- так выглядит с Земли знаменитый  Млечный
Путь. Лишь кое-где чернели зловещими дырами кляксы пылевых туманностей. Не
меньше часа провозились с приборами и звездными атласами  друзья,  пытаясь
установить хотя бы приблизительно свое местоположение,  но  все  оказалось
тщетно. Будь координатор исправен... Но что толку сетовать на  неизбежное.
Надо  было  починить   прибор,   а   пока   приходилось   довольствоваться
сомнительным предположением об отсутствии этой планеты в справочниках.
     Тинг перед сном даже  пролистал  стоящий  на  полке  путеводитель  по
галактическим курортам, и, не обнаружив ничего похожего на  планету,  куда
их занесло, с удовлетворением водворил книгу на место. Ему  мнилась  слава
первооткрывателя, и  потому  хотелось  -  прежде  чем  неизбежно  придется
убедиться, что планета эта, конечно же, давным-давно открыта и занесена  в
галактические лоции - какое-то время пожить в этом состоянии. Тинг  вообще
был любителем пожить в самом широком смысле этого  слова,  и  искренне  не
понимал, почему он должен в чем-то себя ограничивать,  если  его  действия
никому не приносят вреда. Что же касается его любящей мамочки, до сих  пор
мечтавшей вернуть свое любимое чадо под  родительское  крылышко,  а  также
нескольких десятков красавиц, терпеливо  дожидавшихся  -  или  нетерпеливо
разыскивавших - его во всех концах нашей излишне населенной Галактики,  то
он при всем своем добродушии и доброжелательности к людям  просто  не  мог
понять, что делает кого-то несчастным своими поступками. Он сам был  почти
постоянно счастлив и совершенно искренне желал счастья почти всем,  с  кем
его сводила судьба, обычно весьма благосклонная к подобным людям.
     Ночью прошел дождь, но перед рассветом небо очистилось,  и  взошедшее
солнце расцветило мир во все цвета радуги. Арни проснулся мрачный и  злой.
Всю ночь его мучили кошмары, всю ночь Тинга прямо  у  него  на  глазах  то
рвало на части и пожирало неведомо как появившееся  на  лужайке  пятнистое
чудище, то затягивали под воду страшные  щупальца  обитавшего  в  глубинах
озера спрута, то кусали ядовитые змеи, забравшиеся в скафандр,  пока  Тинг
плескался в воде. Тинг же, напротив,  спал  безмятежно,  как  младенец,  с
какой-то затаенной улыбкой на губах, так что у проснувшегося первым  Арни,
уже решившего было выдумать благовидный  предлог,  чтобы  запретить  другу
покидать звездолет, не хватило духу даже заикнуться об этом. Он в  который
уже раз убедился, что многие годы подряд делит  все  радости  и  опасности
космических странствий со взрослым ребенком - а  у  кого  же  хватит  духу
отобрать у ребенка только что подаренную игрушку?
     После завтрака Арни вновь забрался с головой в навигационный блок,  а
Тинг,  отчаявшись  выманить  друга  из  звездолета,  стал  собираться   на
прогулку. По  настоянию  Арни  он  надел  на  спину  ранец  с  генератором
защитного поля - хоть какая-то защита, раз уж он не надевает  скафандра  -
привесил  к  поясу  излучатель  и   походную   аптечку   с   универсальным
противоядием и обещал вести  себя  очень  осмотрительно.  Арни  знал  цену
подобным обещаниям - но что он мог поделать?
     - Зря ты все-таки не хочешь прогуляться, - сказал Тинг, собравшись. -
Глядишь, и работа пошла бы веселее. Ну да тебя  уговаривать  бесполезно...
Возьму с собой хоть Мурку, что ли. Мурка, пойдешь со мной гулять?
     - Оставь животное в покое,  -  сказал  Арни,  едва  успев  подхватить
радостно метнувшуюся к выходу кошку. - Хватит в  нашем  экипаже  и  одного
самоубийцы.
     - Эх, Мурка, ну и унылый же человек твой хозяин, -  вздохнув,  сказал
Тинг, открывая входной люк.
     Он бродил по окрестностям до самого обеда и вернулся, как и накануне,
в полном восторге. Планета, на которой они оказались,  действительно  была
прекрасной игрушкой, и то, что он успел увидеть, наверняка было лишь малой
долей хранимых ею чудес.
     - А какие же тут бабочки, Арни! - захлебываясь от  восторга,  говорил
он. - Крылья - во! Честное слово! И все разные. И тоже ни капельки меня не
боялись, даже смешно. Я видел, как птица и бабочка сидели рядом  на  одной
ветке и пили нектар из одного цветка.
