начался. Я ждала вас.
   Тетушка провела Гвин по  выложенному  каменными  плитами  коридору  в
очень милую комнату, из широкого окна которой  открывалась  панорама  на
пролив и величественные пурпурные горы Малла.
   В пролете между  окнами  стояли  два  стула,  обтянутые  кретоном,  и
круглый  стол  с  изящными  чайными  приборами  на  двоих.   Из   носика
серебряного чайника вился  легкий  султан  пара.  На  тарелочках  лежали
поджаренные хлебцы, варенье и фруктовый пирог.
   Гвиннет уставилась на чайные приборы.
   - Не понимаю. Как вы могли ожидать меня?
   Тетушка указала на стул справа от стола. Гвиннет послушно села.
   - Вы как пьете чай, моя милая? Молоко и  сахар?  -  Тетушка  передала
Гвиннет хлебцы. - Кирсти испекла их сегодня утром. У нее  золотые  руки.
Попробуйте хотя бы один;
   Не беспокойтесь сегодня о своей фигуре.
   Ошеломленная Гвиннет намазала хлебец джемом, откусила и кивнула:
   - Действительно, очень вкусно.
   - Гвиннет Джонс, - мягко сказала тетушка Камерон, - чисто  валлийское
имя. Из кельтов, как и я. Я  рада,  что  вы  приехали,  и  нисколько  не
удивлена, что приехали именно вы.
   - Но откуда вы знаете мое имя?
   - Ах, милочка моя, -  тетушка  издала  довольный  смешок,  -  долгими
зимними вечерами чем мы еще здесь занимались, как не сплетнями? Я все  о
вас знаю. О вас и о Джессике, и о Катрионе тоже, бедные вы мои.
   - Знаете? - Гвиннет испытывала двойственное чувство: с одной стороны,
ей было приятно, что ее относят к настоящим друзьям, с другой же  -  то,
что ее  обсуждали  здесь,  явно  смущало.  Ведь  Танкреди  мог  делиться
интимными секретами о ней с тетушкой Камерон и Викторией!
   - Но конечно, я уже очень давно не видела детишек. - Тетушка  Камерон
отхлебнула из своей чашки. Кожа на  руках  старушки  была  гладкой,  без
морщин, и выглядела  на  удивление  молодой.  -  Они  все  еще  наезжают
временами, но никогда вместе. Они избрали совершенно  разные  пути.  Вот
сейчас девочка находится в самом центре войны, а мальчик развлекается  в
свое удовольствие в  компании  богатых  бездельников  где-то  на  пляжах
Карибского моря... Думаю, вы об этом знали, прежде чем приехали сюда.  И
теперь вы здесь, - тетушка  задумчиво  взглянула  на  Гвиннет,  -  чтобы
получить ответы, не так ли? Прежде всего, милая моя, скажите мне,  какие
у вас вопросы?
   - Иногда я чувствую, что моя жизнь мне не принадлежит.  Что  Виктория
и, возможно, Танкреди тоже знают, что со мной  случится,  лучше,  чем  я
сама. Это выглядит так, словно они имеют некую  власть  надо  мной.  Они
ведь не такие, как все, не так ли? -  тихо  прибавила  Гвин.  -  Почему?
Откуда они так много знают? Это  правда,  что  Виктория  обладает  даром
предвидения?
   1 Тетушка Камерон ласково улыбнулась Гвиннет:
   - Ты права. Они  необычные  люди.  Их  привезли  ко  мне  совсем  еще
маленькими. Мальчику было шесть  лет,  девочке  -  три  годика.  Похоже,
мальчик  сызмальства  вел  себя  слишком  вызывающе   по   отношению   к
Скарсдейлу. И Скарсдейл вынужден был подавлять строптивого сына...
   Гвиннет сдержала готовый вырваться возглас ужаса.
   - Но мальчик обладал сильной натурой. - Тетушка печально  задумалась.
