. - после минутного колебания согласилась Вера, -  но  только
полежим.
   Это было самое неожиданное, что она могла сделать для друга.

***

   Арни не стал зажигать свет. Вера надела белую ночную рубашку, которую
Джи Би подарила ей на день рождения',  и  легла  с  ним  рядом.  Снаружи
трещали цикады,  и  поднявшийся  ветер  шелестел  разлапистыми  листьями
пальм.
   Арни повернулся к Вере, заключил ее в объятия и поцеловал в губы. Его
руки все крепче обнимали ее, и девушке стало трудно дышать.
   - Поцелуй меня как следует, Вера, - прошептал Арни.
   Слишком неожиданная просьба, но Вера была не в силах отказать ему. Но
не успела она приоткрыть рот, как Арни ввел туда  язык.  Вера  отдернула
голову.
   - Что ты делаешь, Арни? Пожалуйста, не надо.
   - Прошу тебя. Вера. Разреши мне любить тебя.
   - Арни, нет.., я...
   Но его губы уже прильнули к ее губам, пальцы больно  защемили  соски.
На какое-то мгновение Веру захлестнула ответная страсть, но очень  скоро
она поняла, что Арни не испытывает к ней никакой  нежности,  просто  он,
как хороший актер, разыгрывает ее, исполняет роль страстного любовника.
   - Потрогай меня. - Арни опустил руку Веры в свой пах, его плоть  была
вялой. - Пожалуйста, Вера, -  умолял  Арни,  -  сделай  так,  чтобы  все
наладилось. Ну сделай же что-нибудь.
   Вера начала осторожно гладить его, и вскоре плоть шевельнулась под ее
пальцами. Арни застонал и спрятал лицо у нее на шее.
   - Пожалуйста, поцелуй его, - услышала она сдавленный шепот.
   - Арни, я не могу...
   - Ну пожалуйста.
   Без всякого желания Вера нагнулась и стала водить  языком,  чувствуя,
как с каждой секундой  символ  мужественности  становится  тверже.  Арни
лежал на спине, раскинув руки и откинув голову. Широко открытыми глазами
он смотрел в потолок,  где  бесшумно  крутился  вентилятор.  И  умом,  и
сердцем он был где-то далеко, с кем-то другим, но только не с ней.  Вера
посмотрела на ночное небо, где ярко светили ночные звезды.
   Чуть позже она лежала на нем, заключив его в свои объятия, и пыталась
успокоить. Арни плакал.
   - Прости меня. Вера. Мне казалось, что я...
   - Успокойся, Арни. Это не имеет никакого значения.
   Постепенно он успокоился,  его  дыхание  стало  ровным,  и  Вера  уже
решила, что он заснул, как вдруг Арни совершенно бодрым голосом сказал -
Это все стресс. Вера. Завтра я буду в порядке.
   - Арни, нашел о чем волноваться.
   - Я люблю тебя. Вера.
   - Я тоже люблю тебя.
   - Мне кажется, что я всегда любил только тебя.
   Арни  сел  и  посмотрел  на  Веру.  В  темноте  его  лицо   выглядело
расплывчатым белым пятном. Он долго молчал, потом неуверенно спросил:
   - Ты выйдешь за меня замуж. Вера?
   - Нет, Арни, - ни минуты не раздумывая, ответила она.
   - Почему нет? - спросил он голосом  обиженного  ребенка.  -  Мы  ведь
любим друг друга, и нам будет хорошо жить вместе.
   - Не сомневаюсь, но...
   - Я дам тебе все, что ты захочешь.
   Арни начал перечислять, что он может ей дать: роскошные дома, одежду,
машины, драгоценности, всевозможные путешествия и даже игрушки.
   - Мне не нужна вся эта дребедень, - резко  оборвала  его  Вера.  -  В
жизни это не самое главное.
   - Другие женщины считают это главным.
   Вера медленно покачала в темноте головой.
