его
ответного хода. Она страшно устала. Все, что она знала, так это то,  что
совершила акт измены -  выдала  вслух  секретную  информацию.  Возможно,
теперь она потеряет Ши навеки. Но Катриону это больше не волновало.
   Виктория медленно  поднялась.  Гвиннет  откинулась  на  своем  стуле.
Теперь  Виктория,  Катриона   и   Ши   образовывали   почти   правильный
треугольник, глядя друг на друга  поверх  стоявшего  на  столе  чайника.
Виктория в упор посмотрела на Катриону и спокойно произнесла:
   - Спасибо.
   После этого она подняла руки и потрогала пучок волос на затылке.
   - Слишком туго, - сказала она рассеянно и принялась вынимать  заколки
и швырять их на стол.
   - Мисс Виктория... - начала было Кирсти.
   Виктория помотала  головой  из  стороны  в  сторону.  Светлые  волосы
рассыпались по плечам.
   - Это действительно не важно...
   Виктория села на место так же медленно, как и встала, словно ее  тело
складывалось часть за частью, подобно секциям плотницкой линейки.
   - Кирсти, я не очень хорошо себя чувствую,  -  по-детски  трогательно
пожаловалась Виктория.
   И вдруг сильным ударом она оттолкнула от себя огромный чайник, уронив
его на белую в линейку скатерть, после чего вообще  сбросила  чайник  со
стола вместе с сахарницей, молочником и тарелкой треугольных сандвичей с
помидорами.
   Виктория вытянула на столе руки, положила на них голову и  заплакала.
Громко, безнадежно, как ребенок, никого не стесняясь.
 
Глава 5 
 
   Сидя  за  столом,  покрытым  испачканной  скатертью,  Ши  и  Катриона
смотрели друг на друга.
   В комнате они были одни.
   Доктор Макнаб и Кирсти увели Викторию наверх. Крепко  обняв  Викторию
за плечи, Кирсти бормотала ей на ухо слова утешения, словно,  как  много
лет назад,  успокаивала  испуганного  ребенка.  Доктор  Макнаб,  в  свою
очередь, с облегчением констатировал:
   - Ну слава Богу, теперь она сможет немного отдохнуть.
   Викарий уехал. Он покинул Данлевен, как всегда, сбитый  с  толку,  но
осчастливленный чеком на тысячу фунтов.
   Джесс и Гвиннет сделали все, что было в их силах, чтобы отмыть  пятна
на ковре, потом собрали чайные приборы и понесли их на кухню.
   - Мы тоже теперь можем ехать, - предложил Ши.  -  Тебе  здесь  больше
нечего делать. Виктория получила эмоциональное кровопускание, и теперь о
ней позаботятся старая преданная служанка и домашний доктор.
   - Не будь таким циником.
   - Такая у меня работа.
   Катриона вздохнула. Она посмотрела на мокрый ковер и  слегка  примяла
ногой небольшую кучку чайных листьев.
   - Хорошо, - наконец согласилась Катриона.  -  Я  поеду  с  тобой.  Но
только потому, что ты, пожалуй, прав: возможно, больше уже  нет  особого
смысла в моем пребывании здесь.
   - Отлично.
   - Но не сию минуту. Я хочу, чтобы ты прогулялся со мной до  пляжа.  И
хочу, чтобы ты выслушал все, что я тебе скажу.
 
