ыстро направился в сторону  ровной  площадки,  куда
Рейкал обычно сажал свой вертолет. Установив материализатор в  центре,  он
засунул  кассету  в  щель,  заправил  полусотенную  банкноту,   специально
приберегаемую для такого случая, в приемный барабан и, выдержав  небольшую
паузу, нажал на стартовую кнопку.
     Ничего не случилось.
     Еще не веря  себе,  еще  ничего  не  понимая  толком,  но  душой  уже
чувствуя,  что  произошло  нечто  ужасное,  он  вынул  из  щели  новенькую
фирменную информ-кассету с яркой наклейкой,  внимательно  осмотрел  ее  со
всех сторон и снова засунул в щель. Но нажатие стартовой кнопки  вновь  не
принесло желаемого результата. Ничего, ровным счетом ничего не  изменилось
вокруг. Даже легкого  гудения,  обычного  при  включении  информ-поля,  не
раздалось из прибора, и воздух над площадкой не  задрожал,  не  заструился
радужными переливами, отрезая  генеративное  пространство  от  окружающего
мира, и не начали возникать элементы конструкции звездолета постепенно, по
мере считывания информ-кассеты, формируя буквально  из  ничего,  из  голой
информации это чудо из чудес современной техники.  Нет,  ничего  этого  не
случилось. Все еще не веря своим глазам, Арни  раз  за  разом  нажимал  на
кнопку - с тем  же  нулевым  эффектом.  Дрожащими  пальцами  он  отодвинул
защитную  панель  на  пульте,  защелкал  переключателями,  вглядываясь   в
показания приборов.  Невероятно,  но  они  показывали,  что  кассета  была
совершенно пуста. А сам материализатор - совершенно исправен.
     Хотя последнее в данных обстоятельствах мало утешало.
     - Т-тинг, - не в силах скрыть дрожь в голосе, сказал Арни  застывшему
сзади другу, - ну-ка сбегай в дом, принеси инструкцию.
     Тинг вернулся секунд через десять, но  они  показались  Арни  долгими
минутами. Долгими минутами, в течение которых он  слышал  нарастающий  гул
голосов со стороны деревни. Судя по всему, толпа уже собралась и двинулась
в их сторону. У них в лучшем случае оставалось в запасе минут пять.
     Зная, что все это напрасно, что он только попусту теряет время,  Арни
все же пролистал инструкцию по инициации информ-кассеты. Нет,  конечно  же
он ничего не забыл и не напутал. Да и мудрено было бы забыть или  напутать
что-либо в этой технике, с ней справился бы и полный идиот. Вон даже  Тинг
и то спокойно сумел сегодня переписать информацию...
     Переписать информацию!
     Страшная догадка пронзила мозг Арни. Он быстро пролистал  инструкцию,
нашел раздел о перезаписи. И там, в самом конце, мелким  шрифтом  прочитал
то, чего так боялся. Одну-единственную фразу:  "Фирма  предупреждает,  что
несанкционированное копирование может привести к потере информации."
     Ну как, как он мог забыть об этой ужасной возможности?!
     Всегда, извечно считалось, что информацию  можно  копировать  сколько
угодно, ибо суть всякой информации -  лишь  в  упорядочивании  окружающего
мира. А порядок... Мир сам стремится к  порядку,  если  это  энергетически
выгодно. Достаточно вспомнить хотя бы рост кристаллов. И в то же  время...
В то  же  время  никому  еще  не  удалось  опровергнуть  закон  неубывания
энтропии, и упорядочивание в какой-то части  замкнутой  системы  -  пускай
даже система эта представляет из себя всю Вселенную -  неизбежно  означает
повышение общего хаоса в  окружающем  эту  часть  мире.  И  значит,  внося
порядок в  содержимое  пустой  информ-кассеты  Рейкала,  они  должны  были
компенсировать это внесением хаоса, шума, стиранием какой-то информации  в
другом месте. Стиранием  информации  со  своей  информ-кассеты,  поскольку
совершенная  копирующая  аппаратура  обеспечивала  полную   информационную
изоляцию системы от внешнего мира! А если бы  такой  изоляции  не  было  -
тогда их кассета, возможно, сохранилась бы. Но сами они  после  перезаписи
вряд ли отличались бы от белково-углеводного желе, которым им  приходилось
питаться в последние дни. Локальное повышение энтропии - штука страшная.