   - Я не другая женщина, - ответила она, мысленно представив себе,  что
сказала бы маме: "Между прочим, тут одна кинозвезда просит меня выйти за
него замуж. Что ты думаешь по этому поводу?"
   - Но ты нужна мне, Вера. Мне  с  тобой  легко  общаться,  а  мне  так
необходимо иногда с кем-нибудь поговорить.
   Вера почувствовала, что тело Арни содрогается от подступивших к горлу
рыданий.
   - Сегодняшние съемки доконали меня. Люди увидят в кино, как мы с  Джи
Би занимаемся любовью, и опять будут считать меня секс-символом. Но ведь
это не я! Неужели ты не понимаешь? Я просто не могу быть таким!
   Вера молча обняла Арни, давая ему возможность выговориться.
   - Так может продолжаться до бесконечности. Я так и слышу шепот у себя
за спиной: "Кто его последняя подружка?"... А кто будет со мной рядом во
время вручения "Оскара"?.. А если рядом со мной не  будет  девушки,  все
начнут спрашивать себя - почему? Всем будет казаться, что  я  чесоточный
или, того хуже, что у меня СПИД. Уверен, студия подберет мне кого-нибудь
и позаботится о  том,  чтобы  повсюду  появились  наши  фотографии.  Мне
придется целоваться с ней в публичных местах..,  дети  будут  таскать  с
собой ее фотографии.., все будут говорить, что у меня новый роман, а что
толку? Через  неделю  или  даже  раньше  все  закончится.  И  так  будет
повторяться снова и снова. Пожалуйста, Вера. Ты нужна мне.
   - Ты собираешься жениться на мне для отвода глаз.
   Нет, Арни, так дело не пойдет. Это совсем не то, что  необходимо  нам
обоим.
   Арни спрыгнул с кровати и  подбежал  к  окну.  Он  молча  стоял  там:
обнаженный силуэт на фоне звездного неба.
   - Ты права. Вера, - сказал он наконец. - Прости, что давил на тебя.
   - Ничего страшного, для этого и существуют друзья.
   - Ты знаешь. Вера, ведь я девственник, - сказал  Арни  с  ироническим
смешком.  -  Я  секс-символ,  который  никогда  не   занимался   сексом.
Интересно, правда? Мне казалось, что я  стану  увереннее,  если  займусь
любовью с той, которую хорошо знаю, но даже с тобой  у  меня  ничего  не
получилось. Прости меня. Вера.
   - Но ведь где-то существует человек, который тебе подходит, - сказала
Вера и, глубоко вздохнув, выпалила:
   - Ты встретишь его, и в самое ближайшее время.
   Наступила пауза, затем Арни медленно повернулся к Вере и попросил:
   - Повтори, что ты сказала.
   - Я сказала "его". Не надо больше притворяться и терзать себя.
   - Что значит "притворяться"?
   - Арни, - решительно произнесла Вера, - ты не единственный мужчина на
свете, который вдруг открывает для себя, что он гей.
   Ну, наконец она все  ему  сказала,  пусть  теперь  сам  решает.  Вера
видела, что Арни весь напрягся.
   - Тебе об этом рассказал Сент?
   - Не совсем так, я сама сопоставила некоторые факты.
   Догадаться было нетрудно.
   Арни вздохнул и снова посмотрел на звезды.
   - С тех пор я не могу смотреть Сенту в глаза, - сказал он. - Мы с ним
едва разговариваем.
   - Дай ему прийти в себя, - успокоила его Вера. - Ты прекрасно знаешь,
как трогательно Сент относится к людям. Ты мне об этом  сам  говорил  не
раз. Его не волнует их внешность, богаты они или бедны и кого любят.
   Ей послышалось, будто Арни шепотом согласился с ней.
   - Он много раз пытался сказать тебе, что вы остались друзьями.
   - Я старался избегать его.
