Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Художественная литература
   Женский роман
      Боумен Салли. Романы 1-4 -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  -
, Тэд? - Мы ведь крепко связаны, ты и я. Я понял это, когда впервые тебя увидел. Мы с тобой единое целое - всегда им были и будем навечно. Даже когда умрем и после нашей смерти пройдет много лет, люди будут смотреть наши фильмы - и понимать. Как если б мы были женаты, только это еще лучше. В наступившем молчании они смотрели друг на друга. Элен начинала его бояться и надеялась лишь на то, что он этого не заметит. Прошла минута, он неподвижно стоял, продолжая молчать, и тогда она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. - Нет, Тэд, это не так, - сказала она мягко. - Я вижу, ты веришь в свои слова, но ты должен понять. Я ничего такого не чувствую и никогда не подозревала, что ты к этому так относишься. Я уважаю твое творчество. Но я не люблю тебя, Тэд. Не ощущаю между нами никакой особой связи. А тебе... - она запнулась, - тебе не следовало так поступать, Тэд, несмотря ни на что. Даже любовь не дает тебе права распоряжаться чужой жизнью. Он молча смотрел на нее. В полутемной комнате очки мешали разобрать выражение его глаз, лицо же его оставалось бесстрастным. Он кивнул раз или два, подошел к письменному столу, выдвинул ящик и извлек большие ножницы. Задвинув ящик, щелкнул в воздухе ножницами и спросил: - Как тебе мой костюм? У Элен стало сухо во рту, горло перехватило. Она пыталась не глядеть на ножницы. - Ничем не отличается от всех остальных твоих костюмов, Тэд, - спокойно ответила она. - Верно, не отличается. Модель я позаимствовал у одного человека, которого однажды видел. Мне она показалась удачной. - Он шагнул к ней. - Стой смирно. Элен попятилась. За спиной у нее была стена с окном, справа - койка. Тэд по-прежнему загораживал выход: она угодила в ловушку. Сейчас, повторяла она про себя, вот сейчас Тэд перестанет улыбаться, вернет ножницы на место, они уйдут из этой жуткой безумной комнаты, и все будет в порядке... Теперь он подошел к ней вплотную, поднял ножницы и коснулся кончиками ее щеки. Элен усилием воли заставила себя не отвернуться. - Тэд, - мягко сказала она, - опусти ножницы. - Сейчас. Не двигайся. Свободной рукой он удивительно бережно провел по ее лицу сверху вниз. Пальцы у него немного дрожали. Он поднял руку повыше и погладил ее волосы. Один раз. - Ты, боишься, - сказал он. - Не бойся. Ты прекрасна. Прекрасней тебя я ничего в жизни не видел. У тебя прекрасные глаза, прекрасные волосы... Кончики ножниц были наставлены ей прямо в глаза. Лицо Тэда выражало крайнюю сосредоточенность. Элен хотелось кричать, но она боялась. Она закрыла глаза и отвернулась. Ножницы скользнули по коже металлическим холодком. Она ощутила руку Тэда на шее, услышала лязг ножниц и открыла глаза. Тэд держал в руке длинный локон ее светлых волос, разглядывал, намотал на палец. Прерывисто вздохнул, выпустив из легких воздух, посмотрел на нее и улыбнулся своей обычной добродушной улыбкой. - Это мне на память. Спасибо. Торопливо пошел к столу и спрятал локон и ножницы в ящик. - Все в порядке. Прости, если я тебя напугал. Но не было сил удержаться, чтобы не срезать локон на память. Я все понял, что ты говорила. Это не страшно. Ты не готова. Просто до тебя еще не дошло, что мы в одной лодке. Когда-нибудь дойдет... - Он замурлыкал себе под нос, прихватив зубами клок бороды. - Теперь я бы, пожалуй, поработал. Если тебе по-прежнему нужно идти... Элен быстрым шагом направилась к двери. Тэд выдвинул другой ящик и принялся, как это было ему свойственно, рыться в каких-то бумагах. Когда она взялась за ручку, он поднял глаза и спросил: - Ты не станешь сниматься в "Эллис", не передумаешь? - Поэтому ты меня и привел сюда - чтобы я передумала? - Подумал, вдруг