     Однако,  времени  на  переживания  сейчас  просто  не  оставалось   -
нараставший шум со стороны деревни говорил о том, что с минуты  на  минуту
разъяренная - чем? почему? - толпа местных жителей могла ворваться сюда, и
тогда... От этих туземцев можно ожидать любой пакости -  друзья  прекрасно
знали это. И потому, когда Арни встал и, взяв материализатор,  двинулся  в
сторону леса, Тинг без слов понял друга. Он только забежал в домик кое  за
какими вещами и уже через полминуты, на опушке, догнал друга.
     Они успели  вовремя.  Осторожно  выглядывая  из  густого  кустарника,
друзья  увидели,  как  толпа  туземцев,   подбадривающих   себя   злобными
выкриками,  выкатилась  из-за  пригорка  и  затопила  площадку  вокруг  их
разборного  домика.  Настроены  они  были  весьма  агрессивно,  и  друзьям
пришлось бы нелегко, окажись они в своем жилище. Послышался звон разбитого
стекла, какие-то глухие удары, а потом... До  зимы  было  еще  далеко,  но
зимняя одежда - задарма  и  прямо  со  склада  -  несомненно  пользовалась
большим спросом. Настолько большим, что самые нетерпеливые не стали ждать,
пока взломают дверь склада, а,  воспользовавшись  ночным  опытом  торговца
Пакаро, оторвали вновь несколько досок в  задней  стене.  Это,  видимо,  и
спасло друзей: надумай туземцы искать их, далеко уйти от такой толпы ни за
что  не  удалось  бы.  Но  туземцам,  очевидно,  гораздо  интереснее  было
заниматься пополнением своих гардеробов, чем лазить по  чащобе  в  поисках
убежавших чужестранцев. Тем более, что они конечно не  знали  об  огромных
деньгах, лежащих в кармане у Арни. Потому, понаблюдав несколько  минут  за
творящимся безобразием, друзья без помех скрылись в глубине леса.
     После короткого совещания они решили все же пойти к  жилищу  Рейкала.
Не потому, что надеялись на его возвращение. Просто им больше некуда  было
идти. А там... Быть может, этот жулик, вкравшийся  им  в  доверие  -  Тинг
иначе теперь не называл своего недавнего приятеля - оставил за собой  хоть
какие-то следы. Быть может, когда-нибудь удастся  отыскать  его  и  свести
счеты. Хотя вряд ли: Вселенная слишком велика, и  Рейкал,  кем  бы  он  на
самом деле ни был, наверняка в ближайшем будущем продаст  их  звездолет  и
навсегда скроется с деньгами в кармане. Не в первый раз с  тех  пор,  как,
поддавшись  на  уговоры  Тинга,  Арни  согласился  заложить   их   старый,
латаный-перелатанный, но вполне материальный звездолет и купить  это  чудо
современной  техники,  записанное  на   информ-кассету,   он   пожалел   о
совершенном. Но  впервые  сожаление  это  было  вполне  оправданным.  Ведь
прежде... Прежде он просто скучал по привычному  распорядку  жизни,  когда
одна  поломка  следовала  за  другой,  и  не  было  даже  времени,   чтобы
передохнуть и задуматься о том, куда уходят невозвратные годы. А теперь, в
этом всегда новом, всегда исправном звездолете,  постоянно  регенерируемом
информационным полем, он  просто  мучился  от  безделья  -  и  от  тяжких,
неразрешимых сомнений.
     К дому Рейкала они добрались  лишь  в  темноте,  все  исцарапанные  и
искусанные комарами, весь день проплутав по зарослям, голодные и  усталые.
Вокруг дома стояла тишина, но некоторое время  друзья  выжидали,  опасаясь
засады. Их тревоги оказались  напрасными  -  деревня  активно  грабила  их
жилище, по опыту - как потом поняли друзья -  зная,  что  грабить  Рейкала
смысла не имеет. Если  же  кто  претендовал  на  его  диковинную  летающую
машину, то поблизости ее уже не было - в этом друзья убедились сразу же.
