, когда всё  было
кончено. Теперь уж ничего не поделаешь...
   Локи прогулялся до кормовой палубы, отпихивая носком  сапога  руки  и
ноги пребывающих в  забытьи  дружинников,  раскопал  связку  нарубленных
вчера в лесу толстых сосновых веток для факелов и вернулся к конунгу.
   - Зачем в темноте сидеть? - Красивые, тонкие  пальцы  ловко  обмотали
конец палки обрывками тряпок. Откуда-то взялась смола, и  наконец  факел
зачадил, вставленный в отверстие уключины.
   - А не заметят? - Монах настороженно кивнул в сторону берега.
   - Кто?! - Локи едва не сплюнул. -  Те,  кто  мог  заметить,  давно  в
желудках Ньёрдовых молодцов, а других Вендихо сегодня вряд ли  приведёт.
Ты мне лучше скажи, отчего не заснул вместе  с  другими?  Ну,  племянник
конунгов парень крепкий, да наследие в нём древнее  живо.  А  ты-то  как
волшбе не поддался, ума не приложу!
   - Чудо Господне! - Монах  с  удовольствием  и  во  всех  подробностях
поведал о чудесном кресте и даже продемонстрировал  ожог  на  ладони.  У
Видгнира, кстати, был такой же. Торин сидел вытаращив глаза.
   - Да, чем мне христианский Бог нравится, так это  тем,  что  помогает
редко, но всегда очень вовремя, - после некоторого молчания заявил Локи.
- Учту на будущее. А теперь слушайте сюда.  Пока  вы  по  морям  селёдку
гоняли, Лофт в Междумирье ходил. Чашу Сил я  нашёл.  Точнее,  знаю,  где
она. Нидхёгг держит Трудхейм у себя, в Небесных Горах, есть  там  такие.
Крепость у него не ахти - просто  пещеры,  брошенные  карликами,  но  он
никого и ничего не боится. Во-первых,  идти  До  Небесных  Гор  придётся
через земли, ему подвластные, а во-вторых, в пещерах тех целое поселение
драконов. Не сунешься.
   - Эти драконы тоже воплощённые духи, как и  сам  Нидхёгг?  -  спросил
Видгнир. Локи мотнул головой:
   - Нет. Драконы как  драконы.  Простые  крылатые  ящерицы.  Некоторые,
между прочим, вполне приличные и вовсе не злые. Только  Нидхёгта  боятся
как огня. Он такой...
   - Так с Трудхеймом-то что? - перебил Торин.
   - Так вот, Небесные Горы - Химинбьёрг, - огромный хребет, рассекающий
Междумирье на две части. От Ледяного океана с севера до Мёртвого Моря на
юге. В центральной части хребта и лежит Город Драконов, и там же главный
пик Небесных Гор - Имирбьёрг, начисто изнутри двергами выдолбленный. Вот
как раз у самой вершины Имирбьёрга Нидхёгг себе гнездо  и  свил.  Нижние
ярусы подгорных лабиринтов пустуют, и Нидхёгг их отдал псу Гарму - там у
старого маразматика своё игрушечное  царство.  Только  все  подданные  -
летучие мыши да крысы. А вот сверху, там,  где  окончание  пика,  дверги
когда-то вырубили прямо в теле горы очень красивый замок красного камня.
Не жить, а так, для красоты. Нидхёгт  двергов  оттуда  вышвырнул  и  сам
поселился. Чаша Трудхейм  находится  в  самой  верхней  части  замка,  в
Красной Башне. О, там много  сокровищ,  ушедших  когда-то  из  Мидгарда.
Корабль Скидбладнир, к примеру. Но вся беда в том, что вам не только что
в Красную Башню не пролезть, а даже подойти  к  подножию  Имирбьёрга  не
удастся.
   - Это почему? - удивился  отец  Целестин.  Локи  кашлянул  и  вытянул
нижнюю губу:
   - Ну войдёте вы во Врата Миров, двинетесь  от  них  точно  на  запад.