это поможет. - Нет, Тэд. Она ожидала новых доводов, повторных уговоров, но не услышала ни тех, ни других. - Что ж, нет так нет, - сказал он беззаботно. - Сейчас ты на меня злишься, так что не время говорить об этом. Можно и подождать. Все остается в силе... - Тэд, я не собираюсь менять решение, тем более теперь. - Вот как? - улыбнулся он. - Господь бог тоже снимает фильмы, представь себе. В них полно образов, как и в моих картинах. Прекрасный танец со сложными фигурами. Тебе не предсказать, чем кончатся мои фильмы. Не предскажешь ты и будущего. Откуда ты можешь знать, что не передумаешь? Через год? Через два? Через десять лет? Элен изумленно на него посмотрела. - Тэд, ты ведь не веришь в бога. А я не верю, что ты готов ждать десять лет, чтобы снять меня в "Эллис". - Отчего же, готов. Терпения у меня достанет. Ну, может, не десять лет. Там поглядим. - Он сверился с часами. - Пожалуй, не буду работать. Может, еще успею досмотреть "Третьего человека". Я поднимусь с тобой. - Не успели они войти в студию, как Тэд плюхнулся на скамью и включил телевизор. Элен направилась к террасе, Тэд даже не проводил ее взглядом. На экране начинался финальный эпизод, который Тэд пересказывал раньше. У Элен это вызвало подозрения, и она задалась вопросом, уж не с умыслом ли он подгадал время: это было вполне вероятно - от Тэда можно всего ожидать. Правду ли говорил он ей и всю ли правду? Тогда она верила каждому его слову, но теперь начала сомневаться. С тем же успехом Тэд мог разыграть всю сцену, чтобы уговорить ее сниматься. Она повернулась и бросила взгляд на экран. Сейчас Алида Валли в последний раз пройдет по длинной аллее - и навсегда уйдет из кадра, уйдет из чьей-то жизни. Элен почувствовала, что ее захлестывает совершенно невероятное ликование, ей не терпелось покинуть эти стены, не терпелось покинуть Тэда. - Прощай, Тэд, - сказала она. Тэд не обернулся, только махнул розоватой рукой. Элен вышла на террасу, вздохнула полной грудью, посмотрела на открывшиеся внизу чашу долины и город и подумала: "Я свободна. Мне не нужно здесь оставаться. Не нужно сниматься в фильме. Не нужно возвращаться домой к человеку, за которого я не должна была выходить. Я могу отправиться куда угодно и делать все, что захочется". Впервые за пять лет будущее лежало перед нею - пустынное и свободное. Она быстро пересекла террасу и у лестницы оглянулась в последний раз. Алида Валли шла по аллее кладбища; Джозеф Кот-тон напрасно ее дожидался, а Тэд, сгорбившись над часами, засекал протяженность эпизода. *** Уйти из кадра. Уйти из чьей-то жизни. Она остановилась у своей машины, которую припарковала в конце длинной извилистой подъездной дорожки к дому Тэда. Автомобиль, черный "Маллинер Бентли Континентал" с сиденьями, обитыми светло-бежевой кожей, был уникальный, единственный в Голливуде. На нем, как и на многих других вещах, она остановила свой выбор, потому что он напоминал ей об Эдуарде. Не просто из-за того, что машина и сама по себе была прекрасна или что Элен любила ее водить, а потому, что за рулем она как бы ощущала рядом его присутствие. Она села в автомобиль, ругая себя за неуместные мысли, и поехала вниз, набирая скорость. У выезда на узкую дорогу, что, петляя, вилась по дну каньона между скалами, она притормозила. На обочине дороги стоял "Форд", а перед ним, подняв к глазам фотоаппарат, - худой, нездоровый на вид мужчина с узким лицом, похожий на хорька. Тот самый, что заснял ее в Форест-Лоун; тот самый, что неотвязно преследовал ее последние месяцы. Она услышала щелчок камеры, нажала на ручной тормоз и вышла из машины. Тощий фотограф начал отступать к "Форду"; Элен двинулась на него, и он остановился. Она была на голову выше мужчины, и тот опасливо на нее поглядывал. Элен протянула руку: - Дайте фотоаппарат. Он попятился и вжался спиной в