     Крадучись,  друзья  приблизились  к  домику,  осторожно  заглянули  в
единственное темное окошко.  Ничего  не  разглядев  внутри,  поднялись  на
крыльцо. Дверь оказалась  незапертой,  и  они  впервые  переступили  порог
жилища Рейкала. Впервые, потому что он никогда  не  приглашал  их  прежде,
ссылаясь на наличие в доме  секретной  аппаратуры  и  очень  извиняясь  за
необходимость соблюдения инструкций. Арни нашарил на стене  выключатель  и
зажег свет. Секретной аппаратуры они, конечно, не увидели -  только  голые
стены, жесткая койка из грубо оструганных досок, кое-как сколоченные  стол
и табурет. Но на столе - на столе лежала информ-кассета! Нет,  не  та,  на
которую утром Рейкал переписал информацию о звездолете. Другая  -  гораздо
более старая, тоже с оторванной наклейкой и вся в царапинах. А под  ней  -
под ней лежала написанная рукой Рейкала записка.
     Тинг протянул руку, взял записку, поднес ее к свету.
     - "Дорогие друзья!" - начал читать он. - Ишь ты, дружок нашелся! Змей
подколодный!
     - Ты читай дальше. Или давай мне.
     - Нет уж, - Тинг отклонил  протянутую  Арни  руку.  -  Сам  справлюсь
как-нибудь. Слушай. "Дорогие друзья! Извините, что пришлось  покинуть  вас
не прощаясь, но  мое  вынужденное  пребывание  на  благословенной  планете
Ранкус-Т весьма затянулось и, право же, я не мог ждать больше  ни  минуты.
Все-таки я  провел  здесь  пять  долгих  стандартных  лет,  причем,  прошу
заметить, это были по большей части  зимние  годы.  Так  что  вам  повезло
больше - я так полагаю. Надеюсь, что вы не растеряетесь  и  сумеете  здесь
прилично устроиться. Главное, не теряйте  надежды  и  берегите  полученные
деньги. Они вам пригодятся при сходных обстоятельствах. Во Вселенной  есть
еще немало лопухов, готовых везти свой товар куда угодно,  даже  сюда,  на
Ранкус-Т, и не исключено, что  к  осени  кто-нибудь,  как  это  сделал  я,
заявится сюда с партией купальных костюмов или солнечных очков  -  ведь  в
справочнике здешние сезоны перепутаны.  Тогда  вспомните  мой  опыт  и  не
теряйтесь. Оставляю вам прибор для  копирования  информ-кассет  -  его  вы
найдете под кроватью - и кассету с моим вертолетом - мне они достались при
сходных обстоятельствах и, уверен, я был не вторым и даже  не  третьим  их
владельцем. Остаюсь вашим преданнейшим другом, Рейкал." Ну какой мерзавец,
а, Арни. Нашелся преданнейший друг! Да попадись он мне сейчас!..
     - Тс-с-с! - Арни кинулся к выключателю, и в комнате  стало  темно.  -
Проклятье! Ведь его дом виден из деревни! Слышишь?
     Тинг тоже услышал - топот множества бегущих ног.
     Схватив наощупь кассету  со  стола,  Арни  засунул  ее  в  карман  и,
опустившись на колени, стал шарить  под  кроватью.  Прибор  оказался  там.
Передав его Тингу, Арни  кинулся  наружу,  на  площадку  за  домом.  После
утреннего старта звездолета травы на ней не осталось, но почва уже  успела
остыть. Дрожащими руками Арни  вставил  кассету  в  щель  материализатора,
нажал на кнопку  -  и  на  этот  раз  информационное  поле  сработало.  Из
материализатора  раздалось  характерное  гудение,  провернулся,  изжевывая
полусотенную  бумажку,  приемный  барабан   -   дьявольское   изобретение,
обеспечивающее оплату каждого включения прибора  -  и  из  пустоты  начали
возникать контуры  летающей  машины.  Они  едва  успели  забраться  внутрь
вертолета, Арни включил двигатель, и машина нехотя  оторвалась  от  земли,
когда первые камни полетели в их сторону. Один из них угодил в стекло,  но
энергии пока было  достаточно,  и  информационное  поле  быстро  исправило
повреждение. Через пару минут огни деревни скрылись за холмами.
     -  Да,  тут  есть  приписка,  -  сказал  Тинг,  когда   они   немного
успокоились. Он достал записку из кармана, включил освещение в  кабине,  -
"P.S. Чуть не забыл: я ведь обещал рассказать  вам  об  условии  успеха  в
коммерции на Ранкусе-Т. Так вот, друзья мои, познания  в  обычаях  местных
жителей, приобретенные мною за пять лет жизни среди них, позволяют сделать
неоспоримый вывод: единственное  необходимое  условие  -  это  никогда  не
прилетать сюда и не иметь никаких дел с туземцами. Чего я вам от всей души
желаю."