*** 
 
   Нижние этажи замка Данлевен были  вырублены  прямо  в  скале:  винные
погреба, кладовки, грозившие стать когда-нибудь опасными  в  силу  своей
ветхости. Здесь была  и  маленькая  дверь,  ведущая  прямо  на  утес,  с
которого  во  времена  деда  графа  Скарсдейла  со   стофутовой   высоты
сбрасывались в море отходы.
   Теперь узкая тропинка, вьющаяся между громадных валунов, вела вниз, к
небольшой бухте, выходившей прямо на  запад  и  сейчас,  в  шесть  часов
вечера, дышавшей теплом долгого солнечного дня. На  волнах  покачивалась
измотанная непогодой когда-то небесно-голубая лодка, привязанная канатом
к вбитому в скалу железному кольцу.
   Ши и Катриона сели, прислонившись спиной к теплой скале, на маленькую
площадку, на которой века бесконечного прибоя превратили гальку в мелкий
коричневый песок.
   Катриона поведала Ши историю Виктории и Танкреди.
   Маккормак сидел довольно тихо, слушал и смотрел на  солнце,  медленно
сползавшее за дальние горы.
   - После того как между ними все кончилось, - завершила  свой  рассказ
Катриона, - Виктория решила искать себе смерти. Ей казалось, что в жизни
у нее больше ничего не осталось. Но сделать  это  самой  у  Виктории  не
хватило духа. Она попыталась найти кого-нибудь, кто бы помог ей уйти  из
жизни. Неужели ты этого не  понимаешь?  Ты  должен  понимать!  -  горячо
добавила Катриона.
   - Не знаю. - Ши охватил щеки руками. - Слишком уж все наворочено. Мне
это представляется нереальным;
   - Но может быть, ты попытаешься понять?
   Маккормак задумался.
   - Это ведь очень важно для тебя, не так ли? - спросил он наконец.
   - Очень, - порывисто ответила Катриона, подумав про себя: "Это  имеет
значение для всего нашего будущего".
   Катриона сняла  туфли  и  встала,  неожиданно  почувствовав  страшную
усталость.
   Она стянула с  себя  колготки  и  медленно,  тяжело,  словно  пожилая
женщина, пошла по гальке в море. Катриона смотрела вниз,  сквозь  волну,
на свои зеленовато-белые  ноги.  Вода  была  на  удивление  теплой;  она
мимоходом вспомнила о том, что дальний северный рукав течения Гольфстрим
омывает и северо-западное побережье Шотландии.
   Катриона задрала подол  платья  на  талию  и  опустилась  на  колени.
Ощущение было умопомрачительное, и, несмотря на всю свою расстроенность,
она почувствовала, как  радостно  забилось  ее  сердце.  В  возбужденном
порыве Катриона стянула с себя одежду, свернула ее в комок, швырнула  на
берег, а затем погрузилась в темно-зеленую волну и, пробивая себе путь в
зарослях прибрежных водорослей, поплыла  в  чистое  открытое  море,  где
легла на спину и, покачиваясь на волнах, ощутила, как легко  и  свободно
ее тело.
   Повернув некоторое время спустя голову к  берегу,  Катриона  увидела,
что Ши, тоже совершенно голый, дрейфует на спине в трех  футах  от  нее.
Они молча лежали рядом, глядя в  бездонное  голубое  небо  над  ними,  в
котором уже появился бледный, едва различимый серп месяца.
   - Я не хотел бы, чтобы Виктория встала между нами, -  произнес  через
какое-то время Ши.
   - Ей это и не нужно, Ши.
   - Почему она так много для тебя значит?
   - Почему? - Катриона прислушивалась к шелесту и плеску волн о  гальку
и с удовольствием чувствовала, как мягкая волна  медленно  поднимает  ее
тело наверх, на самый гребень, а потом осторожно опускает вниз. - Потому
что Виктория  -  часть  моей  жизни.  Она  заставила  меня  повзрослеть.
Заставила смотреть на мир собственными глазами.
   Было что-то удивительно интимное в словах  Катрионы,  и  Ши  было  от
этого немного не по себе.
   Несколько минут они молчали.
   -  Ты,  разумеется,  права  насчет  дружбы,  -  пробормотал   наконец
Маккормак. - Возможно,  отчасти  мой  гнев  был  продиктован  ревностью.
Возможно, мне показалось, что ты волнуешься за Викторию больше,  чем  за