- Он никогда не сдавался и в конце концов нашел способ  защиты,  который
не мог предвидеть даже Скарсдейл. И потому, когда умерла его жена,  граф
отослал детей ко мне. Скарсдейл стремился избавиться от  мальчика  любой
ценой. - Старушка слабо усмехнулась. - Дети были совершенными  дикарями,
когда приехали в замок. Все, что я могла сделать, - так это предоставить
им полную свободу.
   Но конечно же,  было  уже  слишком  поздно.  Мальчик  отлично  усвоил
преподанные ему уроки. Он глазом не моргнув покидает и  разрушает  жизнь
того, кто его любит. Он гораздо опаснее  самого  Скарсдейла.  Ты  должна
расстаться с ним, милая моя. Он не для тебя. Он вообще ни для кого.
   - Танкреди все вам рассказал! - выпалила Гвиннет.
   Тетушка Камерон покачала головой:
   - Нет, милая моя. Ему и не надо было.
   - Тогда... - Гвиннет беспокойно заерзала  на  стуле.  Ну  разумеется,
тетушка Камерон  сама  была  ясновидящей.  Ей  и  не  надо  было  ничего
рассказывать.
   - Теперь о девочке, -  заговорила  тетушка  Камерон  после  недолгого
молчания. - Вот она любить умеет. Только сверх меры.
   - Умеет? - с сомнением переспросила Гвиннет.
   - В самом деле умеет. Вы трое очень много для нее  значите,  -  мягко
подтвердила тетушка.
   - Для  Виктории?  -  вытаращила  глаза  пораженная  Гвин.  -  Тетушка
Камерон, пожалуйста, скажите мне: Виктория действительно способна видеть
будущее?
   - Вот это настоящий вопрос. Ну  кто  знает?  Кто  может  с  точностью
сказать, когда одно чувство идет на смену другому? Какова в предсказании
доля предположения  и  какова  доля  приложения  простой  психологии?  -
Тетушка ласково улыбнулась Гвиннет. -  Знаешь,  когда  человек  вынужден
довольствоваться жизнью, полностью уединенной от людей,  без  каких-либо
развлечений, в нем развивается привычка думать. Он становится  настоящим
прозорливцем.  -  Тетушка  слегка  пожала  плечами,  укрытыми  шалью.  -
Замечательная тренировка как для газетного репортера, так  и  для  того,
кто стремится привязать к себе людей, раскрывать их душу и  использовать
их слабости. Может быть, это и есть то, что ты называешь ясновидением?
   После чая Гвиннет в сопровождении тетушки Камерон совершила экскурсию
по Данлевену.
   - Как ты знаешь, библиотека Скарсдейла достаточно  известна.  Мальчик
забрал некоторые книги в Лондон, но большинство все же осталось в замке.
Скарсдейл так и не закончил составление каталога. Книги всегда были  его
друзьями, - заметила тетушка. - Он всегда находил в них свое убежище.  И
до сих пор находит. Он - настоящий грамотей,  как  и  его  отец.  Бедный
мальчик, - уверенно добавила старушка. - И бедный Скарсдейл. Такой злой.
Такой жестокий. Но их обоих нельзя представить без книг.
   Гвиннет и тетушка Камерон поднялись по узкой  лестнице  на  следующий
этаж и пошли по коридору, стены которого, если к ним прикоснуться,  были
влажными.
   - Моя комната. - Тетушка открыла одну из дверей.
   Гвин  увидела  на  стенах  множество  акварелей  и  светлых   картин,
написанных маслом. Но ее взгляд привлекла фотография в серебряной рамке,
стоявшая  на  прикроватном  столике:  крепкий  мальчик  с  взъерошенными
черными вьющимися волосами и  маленькая  девочка  со  светлыми  глазами,
крепко вцепившаяся пальчиками в нижний край курточки мальчика.