     - Наверное, эти бабочки просто ядовиты. Да и все  остальные  зверюшки
тоже - вот почему здесь нет хищников. Узнать  бы  только,  куда  же  здесь
деваются слабые да больные?
     - Да какая нам разница? Я, например, таких ни разу не видел. Может, в
этом мире попросту не бывает болезней. Может, они все тут бессмертны. Ведь
в таком раю и умирать незачем. Тут даже пчелы не жалят! Честное  слово,  я
нашел дупло и попробовал меда - и ни одна меня не ужалила.
     - Фул пруф, - сказал Арни.
     - Что?
     - Защита от дурака. Планета, наверное, специально создана как раз для
таких, как ты. Придется оставить тебя здесь, чтобы не переживать  за  твою
безопасность. А то мне постоянно страшно подумать,  что  я  буду  говорить
твоей мамочке, когда вернусь из очередного рейса  в  одиночестве.  -  Арни
отвернулся и стал копаться в ящике с инструментами.
     - А ты знаешь, неплохая идея, - ответил Тинг. - Мне здесь нравится. Я
бы и вправду здесь остался. Нет, кроме шуток. Это же райское место,  здесь
можно прожить лет десять подряд, и не надоест. Тут же столько интересного!
Представляешь, за два дня я не нашел в  этом  лесу  даже  двух  одинаковых
деревьев, не видел двух одинаковых животных. О чем, по-твоему,  это  может
говорить?
     Какое-то смутное воспоминание, намек на воспоминание  шевельнулось  в
мозгу у Арни. Но нет, ни о чем это ему не говорило. И все  же  на  душе  у
него вновь стало тревожно.
     - Впрочем, - сказал Тинг, немного подумав, - нет. Десять лет я  здесь
не протянул бы. Даже и десяти недель, пожалуй, было бы многовато. Вот если
бы и в самом деле повстречать смуглокожих аборигенок...
     - ...нагих и увешанных гирляндами цветов, - закончил за него Арни.  -
Ну-ну. Я уж было подумал, что ты уже повстречал парочку.
     - Увы, чего не было, того не было. Наверное, этот  мир  необитаем.  А
жаль. Впрочем, все это  поправимо.  Зато  я  видел  такое,  -  Тинг  снова
оживился. - Ты и вообразить подобного не можешь.  Представь  -  иду  я  по
тропинке к озеру. И вдруг вижу, как с дерева прямо  мне  под  ноги  падает
мышонок и шмыг в траву. Тогда я поднимаю голову - а там  прямо  надо  мной
ветка  качается  вот  такущими  грушами  увешанная.  На  вид  -  ну  самые
первосортные груши.
     - Вкусные?
     - Не знаю, я не успел попробовать.
     Тинг, конечно, не  услышал  сарказма  в  голосе  Арни.  Он,  конечно,
попробовал  бы  эти  груши,  если  бы  что-то  ему  не  помешало.  И  они,
несомненно, оказались бы не просто съедобными - нет, они наверняка были бы
потрясающе вкусны.  Все,  с  чем  Тинг  соприкасался  в  жизни,  неизменно
оказывалось удобным и безопасным, даже если здравый смысл восставал против
подобного положения вещей. Впервые, наверное, за все годы их  дружбы  Арни
подумал, что, создавая  его  друга,  Вселенная  решила  пошутить,  поменяв
местами причину со следствием. И потому планеты,  на  которые  высаживался
Тинг, оказывались приятными для жизни и вполне  безопасными,  экзотические
плоды, которые он пробовал, не содержали  яда,  а  аборигены,  с  которыми
Тингу  как  контактеру  постоянно  приходилось  общаться,   почти   всегда
оказывались мирными и добродушно настроенными. И в то  же  время  Арни  не
сомневался, что, доведись ему первым попробовать эту грушу, и он еще легко
бы отделался, если бы универсальное противоядие вытащило его с того света,
а планеты, на которые ему пришлось бы высаживаться в одиночку, оказывались
бы либо совершенно непригодными  для  жизни,  либо  населенными  злобными,
жаждущими крови туземцами. По сути дела, вдруг подумалось  Арни,  все  эти
годы он, обычный, в общем-то, человек, хотя и пилот-механик экстра-класса,
грелся в отраженных лучах потрясающего счастья, отпущенного  Вселенной  на
долю Тинга.  Ну  чем,  кроме  как  невероятным  везением,  можно  было  бы
объяснить их многолетние безаварийные полеты на  едва  живой  от  старости
колымаге? А произошедшая, наконец, авария - быть может,  просто  очередное
везение, и Арни просто не в состоянии пока понять этого? А потому лучше не
пугаться весьма проблематичных опасностей, нужно постараться  воспринимать
везение как нечто само собой разумеющееся и постараться получать от  этого
максимум удовольствия. Так, как это делает Тинг.
