Маркиз увидел боксерский ринг, вокруг которого собралось несколько человек, свободных от занятий. По рингу передвигались двое блестящих от пота мужчин, время от времени обмениваясь ударами.
     - Вы хотите к нам записаться? - раздался рядом с Леней низкий хрипловатый голос. Маркиз обернулся и увидел худого высокого мужчину с полотенцем на плечах. - Вам это очень не помешает. - Мужчина окинул Ленину фигуру оценивающим взглядом профессионала.
     - Я хотел бы поговорить с Феликсом, - негромко проговорил Маркиз.
     - По какому вопросу? - Голос мужчины стал холодным и настороженным.
     - Я могу сказать это только ему самому... - И еще тише Маркиз добавил:
     - Я от Клавы.
     - От Клавы? - Мужчина поднял брови. - И как она поживает?
     - Он поживает хорошо, - ответил Маркиз, - смотрит бокс, протирает бокалы, базарит с клиентами.
     - Ну-ну, - хмыкнул мужчина и пошел в глубину зала, сделав Лене знак следовать за собой.
     Подойдя к боксерскому рингу, Ленин провожатый окликнул полноватого плечистого мужчину в оранжевой футболке с надписью "Семинолы":
     - Феля, к тебе тут пришли.., от Клавы.
     - Ноги, ноги сгибай! - крикнул "семинол" одному из боксеров и повернулся к Маркизу:
     - Я Феликс. Чем могу помочь?
     Леня вынул из кармана листок с рисунком - два сцепившихся в смертельной схватке паука - и показал его Феликсу.
     Лицо Крошева, только что казавшееся вежливым и доброжелательным, мгновенно изменилось.
     Подбородок отвердел, скулы резко выступили, глаза загорелись яростным огнем. Он надвинулся на Маркиза, схватил его за лацкан и прошипел с ненавистью:
     - Все не можете меня в покое оставить? Мы ведь вроде уже обо всем договорились! Что вам еще нужно?
     За спиной Маркиза тут же оказался его провожатый. Он схватил Леню за руку и резко завел за спину. Охнув от резкой боли, Леня с трудом проговорил:
     - Феликс, Феликс! Я же сказал - мне дал этот адрес Клава! Я вовсе не от "пауков"!
     - Правда, что это я, - Феликс смутился, лицо его смягчилось, - не посмели бы они прямо сюда... Прости, очень уж у меня с ними трудные были разборки... Леха, отпусти его!
     Леня растирал руку, а Феликс посматривал на него со смущенным, но в то же время насмешливым выражением:
     - А зачем ты мне эту картинку сунул? Клава знает ведь, что для меня эти пауки - как красная тряпка для быка!
     - Мне про них надо бы разузнать, а Клава и сказал, что, кроме тебя, никто ничего не знает...
     - Это точно, - Феликс усмехнулся, - а если кто и знает, то вряд ли захочет говорить... Видел у меня металлоискатель на входе?
     - А как же!
     - Это из-за них пришлось поставить. И камеру над входом, и охрану... Ни в одном спортзале такого нет, а мне приходится. Потому что я с "пауками" в сложных отношениях. Вроде настоящая война кончилась, обо всем договорились, а все равно оборону держу. Потому что я от них ушел, а они этого не прощают и раньше или позже постараются отомстить. Так что я тебе от всей души советую: не лезь в этот гадюшник!
     - Я одного человека ищу, - проговорил Маркиз, когда Феликс замолчал, - а у него эти самые пауки на руке наколоты. Других зацепок нет, вот и пришлось по этой ниточке искать.
     - У меня тоже на руке была такая картинка, - Феликс показал Маркизу левую руку, - с трудом вывел. Кого ты ищешь-то? Вроде ты на мента не похож.., и не прислал бы Клава мента...
     - Не беспокойся, не мент. Вот, посмотри, не знаешь ли этого парня? - И Леня протянул Феликсу фотофафию из "Белого оленя".
     Феликс внимательно разглядел снимок и вернул его Маркизу.
     - Знаю я этого пижона. Разъезжает на желтом "порше", строит из себя крутого. Папаша у него какой-то воротила - то ли банк у него, то ли завод, а сыночек умеет только тратить папины деньги. Для того и к "паукам" сунулся, что думал - это ему еще крутизны добавит. Только "пауки", они ребята хитрые - к ним войти просто, да выйти нельзя, и папины деньги не помогут.
     Я вот только и сумел от них вырваться, да и то сплю с тех пор вполглаза.
     - Желтый "порше", говоришь? - повторил Маркиз. - Спасибо, это уже зацепка! А зовут как этого пижона?
     - Вася. Уж извини, фамилии не знаю, фамилии там друг у друга не спрашивали.
     - Спасибо, и так хорошо.
     Маркиз пошел к двери, и Феликс сказал ему в спину:
     - Клаве привет передавай.