багажник "Форда". - Не затевайте скандала. Я ничего плохого не делал. Это моя работа. Я... - Я сказала - дайте фотоаппарат. Он прижат аппарат к груди и заговорил с подвыванием: - Послушайте. Только не нужно скандалить. Вы не имеете права. Нет такого закона... Элен внезапно вцепилась в фотоаппарат и вырвала, застав мужчину врасплох. Затем отскочила на обочину, оказавшись на краю пропасти глубиной в несколько сотен футов. Тощий репортер кинулся было следом, но благоразумно остановился. Элен открыла крышку, извлекла пленку, засветила и бросила вниз, в кусты. Потом отдала фотоаппарат, повернулась, молча села в "Бентли" и выжала скорость. Мужчина остался стоять, провожая ее взглядом; он дрожал, его прошиб пот. Она неслась как угорелая, срезала повороты на полной скорости. В полумиле от дома она резко затормозила, машина подпрыгнула и остановилась. Элен сидела за рулем, переводя дыхание, одна на пустынной узкой дороге под не правдоподобно синим, как на пленке "Техниколор", небом. Потом подняла руку и поглядела на знаменитый бриллиант - она продолжала носить подаренное к помолвке кольцо. Сняла кольцо. Сняла обручальное колечко. Подержала в пальцах - они блеснули на солнце - и, размахнувшись, изо всех сил швырнула прочь. Кольца взлетели, сверкнули и исчезли в кустах на склоне холма. Не повернув головы, Элен тронулась с места; остаток пути она проехала медленнее. В доме стояла тишина. Она торопливо вошла, начала звать Кэт, но замолкла, вспомнив, что их с Касси нет дома и придут они еще не скоро. Элен замерла посреди холла, ощутив, что обуревающие ее противоречивые чувства вдруг вылились в непереносимое одиночество. Оно накатывало волна за волной, заполняя все ее существо, но она не желала ему поддаваться, а потому поступила как в детстве - не двигаясь, попыталась его одолеть, прогнать холодным усилием воли. Убедившись, что самообладание к ней вернулось, Элен направилась к гостиной. Дробь ее каблучков эхом отдавалась от старых каменных плиток пола. Она повернула ручку и толкнула дверь, одновременно подумав, что они с Кэт переедут из этого дома в другой: слишком много призраков в этих стенах, и не только Ингрид Нильсон, но и ее собственных. Прямо напротив двери у противоположной стены в кресле сидел мужчина. Он, должно быть, услышал ее шаги - весь его вид выражал напряженное внимание. Он подался вперед, вцепившись в ручки кресла, обратив лицо к двери. Элен остановилась. Эдуард молча поднялся из кресла. Они застыли, глядя друг на друга. Встреча так потрясла Элен, что она не в силах была ни пошевелиться, ни заговорить. Она смотрела на него в упор, и тишина, казалось ей, гремит у нее в ушах, готовая вот-вот разрядиться взрывом. Эдуард поднял и уронил руку. Высокий брюнет в черном костюме; рука, когда он ее поднял, дрожала. В проясненности потрясения она на миг увидела его как в перевернутом бинокле - далеко-далеко и отчетливо до последней мелочи: родной до боли, совсем чужой. Она разглядывала его черты, словно видела их впервые. Это волосы; это крылья носа, овал щеки; это линия губ. Слова, предложения, фразы клубились у нее в голове и куда-то проваливались, оставляя после себя пустоту. Комната расплылась, затем внезапно и резко обрела четкость, и в эту секунду Элен испытала безграничную радость, какую нельзя было выразить никакими словами, от которой замерло сердце и все кругом погрузилось в оцепенение. И тогда Элен ощутила, как эта радость высоковольтной дугой неимоверной силы перекинулась через разделяющее их пространство и замкнулась на Эдуарде. Радость настолько могучая, неодолимая, безумная и совершенно дурацкая, что Элен начала улыбаться - не в силах не улыбнуться, - и, видимо, он почувствовал то же самое, потому что в этот миг глаза у него загорелись, и он улыбнулся в ответ. Он шагнул к ней, остановился, согнав улыбку с