меня.
   Катриона понимала, что Ши никогда не смог бы сказать ей это в  глаза.
Она улыбнулась, волосы ее причудливо извивались в воде,  когда  Катриона
медленно помотала головой.
   - Я волнуюсь за тебя больше, чем за кого бы то ни было на свете.
   - Если это так, то мне становится почти страшно. - Ши  скрестил  руки
за головой. Волны с шумом накатывались на берег. - Ты была странной там,
за чаем, - медленно произнес Маккормак. -  Мне  просто  не  верилось.  Я
спрашивал себя: а защищала бы ты меня так же страстно, как Викторию?
   - И ты еще спрашиваешь?
   Ши помолчал и тихо вымолвил:
   - Да.
   - Ну хорошо же. Да, конечно же, защищала бы. Я люблю тебя.
   Катрионе показалось, что Ши вздохнул.
   - Я взял несколько выходных, - сказал Маккормак после короткой паузы.
- Учения отменили. У меня неделя отдыха.
   Потому я и позвонил тебе. Я думал, мы сможем поехать  куда-нибудь  на
несколько дней: мне нужно было кое о чем тебя спросить.
   Катриона повернулась, чтобы взглянуть на лежавшего в ярде от нее Ши.
   - Ну?
   Катриона едва сдерживалась, чтобы не прикоснуться к Ши. Ей захотелось
узнать, о чем  ее  хотел  спросить  Маккормак,  так  же  сильно,  как  и
дотронуться до его тела, но на душе у нее  все  еще  скребли  кошки.  Ей
непременно хотелось, чтобы Ши прикоснулся к ней первым.
   - Я уезжаю на полгода, - тихим голосом  сообщил  Ши,  уставившись  на
плывущую в небе яркую луну. - Я хотел спросить,  не  согласишься  ли  ты
выйти за меня замуж?
   -  О-о-о...  -  выдохнула  Катриона  и,  перевернувшись   на   живот,
посмотрела на Ши. Внутри ее все запело от ощущения огромной, заполнявшей
всю душу радости. - И ты все еще хочешь получить ответ на свой вопрос? -
осторожно спросила она.
   - Теперь особенно. Я боюсь потерять тебя.
   - В таком случае я согласна.
   Ши дотронулся до Катрионы.
   Они вместе покачивались на  волне.  Катриона  смотрела  на  тело  Ши,
покрытое блестящей зеленой простыней воды: широкие плечи, бледная  кожа,
и ей захотелось умереть от счастья.  Холодные  губы  Ши  прикоснулись  к
губам Катрионы. Он намотал на палец мокрую прядь ее волос.
   - Ты похожа на русалку... Ты когда-нибудь занималась любовью в море?
   - Нет.
   Ши обнял Катриону и, погрузив голову в воду, поцеловал ее грудь.
   - Я тоже.
   Опершись на плечи Маккормака,  Катриона  приподнялась  над  волной  и
выгнула спину, млея от  приятной  близости  его  тела.  Она  чувствовала
усталость и измотанность, но теперь  это  была  возбужденная  усталость:
так, наверное, чувствует себя утомленный долгой битвой боец.
   Ши повлек Катриону к берегу;  она  почувствовала  под  ногами  дно  и
легкое прикосновение водорослей.
   Ши, стоя по грудь в воде, обнял Катриону за бедра, приподнял и прижал
к себе. Она взглянула вниз, на его  бледное  и  расплывчатое  под  водой
тело:  слабые  блики  света  поблескивали  на   напряженных   бедрах   и
полусогнутых коленях, от волосков  на  ногах  поднимались  вверх  мелкие
пузырьки воздуха. Взявшись за кисти рук Ши, Катриона откинулась назад, и
широко развела в стороны невесомые в воде ноги.  Она  почувствовала  его
проникновение в себя:  его  холодная  и  скользкая  кожа  дарила  новый,
необычный вкус наслаждения и непередаваемое ощущение легкости.  Катриона
закрыла глаза, вцепившись в плечи Ши, словно намеревалась больше никогда
не отпускать его от себя. Вода шептала и ласково  плескалась  вокруг  их
тел.
   Подхватив Катриону на руки, Ши понес ее к берегу, расстелил на  песке
одежду, уложил на нее Катриону и снова овладел ею, на этот раз не спеша,
долго и довольно осторожно. Катриона  сомкнула  ноги  на  спине  Ши;  он
целовал  ее   глаза,   шею,   губы.   Все   закончилось   одновременным,
продолжительным,   волнообразным   оргазмом,   подарившим    их    телам
наслаждение.
 