   - Тогда нечего делать из этого проблему. Просто  скажи  ему,  что  вы
по-прежнему друзья.
   - Что ты делаешь во время  своих  путешествий  в  Пуэрто-Валларта?  -
спросил Даймонд.
   Сент давно ждал этого вопроса, поэтому с готовностью ответил:
   - Сдаю воду на анализы, потом гуляю по  городу,  разбираясь  в  своих
ощущениях.
   - Разве этого нельзя делать здесь?
   - Здесь не город с вооруженными полицейскими.
   - Что верно, то верно,  -  согласился  Даймонд,  удовлетворенный  его
ответом.
   Он выключил мотор  "Зодиака".  Их  лодка  стояла  у  входа  в  залив,
покачиваясь на воде, в небе висела яркая луна.
   - Ну и каковы твои ощущения?
   - Лучше, чем я ожидал.
   - Я рад это слышать. - Даймонд посмотрел на небо. - Скоро полнолуние.
   - Ты для  того  привез  меня  сюда,  чтобы  узнать,  что  я  делаю  в
Пуэрто-Валларта? - спросил Сент.
   - Нет. Мне надо поговорить с тобой.
   - О чем? - Сент нагнулся и по локоть погрузил руку в  воду,  а  когда
вытащил ее, она фосфоресцировала. - Посмотри-ка, - показал он.
   - Красиво, - согласился Даймонд. - Я хотел поговорить с тобой о  моих
планах. Но прежде всего мне бы хотелось рассказать о себе. Я хочу, чтобы
между нами была полная ясность.
   - Хорошо, - согласился Сент.
   - Начну с  самого  начала.  Ты  знаешь,  я  никогда  не  видел  своих
родителей. Меня нашли завернутым в мешок в одной из  аллей  Бруклина.  Я
воспитывался в католическом приюте для сирот.
   Сент сочувственно кивнул.
   - Монахини невзлюбили меня. Я всегда был гордым ребенком, а  для  них
гордыня - это грех. Они хотели выбить из меня  эту  гордость  и  сделать
смиренным. Монахини без конца твердили, что их не удивляет тот факт, что
меня выбросили на улицу, как  мусор:  кому  охота  иметь  дело  с  таким
чудовищным  ребенком,  от  которого  одни   только   неприятности?   Они
придумывали  для  меня  бесконечные  испытания,  от  которых  я  наотрез
отказывался. Когда мне было шесть, я убежал, но вскоре  меня  поймали  и
поместили в воспитательный дом, затем в исправительную колонию.  Уже  не
помню сейчас, сколько их было. Я был злым, но гордым, а  такого  ребенка
трудно любить. Я убегал - меня ловили, и так без конца, так  я  научился
искусству выживать.
   Сент  молча  слушал,  водил  рукой  по  воде  и  смотрел,   как   она
фосфоресцирует. Он прекрасно понимал, что Даймонду не нужна его жалость,
и потому не проронил ни слова.
   - Одним из слагаемых была ложь. Я возвел ее в  степень  искусства.  К
четырнадцати годам я пришел к  заключению,  что  бесполезно  бороться  с
системой и что я уже сам могу тем или  иным  способом  заставлять  людей
делать то, что хочу. К шестнадцати годам я уже основательно подрос, стал
высоким и в меру симпатичным. Я поменял имя и подался в  актеры.  Я  был
уверен, что сделаю хорошую карьеру, но вскоре понял, что актер мало  чем
отличается от простого служащего. У него нет власти, нет связей, а я уже
понял, что власть  -  это  все,  я  пришел  к  выводу,  что  должен  сам
контролировать свою жизнь и жизнь других людей.
   Сент выпрямился на сиденье и посмотрел на сверкающее кольцо Ориона.
   - Что же ты для этого сделал? - спросил Сент.
   - Я обосновался в Голливуде и стал вести свою игру.
   Все шло хорошо... Затем я встретил Вэнджи Селлорс.