лица. Прямота, сдержанность, привычка скрывать сильные чувства и небрежная легкость, с какой он это делал, - она мгновенно распознала все эти достоинства, которые так в нем любила. Лицо Эдуарда было отнюдь не бесстрастным, но, когда он заговорил, голос прозвучат спокойно и ровно: - Я убеждал себя, что в один прекрасный день ты мне напишешь. Или я подниму трубку и услышу твой голос. Или войду в комнату и увижу тебя. Все пять лет я повторял себе это каждый день... - Но я написала, Эдуард, я и в самом деле написала тебе... Она шагнула к нему и тоже остановилась. - Знаю. Я прилетел, как только получил твое письмо. Ты ведь знала, что так и произойдет. Ты не могла сомневаться - ни на секунду. - Он сделал паузу. - Скажи мне, что знала. Скажи мне... - Конечно, знала. И знала всегда. - Она посмотрела ему в глаза, хотя едва его видела: перед ее взором внезапно опустилась завеса тьмы. - Я знала, но потом подумала... - Эти мысли мне знакомы, - произнес он с ноткой самоиронии в голосе, совершенно не отвечавшей выражению его глаз. - Они не в счет. Они не имеют значения. - Он помолчал. - Может быть, подойдешь поближе? Элен подошла. - Еще ближе. Она сделала еще один шаг. Теперь они стояли вплотную, глядя друг другу в лицо. Замерло время; замерла комната; замер весь мир. И тогда он ее обнял и так сильно прижал к груди, что она ощутила биение его сердца. - Ты знала, что я тебя разыскивал? Знала? Вопрос прозвучал позже, много позже. На протяжении долгого полета из Парижа Эдуард хорошо обдумал, что он ей скажет и в какой последовательности, но, как выяснилось, все начисто забыл. Фразы всплывали в памяти с какой-то лихорадочной быстротой и тут же камнем шли на дно. Он понимал: все его слова и то, что он пытался ей высказать, - все звучит совсем не так, словно задом наперед, и, вероятно, только сбивает ее с толку, но его это нимало не тревожило. От прошлой недели он вне всякой связи перескакивал в прошлый год. Он поведал ей про Мадлен и Энн Нил - да, верно, - но еще не успел рассказать о снимках Кэт и о подарках, что откладывал к тому дню, когда Элен вернется к нему вместе с его дочерью; не рассказал о том, как снова и снова приходил в маленькую церковь Святого Юлиана; или о том, как стоял на берегу в Сен-Тропезе, смотрел на море и чувствовал, что к нему возвращается безвозвратно, казалось бы, утраченная надежда. Они сидели рядом, но он вдруг вскочил и принялся расхаживать по комнате, а слова лились беспорядочным бурным потоком. Потом он почувствовал, что не может, не стерпит не быть с нею рядом, вернулся на место, сел и взял ее руки в свои. Элен смотрела на него блестящими от счастья глазами. Она тоже пыталась о чем-то ему поведать, что-то объяснить, но у нее это получалось не лучше, чем у него. Они начинали говорить разом, замолкали, начинали опять и, сообразив в тот же миг, улыбались друг другу. Наконец Элен зажала уши. - Ох, Эдуард, ты так торопишься. Я не успеваю следить. Прошло столько лет, а теперь кажется, будто мы и не расставались. Будто ты всегда был со мной... - Я и был с тобой, в известном смысле... - Кажется, будто я только вчера уехала из замка на Луаре. - Она вздохнула и взяла его за руку. - Эдуард, я удрала из твоего дома тайком, это было так гнусно. Мне хотелось остановиться. Хотелось оставить записку. Хотелось все объяснить, но объяснять было страшно... - Милая. Напрасно ты это сделала. Да будь это даже не мой ребенок - как бы, по-твоему, я себя повел, если б ты мне сказала? - Не представляю. - Она покачала головой. - Не представляю, Эдуард. Я, вероятно, боялась, что ты меня разлюбишь. - Никогда больше так не думай. - Он ее обнял. - Этого не могло быть тогда, это вообще невозможно. - Он помолчал и ласково притянул ее к себе. - Ты не знала тогда, что я тебя разыскивал? Она широко раскрыла глаза: - Разыскивал? Меня? Когда я