   - Здесь ему восемь, - тетушка Камерон проследила за взглядом Гвиннет,
- а ей пять. Она ходила за ним как привязанная и делала  все  точно  так
же, как он. Первое время, когда они приехали, она  закатывала  истерики,
стоило ему только оставить ее на секунду. А вот это была их комната.
   Гвиннет увидела длинную камеру с единственным высоким арочным  окном,
одной кроватью, заправленной синим одеялом, подвернутым в ногах, дубовый
стул, платяной шкаф с мраморной крышкой и зеркалом,  светлый  квадратный
ковер на полу, обшитом широкими досками. В комнате не было ни картин, ни
личных вещей, но  она  странным  образом  говорила  о  Танкреди  гораздо
убедительнее, чем его пышные апартаменты в Лондоне.
   - Он все еще спит здесь, - сообщила  тетушка  Камерон,  -  хотя  она,
разумеется, давно переехала.
   Новая комната Виктории, выходящая окном на запад, такая же светлая  и
ухоженная, как и комната тетушки, ничего не говорила  о  своей  хозяйке.
Комната для транзитных пассажиров - не более. Гвиннет сразу  же  поняла,
что в этой комнате не  случалось  ничего  интересного,  никаких  сильных
эмоций, никакой жизни.
   - Я распорядилась, чтобы  Кирсти  приготовила  тебе  постель  в  этой
комнате. Ты, конечно же, останешься на ночь.
   Здесь тебе будет гораздо удобнее, чем в гостинице в Обане.
   Кирсти накрыла стол  для  ужина  в  той  же  комнате,  где  проходило
чаепитие.
   Затем тетушка Камерон налила себе и Гвиннет великолепного мозельского
вина,  заметив,  что  винные  погреба   Скарсдейла   вполне   могли   бы
посоперничать с его библиотекой по количеству единиц хранения,  несмотря
на то  что  мальчик  отправил  в  Лондон  довольно  значительную  партию
бутылок.
   Когда  поздним  вечером  они  поднялись  наверх,  Гвиннет  не  смогла
удержаться от вопроса:
   - Тетушка Камерон, вы так и не сказали мне, откуда узнали,  что  надо
приготовить чай на две персоны?
   Старушка смотрела на Гвин из полумрака коридора.
   - Откуда узнала? Ну, милая моя, тут нет никакой  загадки.  Телефонная
связь в наших местах очень ненадежна; друзья-соседи могут явиться к  вам
на чай без предупреждения в любой день, как,  например,  доктор  Макнаб,
который имеет обыкновение заглядывать в Данлевен не меньше  двух  раз  в
неделю.  -  Увидев  выражение  лица  Гвиннет,  тетушка  Камерон   совсем
по-детски рассмеялась. - Кирсти всегда ставит на  поднос  вторую  чашку,
тем самым избавляя себя от необходимости лишний раз покидать кухню.
 
Глава 5 
 
   - А ты не можешь  развестись  с  ним?  -  спросил  герцог  Малмсбери,
сосредоточенно вытянув вперед деревянный молоток с оранжевыми полосками,
после чего он сильным, хорошо отработанным ударом послал оранжевый мячик
вниз по лужайке.
   Катриона вздохнула.
   - Арчи! Ты поступаешь жестоко.
   - Разумеется. Всем известно, что крокет  -  самая  жестокая  из  игр.
Крокет более жесток, чем даже любовь.
   Арчибальд Хейли,  превратившийся  после  смерти  отца  из  маркиза  в
герцога Малмсбери, был одет во фланелевую пару, темно-красный  свитер  с
надписью на груди "ГАРВАРД" и тапочки без носков. Пока  Катриона  искала
свой мячик в густо посаженных на клумбе георгинах, он, напустив на  себя
грозный вид, вновь вернулся к интересующей его теме:
   - Так как же?
   - Разумеется, я не собираюсь разводиться с Джонатаном.
   - Но это же глупо, -  начал  раздражаться  герцог.  -  Ты  немедленно
должна развестись с ним и выйти замуж за меня.
   Я многие годы мечтаю жениться на тебе. И ты прекрасно об этом знаешь.
Твои дети уже ходят в школу. Переделка дома  закончена.  Чем  ты  дальше
займешься? Ты же с ума сойдешь от скуки. Мне кажется, теперь тебе  самое
время заняться и моими владениями.
   - Нет.
   - Если ты не выйдешь за меня замуж, - мрачно продолжал Малмсбери, - я
женюсь на Салли Поттер-Смит.
   Должен же я на ком-нибудь жениться. Мне нужен наследник, и все такое.
   Уехав в Гарвард зеленым юнцом, всего и всех боящимся, и в особенности
своей громогласной матери, Арчибальд вернулся весьма уверенным  в  себе,
приосанившимся  молодым  человеком,  знающим  себе  цену   и   по-новому
понимающим цели собственной жизни. После смерти отца Малмсбери, не теряя
времени, развернул бурную деятельность по переделке  дома  и  участка  в
предместье Лондона в рискованное, но  доходное  предприятие.  Теперь  по
комнатам  его  большого  дома,  превращенного  в  музей,  бродили  толпы
туристов,  совершавших  автобусные  экскурсии  по  городу.  Приезжие   с
удовольствием уплетали пирожные в винном погребе, превращенном в кафе, а
их дети наслаждались катанием на карусели и качелями, установленными  во
дворе, и без устали шастали по живому лабиринту.
   - У Салли Поттер-Смит есть деньги, но она напрочь лишена чутья.
   - А у меня есть  и  то  и  другое?  Благодарю,  -  грустно  вздохнула
Катриона. - Но я не, хотела бы, чтобы на мне женились из-за этого.
   - Да, Боже ты мой, Кэт, неужели ты не понимаешь, что я шучу? Я  люблю
тебя. И ты это знаешь. Что же тебе еще нужно? Что я должен сделать?  Что
еще должен говорить?
   Послушай, мы будем великолепной парой. Только представь себе, сколько
всего мы могли бы сделать вместе.
   - До чего же великодушно с твоей стороны! Но прости,  Арчи.  -  Голос
Катрионы смягчился. - Ты прав, говоря, что нам было бы хорошо.  Но..,  я
не люблю тебя.
   Катриона смиренно стояла на краю площадки и наблюдала, как  ее  дочь,
скорее по  везению,  нежели  по  умению,  пропихнула  свой  мячик  через
очередные  воротца  и  оказалась  очень  близко  от  герцога,   который,
повернувшись лицом к Кэролайн, нарочно злодейским голосом пригрозил ей:
   - Чуть ближе, детка, и я разнесу тебя в щепки.
   Катриона услышала, как взорвались смехом дочь  и  присоединившийся  к
сестре Джулиан, и от всего сердца пожелала себе все-таки полюбить Арчи.
   Но Катриона не могла. К тому же сейчас у нее есть все,  что  нужно...
Ну почти все.
   "Двое здоровых, прекрасных детей, - принялась  перечислять  про  себя
Катриона. - Чудесный дом. Куча денег и несколько  по-настоящему  хороших
друзей".
   Над головой простиралось  безоблачное  июльское  небо;  пчелы  лениво
гудели в зарослях лаванды; Глэдис выкатила на террасу  столик  с  чайным
сервизом.
   "Мне повезло, - убеждала себя Катриона. - В конце концов,  мало  кому
достается так много, к тому же я еще и любима".
   Она поднялась по ступенькам и села во главе стола.
   Глэдис принесла поднос с крошечными бутербродами из черного  хлеба  и
тонко нарезанных ломтиков огурцов.
   В  доме  зазвонил  телефон.  Почти  сразу  же  в   дверях   появилась
запыхавшаяся мисс Клоуд:
   - Леди Кэт, звонит ваша мать. Ваш отец заболел.  Она  так  потрясена,
что не может говорить...
   И тут начался кошмар.
 
   "Дорогая Гвин!
   Пишу это письмо и для Джесс тоже, перескажи ей, пожалуйста,  то,  что
прочтешь. У меня просто нет сил писать о происшедшем дважды.
   Папа умер. У него был инфаркт, и он скончался  в  течение  нескольких
минут. До сих пор не могу в это поверить.
   Но самое страшное еще впереди. Я чувствую себя ужасно  виноватой.  Во
всем виновата только я, понимаешь..."
 
   - Наш Эрни был бы сейчас  жив,  если  бы  не  ваши  обожаемые  ванные
комнаты, и бассейны, и королевские наряды, и азартные игры в Лондоне.  -
Охваченная  горем  миссис  Скорсби  гневно  высказывала   свои   горькие
обвинения в адрес Джонатана:
   - А вы, девушка, - обратилась миссис Скорсби к дочери, -  вы  продали
себя за смазливое лицо и титул, и вот к чему  это  привело.  Осиротевший
дом и прорва долгов.
   Вашему отцу не пришлось выбрасываться  из  окна  только  потому,  что
внезапная смерть настигла его. Он умер в отчаянии и позоре.
   "Оказалось, что папа годами брал у компании деньги,  прокручивал  их,
подделывал векселя и счета - и все ради меня, - а теперь это  открылось.
Если бы отец был жив, его, очевидно, посадили бы в тюрьму.
   Итак, мы банкроты. И я чувствую, что мы заслужили такую участь.
   О Боже, что за сумасшедший дом! Какая горькая судьба!"
   В уплату личных долгов отца должен был уйти не  только  Скорсби-Холл,
но открылось также и то, что  Джонатан  повторно  заложил  Барнхем-Парк,
ничего не сказав об этом Катрионе, тем самым он лишил  ее  подстраховки,
которую она всегда держала на крайний случай.
   Теперь  Катриона,  Джесс  и  Гвиннет  сидели  за  круглым  столом   в
преображенной столовой, не пахнувшей больше гнилью и  собачьей  шерстью,
но благоухающей ароматом цветов. На столе  стоял  хрустальный  графин  с
коньяком. Перевалило далеко за полночь.
   - Слава  Богу,  что  вы  приехали,  -  вздохнула  Катриона.  -  Вы  и
представить себе не можете, до чего же я вам благодарна.
   Джесс была более чем рада своему приезду, позволившему  ей  отвлечься
от собственных проблем и заняться решением чужих.
   - Ума не приложу, что же мне теперь делать? - Катриона разлила коньяк
по бокалам, решив про себя, что может позволить себе еще три  порции.  -
Что, черт возьми, мне предпринять?
   - Послушай, Кэт, у меня есть деньги. Я гребу их лопатой. Можешь взять
сколько нужно.
   - И у меня есть деньги, - поддержала подругу Джесс. -  Я  практически
их не трачу.
   Катриона  улыбнулась  и  покачала  головой,  чувствуя,  что   вот-вот
расплачется.
   - Ах, Гвин, Джесс... - Катриона не выдержала и, всхлипнув,  протянула
подругам руки. Гвиннет крепко сжала ладонь Катрионы.  -  Спасибо.  Но  -
нет.
   - Ну, в таком случае, - оживилась Джесс,  -  тебе  следует  подыскать
себе работу.
   Катриона истерично захихикала сквозь слезы:
   - А у меня великолепный опыт, не так ли? Я  умею  составлять  букеты,
украшать дом и готовить бифштекс  "Веллингтон".  Может,  мне  и  удастся
ухватить где-нибудь местечко поварихи.
   И все же в голове Катрионы блеснул первый луч отличной идеи.
   Катриона, как ни крути, оставалась дочерью своего отца.
   Энергии и упрямства, присущих йоркширской крови рода Скорсби,  в  ней
было хоть отбавляй.
   Сделав  большой  глоток  коньяка,  она  взглянула  на   висевшую   на
противоположной стене картину, изображавшую победу Веллингтона  в  битве
при Ватерлоо, и на нее снизошло озарение.
   - Я знаю, что мне делать, -  решительно  объявила  она.  -  Я  открою
гостиницу!  -  Катриона  гордо  подняла  подбородок.  -  Две  гостиницы.
Возможно,  даже  сеть  гостиниц.  Я  сделаю  ставку   на   состоятельных
иностранцев. Я смогу им предложить блеск, комфорт и превосходную  кухню.
Для начала мне, конечно, потребуется громадная сумма на то, чтобы нанять
штат и сделать хорошую рекламу.., но это решаемая проблема.  -  Катриона
повернулась к Джесс и Гвиннет:
   - Я принимаю ваше предложение насчет  денег,  но  только  в  качестве
инвестиций, а не как заем или подарок. Вы выгодно вложите свои капиталы.
Мои поздравления, дамы: теперь вы являетесь директорами компании. К тому
же мне поможет Арчи. Банки ко мне прислушаются, если за  спиной  у  меня
будет герцог Малмсбери.
   На какое-то мгновение Катрионой овладел страх. Но тут же его победила
железная воля Скорсби. Она в состоянии воплотить задуманное. Она обязана
это сделать.
   - Меня ждет успех,. - твердо заявила Катриона.  -  И  никто  меня  не
остановит.
 
Глава 6 
 
   Встречавший Джесс в мексиканском столичном аэропорту Манзанилло  Макс
фон Хольценбург, как всегда, был одет в  безукоризненно  белые  брюки  и
полосатый пиджак.
   -  Джесс!  Дорогая  моя!  Мы  ужасно  рады,  что  ты  смогла  к   нам
присоединиться. - Хольценбург просто светился удовольствием от встречи с
Джесс.
   Макс направил машину по шоссе, ведущему строго на юг.
   - Андреа шлет тебе самые нежные признания в любви.
   Мы планируем, что все встретятся за коктейлем в  шесть.  У  нас  тут,
видишь ли, еще кое-какие гости. Тебе они понравятся.
   Джесс  улыбнулась,  разглядывая  проносящиеся   за   окном   овощные,
кокосовые и банановые плантации. Ей до сих  пор  не  верилось,  что  она
очутилась здесь, в Мексике.
 
*** 
 
   В  конце  августа  Джесе  вернулась  в  свою  башню  в  Напа-Вэлли  и
немедленно приступила к разработке макетов рекламных листов и брошюр для
Катрионы. Работа доставляла Джесс удовольствие. В конечном  счете  годы,
проведенные в отделе искусства компании "Хольт и Экхарт", принесли  свои
плоды.
   Подгоняя свое богатое воображение, Катриона решила не  ограничиваться
созданием гостиниц только в двух  своих  поместьях;  помимо  этого,  она
решила организовать сеть частных  пансионов  по  всей  стране,  в  домах
богатых  друзей,  которые  "не  будут   против   небольшого   приращения
состояния".
   - Вот  и  прекрасно.  Ты  сможешь  предложить  туристам  романтику  и
историю, да еще и с отличными  удобствами,  -  одобрила  план  Джесс.  -
Теперь осталось только подобрать название для твоей фирмы.
   - Есть! - вскрикнула неожиданно Гвиннет. - "В гости к феодалу".
   Джесс и Катриона разработали  логотип  новой  компании  стилизованный
поместный дом,  на  крыше  которого  современным  остроконечным  шрифтом
красовалось название.
   Затем Джесс разработала символику для канцпринадлежностей, визиток  и
четырехстраничного  буклета  с  очень   привлекательными   фотографиями,
снятыми Катрионой в обновленных Скорсби-Холле и Барнхем-Парке. Аккуратно
упаковав   законченные   варианты   оформления,   Джесс    послала    их
экспресс-почтой Катрионе, которая пришла в полнейший восторг  от  работы
подруги.
   После отправки посылки Катрионе Джесс все же за