     И потому Арни спросил - уже  просто  с  любопытством,  уже  без  тени
сарказма:
     - А что же тебе помешало попробовать?
     - Да побрезговал я. Понимаешь, мышка-то эта, оказывается, оттуда,  из
одной из этих самых груш выскочила.
     - Она, значит, эти груши раньше тебя оценила?
     - Я тоже сперва так  подумал,  как  дыру-то  увидел.  Да  там  что-то
другое. Понимаешь, сорвал  я  соседнюю-то  грушу,  чтобы  попробовать,  да
сперва ее разрезал. Вдруг, думаю, червивая?
     - Ну и что?
     - А то, что там внутри тоже мышка сидела. Такая же.  Только  она  эту
грушу не ела.
     - Почему?
     - Потому что она еще не родилась.
     - Что? - Арни сперва подумал, что ослышался.
     - А вот то. Они, мышки  эти,  вместо  семян  внутри  груш  созревали.
Лежала она в самой середке, а пуповина к черенку шла. Я так понимаю,  что,
как приходит ей время родится, пуповина  отпадает,  мышка  прогрызает  ход
наружу - и все. Как тебе это нравится?
     - Чушь какая-то.
     - Это проще всего так сказать. Тем более тебе, который ни разу так  и
не вышел наружу. А по моему мнению, тут все живые  организмы  родственными
узами связаны и все друг для друга живут. Я же не только это  чудо  видел.
Как тебе, например, понравится  птица,  высиживающая  в  гнезде  большущие
такие семена вместо яиц? Самые настоящие  семена,  с  персиковую  косточку
размером.
     - Может, у них яйца такие, - неуверенно сказал Арни.
     - Ага, яйца. И два яйца уже проросло. Я же не слепой, я же видел, как
она проросшее семечко понесла в землю закапывать. Тут  нам  наверняка  еще
такое увидеть предстоит... Но что бы ни случилось, одно несомненно - нам с
тобой ничего  здесь  не  грозит.  Раз  уж  местная  жизнь  течет  в  такой
гармонии...
     - Гармония, конечно, штука хорошая. Но чем они тогда питаются?
     - Травой, нектаром, плодами всякими. Я видел,  как  какую-то  козочку
тут целый выводок самых разных малышей сосал. Не-е-ет,  эту  планету  надо
исследовать и исследовать, чтобы разобраться, в чем тут дело. Но одно ясно
- если и есть в мире рай, то именно здесь.
     - Ну тогда исследуй, - ответил Арни с каким-то сомнением в голосе. Он
снова ощутил внутри непонятную тревогу, но не мог осознать ее  причины,  и
потому сказал первое, что пришло в голову: - Я только вот  чего  опасаюсь.
Вдруг здешний мир развивается циклически, и уже назавтра от  этой  идиллии
не останется и следа? Или в тебе он еще не опознал  потенциально  опасного
чужака. А назавтра выйдут из кустов эдакие милые зверюшки  и  укажут  кому
надо на тебя лапкой. Вот, мол, враг, рвите его на части. Как тебе нравится
такая перспектива?
     - Да брось ты меня пугать, - на  Тинга,  судя  по  всему,  слова  эти
впечатления не произвели. - Что я, ничего, по-твоему, не соображаю? Ты  же
сам говорил, что у меня особое чутье, что я всегда  чувствую,  когда  пора
сматывать.
     Арни действительно так говорил. И не однажды. Но относились эти слова
только  и  исключительно  к  любовным  похождениям  Тинга.  Там  чутье  на
опасность у него было феноменальным. А здесь... Что ж,  оставалось  только
надеяться, что чутье и здесь сработает. Ведь все  равно  не  имело  смысла
стартовать, не зная своего точного местоположения, а  убедить  Тинга  быть
поосмотрительней Арни давно уже потерял надежду.
     После обеда Тинг полчасика вздремнул, а потом снова собрался погулять
- он хотел осмотреть местность выше по течению ручья. Вернулся  он,  когда
уже смеркалось, и глаза его так знакомо поблескивали, что Арни  понял  все
без слов. Слишком хорошо знал он  повадки  своего  друга,  чтобы  хоть  на
мгновение усомниться. Слишком хорошо знал он также, что  теперь  неизбежно
последует.