***

     Когда Маркизу нужно было что-то, связанное с машинами, он обращался к своему старому знакомому, отзывавшемуся на странную кличку Ухо. Ухо разбирался в машинах как бог, мог в считанные часы устранить любую поломку или угнать любое транспортное средство от инвалидной коляски до многотонного рефрижератора или президентского лимузина. Один раз он раздобыл для Лени даже инкассаторский броневик.
     Сейчас Леня связался с Ухом, чтобы узнать координаты молодого человека по имени Вася, обладателя желтого "порше".
     - Желтый "порш"? - переспросил Ухо. - Какие проблемы? Записывай координаты...

***

     Придя домой, Леня застал разоренную квартиру, насмерть разобиженного на весь свет кота и Лолу, увлеченно читающую какую-то толстую книгу. Пу И дремал рядом с хозяйкой, попугая нигде не было видно.
     - Что это у вас произошло? - Маркиз задал этот вопрос совершенно машинально, он и так уже понял, что Лола не в духе и что обеда по этому поводу в доме нет.
     - А ничего не произошло! - невозмутимо отозвалась Лола. - Попугай скинул со шкафа мою любимую вазу, причем очень дорогую, кот чуть не разорвал на куски Пу И, так что нам пришлось убежать из дома, а в общем, ничего особенного не случилось...
     - Аскольд никогда не нападает первым! - Леня тут же стал на сторону любимого кота. - Пу И сам его довел!
     Пу И повернулся на кровати и поглядел на Маркиза с тихой укоризной.
     "Разве я могу сделать что-то плохое? - говорил его взгляд. - Как вам всем это могло прийти в голову?"
     - Скажите, какой милый песик! - восхитился Маркиз. - Просто сама невинность! С чего это на тебя Аскольд так ополчился?
     Лола честно рассказала Лене про коварство попугая. Маркиз тут же вспомнил про два испорченных подлой птицей пиджака и разъярился не на шутку. Особенно его задели моральные страдания своего любимца Аскольда по поводу потери любимой игрушки.
     - Не смей трогать Перришона! - закричала Лола, чувствуя, что еще немного - и дело кончится трагически. - Мы сами виноваты - мы совершенно не правильно его воспитывали!
     - Это еще что за фигня? - заорал Маркиз, кроме всего прочего, он был голоден, а такое сильное чувство у нормального мужчины не способствует спокойному взгляду на вещи.
     - Вот посмотри, что мне дала одна умная женщина! - воскликнула Лола. - Здесь очень интересно описаны отношения человека и собаки, про кошек там тоже есть. Потрясающая книга!
     - Здравствуйте, пожалуйста! - насмешливо отозвался Леня. - А что интересно у меня на полке уже неделю стоит? Зачем у чужих людей побираться, когда дома все есть?
     - Что? - закричала изумленная Лола. - Ты знал про эту книгу и ничего мне не сказал?
     - Мы с Аскольдом внимательно ее прочитала, - подтвердил Леня, - я говорил тебе, да ты никогда не слушаешь, совсем сдурела со своей свадьбой. Да ладно бы еще со своей, а то с собачьей - тьфу! "Пуишечка, детка!" - очень похоже передразнил он Лолу.
     - Не сваливай с больной кошачьей головы на здоровую собачью! - закричала Лола. - Это твой кот напал на Пу И!
     - А я давно говорил, что попугая надо зажарить! - закричал в ответ Маркиз. - Кстати, я есть хочу!
     - Кошмар-р! - послышалось с кухонного буфета, очевидно, попугай не выдержал ужасающих перспектив и выдал свое местонахождение.
     - Ладно, ребята, - неожиданно успокоился Леня, - сейчас все дружно пьем чай и больше не ссоримся. Каждый попросит прощения друг у друга.
     Перришон у Аскольда, Аскольд - у Пу И, Пу И - у тебя, Лолка, ты - у меня, а я у попугая. И хватит об этом!
     Лола зачарованно смотрела на Маркиза.
     - Ленечка! - прошептала она. - Какой же ты все-таки умный! Вот что значит - мужчина, сразу же разрешил все наши разногласия, одним ударом разрубил гордиев узел.
     Лолина лесть преследовала совершенно определенные цели - в доме не было еды, Лола как-то совершенно забыла о своих обязанностях. Маркиз, как всякий нормальный, падкий на лесть мужчина, не остался равнодушным к Лолиным словам.
     Через некоторое время в квартире установились мир и покой. Маркиз с Лолой пили чай, Пу И увлеченно крошил на стул ореховое печенье, попугай посыпал всех сверху шелухой от семечек, как самолет-кукурузник посыпает колхозные поля гербицидами, и только кот Аскольд аккуратно ел свои консервы в укромном уголке. Глядя на эту идиллию, Лола только вздохнула, вспомнив собачью "детскую" и ряд чистых собачьих мисок на кухне.
     Никогда ей не добиться у себя в доме такого же порядка!