                             Сергей КАЗМЕНКО

                                ПОСЛАНИЕ




     Рано или поздно это все равно произошло бы.
     Не со мной - так с кем-то еще.
     Так было предписано.
     Наверняка я не был первым. Мы ничего  не  слышали  о  моих  возможных
предшественниках - но это еще не говорит ни о чем. И я наверняка  не  буду
последним. Если не  случится  катастрофы,  которая  сотрет  с  лица  Земли
комплекс Анангаро или же вообще уничтожит  человечество,  кто-то  повторит
мой путь.
     Я ему не завидую.
     А началось все еще в детстве. Мы с Вернелом были  очень  дружны.  Его
родители переехали на нашу окраину, когда нам было лет по семь, купив  дом
как раз через улицу. Вернел тогда бредил космосом, и никто из знавших  его
не поверил бы, что  из  этого  очкарика,  увлеченного  до  безумия  всякой
техникой,  со  временем  вырастет  один  из  ведущих  археологов   страны.
Возможно, отчасти в крутом повороте  в  его  судьбе  виноват  был  я  -  у
родителей была богатейшая библиотека, и  я  с  детства  жил  в  атмосфере,
которую она создавала в доме. Это трудно описать словами, но  книги  и  их
герои как бы были членами нашей  семьи  -  все  разговоры  так  или  иначе
вращались вокруг них. Отец был историком, профессором  в  университете,  и
героями моего  детства  стали  не  столько  сказочные  персонажи,  сколько
реальные исторические лица. Это не было каким-то насилием надо мной, меня,
конечно же, ни в коей мере не лишали ни сказок, ни приключенческих книг  -
но  история,  особенно  в  изложении  моего  отца,  оказывалась  неизменно
интереснее самых замечательных сказок и приключений. В те годы, когда  все
дети читают Купера, Дюма и Майн  Рида,  я  столь  же  увлеченно  раскрывал
толстенные тома "Истории государства Эгро" Бангера или "Анналы" Тацита.
     От меня и Вернел заразился  страстью  к  истории.  И  в  восемнадцать
неожиданно поступил на исторический.
     А я... Я никогда не жалел о своем выборе.  То,  что  я  не  пошел  по
стопам отца - его это не обидело, а мнение остальных меня мало  волновало.
В сущности, он сам предопределил мой выбор, когда  помогал  организовывать
ту самую первую выставку. Раньше  меня  он,  наверное,  почувствовал,  что
именно станет делом моей жизни, хотя далеко не все мои картины - уж это-то
я прекрасно вижу, хотя он редко высказывает свое мнение определенно -  ему
нравятся.
     Тем летом я надолго уезжал - сначала был в  Европе,  потом  летал  на
конгресс в Аргентину - и вернулся домой только в сентябре. За время  моего
отсутствия кое-что изменилось. Не стану  вдаваться  в  подробности,  я  не
склонен к описанию личных переживаний и к тому, чтобы плакаться в  жилетку
всем  и  каждому.  Но  происшедшие  перемены  существенно   изменили   мое
восприятие окружающего. Именно смятенное состояние, в котором я  оказался,
и повлекло за собой все случившееся. Будь я в полном  порядке,  в  обычном
своем довольно благодушном состоянии - и послание не нашло бы в моей  душе
ровно никакого отклика,  как  остается  оно  практически  непонятным  всем
остальным людям. Но судьбе было угодно, чтобы в нужный момент  я  оказался
нужном месте как раз в нужном - кому? - состоянии души.
     Короче, оставаться в городе я не мог. Сначала я попытался  продолжить
работу в мастерской, как-то заглушить обуревавшие меня чувства работой. Но
оказалось, я только растравляю себя этим. Краски  ложились  на  холст  как
никогда  быстро,  линии,  казалось,  сразу   находили   свое,   изначально
предназначенное им место, так что  ничего  не  хотелось  ни  изменять,  ни
подправлять - но  никакого  удовлетворения  от  проделанной  работы  я  не
испытывал. Наоборот, картины мои растравляли душу и делали еще невыносимее
то унизительное положение, в котором я оказался.
     Я не выдержал и недели такой жизни.
     Не знаю, чем бы все это закончилось, не получи я письма  от  Вернела.
Он был в экспедиции  далеко  на  юге,  где  уже  несколько  лет  руководил
раскопками в  Анангаро.  Мы  не  виделись  почти  год,  но  переписывались
регулярно, и в общих чертах я знал, чем он сейчас занят.