Через семь дней, если  всё  будет  в  порядке,  наткнётесь  на  Огненные
Болота. Даже если вам удастся через  них  перебраться,  то  очутитесь  в
самом неприятном месте всех Трёх Миров - в Железном Лесу. В него даже  я
нос не сую,  кстати.  Ведьмочки  тамошние  на  расправу  скоры.  А  если
представить, что  вы  и  через  Железный  Лес  прошли  -  что  абсолютно
невозможно, - то упрётесь в предгорья Имирбьёрга и в Город Драконов, что
от главного пика Небесных Гор слева и справа находится.  Предположим,  и
через него прошли - надо  через  подземелья  Гарма  наверх,  к  вершине,
двигаться. А по пути покои Нидаёгга миновать, что тоже исключено.  Слуги
у Чёрного  Дракона  глазастые.  Вот  только  тогда  к  Красной  Башне  и
выйдете... Так что, ребята, бросайте вы эту  дурацкую  затею  и  мотайте
домой.
   - Что, другого пути и нет разве? - Торин, и слышать об отступлении не
желая, пропустил последние слова Локи мимо ушей. - Ты-то как там прошёл?
   - Есть другой путь, - согласился  Локи.  -  Только  очень  дальний  и
трудный. Когда войдёте во Врата, как я  уже  говорил,  прямо  на  западе
будет горная цепь Химинбьёрг. К югу от Врат поднимаются  Сокрытые  Горы,
которые...
   - Почему "Сокрытые"? - опять влез монах.
   - Потом объясню. Так вот, северный кряж Сокрытых Гор  идёт  точно  до
Огненных Болот. По его краю болота можно миновать  и  выйти  на  равнину
Болотной реки, текущей в Мёртвые Моря на юге.  Перейдя  реку  ниже  того
места, где она выходит из Болот, идите точно  на  запад  и  затем  вдоль
отрога Химинбьёрга на север. Там будет единственный перевал, по которому
можно перебраться в земли к западу  от  Небесных  Гор.  Потом  точно  на
север. - Локи вытащил нож и выцарапал некое подобие  карты  на  палубных
досках. - Далеко слева от вас останется  лес  Альвхейм.  Пройдёте  через
предгорья Красного Кряжа  -  там  одни  холмы  -  и  двигайтесь  дальше.
Имирбьёрг увидите сразу. Его ни  с  чем  спутать  нельзя,  настолько  он
велик.  К  западу  от  горы  будет  длинная  зелёная  тень.  Это   ясень
Иггдрасиль.  Да-да,  тот  самый.  -  Локи  заметил  изумлённые   взгляды
слушателей. - Сами  увидите.  Замечательное  зрелище.  В  общем,  где-то
полтора или два месяца пути. И то если  всё  будет  нормально  и  вы  не
влипнете в историю по дороге. Нидхёгт-то потомка Элиндинга ждёт-пождёт.
   "Два туда, ещё два месяца обратно, ну  ещё  где-то  месяц  на  всякие
передряги - мало ли заблудимся, -  итого  почти  полгода.  Сейчас  июнь,
следовательно, можем вернуться сюда только к  началу  декабря.  Переждём
зиму и  дальше?"  -  Отец  Целестин  прикидывал  длительность  похода  и
приходил к неутешительному выводу: возвращение в  Вадхейм  откладывалось
считай что на год. Ну и ну!
   - А дальше что? Ну подошли мы к Имирбьёргу с запада, а затем? - Торин
хотел знать все подробности.
   - Понятия не имею! - Локи  вскочил  и  начал  ходить  взад-вперёд.  -
Дверги оставляли несколько выходов из Имирбьёрга, выводящих на  западный
склон, но их опять же нужно найти!
   Маленький бог остановился и потрепал  рукой  бородку,  словно  что-то
решая. Потом снова уселся перед Торином на противоположную скамью.