   - Твою жену?
   - Не только жену. Она мое творение.  До  встречи  со  мной  она  была
ничем, просто хорошенькая девушка из Техаса, которая  получила  приз  на
конкурсе красоты.
   - Я слышал, что Вэнджи была самой красивой женщиной в мире.
   - Возможно. Для нее я был богом. Со мной, сделавшим ей  карьеру,  она
могла бы стать великой звездой, возможно, одной из величайших  актрис  в
мире. У меня тогда была мечта, превратившаяся затем в  навязчивую  идею:
я, Джо Смит, которого когда-то выбросили на  улицу,  как  мусор,  создам
правящую  династию  в  кинобизнесе,  а  потом  мы  с  Вэнджи   -   самый
могущественный мужчина и самая прекрасная женщина -  нарожаем  красивых,
одаренных детей, которые унаследуют нашу империю.
   - Но этой мечте не суждено было сбыться, - устало продолжал  Даймонд.
- Я потерял ее. Ты уже знаешь эту историю. Династия  умерла,  так  и  не
родившись, а я похоронил свою мечту, потому что знал, что  второй  такой
Вэнджи не встречу. Я постарался убедить себя, что дети мне не  нужны.  Я
был тогда еще молод, а когда ты молод, то тебе кажется, что жить  будешь
вечно. Но я ошибался, - добавил Даймонд с горькой усмешкой.
   - Какое все это имеет отношение ко мне? - спокойно спросил Сент.
   - Я  старею,  и,  как  это  ни  странно,  я  тоже  смертный.  Я  стал
бесплодным, и у меня никогда не будет детей.
   Со своего места на носу лодки Даймонд посмотрел на Сента.  В  темноте
его глаза напоминали  две  черные  дыры,  а  голос,  когда  он  говорил,
оставался спокойным и ровным, как если бы речь шла о предстоящей работе.
   - Сейчас я подхожу к главному, Сент. Ты мой  единственный  ребенок  и
должен стать отцом моих детей.
   Лодку несло на скалы, и Сент автоматически взял весла  из  уключин  и
отогнал "Зодиак" в открытое море. Он никогда не  спрашивал  Даймонда  об
отцовстве, а тот до сегодняшнего дня не заводил об этом разговора.
   - Ты действительно думаешь, что я твой сын? - спросил Сент.
   - Зачем бы мне тогда понадобилось освобождать тебя из Санта-Паулы?  -
с раздражением спросил Даймонд. - И зачем мне тогда  было  заботиться  о
твоей карьере? Конечно, ты мой сын.
   Сент со стороны услышал свой равнодушный голос:
   - Тебе об этом сказала мать?
   - Она сказала мне, что скорее всего  отцовство  принадлежит  мне,  и,
учитывая  ряд  обстоятельств,  я  ей  верю.  А  сейчас   послушай   меня
внимательно. - Голос Даймонда вновь стал холодным, размеренным:
   - Я хочу, чтобы ты стал отцом моего  сына.  После  этого  я  завладею
"Омегой". Это не займет много времени,  потому  что  уже  сейчас  студия
фактически принадлежит мне. Циммерман и его окружение стали историей.  А
теперь представь  себе,  что  мы  вместе  можем  сделать,  я  и  ты.  Мы
заработаем все деньги на свете, отберем самых талантливых, самых  лучших
актеров, будем  выпускать  товар  высшего  качества,  и  все  это  будет
принадлежать мне, а со временем и  тебе,  а  потом  твоему  сыну,  моему
внуку. Я предлагаю тебе весь мир на тарелочке, а с ним и бессмертие.
   "Господи!"  -   мысленно   воскликнул   Сент,   ощущая   нереальность
происходящего.
   - Я не уверен, что сумею справиться с такой  властью,  -  сказал  он,
воспользовавшись молчанием Даймонда. - И потом, в  мои  ближайшие  планы
женитьба совсем не входит.
