливавшее  ледник,  тропу,   стекавшего   в   недалёкую   расселину   и
изливающегося на каменные обломки, раскиданные  вокруг.  Чернота  словно
заполнила весь мир, оставив только бледную синь неба и совсем  невысокий
утёс, уже готовый исчезнуть под колдовским покрывалом.
   Как в любую критическую минуту,  одна  часть  разума  отца  Целестина
паниковала,  заставляя  уверовать  в  неотвратимую  гибель,   но   рядом
оставалась ещё одна, пусть и меньшая, остающаяся спокойной. И сейчас эта
часть настойчиво твердила: "На  всякое  действие  есть  противодействие.
Ничто ни в одном мире не может  быть  непобедимо.  Ну  же,  думай,  брат
Целестин!.."
   Рука святого отца коснулась груди - инстинктивно  он  нашаривал  свой
крест. Пальцы наткнулись на что-то другое. Круглое  и  гладкое,  оно  от
прикосновения вдруг проснулось, наливаясь жаром. Пересилив  себя,  монах
оторвался от тупого созерцания нахлёстывающих  на  скалу  волн  Тьмы,  и
тогда его  точно  молнией  ударило.  Выгравированное  на  подарке  богов
Сокрытых Гор око Амона-Ра полыхало среди  золотого  диска  солнца  белым
огнём, который рвался  на  свободу.  Оставалось  лишь  эту  свободу  ему
дать...
   Мрак Нидавеллира уже выбросил вперёд руки-плети, пытаясь опутать  ими
людей и пожрать их, превратив в  ещё  несколько  крупинок  самого  себя,
когда, повинуясь внезапному наитию, отец Целестин сорвал с  шеи  сияющий
диск и, вытянув руки, направил взгляд Ока древнего бога на  подползающие
жгуты Тьмы.
   - Ну помоги же, во имя  Отца  нашего  небесного,  -  истово  выдохнул
монах. И свершилось.
   Диск раскалился настолько, что жёг пальцы. Зрачок Амона выплеснул  из
себя слепящий луч, вонзившийся в шевелящуюся  Тьму,  ожёг  её  щупальца,
распавшиеся  в  ничто,  а  затем  из  диска  ударила  волна  синеватого,
нестерпимо  горячего  света,  разошедшегося  широким  полукругом.   Свет
шквалом налетел на черноту, приостановившую свой накат ещё  в  мгновение
первого  удара,  и  столкнулся  с  ней,  разгоняя  и   уничтожая.   Тьма
Нидавеллира начала исчезать, растворяясь в огне древних  богов,  подобно
дыму в небе.
   - Давай!! Давай же!
   - Во имя Одина, получилось!
   Радостный крик Гунтера и Видгнира подбодрил монаха, и он сам пошёл  в
атаку на Мрак, шагнув вперёд,  к  краю  площадки  на  утёсе.  Порождение
тёмных духов попятилось, но теперь опасность  пришла  со  стороны,  куда
свет Амона не бросал свои лучи, - чёрные лапы  Тьмы  ринулись  на  отряд
сзади и с боков.  Оглянувшись  на  крик  Сигню,  которая  обеими  руками
вцепилась в обвитого смоляным жгутом Синира - кот надрывно выл,  пытаясь
сбросить петлю смерти, - отец Целестин направил Око туда, отбросив  Тьму
на два десятка шагов...
   - Сильнее! Бей сильнее! - заклинал он  чудотворный  подарок,  и  тот,
вняв приказу нового хозяина, низверг на море черноты новый огненный вал.
Тьме опять пришлось отступить.
   "Одному не справиться, - сокрушённо думал монах,  стараясь  забыть  о
боли в обожжённых пальцах. - Я не  смогу  даже  пробить  дорогу  в  этом
адском потопе..."
   Над  головами  грянуло.  Звук  пришёл   с   севера,   усиливаясь   до
оглушительного рёва, и Видгнир  первым  обернулся,  чтобы  узреть  новую
напасть, да так и застыл, не в силах выдавить из себя  ни  звука.  Торин
тоже безумными глазами смотрел вверх, в небеса, а Гунтер, прижав к груди
Сигню, рычал сквозь зубы проклятия.  Но  чуть  погодя  стало  ясно,  что
пришла не очередная беда, а спасение.
   Чёрный Дракон, сложив крылья, камнем падал  вниз,  и  лишь  когда  до
удара о скалы оставались  считанные  мгновения,  развернул  перепончатые
крылья  и  стрелой  пронёсся  над  утёсом,  выплёвывая  из  пасти  струи
оранжевого пламени. Едва не коснувшись брюхом затопившего округу  Мрака,
он развернулся, забив крыльями,  повис  в  воздухе  и...  исчез.  Исчез,
уступив место  вспыхнувшему  как  солнце  огненному  шару,  испускавшему
длинные красноватые лучи, бившие в простёртую под ним Тьму.  И  тогда  с
новой силой нанесло удар Око Амона.
   Свет затопил всё сущее.  Людям  стало  казаться,  что  их  кожа  тоже
лучится то белизной Ока, то багряным  пламенем  странного  пришельца.  А
потом добавился ещё и золотистый отблеск. Видгнир, став плечо к плечу  с
отцом Целестином, вытянул руки ладонями вперёд, выбрасывая из них  струи
золотого света.  Сила,  дарованная  когда-то  королям  Сгинувшей  Земли,
перелилась через край, уничтожая и растворяя в своём сиянии пришедший от
южных укрывищ Мрак.