     - Ну? - флегматично спросил Арни, заранее готовясь к худшему.
     - Ты не поверишь, - ответил Тинг,  развалясь  в  пилотском  кресле  и
закинув ногу на ногу.
     - Да  говори  уж,  -  Арни  тяжело  вздохнул.  Сиди  на  месте  Тинга
кто-нибудь другой, он и в самом деле не поверил бы. Но не поверить в таком
деле Тингу он не мог.
     - Я и сам бы не поверил, Арни. Ну не может  же  нам  везти  до  такой
степени! Но я их действительно видел. Своими собственными глазами.
     Только  тут  Арни  понял,  что   друг   его   действительно   удивлен
происшедшим. А это что-нибудь да значило - немногое могло  удивить  Тинга,
привыкшего воспринимать везение как должное. Это значило хотя бы  то,  что
везение зашло на сей раз слишком далеко.
     - И сколько же их было?
     - Пять. По-моему, пять. Правда, они быстро скрылись в чаще, и, пока я
туда добрался, их и след простыл. Но ручаюсь, мне не померещилось. У  меня
же глаз - ты сам знаешь. Ну такие формы, скажу я тебе. Само  совершенство!
Вот здесь, правда, многовато, да к тому же две были явно в положении, но в
остальном...
     - Ты успел все это разглядеть издали?
     - А что тут такого? - Тинг пожал плечами. - Говорю же  тебе,  у  меня
глаз наметанный.
     - А вот интересно, как на это дело смотрят туземцы? Может, им  совсем
не кажется, что вот здесь многовато - ты не спрашивал?
     - Да отстань ты со своими туземцами! Не видел я никаких туземцев! Что
ты всегда пристаешь ко мне с такими вопросами? Какое мне до них дело?
     Мужское население действительно Тинга никогда не беспокоило. Каким-то
удивительным образом ему всегда удавалось  избежать  неприятностей.  Ну  а
того, что значительная часть предназначенных  на  его  долю  неприятностей
доставалась при этом Арни - просто потому, что они  путешествовали  всегда
вместе - Тинг попросту не помнил.
     - Я вообще вот что подумал, - как ни в чем не бывало продолжил он.  -
Это  же  наверняка  девственная  планета.  В  полном  смысле  этого  слова
девственная, понимаешь? Тут, по-моему, вообще не было в биосфере  мужского
начала  -  потому  они  здесь  и  уживаются  друг  с  другом  безо  всяких
конфликтов.
     - Хм... Чтобы женщины да уживались друг с другом, да еще в  масштабах
целой планеты...
     - Да пойми же ты, что в этом мире просто изначально  им  нечего  было
делить. И не к чему стремиться, кроме одного - дарить жизнь. Именно потому
и возник здесь  рай.  А  мы  с  тобой  -  наверняка  первые  мужчины,  его
посетившие.
     - Ты так полагаешь? Ну тогда мне придется немедленно запереть тебя  в
трюме, пока ты не нарушил эту идиллию.
     - Да ну тебя! Я тут пытаюсь развить новую теорию...
     - Ты бы лучше занялся исследованиями по плану высадки, а  не  гонялся
по лесу за аборигенками. Тогда многое  бы  стало  понятно  и  без  заумных
измышлений.
     - Да подождут твои исследования! Как будто  приборы  покажут  больше,
чем мое чутье! Я же, как-никак, контактер, я свою работу знаю. И  раз  эта
планета  населена,  то  моя  первоочередная  задача  не   исследовать   ее
приборами, а установить контакт с аборигенами.
     - Об аборигенах, насколько я понял, речи пока не было.  Ты  пока  что
видел одних лишь аборигенок. И я бы лично предпочел - ты уж извини, что  я
осмеливаюсь вмешиваться в твою область - я бы предпочел, чтобы с  ними  ты
контакта не устанавливал. В последний  раз,  когда  ты  это  сделал,  мне,
помнится, изрядно  намяли  бока,  выясняя,  где  ты  можешь  прятаться.  К
сожалению, я не мог удовлетворить их любопытства, и некоторые синяки болят
до сих пор. Это уже стало в нашем экипаже традицией, и такая традиция  мне
лично совсем не нравится.
     - Вот уж не предполагал, что ты станешь  меня  упрекать,  -  искренне
обиделся Тинг. - А еще друг называется. Если бы я оказался на твоем месте,
я бы тебя ни за что не выдал. Или ты думаешь по-другому?
     - Нет, Тинг, по-другому я не думаю. Беда только в том,  что  на  этом
месте почему-то неизменно оказываюсь именно я. Ты только  и  делаешь,  что
развлекаешься, я же за твои развлечения расплачиваюсь.
     - Вот она, людская благодарность, - Тинг тяжело  вздохнул.  -  И  это
говорит человек,  которого  силой  не  вытащишь  из  звездолета.  Вспомни,
неблагодарный, сколько раз я звал тебя с собой! Так вот учти - завтра же я
приведу сюда самую прекрасную из аборигенок, а сам буду держать оборону  у
наружного люка. И пусть тебе станет стыдно, когда  я  погибну,  пронзенный
отравленными стрелами.
     Арни ничего не оставалось, кроме как вздохнуть. На продолжение  спора
сил у него не было.
     Наутро,  наскоро  позавтракав,  Тинг  собрался  уходить.  Арни  молча
наблюдал, как он достал из бокса свой  самый  лучший  тропический  костюм,
тщательно побрился, оделся перед зеркалом и, насвистывая какую-то  веселую
мелодию,  принялся  укладывать  в  ранец  какие-то  приборы.  Наконец,  не
выдержав, Арни спросил:
     - Зачем тебе сегодня приборы-то брать?  Неужели  ты  еще  и  работать
собираешься?
     - Разумеется нет. Просто я хочу пустить аборигенам пыль в  глаза.  Ну
да ты все равно не поймешь, специфика работы контактера тебе недоступна.
     - Да где уж мне. Понять  бы  только,  зачем  тебе  вдруг  понадобился
генератор кода? - кивнул он в сторону плоской белой пластины, которую Тинг
вытащил из гнезда на пульте.
     - Хочу по пути забраться в диспетчерский  корпус.  Может,  аппаратура
там еще исправна.
     - Забраться куда?!
     - А я разве не говорил? Я же вчера на него наткнулся, как  раз  хотел
внутрь залезть, а тут эти красотки... Да не смотри  ты  на  меня  так!  Ну
вылетело из головы. Велика важность! Там же все давным-давно поросло лесом
- и площадка посадочная, и строения. Пошли вместе, покажу, если  тебе  так
интересно...
     Но Арни его уже не слушал.  Он  кинулся  к  полке  и  схватил  с  нее
справочник по обитаемым мирам. Подробностей он не помнил, но теперь понял,
откуда же взялось в душе то нехорошее предчувствие, что не оставляло его с
самого первого выхода Тинга наружу. Если бы знать заранее, в каком разделе
справочника искать сведения об этом мире, если бы  Тинг,  этот  олух  царя
небесного, хоть немного интересовался лоциями!..
     Нужную страницу он нашел почти наугад. Это было нетрудно - немного  в
Галактике районов, строго закрытых для посещения! Все совпадало -  звезды,
по которым они пытались определиться позавчера вечером, не оставляли места
сомнениям. Они были на Хиелоре - планете, к которой запрещено приближаться
на расстояния, меньшие пяти световых лет. И сразу же все  увиденное  здесь
получало объяснение.
     Арни положил справочник на пульт и вытер рукавом вспотевший лоб.  Все
было кончено.
     - Ну так я пойду, - тихо сказал за его спиной Тинг, бочком пробираясь
к выходу.
     - Я тебе пойду! - заорал Арни и, обернувшись, схватил Тинга за шкирку
и бросил его в кресло перед пультом. - Я  тебе  пойду!  Идиот  несчастный!
Стартуем через пять минут! - и, не обращая внимания на слабые, недоуменные
протесты Тинга, начал подготовку к старту.
     Теперь можно  было  лететь  и  с  неисправным  навигационным  блоком,
теперь,   когда   местоположение   стало   известно   совершенно    точно,
навигационный  блок   был   не   очень   и   нужен.   Вход   в   ближайший
надпространственный тоннель находился совсем  рядом,  Арни  нашел  бы  его
теперь и с закрытыми глазами. Да что в этом толку, если у входа будет  уже
ожидать их патруль межзвездной  полиции  с  аннигиляторами  на  взводе?  В
лучшем случае им грозил карантин на долгие месяцы, если не на  годы.  А  в
худшем...
     Когда через несколько минут после старта притихший было Тинг  осмелел
и принялся расспрашивать, в чем, собственно, дело, и что, черт подери, все
это  означает,  Арни,  передав  управление  автопилоту,  п