     Но в тот момент это меня мало волновало.
     Помню, как вскрыл конверт, вынул  пару  листков,  исписанных  мелким,
корявым почерком - его принтер, наверное, опять сломался, потому что летом
в районе раскопок весь воздух  был  насыщен  пылью,  и  даже  из  конверта
выпорхнуло  крохотное  облачко,  когда  я  доставал  письмо  -  прошел  из
мастерской на кухню и стал варить кофе. Потом поставил перед собой чашку и
начал читать, отхлебывая  кофе  мелкими  глотками.  Я  еще  не  знал,  что
какая-то высшая сила вмешалось в мою судьбу. Я еще не знал, что это письмо
все изменит в моей жизни. Лишь дочитав его послание до середины, я  понял:
произошло нечто поразительное, и скоро весь мир заговорит  о  сделанном  в
Анангаро открытии.
     Они раскопали легендарный зал правителя Кьерра.
     В это трудно было так сразу поверить. Легендам,  дошедшим  к  нам  из
глубины  веков,   свойственно   сильно   приукрашивать   действительность.
Небольшую  стычку  разведывательного  отряда  с  бандой   грабителей   они
преобразуют в кровавую битву войска тирана с  восставшим  народом,  грозу,
обрушившуюся в неурочное время  да  еще  накануне  какого-нибудь  морового
поветрия - в ужасающее проявление гнева богов и  так  далее.  В  этом  нет
ничего противоестественного и хоть в малейшей  степени  унижающего  устное
народное  творчество  -  просто  такова  логика   его   развития.   Народу
свойственно  в  создаваемых  им  преданиях  идеализировать   и   возвышать
действительность,  и  к  этому  надо  относиться  спокойно  и  с   должным
пониманием, но неизменно делать поправку при интерпретации устных или даже
письменных преданий, пришедших из далекого прошлого.
     И вот вдруг оказывалось, что одно из этих преданий оправдывалось едва
ли не в мельчайших деталях.
     Я перечитал письмо. Да, если только Вернел не преувеличивал  -  а  за
ним водился этот грех - предание о  правителе  Кьерре  и  Менаре  находило
материальное подтверждение. Мне не нужно было брать с  полки  толстый  том
Альдареса, чтобы проверить себя - я и так все слишком  хорошо  помнил.  Со
времени донесенных преданием событий прошло около  восемнадцати  столетий,
но описание зала правителя совпадало с тем, что раскопал  Вернел,  даже  в
мельчайших  деталях!  Поразительно,  но  даже  колонн,  что   поддерживали
когда-то пятикупольный свод гигантского зала,  было  ровно  шестнадцать  -
Вернел раскопал их основания, расположенные крестом вокруг углубления  под
центральным  куполом.  И  стены  -  стены,  несмотря  на  все   разрушения
сохранившиеся местами на высоту в два  человеческих  роста,  были  покрыты
потрясающим даже теперь воображение каменным  резным  узором.  Как  гласит
предание,  правитель  сам,  позабыв  обо  всем  на  свете,   оставив   все
государственные заботы  врубался  в  эти  стены  молотком  и  зубилом,  по
сантиметрам  перенося  в  узор  безумные  мысли,  которые   овладели   его
сознанием. Да  что  тут  объяснять,  почти  все,  наверное,  читали  роман
Райманда,  навеянный  этой  легендой,  или  по   крайней   мере   смотрели
великолепный фильм Карпинского с Эйни Каренгом в главной роли.
     Но на самом деле все было не так!
     Все было гораздо грустнее и гораздо страшнее. Хотя, конечно, сцены из
фильма, когда войска Нандува берут  приступом  горящий  Анангаро,  надолго
западают в память, и ужасна сцена гибели правителя Кьерра, но все было  не
так. Все было еще страшнее,  потому  что  к  тому  моменту,  когда  Нандув
подошел к городу, Кьерр давно уже был мертв. Я-то знаю это...
     Впрочем, буду последователен.
     Письмо Вернела было переполнено восторгом. Открытие того стоило,  это
меня нисколько не удивило. Что действительно удивило, когда я  перечитывал
письмо в третий или четвертый раз - это странное ощущение тревоги, которое
оно рождало.  За  восторженными  эпитетами  по  поводу  открытых  чудес  я
различал какое-то недоумение,  порожденное  увиденным.  Об  этом  не  было
сказано явно, но я достаточно хорошо изучил Вернела за долгие годы дружбы,
чтобы это