   - Вот что. Пусть Тор твердит, что я эгоист, но  судьба  Асов  мне  не
безразлична. И в то же время желания остаться в Мидгарде в  день,  когда
Врата Миров закроются навсегда, у меня нет никакого. Поэтому  я  провожу
вас до... скажем, до Огненных Болот, а там видно будет. И учти, я  делаю
это вовсе не ради тебя, конунг. Нужны вы мне больно!
   - Спасибо тебе, Лофт... - начал  было  Торин,  но  Локи  только  губы
поджал и спросил, перебивая:
   - Кого с собой брать будете? Ты учти,  что  всем  в  Междумирье  идти
никак нельзя. Там не числом, а умением брать надо.  К  тому  же  большой
отряд заметят скорее.
   Торин задумался:
   - Ну я с Видгниром, отец Целестин, конечно...
   - Думаю, что Гунтер нам бы пригодился, - неожиданно для  самого  себя
брякнул монах  и  тут  же  увидел,  как  Локи  передёрнуло.  Однако  бог
промолчал, не сказав ни слова против.
   - Сигню надо взять, - напомнил Видгнир. - Чего её тут бросать?
   Торин, поразмыслив, кивнул. И верно, оставлять девчонку одну в  чисто
мужской компании не следует. А так хоть под присмотром будет.
   - Может быть, Снорри или Олафа взять? - предложил отец  Целестин,  но
Торин хлопнул себя по лбу, сказав:
   - Э, нет. Лошадей-то у нас всего шесть.  Как  раз  и  получается:  мы
втроём, Сигню, Гунтер и почтенный Локи.
   - Хвала Асгарду, хоть не на своих ногах опять топать, - скривив рот в
подобии улыбки, заметил Локи. - Тогда вот что:  сейчас  уже  светает,  я
ваших красавцев разбужу, а сам уйду. Все прочие подробности  по  дороге,
время сейчас дорого. За утро собирайтесь, берите  лошадей  и  в  полдень
ждите меня у ворот поселения.
   - А дикари?! - воскликнул отец Целестин. - А Вендихо?!
   - О, они днём вас не потревожат. Вендихо по крайней мере. Его время -
ночь. Хуже то, что к Вратам через его, можно сказать,  вотчину  придётся
идти. Ну да ладно. Разберёмся, если что...
   - А нашим что делать? - спросил Видгнир. - Как с кораблём и  дружиной
быть?
   Настал черёд Локи погрузиться в размышления. Наконец он просиял:
   - Так ведь у Хейдрека не один  посёлок  был,  а  три!  Тот,  где  его
младший сын Атли правит, - цел и  невредим.  Наведывался  я  к  нему  за
время, пока вас поджидал. Я уж постараюсь сделать так, чтобы их приняли,
это совсем не трудно. К тому же в те края Вендихо, считай, не заходит.
   Решение  было  принято.  Локи  кратенько  поколдовал,  поднявшись  на
носовую палубу кнара, и когда дружинники зашевелились, помахал Торину  и
остальным рукой.
   - В полдень! - напомнил он, развернулся и, сложив руки  над  головой,
сиганул с корабля в воду. Отец Целестин успел заметить,  что  в  момент,
когда бог прикоснулся к волнам,  его  тело  мгновенно  сменило  облик  и
теперь вместо человека Локи стал лососем впечатляющих  размеров.  Рыбина
вильнула хвостом и скрылась из глаз.
   "Вот это да! Незаменимый проводник. Кажется, наши дела пошли получше.
Глядишь, и выйдет у нас Трудхейм добыть!" - У  монаха  настроение  резко
поднялось. От ночных переживаний не осталось и следа.
   Пробудившиеся люди окружили конунга. Для большей  части  дружины  всё
случившееся стало предметом очень бурного обсуждения, и уже  послышались
голоса, выступавшие за то, чтобы повернуть назад. Конунг молча  выслушал
напуганных хёрдманов, а затем взобрался на корму  и  поднял  руку.  Люди
притихли, ожидая, что он скажет.
   Торин понимал: если сейчас  не  рассказать  всё  или  почти  всё,  то
последствия  предсказать  будет   невозможно.   Не   раз   бывало,   что
взбунтовавшаяся дружина выбирала нового конунга, если прежний чем-то  не
устраивал тинг. Торин видел, что людям последняя ночь далась недёшево, -
ещё бы, в Норвегии о таких страшных созданиях, как Вендихо,  не  слышали
уже многие столетия. И вадхеймцы считают, что здесь их не  ждёт  ничего,
кроме гибели, ненужной и бесполезной. Воевать можно с врагом, у которого
такой же меч или топор, как у тебя,  с  таким  же  человеком,  но  не  с
гигантским чудовищем, словно вышедшим из самых древних и тёмных легенд о
конце мира и гибели богов.
   Торин говорил долго, тщательно подбирая слова и стараясь  не  открыть
ничего лишнего. Дружина молча выслушивала повесть о  встрече  с  Одином,
снах отца Целестина, которому пришлось показать  не  пригодившуюся  пока
бересту Тора. О появлении Локи,  о  том,  как  морское  воинство  Ньёрда
пришло на помощь в самую последнюю минуту.
   - Я и со мной ещё четверо идём в глубину западной  земли  искать  то,
что издревле принадлежит моему роду! - продолжал конунг.  -  И  меня  не
остановит никто и ничто. Никому из вас не нужно  следовать  за  мной,  и
поэтому вы отправитесь на юг, вдоль берега. В одном-двух днях пути можно
отыскать поселение Атли, сына Хейдрека, где  вы  остановитесь  и  будете
ждать нашего возвращения. Может быть, долго. Если  я  не  приду  туда  к
концу следующей зимы, Олаф поведёт вас обратно, домой. И  помните,  боги
не оставят вас!
   И, словно доказывая его слова, над головой конунга  пронёсся  большой
белый лебедь. Птица сделала над  кораблём  несколько  кругов  и,  хрипло
крикнув, унеслась  в  сторону  земли.  Гунтер  проводил  её  недоуменным
взглядом и потеребил белое перо, укреплённое на шлеме.
   - Теперь к берегу! - приказал не допускающим возражений тоном конунг.
- Я должен покинуть корабль сегодня.
   Дружинники, тихо переговариваясь,  разошлись.  Общее  мнение  выразил
Эрик:
   - Мы сделаем всё, что скажешь, Торин. Но будет плохо, если в  Вадхейм
мы вернёмся без тебя.
   - На всё воля Асов, - ответил конунг.
   В который уже раз вёсла погрузились в воду,  и  кнар,  сопровождаемый
криками мечущихся в сером утреннем небе чаек, заскользил к пристани.
   Гунтер и Сигню восприняли предложение Торина отправиться вместе с ним
как нечто само собой разумеющееся и тотчас начали собираться. Белый  кот
неотвязно ходил за Сигню, и она чуть не плакала оттого, что найденного в
мёртвом посёлке зверя придётся оставить на корабле. Взять кота  с  собой
не было никакой возможности. Гунтер неторопливо засунул в дорожную  суму
тёплую одежду и еды на две  недели,  взял  с  разрешения  Торина  вместо
своего старого меча два боевых топора из оружейного запаса, и на том его
сборы закончились.
   Пока выводили с корабля застоявшихся лошадей, отец Целестин  осмотрел
корабельную стоянку, на которой произошли за ночь некоторые изменения. К
счастью, на многочисленных, ещё не остывших кострищах не нашлось  следов
того, что было  в  крепости  Хейдрека,  но  монаха  людоеды  нынче  мало
интересовали. Святой отец получил  возможность  убедиться  в  реальности
существования Духа Лесов, ибо какое-то время считал Вендихо чем-то вроде
бестелесного призрака, только лишь принявшего зримую форму.
   Монах понял, что ошибался. С чувством изумления и лёгкого ужаса  отец
Целестин разглядывал недостроенный дракар, чей левый борт был разворочен
огромной ступнёй, глубокие вмятины следов на месте, где  стоял  Вендихо,
поломанные деревья в лесу, которые он отталкивал руками.  А  что  будет,
когда придётся столкнуться с Духом Лесов лицом к лицу? Тут, как в случае
с ётунами, святая вода, должно быть, не спасёт. Вода?!
   "А когда Звезда Сил стоит в зените, достаточно налить в Чашу Трудхейм
воды, взятой из моря, ибо волны его омывают все миры и  земли,  и  когда
лучи светила напоят её собой, следует окунуть в Чашу  любой  меч,  и  он
разрубит проход в тот мир, в который пожелаешь..."
   Так ведь говорил Один?
   - Какой же я дурак! - простонал отец Целестин уже на бегу к ладье.  -
И Торин с Видгниром хороши! Ведь стоит нам добраться  до  Чаши,  как  мы
можем в один момент оказаться где угодно! Даже в Вадхейме! Торин, Торин,
слушай, что скажу!..
   - ...И ведь верно. - Конунг в изумлении поднял брови, когда  монах  с
пятого на десятое изъяснил ему  свои  мысли.  -  Как  же  мы  раньше  не
сообразили?
   Фляга, доверху наполненная морской водой, была тщательно  запечатана,
и отец Целестин засунул её на самое дно мешка  со  своими  пожитками.  В
глазах святого отца этот скромный сосуд превратился в ценность,  которую
следовало беречь пуще глаза.
   На лошадей увязали переметные сумы  с  припасами,  покрыли  их  спины
попонами-седлами. Торин и Видгнир с Гунтером проверили  и  перепроверили
каждую деталь вооружения - железом нагрузиться пришлось изрядно,  только
конунг,  не  признававший  кольчуги,  по-прежнему  был  одет  в   старую
проклёпанную кожаную  куртку.  Отец  Целестин,  подсознательно  подражая
истинным святым, взял с собой только неизменный  мешок,  как  и  встарь.
Скромность украшает.
   Как монах ни протестовал, Сигню облачилась в  мужскую  одежду  взамен
сшитой ею за  время  плавания  из  подручных  материалов  юбки,  да  ещё
вдобавок выпросила у  Снорри  его  броню.  Парень,  помявшись  некоторое
время, всё же уступил настойчивым просьбам красавицы, и теперь  духовная
дочь отца Целестина щеголяла  в  немного  великоватой  ей  безрукавке  с
нашитыми железными пластинами.
   Солнце,  скрытое  тонкой  пеленой  облаков,  размытым  жёлтым  пятном
взбиралось всё выше. Наступило время прощания.
   Дружинники гурьбой  высыпали  на  широкие  мостки.  Торин  обнялся  с
Олафом,  поклонился  остальным,  и  вадхеймцы  ответили  тем  же  своему
конунгу. Видгнира, Гунтера и отца  Целестина  долго  хлопали  по  плечу,
желали доброго пути, отпускали беззлобные шутки в адрес вырядившейся как
на битву Сигню - "наша валькирия". Наконец  Олаф  велел  подниматься  на
корабль, и "Звезда Запада" медленно, словно нехотя,  стала  отползать  в
море. С ладьи  ещё  что-то  кричали,  махали  руками,  когда  белый  кот
неожиданно взлетел  на  верхушку  кормового  оконечья,  распрямился  как
пружина и прыгнул на удаляющиеся доски пристани. Сигню ойкнула и прижала
ко рту ладонь, но кот  успел  вонзить  коготки  передних  лап  в  дерево
мостков, оттолкнулся задними, и вот он  уже  сидит  позади  своей  новой
хозяйки на спине лошади, крепко вцепившись в серую попону.
   - Он выбрал, - только и сказал конунг, глядя на смелого зверя.
   "Звезда Запада" уменьшалась, уходя  вдаль.  Было  видно,  как  убрали
вёсла и бело-синий парус пополз вниз, едва трепеща на ветру.