*** 
 
   Следующим  утром  Джесс  и  Гвиннет  не  видели  Викторию  до  самого
завтрака. Катриону с Ши они тоже не встречали  часов  с  восьми  вечера,
увидев только, как те крадучись поднимались по  лестнице,  вернувшись  с
побережья,  -  босые,  мокрые,  грязные,  в  песке,  с  виноватым  видом
шестнадцатилетних подростков.
   - Очень мило, - прокомментировала Гвин.
   Они  с  Джесс  отказались  от  двойной  кровати  тетушки  Камерон   и
переселились в одну из гостевых комнат.
   Джесс подлила еще кофе себе и Гвиннет.
   - Ну и что же нам делать дальше, как думаешь?
   Кирсти была на дворе: собирала латук для салата на ленч.
   На стойке, дожидаясь отправки в печь, возвышался огромный пирог.
   - Немало она над ним потрудилась,  -  сказала  Гвиннет.  -  Нечего  и
говорить, чтобы мы могли выбраться отсюда, пока не слопаем ленч.
   - Доброе утро! - В дверях появилась  Катриона,  лучащаяся  улыбкой  и
радостью, в розовых брюках и белоснежной сорочке. Она налила себе  кофе,
чихнула и села за стол, с жадностью поглядывая  на  огромную  тарелку  с
горячими тостами, беконом  и  сосисками.  -  Боже  мой,  до  чего  же  я
проголодалась!
   - Неудивительно, - сухо заметила Джесс. - Ты же не ужинала.
   - Что, простудилась? - поинтересовалась Гвиннет.
   Катриона покраснела.
   - А где Ши?
   - Уехал в Обан. Узнать, как там с "рейндж-ровером".
   Катриона не стала распространяться на щекотливую тему, но и так  было
ясно, что Ши предпочитал избегать встреч с Викторией.
 
*** 
 
   Виктория появилась в десять часов.
   Выглядела она совершенно нормально и вполне отдохнувшей: глаза ясные,
лицо абсолютно спокойно. Впервые за восемнадцать лет аметистовое кольцо,
сверкая новым светом, вернулось на безымянный палец ее правой руки.
   Джесс, Гвиннет и Катриона увидели  кольцо  сразу  и  многозначительно
переглянулись, но Виктория, даже если и заметила их удивление, ничего не
сказала. Так же как не проронила ни слова о  своем  вчерашнем  припадке.
Возможно, она его  стыдилась,  возможно  -  нет.  Возможно,  ей  удалось
выплакать  Танкреди  из  своего  сердца,  и  это  принесло  долгожданное
облегчение. Тем не менее было совершенно очевидно, что Виктория  никогда
в жизни не позволит себе снова сорваться подобным образом. Она твердо  и
окончательно взяла себя в руки.
   Как только дверь за Викторией затворилась, Джесс спросила:
   - Ну что, видели?
   - Аметист, - отозвалась Гвин. - Она снова его надела.
   - Слава Богу! - облегченно вздохнула Катриона.
   - Думаю, - сказала Джесс после задумчивой паузы, - мы  ей  больше  не
нужны. В самом деле. Мы сделали все, что было в наших силах.
   - Нам не следует больше торчать здесь, коли Виктория того не хочет, -
согласилась Гвиннет.
   - Не хочет, - подтвердила Джесс.
   К всеобщему облегчению, Маккормак так и не вернулся к ленчу. Виктория
уверенно поддерживала ничего не  значащий  разговор  до  тех  пор,  пока
Кирсти не подала десерт, после  чего  обратилась  к  теме,  в  настоящий
момент наиболее ее волнующей: завещание Танкреди, и какие  выгоды  можно
было извлечь из очень ценной библиотеки Скарсдейлов. Адвокат Виктории не
мог обсуждать все детали завещания до прибытия из Нью-Йорка  доверенного
лица Танкреди - мистера Сэлисбери, после переговоров с которым  Виктория
могла  бы  окончательно  распоряжаться   наследством   по   собственному
усмотрению.
   Виктория с энтузиазмом делилась с подругами своими  планами:  о  том,
что она расширит  сферу  поисков  редких  книг  и  бесценных  рукописей,
займется изучением древних и мертвых языков, чтобы увеличить и без  того
немалое количество языков, на  которых  говорила,  и  иметь  возможность
самой составлять каталог старинных книг.
   - Танкреди это одобрил бы: он сам предполагал  заняться  когда-нибудь
библиотекой.
   Было очевидно, что Виктория намерена остаться в Данлевене.
   - Вам не кажется,  -  живо  спросила  Гвиннет,  как  только  Виктория
отправилась в библиотеку, - что она  боится  потерять  Танкреди  навеки,
если уедет отсюда? Ведь Данлевен навсегда останется  для  нее  частичкой
Танкреди. Может быть, даже самой лучшей частичкой?
   Джесс и Катриона какое-то  время  молчали,  размышляя  над  сказанным
Гвин.
   - Не лишено смысла, - неохотно согласилась Джесс. - Но с точки зрения
психики это нездорово.
   -  Да,  -  поддержала  Катриона.  -  Патология.  Тем  не  менее   при
определенных обстоятельствах, может, и к лучшему, что она останется.
   Катриона подумала, что коли Виктория решила уйти от мира,  пусть  мир
придет к Виктории...
   Этим утром на Катриону снизошло озарение. Вместо того чтобы поехать с
Маккормаком в Обан, Катриона провела  полдня  с  Кирсти,  устроившей  ей
экскурсию по замку, и исследовала дом от  крыши  до  подвалов.  Катриона
пересчитала спальни и ванные, проверила  работоспособность  отопительной
системы и освещение. Особенно Катрионе понравилась кухня: в ней не  было
микроволновки, но имелась восьмиконфорочная газовая  плита  с  духовкой,
промышленный холодильник, хорошо ухоженный, с поясняющими  табличками  и
датами хранения на каждом отделении.
   Озарение, посетившее Катриону утром,  обретало  под  звуки  бравурных
фанфар физическое очертание.
   "Итак, - рассуждала Катриона, - что мы имеем?  Знаменитую  библиотеку
графа Скарсдейла, не посещаемую, не приносящую людям радости. Однако она
может быть открыта не только для  одинокого  читателя,  но  для  элитной
группы читателей - ученых и историков из университетов  и  музеев  всего
мира. Далее, - прикидывала в уме Катриона, - Кирсти,  которая  могла  бы
стать пчелой-маткой, присматривающей за целым роем прислуги,  официантов
и уборщиков, -  есть  еще  внутренний  двор,  прекрасно  подходящий  для
дорогих туристических автомобилей..."
   - Только представьте себе,  -  возбужденно  воскликнула  Катриона,  -
Данлевен - отель мирового класса!
   Охваченная энтузиазмом, Катриона говорила вдохновенно, и  слова  сами
собой слетали с ее уст.
   Воспользовавшись случайной паузой, Джесс скептически заметила:
   - Виктория никогда не пойдет на это.
   - Еще как пойдет, только надо преподнести  ей  все  должным  образом!
Идея просто великолепна!
   - Не сработает. По крайней мере с Викторией.
   - Ты можешь предложить что-нибудь лучше? - фыркнула Катриона.
   - Представь себе - могу, - спокойно ответила Джесс. - Думаю, Виктория
должна поехать в Мексику.
   - В Мексику? - оторопела Катриона.
   - Конечно. -  Джесс  усмехнулась  и  поспешила  изложить  собственный
проект:
   - Способности и связи  Виктории  не  должны  пропадать.  У  нее  есть
профессиональная репутация и  журналистские  полномочия.  Она  прекрасно
говорит  по-испански.  У   Виктории   имеются   влиятельные   друзья   в
правительстве Ортеги в Никарагуа. Кто может предложить кандидатуру более
подходящую для участия в установлении мира и согласия на Континенте, чем
Виктория, если прибавить к  ее  достоинствам  поддержку  Рафаэля  с  его
связями в правительствах Мексики и  других  латиноамериканских  стран  и
плюс к тому в госдепартаменте Соединенных Штатов? Со своим хладнокровием
и  настойчивостью   Виктория   станет   незаменимым   посланником.   Вот
естественное решение, - твердо закончила Джесс.
   - Идея неплохая, - высказала свое мнение Гвиннет, - но не  идеальная.
- Катриона и Джесс с изумлением уставились на  Гвин.  -  Я  считаю,  что
Виктория должна жить в Нью-Йорке. В конце концов, у нас  с  Фредом  тоже
немало связей на всех уровнях. Виктория должна выступать на  центральной
сцене - в Нью-Йорке, а не  где-нибудь  в  далеких  горах  Шотландии  или
банановых республиках.
   - Мексика не банановая республика, - запротестовала Джесс.
   Катриона по-прежнему считала свое предложение наилучшим  практическим
решением будущего Виктории и потому приготовилась к благородному  жесту.
Она отодвинула стул и встала.
   - Ну ладно, приятно сознавать, что у Виктории есть  по  крайней  мере
три альтернативы. - И с непоколебимой уверенностью в голосе прибавила:
   - Посмотрим, которую она сама выберет.
 
*** 
 
   Ши вернулся ближе к вечеру! Катриона к  тому  времени  уже  упаковала
вещи и была готова к отъезду: они с Маккормаком намеревались не торопясь
ехать на юг.
   - Как скверно, что  вы  пропустили  ленч,  -  посетовала  Виктория  с
озорными искорками во взгляде, которым она одарила Ши.  -  Пирог  Кирсти
был очень вкусным.
   - В другой раз, может быть.
   - Почему бы нет? - И, приподняв бровь, она спросила:
   - Так я реабилитирована?
   Маккормак раздраженно посмотрел на Викторию:
   - А вы того заслуживаете? Скажите мне. Я хочу знать.
   Серьезно.
   - Тогда для вас все станет гораздо проще? - полуулыбнулась  Виктория.
- Не так ли?
   Адвокат позвонил поздно вечером, когда  Ши  и  Катриона  уже  уехали.
Мистер Сэлисбери прилетал  из  Нью-Йорка  ночным  рейсом.  Не  будет  ли
Виктория так любезна приехать в лондонский офис в понедельник  утром?  В
одиннадцать часов ей будет удобно?
   Викторию это вполне устраивало. В субботу после обеда  она,  Джесс  и
Гвиннет вместе покинули Данлевен.
 
*** 
 
   Рано утром в понедельник  Виктория  заехала  за  Джесс  и  Гвиннет  в
гостиницу  и  отвезла  их  в  аэропорт  Хитроу   на   втором   "бентли",
принадлежавшем Танкреди и стоявшем в лондонском гараже.
   Гвиннет летела в Нью-Йорк, Джесс часом позже - в  Сан-Франциско,  где
должна была, прежде