исчезла из замка? Но... Эдуард объяснил, взяв ее руки в ладони. Рассказал, как в конце концов напал на ее след, как приезжал в Рим. Рассказал о своем разговоре с Тэдом. Она молча слушала и все больше хмурилась. Когда он закончил, она залилась румянцем и вскочила на ноги. - Ненавижу Тэда! - выйдя из себя, внезапно крикнула она. - Ненавижу. Он злой. Мне он так ничего и не сказал. Он хочет распоряжаться людьми, строить за них их жизнь, словно они персонажи из его фильма. Она замолчала, поглядела на Эдуарда, и лицо у нее разгладилось. Она вернулась на место, села, взяла его за руку и сказала просто: - Тэд - дурак. Все, что он тебе там наплел, - все неверно. Понимаешь, Тэд бывает прав в разных житейских мелочах, но ошибается, когда речь заходит о большом и значительном. В конце концов до меня это дошло. Это можно заметить по его работам; его картины говорят об этом. Эдуард посмотрел на нее долгим взглядом. - Так он ошибался - в отношении тебя? - Ошибался. Клянусь тебе. - Она замялась. - Помнишь нашу первую ночь в Сен-Клу? - Еще бы не помнить, - улыбнулся Эдуард. - Я была с тобой очень честной, я это знаю. Но помнишь - я сказала, что хотела бы остаться с тобой, в ту минуту, как мы познакомились? - Помню. - Ну так вот, от этих слов я никогда не отказывалась. - Она наклонилась к нему. - Если бы ты разыскал меня в Риме и попросил вернуться - я бы вернулась. Я бы не смогла отказать, узнав, что нужна тебе. Вот так-то. - Она помолчала. - Эдуард, я старалась тебя не любить. Очень сильно старалась. Я пыталась быть Льюису хорошей женой, всякая мысль о тебе казалась мне злой изменой. - Она печально покачала головой, - Я ставила себе идиотские задачи. Говорила, например: не буду думать об Эдуарде весь день. Два дня... - И удавалось? - нежно спросил Эдуард. - Нет. Не удавалось. Мне казалось, я делаю это потому, что вижу - Льюис знает о моих мыслях и из-за этого несчастен. Но истина заключалась в другом: как бы я ни открещивалась от них, словно от нечистой силы, они меня не оставляли. Потому что на самом деле я не хотела от них избавляться. Я хотела сберечь их. Сердце подсказывало: убив эту любовь, я тем самым убью и себя... Она замолчала и, тихо вскрикнув, еще крепче сжала ему руку. - Ох, Эдуард, ну почему ты не пришел ко мне? Почему не написал, не позвонил, не... - Этого, Элен, мне хотелось больше всего на свете, честное слово. Но я считал... что не должен. Понимаешь, порой я ни секунды не сомневался, что ты не сможешь забыть, и думал: если предоставить тебе свободу, если ты добьешься всего, чего, видимо, хотела добиться, тогда - когда-нибудь - ты по своей доброй воле вернешься ко мне или напишешь... - Он помолчал и добавил: - То были лучшие минуты. Когда я в это верил. - А другие минуты - что в них? - Ну, другие. О них я предпочёл бы не вспоминать. Ведь все могло оказаться самообманом - и тому было много причин. Я это понимал. Ты была замужем за другим и вполне могла быть счастлива в браке. Один человек, встречавшийся с вами, мне даже говорил, что так оно и есть. Вот про Кэт - этого я не понимал: как ты могла с нею так поступить? Разве что хотела полностью исключить меня из своей жизни, разве что наша встреча была для тебя в порядке вещей, эпизодом, о котором можно забыть. - Он помолчал. - Разве что ты - это не ты, а какая-то совсем другая женщина. Но всякий раз, когда я был готов убедить себя в этом - тысячью доводов, очень разумных, очень веских, - я останавливался. Потому что не мог поверить... Я знал, что не ошибся в тебе. Он умолк. Элен увидела в его глазах боль и потупилась, но он заставил ее поднять голову и ласково спросил: - Ты ведь звонила мне? Я понял, что это ты. Три гудка - и отбой. Только однажды ты не повесила трубки. Ты слышала, как я назвал тебя по имени? - Да

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору