отав сию тираду,  Гюллир  совсем  сконфузился.  Тут  он
услышал громкий и дружный хохот двуногих, и его снова  разобрали  слезы.
Лапы подломились, он рухнул всей тяжестью тела на траву и забился совсем
уж в непотребной истерике, моля драконьих богов о немедленной смерти.
   - Ничего не понимаю! Что,  чёрт  побери,  происходит,  Лофт?  -  Отец
Целестин слез с коня и теперь  изумлённо  взирал  на  скребущего  лапами
землю и явно невменяемого дракона. Между прочим, когда ящер  приземлился
прямо перед конём  Торина,  монах  решил,  что  пожаловал  сам  Нидхёгг.
Настроенный всегда на самое  худшее,  он  уже  представил  себе  мрачные
подземелья  Имирбьёрга,  цепи,  раскалённые  орудия  пыток,   а   тут...
Свалилось с неба крылатое чучело, прочитало  какие-то  стишки  и  теперь
валяется на траве по уши в соплях. Такого отец Целестин ожидать уж точно
не мог.
   - По-моему, он болен, - вставила словечко Сигню. - Может, у него зубы
болят?
   - Не говори ерунды! - жёстко пресёк эту версию Локи.  -  Мнится  мне,
что дракон не враг нам. Надеюсь, когда он уймется, то всё расскажет.
   - Очередная уловка Нидхёгта,  -  мрачно  заметил  Гунтер,  поглаживая
рукоять топора. - Не верю я, что дракон может так себя  вести.  В  сагах
они совсем не такие... Вспомните, к примеру, Беовульфа! Каков был дракон
Грендель? Сволочь ещё та. Почему этот дракон должен быть другим?
   - Сколько можно повторять - здесь не сага, а жизнь! - рявкнул Локи  и
подошёл к хлюпающему носом дракону, который, немного успокоившись, лежал
теперь на брюхе и вздрагивал всем телом.
   - Как тебя зовут?
   - Гю... Гюллир... - Дракон выпустил  из  носа  громадный  зеленоватый
пузырь и снова заныл. Локи изо всей силы отвесил затрещину по его острой
морде и, поморщившись, потряс в воздухе ладонью. Всё равно что по  камню
бить...
   - В чём дело? Что с тобой приключилось, Гюллир?  -  Голос  Локи  стал
мягче. Бог понял,  что  с  этим  плаксивым  созданием  надо  вести  себя
спокойнее и ласковее.
   - Я яйцо разбил... Гы-ы-ы... Я...
   С пятого на десятое Гюллир пересказал Лофту случившуюся с  ним  беду,
перемежая слова всхлипываниями  и  нытьём.  Отец  Целестин  и  остальные
стояли вокруг, разинув рты. Они ожидали от Междумирья  чего  угодно,  но
только не дракона, рыдающего у ног людей.
   - А зачем ты хотел напасть на нас? - строгим голосом спросил Локи.
   - Я... Я думал... - Хлюп... - Я думал, что ты убьёшь  меня...  Ты  же
Дух во плоти... У тебя Сила...
   - Ещё чего! Так ты теперь бездомный, что ли? Совсем один?
   - Да-а-а... - При мысли о своём одиночестве и  неприкаянности  Гюллир
совсем сник. Локи отошёл от него и, собрав в круг людей, тихо сказал:
   - Слушайте, как нам несказанно повезло! Похоже, что Гюллир безобидная
и несчастная тварь. Безобиднее речного тролля. И кроме того,  может  нам
серьёзно помочь, если мы поможем ему.
   - Ты что, хочешь взять дракона с собой! - Торин  посмотрел  на  Локи,
как на спятившего. Отец Целестин и Гунтер вполне разделяли его мнение.
   - А почему нет? - вдруг подал голос  Видгнир.  -  Если  всё,  что  он
сказал, - правда, то Локи прав. Сами подумайте - да ни одна ведьма к нам
близко не подойдёт, не говоря уже о  всяких  великанах  или  троллях!  И
кроме того, он же руки на себя наложить задумал...
   - Видгнир прав, - сказала Сигню. - Зачем его бросать? И вовсе  он  не
страшный...
   Отец Целестин схватился за голову:
   - Да ты в своём ли уме, дочь моя? Видгнир? Этот  ящер  сожрёт  нас  в
первую же ночь!
   - Не сожру, - прогудел из-за спины монаха Гюллир, прислушивавшийся  к
разговору двуногих. - Я охотиться могу...
   Дракон шмыгнул носом, как ребёнок.
   -  Не  смей  подслушивать!  -   рыкнул   отец   Целестин,   отпихивая
приблизившуюся сзади морду дракона. - Сиди тихо и не мешай разговаривать
старшим!
   Гюллир хлопнул веками, но послушался и отодвинулся чуть подальше. Ему
очень хотелось пойти вместе с  людьми,  куда  бы  они  ни  направлялись.
Теперь он снова начал бояться одиночества.  Двуногие,  они,  конечно,  и
есть двуногие, но хоть с кем-то поговорить можно  будет.  Да  и  легенды
Города иногда повествовали о дружбе людей с драконами...
   Спор, перешедший в  яростные  препирательства,  длился  долго.  Локи,
заручившись  поддержкой  Видгнира  и  Сигню,  всё-таки  смог   уговорить
сердобольного монаха, но Торин и Гунтер твёрдо стояли на  своём:  дракон
есть дракон, и ждать от него добра не приходится.  Гюллир  в  это  время
возлежал невдалеке, обвившись хвостом, и напоминал побитую собаку.
   Пока Локи уламывал заупрямившегося конунга, отец Целестин поймал себя
на том, что вовсе не боится  летучего  змея.  И  не  только  его,  между
прочим: чувство постоянного страха, которое сопровождало  святого  отца,
считай, от выхода  из  Вадхейма,  исчезло  совсем,  сменившись,  правда,
другим ощущением, не совсем ему понятным. Теперь  монаха  не  пугали  ни
Нидхёгг,  ни  ведьмы,  ни  иные,  прямо  скажем,   необычные   создания,
населяющие   эти   странные   земли.   Нет,   безусловно,   при   каждом
подозрительном шорохе на ночёвках в желудке его будто что-то  сжималось,
но постоянство этого ощущения прошло, и теперь  он  со  спокойной  душой
воспринял бы всё что угодно, как и получилось сейчас с этим  придурочным
драконом. Последние пять дней, кстати,  были  бедны  на  события,  и  за
время, прошедшее с ночного нападения ведьм, ничего необычного с  отрядом
не приключалось. Шли они по-прежнему по склонам гор, стараясь не слишком
удаляться от туманной гряды, а по ночам устраивались отдыхать как  можно
ближе к ней. Никто, однако, так и не появился - посланцы Чёрного Дракона
либо не попадались на глаза, либо их вообще не  было  поблизости,  ну  а
Стражи Гор не выходили без надобности из облачного покрова.
   Огненные болота раскинулись перед отрядом во всей своей мрачной красе
сегодня с утра. Лошадка Лофта взобралась на крутой косогор,  оказавшийся
последним в бесконечной, казалось, гряде холмов,  и  остановилась.  Локи
дождался остальных и молча обвёл рукой открывшееся пространство.
   Позади осталось облачное кольцо - в этом месте вал клокочущего тумана
плавно сворачивал к югу, - а прямо под склоном холма начинались  болота,
далеко на западе упиравшиеся в серые стены Химинбьёрга. Севернее чернела
узкая полоска Железного Леса - обиталища ведьм  и  недоброжелательных  к
людям духов. Равнина скрадывала расстояния, и чудилось, что до  Небесных
Гор рукой подать. Самое большее день пути по  прямой,  как  самоуверенно
предположил Видгнир.
   - По прямой! - усмехнулся тогда Локи. -  Спустись  вниз  и  попробуй!
Огненные Болота, дорогой мой, одно из самых гиблых  мест  в  Междумирье.
Даже если не потонешь с конём, то тебя может ждать нечто похуже...
   - Что, опять твари какие-нибудь?
   - Не только. Посмотри во-он туда. - Локи указал на равнину. Наверное,
в полулиге от места, где стояли лошади, в затянутое тучами  небо  ударил
фонтан  огня.  Синеватый  у   основания   столб   пламени   взлетел   на
невообразимую высоту, распался  на  отдельные  языки  и  исчез.  Немного
погодя в двух разных местах почти одновременно Болота выплеснули ещё  по
огненному факелу. Потом ещё и ещё. Одна струя взметнулась совсем  рядом,
и люди на миг ощутили её жар. Вскоре всё пространство  к  югу  и  северу
вспыхнуло - оранжевые свечи сотнями  возникали  из  болота,  прогорая  и
уступая место новым и новым факелам.  Огненная  буря  бушевала  недолго,
внезапно стихнув и уступив место привычной ч>шине.
   - Почему так происходит? - недоумённо спросил сам себя Торин, и Локи,
не поворачиваясь, пробормотал:
   - Силён Чёрный Дракон. Сколько раз на это смотрю, а всё привыкнуть не
могу. Красиво, хотя и страшновато.
   - Так отчего огонь-то появляется? - уже громко спросил монах.  Он  не
сомневался, что такое чудо, как Огненные Болота, само собой появиться не
могло. Без волшбы явно не обошлось.
   - Отчего? - Лицо Локи осветила новая  вспышка.  -  Говорят,  что  под
Болотами погребены какие-то древние и великие духи. Я не скажу точно, но
якобы они были скованы Созидателями за дурные дела и службу  Потерявшему
Имя и ввергнуты в вечное заточение. Они посейчас  живы,  и  часто  можно
видеть, как на воде появляются пузыри - их выдохи. Как говорят,  Нидхёгг
и это приспособил для своих целей - он  как-то  заставил  воспламеняться
выходящий из трясины воздух, и теперь никто не сможет пройти по  болотам
в сторону Железного Леса. Ведьмы могут не бояться никакого нашествия...
   Локи помолчал и добавил:
   - Не знаю, правда ли это...
   - Как же нам пройти к горам? - спросила Сигню-Мария.
   Зрелище бьющих в небо струй пламени поразило её до  глубины  души,  и
сейчас Сигню, наклонив голову, наблюдала за вновь  нарастающей  огненной
феерией. Погребённые под трясинами великаны вновь выдохнули.
   -  Туда!  -  Локи  повернул  коня  влево  и  оглянулся.  -  Едем   по
возвышенности вдоль болота к югу. Я думаю, что мы  сможем  переправиться
через Болотную реку уже завтра. И странно, почему над  болотами  столько
огня? Так раньше  не  было...  Хорошо,  если  десяток  вспышек  за  день
случалось...
   Он стукнул лошадь  пятками  и,  озабоченно  посматривая  на  пылающие
столбы, то тут,  то  там  возникающие  из  гнилых  трясин,  двинулся  по
верхушке гряды. Значения  последним  словам  бога,  пожалуй,  не  придал
никто, кроме отца Целестина. Пусть страх ушёл, но неспокойно было монаху
в последние дни - у него сложилось впечатление, что именно так чувствуют
себя  маленькие  зверьки  в  ожидании  надвигающейся  бури.  Отчего  это
происходит, он не понимал  и  пытался  не  предаваться  смертному  греху
уныния. Однако неприятное ощущение духоты перед грозой не  отпускало.  А
прошедшей ночью был отцу Целестину сон...
 
*** 
 
   Чернота. Сплошной бархатный мрак,  без  единого  проблеска.  Мрак  не
злой, но умиротворяющий. Это не мгла ада, а темнота ночного дома, уютная
и тёплая. Три сине-голубые  точки  появляются  внезапно,  разрастаясь  в
наполненные жизнью и бытием  сферы,  что  соприкасаются  краями  друг  с
другом. Две сферы покрупнее сжимают упругими  боками  третью,  не  очень
большую. И вот эта третья начинает наливаться жутковатым багровым огнем,
колышущимся и мерцающим. Ты разумеешь, что огонь в ней не возникает  сам
по себе, а  перетекает  из  двух  сфер  рядом,  и  неожиданно  начинаешь
понимать - если не остановить его истечение,  то  этот  небольшой  шарик
может сгореть. И сжечь соседние с ним.
   И что? Ну, сгорят эти шарики... Тебе-то что за дела до них?..
   Ты присматриваешься к одному из трёх  шаров  и  неожиданно  начинаешь
различать в нём знакомые очертания. Взгляд ещё приблизился... Иисусе!!!
   Там, на его поверхности, белой точкой  возникло  красивое  отражение.
Видны кипарисы, виноградные лозы на склонах холмов. Крест золочёный  над
колокольней крылья раскрыл. Батюшки, да это же... Но глаза  уносят  тебя
наверх, туда, где сферу венчает белёсая шапка. И вот опять  перед  тобою
стена, только не каменная, а деревянная. Длинный частокол поднимается на
обрамленный соснами холм. Внизу голубой залив и корабли на волнах.  Чуть
от берега - небольшой домик...
   ...Багровая волна жидкого огня летит с запада, сметая на  своём  пути
всё. Рассыпались пеплом корабли, соломой вспыхнули строения и лес. Волна
ушла дальше, жечь и крушить всё, что встанет перед ней. Осталась  чёрная
земля, оплавленные скалы и кипящий океан.
   Третий, маленький, шар выплеснул из себя багровый огонь  на  погибель
вся и всех.
 
*** 
 
   Отец Целестин с самого утра хотел побеседовать об этом непонятном сне
с Локи, но времени пока так и не нашлось. А беспокойство после странного
видения усилилось многократно. Отчего бы? Монах твёрдо решил  поделиться
своими тревогами и с Видгниром, и с Локи, как только будет остановка  на
ночлег, но внезапное появление дракона заставило его на  время  позабыть
невнятные опасения. Тем более что отец Целестин ещё  ни  разу  не  видел
живого дракона.
   Сигню, несмотря на предостерегающий окрик Торина, подошла к  Гюллиру,
пребывая в уверенности, что страшноватый  с  виду  ящер  не  сделает  ей
ничего дурного. Тем более, Синир перестал шипеть на дракона и,  осмелев,
запрыгнул ему на шею, расположившись там, как на толстом бревне.  Гюллир
ткнулся мордой в грудь девушки, видимо желая разжалобить её ещё  больше,
и, не рассчитав сил, едва не сбил  с  ног.  Сигню  устояла,  ухватившись
обеими руками за его нос, и погладила чешую.
   - Не бойся, со мной ничего не случилось.  Ты,  наверное,  совсем  ещё
маленький?
   - Двести девятый годок пошёл, - вздохнул Гюллир. Для дракона это  был
самый  что  ни  на  есть  юношеский  возраст,  соответствующий   людским
пятнадцати-шестнадцати годам.
   - Хочешь, я тебя... -  хлюп...  -  на  спине  покатаю?  -  неожиданно
предложил он, смотря на Сигню своими золотистыми глазами. Гюллир слышал,
что иногда дружные с драконами двуногие ездили на спинах его  сородичей,
и, желая сделать приятное человеку, за него  заступившемуся,  немедленно
предложил  это.  Он  считал,  что  полёт,   доставляющий   ему   немалое
удовольствие, должен нравиться всем.
   - Давай! - неожиданно для самой себя  согласилась  Сигню,  ничуть  не
подозревая, что ящер задумал не бродить на четырёх лапах вокруг лошадей,
а нечто совсем другое. Она  легко  вскочила  ему  на  шею,  отодвинулась
назад, к месту, откуда росли крылья, и по привычке стукнула  дракона  по
спине пятками, словно лошадь:
   - Но-о! Поехали!!
   - Сигню!!!
   - Сигню, ты что, совсем обезумела?!
   Торин  и  Гунтер,  только  что   доказывавшие   Лофту   опасность   и
непредсказуемость драконов, забыли о споре и схватились  за  самострелы,
видя, как ящер расправляет крылья. Видгнир с отцом Целестином повисли  у
них на плечах, когда стрелы были готовы сорваться с тетив, а Лофт ударом
ноги выбил оружие из рук конунга. Стрела с жужжанием унеслась в  сторону
болот.
   - Нельзя стрелять!!! - яростно заорал монах прямо в ухо Торина.  -  В
Сигню попадёшь! А так, глядишь, и обойдётся!
   Торин стряхнул с себя святого отца и задвинул такой  сложный  речевой
оборот, что даже Гунтер посмотрел на него с удивлением.
   - Надеюсь, у неё  хватит  ума  держаться  покрепче!  -  Локи,  задрав
голову, наблюдал за взмывающим к облакам драконом. - Сейчас я уже  готов
согласиться, что эти твари и в самом деле опасны...
   Сигню испугалась лишь в самом начале.  Она  изо  всех  сил  обхватила
руками и ногами шею Гюллира, закрыла глаза и шёпотом затараторила первую
пришедшую на язык молитву,  но  чуть  погодя  осмелилась  оторваться  от
драконьей шкуры и оглядеться.
   Ветер ревёт в ушах, длинные волосы развеваются и лезут в глаза и рот,
но убрать их нет никакой возможности, ибо рук  не  отнять  -  сорвёшься.
Сзади различаются два крыла, тяжело ударяющиеся о воздух, чуть ощущается
хриплое дыхание дракона, а вокруг...
   Гюллир поймал тёплый воздушный поток и, перестав взмахивать крыльями,
начал величаво планировать над болотной  равниной,  опасаясь  спускаться
слишком низко - струя пламени может достать. Сигню  же,  придя  в  себя,
жадно озирала картину, доселе смертным неведомую. Вот  тонет  в  зелёной
дымке Триречье. Его леса убегают  сплошным  ковром  к  полуночному  краю
земли. Теперь стали видны Сокрытые Горы с величавым облаком, лежащим  на
их склонах. Как жаль, что стена тумана поднимается ещё выше и  никак  не
заглянуть за её край.  Интересно,  какова  она  -  Долина  Богов?  Стена
Химинбьёрга тянется непрерывной зубчатой цепью с севера на юг, прекрасно
видны острые вершины гор и серые языки ледников. Вытянутое черно-зелёное
пятно Железного Леса ярко выделяется среди бурых полей  болот  и  буйной
зелени Триречья...
   Дракон сделал новый круг, и теперь направление полёта изменилось - он
направился к Болотной реке, которая тусклой лентой  стекала  к  далёкому
мареву Мёртвых Морей. Гюллир не забывал оглядываться по сторонам -  мало
ли, появятся сородичи, но в воздухе, кроме них с Сигню, никого не  было.
По крайней мере, поблизости.
   - Гюллир! Гюллир, скорее вниз! Скорее! - внезапно закричала  Сигню  и
что есть силы заколотила ногами по шее ящера. Тот послушался, хотя и  не
понял, отчего человек не хочет ещё немножко полетать. Его острое  зрение
различило других двуногих - с ними вроде никакой беды нет,  -  и  дракон
начал плавно спускаться к земле.
   Полёт Сигню не надоел. Ей начали нравиться  скорость  и  высота,  но,
когда она случайно бросила взгляд на  юго-запад,  туда,  где  Химинбьёрг
упирался в море... Она поняла, что возвращаться нужно немедленно. На юге
что-то происходило.
   В последний момент Сигню таки не удержалась на шее Гюллира, и  толчок
о склон выбросил её на землю. Она перекувырнулась  в  воздухе,  упала  и
тотчас  вскочила  на  ноги,  как  кошка.  Гюллир  сопел  неподалёку,   с
беспокойством поглядывая в её сторону - всё ли в порядке, не  расшиблась
ли? Сигню взглянула на мрачные лица  спутников,  на  мелко  крестящегося
монаха и поняла, что, может быть, сейчас напугает их ещё больше. Рассказ
Локи о неведомой болезни, пришедшей однажды в Междумирье из Нидавеллира,
она помнила слишком хорошо.
   - Если ты в следующий раз оседлаешь Нидхёгга, я попрошу Одина сделать
тебя валькирией, - проскрипел Лофт, пытаясь взять инициативу в свои руки
и не дать Торину отхлестать Сигню прямо сейчас. Сказать, что конунг  был
зол, - значит, не сказать ничего. Остальные, впрочем,  тоже  были  не  в
восторге. Люди очень не любят, когда кто-то заставляет их бояться.
   - Там... - Монах разглядел, что Сигню была бледна, и решил,  что  она
испугалась полёта. Но воспитанницу святого отца напугало вовсе не  столь
противоестественное человеку состояние.  -  Торин,  отец  Целестин...  Я
видела чёрные тени на юге!
   - Что-что? - прищурился Локи. - То есть?
   - Небесные Горы на юге словно в дыму всё, - торопливо говорила Сигню.
- Чёрный густой дым колышется, как волны на море...
   - Пожар, может, где? Лес горит? - невпопад  сказал  Гунтер,  но  Локи
зашипел на него, и германец заткнулся.
   - Продолжай, говори же, Сигню!
   - Стена почти такая же, как... - Она кивнула в сторону Сокрытых  Гор.
- Стелется по горам ковром и... и двигается... А надо  всем  этим  тени.
Страшные. Ни на что не похожие.
   Локи резко повернулся к дракону:
   - Ты это тоже видел, Гюллир?
   - Наверно, внимания не обратил... - смущённо произнёс  Гюллир.  -  Но
если хочешь, о Обладатель Силы...
   - Зови меня Лофтом!
   - Хорошо, о  Обладатель  Силы  Лофт.  Если  хочешь,  я  могу  слетать
посмотреть. Мне это не трудно...
   - А меня отнести можешь? - деловито вопросил Локи.
   - Садись, о Обладатель Силы! С радостью нашей!
   Локи озабоченно потоптался возле дракона, а потом подошёл  к  нему  и
взобрался на то место, где раньше сидела Сигню.
   - А ты, конунг, говоришь, что дракон  нам  не  нужен!  -  крикнул  он
Торину. - Найдите подходящее  место  и  устраивайтесь  на  ночь.  А  мне
необходимо выяснить, что происходит возле  Полей  Мрака.  Если  то,  что
сказала Сигню, - правда, то я отказываюсь понимать  происходящее.  Ждите
нас!
   Гюллир снова вздохнул, почесал бок кончиком хвоста и,  переваливаясь,
подошёл к краю холма. Крылья ударили, зашумев, как мельница,  и  дракон,
поначалу совсем низко, заскользил в воздухе, постепенно набирая скорость
и высоту.
   - Всё у нас не слава Богу! - проворчал монах.
   Медно-красный дракон взлетел достаточно высоко, повернул вдоль гор  и
вскоре исчез вдали, среди низких туч.
   Огненные Болота вновь извергли  из  недр  десятки  пламенных  языков,
осветив заревом унылую равнину. Сумерки сгущались, приведя за собой ночь
без звёзд и луны.
 
*** 
 
   Маленький костерок поблёскивал и плевался  искрами.  Лошади,  изредка
перетаптываясь с ноги  на  ногу,  жевали  пожухлую  траву.  Недалеко  от
разведённого в ложбине между двумя выветрившимися  сопками  костра  спал
небольшой поджарый дракон, дёргаясь и по