   - Это к делу не относится. К тому же она уже будет замужем.
   - Кто она? - спросил Сент затаив дыхание.
   - Моя новая Вэнджи. Да, Сент, я снова повстречал ее.
   Я же говорил тебе, что часто ошибался в своих прогнозах.
   Лодку покачивало на волнах, они с тихим шуршанием бились  о  борт,  а
Сент сидел и слушал и не мог поверить своим ушам.
   - Ты и она родите мне ребенка, в глазах всего мира я буду его  отцом.
Никто никогда ничего не узнает.
   - Ты хочешь сказать...
   - Старфайер и я поженимся сразу, как только  вернемся  в  Соединенные
Штаты. А твоя задача поскорее сделать ей ребенка.

***

   На следующее  утро  Старфайер  снова  заболела.  Даймонд  со  страхом
смотрел на ее искаженное лицо.
   Он заявил доктору Шиффрину, что в лаборатории сделали  не  правильные
анализы, что они упустили что-то самое главное.
   - Мне нужно мнение другого специалиста, - сказал он,  -  такого,  кто
хорошо знает свое дело. Происходит что-то странное.
   Вечером того же  дня  на  самолете  студии  "Омега"  прилетел  доктор
Ринальдо Суарес из Калифорнийского медицинского центра, расположенного в
Сан-Франциско. Доктор был  всемирно  известным  специалистом  в  области
тропических болезней, особенно тех, которые  присущи  западной  Мексике,
где он родился.
   Он был невысокого роста, хрупкого  телосложения  и  выглядел  слишком
молодо для такого известного врача. Старфайер с надеждой  посмотрела  на
него.
   - Не забывайте, что я инопланетянка, - сказала она.  -  Мой  организм
еще не выработал иммунитета против болезней землян.
   - Сейчас мы разберемся, не так ли?  -  Доктор  Суарес  склонился  над
кроватью, вглядываясь в изможденное лицо, которое было белее подушки.  -
Мне надо осмотреть ее, - обратился он к Даймонду. - Прошу  вас  оставить
нас наедине.
   Когда Даймонд с явной неохотой вышел из палаты, доктор стал  задавать
Старфайер привычные в таких случаях вопросы относительно ее здоровья, на
которые она отвечала с заметным раздражением. Он посмотрел ее глаза, уши
и горло, прощупал груди, постучал по спине и прослушал  легкие,  измерил
давление и, наконец, подстелив ей простынку, прощупал брюшную полость  и
область таза.
   Проделав все необходимое, он взял стул, подсел к кровати  и  взял  ее
руку в свою.
   - Мы сделаем дополнительные анализы, - сказал он, - но я уверен,  что
все они будут отрицательными.
   Старфайер согласно кивнула.
   - Все за исключением одного, - продолжал доктор Суарес. - Люди иногда
бывают настолько глупы, что за деревьями не видят леса. Ответ  лежит  на
поверхности, а они просмотрели его.
   - Какой ответ? - удивилась Старфайер.
   - Вы молоды, красивы, и у вас есть мужчина, который в вас влюблен.
   - Какое это имеет отношение к моей болезни?
   - Самое прямое, у вас  нет  ничего  страшного.  Налицо  все  признаки
беременности, а она, как вам известно, не болезнь. - Доктор выпустил  ее
руку и поднялся. - Примите мои поздравления, дорогая. Я  рекомендую  вам
отдых, хорошее питание и поскорее вернуться домой. А пока лежите в  этом
трейлере. Ребенок гораздо важнее всех фильмов на земле, вместе взятых.
   Она быстро села в кровати и с удивлением посмотрела на доктора.
   - Беременна? Но это невозможно. Старфайер не может быть беременной.
   - Почему нет?
   - Потому что я... Боже мой, - сказала уже Джи  Би.  -  Я  никогда  не
думала... Пожалуйста, доктор Суарес, задержитесь на минуту.