   Нидавеллир отступил, не выдержав.  Чернота  стала  исчезать,  уползая
обратно в ущелье, лишь изредка выбрасывая к смешавшимся  струям  пламени
свои бессильные щупальца.  Огненная  сфера,  висящая  над  ледником,  на
котором таяли последние лохмотья Тьмы, беззвучно  смещалась  в  воздухе,
преследуя и добивая остатки чёрного марева. Ещё немного - и нигде больше
не осталось ни единой  тёмной  точки,  лишь  изъеденный  чем-то  лёд  да
оплавленный камень.
   Отец Целестин и Видгнир опустили руки, забыв  обо  всём  и  следя  за
огромным сгустком пламени, зависшим  между  двух  горных  вершин,  из-за
которых пришла  к  перевалу  Глер  Тьма.  Шар  по-прежнему  пульсировал,
изредка выбрасывая огненные стрелы, поражавшие что-то в уже неразличимых
глазом далях за ледником. А потом сфера плавно двинулась назад, к утёсу.
   "Вот и всё. - Голос  возник  в  голове  у  монаха,  ясно  слышимый  и
громкий. -  Может  быть,  теперь  вы  поймёте,  чего  я  боюсь.  Это  не
окончательная победа, не надейтесь. Если никто из вас  не  хочет  больше
встретиться с Мраком, Пожирающим Мир, помните, что  избавить  Междумирье
от него сможем мы только вместе. Торопитесь".
   - Нидхёгг... - только и смог прошептать отец Целестин.
   Свет погас, и появившееся вместо  него  драконье  тело  скользнуло  в
воздухе, набирая высоту и быстро исчезая за горами. Чёрный Дракон сгинул
столь же неожиданно, как и появился.
   - Да, это был он...  -  проговорил  Видгнир,  глядя  вслед  улетающей
тёмной точке. - И он, почитай, спас нас всех. Не будь его, мы  бы  долго
не продержались...
   Приходили в себя долго, плюнув на возникшее опасение, что Мрак  может
вернуться. Гунтер на все лады  костерил  бесследно  исчезнувшего  Лофта,
Сигню тихо плакала, заново переживая кошмарные мгновения,  а  Видгнир  и
вовсе лежал без движения прямо  на  голом  камне,  словно  исчерпав  все
данные ему богами силы. Он признался отцу Целестину, что давно не ощущал
себя настолько опустошённым и духовно, и физически -  Сила,  которую  он
выбросил почти без остатка на борьбу с пришедшим из Полей  Мрака  Ничем,
покинув тело, не желала  пока  возвращаться  вновь.  Монах,  у  которого
несносно болели кончики распухших и покрасневших пальцев, сам чувствовал
себя не лучшим образом и уже хотел испробовать  целительную  магию  рун,
однако Видгнир наотрез отказался, сказав едва слышно,  что  руны  сейчас
помочь ничем не смогут.
   Как ни велико  было  желание  убраться  с  опасного  места  поскорее,
пришлось дождаться вечера и переночевать на том же утёсе. Хорошо, что  в
момент бегства от Тьмы не пропал увязанный на лошадей хворост и  удалось
сделать горячую еду - этим занялись  Торин,  Гунтер  и  Сигню.  Германец
решился пройти на пол-лиги вперёд по тропе, чтобы поискать не изгаженный
Мраком снег или лёд для котелка, ибо взятая с собой ещё из  долины  Глер
вода подходила к концу. Отец Целестин, не утерпев,  потащился  вместе  с
ним, желая осмотреть окружающее. Монах вддел, что  Тьма  как-то  странно
испортила окружающие камни и лёд, и хотел посмотреть на её следы сам.
   Предположения отца Целестина  подтвердились,  едва  он  спустился  на
дорогу. Под ногами лежали оплавленные, будто застывшие после  кипения  в
тигле, камни. Древние булыжники, которыми мостилась дорога  через  горы,
стали гладкими и скользкими и словно уменьшились в  размерах.  Лёд  стал
серым и  ноздреватым,  пронизанным  бесчисленными  кавернами,  а  совсем
недалеко обнаружилось и вовсе нечто жуткое.
   - Гунтер, ты  только  посмотри!  -  дрогнувшим  голосом  позвал  отец
Целестин беспечного  германца.  Тот  безразлично  осмотрел  то,  на  что
указывал монах, и только усмехнулся криво.
   - Ничего себе... Это как же их так разъело?
   На  камнях  лежало  несколько  скелетов  снежных   великанов,   почти
полностью разрушившихся. Остатки могучих костей покрывал невесомый серый
налёт - дунешь, и исчезает едва  заметным  облачком.  Так  значит,  Тьма
действительно пожирала всё, встречающееся на пути в самом прямом  смысле
этого слова! Недаром на боках Синира остались следы от ухватившего  кота
чёрного щупальца - отметины, как  от  ожога.  Отец  Целестин  побледнел,
представив себя на месте погибших хримтурсов,  и  чуть  слышно  зашептал
благодарственную молитву за чудесное спасение. Да, не будь Ока Амона-Ра,
то всех пятерых сейчас не было бы на свете и ветерок сдувал бы с  костей
серую пыль. Если, конечно, и кости остались бы, не растворившись, как  и
всё прочее, в мёртвом тумане Нидавеллира...
   "А кроме богов Сокрытых Гор ещё надо и Нидхёгга благодарить, - возник
в голове монаха мерзкий голосок здравого смысла, отчего-то  напоминавший
гнусавую речь Гунтера. - Не явись Чёрный Дракон вовремя, что  бы  делать
пришлось, а? Одним  Оком  отбиваться?  Нет,  брат  Целестин,  врёшь,  не
получилось бы у тебя одного Тьму рассеять да отогнать прочь..."
   Монах сплюнул, сердясь на себя самого за вздорную  мысль,  и  потопал
вслед за ушедшим  вперёд  Гунтером,  продолжая  пристально  разглядывать
обожжённые Мраком камни и пытаясь забыть о Нидхёгге. Однако м