   Отец  Целестин  безучастно  наблюдал,  как  увязывают   нижние   углы
полотнища, как бросает на воду блики света шлем стоящего у  руля  Олафа.
Вот и кончилось многодневное плавание, и сейчас ты стоишь на земле,  где
ещё никогда  не  бывал  европеец-христианин.  Зачем  ты  рвался  к  этим
неизвестным землям, где ещё живут древние создания, где  обитают  дикие,
не знающие  Божия  слова  племена?  Не  знаешь...  И  вот  прямо  сейчас
начинается новый, полный неожиданностей и сюрпризов путь незнамо куда, в
какой-то другой мир, не известный доселе никому из смертных. Ты встретил
множество  созданий,  в  бытие  которых  не  верил,  считая  их   плодом
воображения  варварских  народов,  но  ответь,  поколебались   ли   твои
убеждения, которые пронесены через годы  и  годы  странствий?  Тоже  нет
ответа. Зачем идёшь вслед за теми, кого  судьба  зовёт  в  Неведомое?  И
главное - почему именно ты, а не кто иной? Что  за  жребий  тебе  выпал,
брат Целестин?
   Они ещё долго смотрели за тем,  как  белое  пятнышко  уходит  на  юг,
растворяясь  в  изумрудно-лазурном   пространстве   океана.   Забыв   об
осторожности, о, возможно, бродящих неподалёку недругах,  пятеро  людей,
связанные единой целью крепче самых близких кровных уз,  провожали  свой
корабль до поры, пока он не превратился в почти  неразличимую  точку,  а
затем и исчез из виду.
   Торин, потянув поводья, развернул коня.
   - Ну, вперёд. Пусть нас направит Один!
   Копыта лошадей ударили по траве, и вскоре маленькая  гавань  осталась
далеко за спиной. Резвая рысь  сменилась  галопом  -  хотелось  миновать
прибрежный лес как можно скорее, тем более что  Локи  уже  должен  ждать
возле мёртвой деревни. Строй сосен закончился на удивление скоро. Тёмный
частокол вынырнул из редколесья, за которым  разлилось  широкое  зелёное
поле, усеянное пятнами летних цветов.
   Локи сидел привалившись к  бревну  справа  от  пролома  в  воротах  и
скучающе жевал травинку.  Увидев  всадников,  он  даже  не  пошевелился,
только поднял глаза на Торина.
   - Долго же вы, - недовольно проворчал он. - Ну что, готовы?
   - Да, Лофт, - Торин спрыгнул с коня и подошёл к богу, - всё  сделали,
как ты велел. Мы можем ехать, вот твоя лошадь.
   Локи  наконец  поднялся,  отряхнул  штаны   и   критически   осмотрел
предоставленного скакуна:
   - Не хромой, и то ладно. - Несмотря на свой небольшой рост, он  легко
вскочил в седло. - Давайте все за мной!
   Локи сразу направил коня через луг, к дальнему лесу.  Все  остальные,
переглянувшись,  последовали  за  ним,  стараясь  не  отставать.   Сигню
пожирала глазами бога Асгарда -  она  впервые  столкнулась  с  настоящим
воплощённым духом лицом к лицу и даже  несколько  разочаровалась.  Ждала
здорового, высокого  красавца,  а  тут  какой-то  худенький  низкорослый
мужичок с клочковатой бородкой и залысинами. Одно слово - Локи...
   Гунтер, к  слову,  с  Лофтом  даже  не  поздоровался,  демонстративно
отвернувшись от былого соперника в делах амурных. Ныне германца занимала
одна мысль: кем был тот лебедь, что появился над кораблём утром?  Уж  не
Гёндуль ли?
   На самом же деле Локи оказался совсем  неплохим  попутчиком,  и  отец
Целестин начал подозревать, что его высокомерие и  язвительность  больше
показные. Локи уверенно вёл отряд через лес,  отыскивая  дорогу  по  ему
одному  известным  признакам,  и  даже   как-то   предл