   Доктор остановился в дверях.
   - Могу я попросить вас об одном одолжении?  Пожалуйста,  не  говорите
ничего Даймонду.
   Доктор понимающе кивнул:
   - Конечно, обещаю. Я отлично понимаю, что вы сами хотите  преподнести
ему эту радостную новость.
   Доктор ушел, а Джи Би, глядя ему вслед, думала:  "Да,  для  него  это
будет большим сюрпризом".

Глава 26

   Вера вытирала пот со лба и желала  только  одного:  чтобы  Сент  ехал
быстрее. Воздух был неподвижен, небо ослепительно ярким, и  море  далеко
на западе сливалось с ним  в  одну  мерцающую  линию.  Ехать  обратно  в
моторной лодке из  "Хойя  эскондиды"  было  гораздо  приятнее,  так  как
чувствовалось  хоть  какое-то  дуновение   ветерка,   но   когда   лодка
останавливалась, жара наваливалась  на  нее,  словно  девушка  сидела  у
раскаленной печки.
   Время близилось к полудню. Пляж, хижины и джунгли дрожали, как мираж,
но Сент, казалось, ничего не замечал или на него совсем  не  действовала
жара. Он медленно греб вдоль мелководья с прибитым к нему мусором  и  не
видел, что рядом с ним Вера просто умирает от жары.
   - У него мания величия: его династия должна править  Голливудом,  как
королевская. Он решил, что я вполне могу подменить его.  Виктор,  видите
ли, не может иметь детей и считает, что именно я должен сделать  Джи  Би
ребенка и обеспечить его наследником.  -  Сент  с  яростью  отшвырнул  в
сторону плавающую на воде пластиковую чашку. - Я, понимаешь ли, его сын,
так что  с  преемственностью  все  будет  в  полном  порядке.  Он  долго
распространялся о том, как все расчудесно сложится, что у нас будет все:
власть,  положение,  слава,  и  все  это  говорилось  таким  само  собой
разумеющимся тоном, как будто это обычные вещи.
   - Ну и что ты ответил? - спросила Вера, стараясь казаться спокойной.
   - А как ты думаешь, что я мог ответить? Конечно,  отказался,  но  его
это мало волнует. Даймонд считает, что я обязан так сделать.
   - А как же Джи Би? Я уверена, что она никогда...
   - Он сказал, что еще не говорил с ней, но у него нет никаких сомнений
на ее счет. Все это делается в наших общих интересах.
   - Боже! Ну и что же дальше?
   - Затем мы вернулись назад. Я высадил его у причала, и Виктор  сказал
напоследок, что у меня нет выбора, так  как  от  моего  решения  зависит
судьба многих людей. Я был для него пробным камнем.  Сейчас  по  крайней
мере ничего не надо делать... Вот вернемся в Нью-Йорк, и они  поженятся,
а что будет потом? Господи, Вера! - Сент засунул в карманы шорт сжатые в
кулаки руки и с ненавистью посмотрел туда, где  на  высоких,  отливающих
нефтью волнах покачивалась "Десперадо".  -  Он  считает,  что  я  должен
оплодотворить ее, как жеребец кобылу. Это какое-то сумасшествие.
   - Это больше, чем сумасшествие, - ответила Вера. - Это чистейшей воды
безумие, это возмутительно и в то же время смешно. А что он имел в виду,
говоря о судьбах других людей?
   - Не знаю.
   - Мне это совсем  не  нравится.  Он  как  будто  угрожает  тебе  или,
может.., кому-то еще.
   Они дошли до сгоревшего ресторана. Их ноги ступали по горячему песку,
поднимая в воздух пыль и пепел.
   - У меня  какое-то  нехорошее  чувство  в  отношении  него,  -  начал
медленно Сент. - Он напоминает мне огромного паука  с  восемью  глазами,
который спряталс