***

     На следующий день Леня сидел в своей машине неподалеку от элитного дома на Таврической улице. Желтый "порше", за которым он наблюдал, красовался на охраняемой стоянке среди новеньких "мерседесов", "BMW" и "ауди", как тропическая птица среди стаи черных воронов.
     Маркиз занял свою наблюдательную позицию рано утром, но Вася, по-видимому, не был жаворонком - на часах уже двенадцатый час, а он все еще не выходил из дома.
     Леня уже подумал, что сегодня ничего не получится, и собрался уезжать, как вдруг из подъезда вышел стройный плечистый парень среднего роста в легкой куртке из дорогой мягкой кожи и уверенно направился к автостоянке. Леня находился довольно далеко и не мог уверенно разглядеть этого парня, но ему показалось, что это именно он был на фотографии из "Белого оленя", а когда он открыл дверцу "порше", отпали последние сомнения.
     "Порше" вырулил со стоянки и поехал вдоль ограды Таврического сада. Леня двинулся следом, сохраняя значительную дистанцию, чтобы не привлечь к своей машине внимание.
     Следить за такой заметной машиной было очень удобно: ее ослепительно яркий цвет был виден на любом расстоянии и бросался в глаза даже в самом густом транспортном потоке. В очередной раз Леня убедился, что пижонство никогда не доводит до добра.
     "Порше" проехал по Фурштатской улице, свернул на Литейный проспект, пересек Невский. На Владимирском проспекте он притормозил напротив Открытого театра. Леня медленно проехал мимо и увидел, что Вася разговаривает по мобильному телефону. Леня остановил машину неподалеку и следил за желтым красавцем в зеркало заднего вида.
     Прошло несколько минут, и "порше", резко сорвавшись с места, развернулся и поехал обратно к Невскому. Леня помчался следом, едва не потеряв свой объект на оживленном перекрестке.
     К счастью, он заметил далеко впереди ярко-желтое пятно, прибавил скорости и догнал шикарную машину неподалеку от Садовой. "Порше" остановился возле тротуара рядом с Кукольным театром. Леня ехал во втором ряду, поэтому ему пришлось свернуть налево на Садовую и только там остановиться. Впрочем, отсюда он хорошо видел желтую машину, тем более что на этот раз Вася, судя по всему, остановился надолго.
     Маркиз откинулся на сиденье и устроился поудобнее, приготовившись к долгому ожиданию.
     Мимо него текла живая человеческая река, впадавшая, как в море, в Гостиный двор. Оттуда навстречу вытекала еще одна такая же река, только люди во встречном потоке были нагружены многочисленными свертками и пакетами.
     Прошло почти полчаса, а желтый автомобиль по-прежнему не трогался с места.
     Совсем рядом с Леней резко затормозила двухместная спортивная "ауди". Из нее выпорхнула совсем юная девушка в коротком норковом полушубке и стремглав нырнула в подземный переход.
     В первый момент Маркиз не придал этому значения, хотя девушка показалась ему смутно знакомой. Тут же вплотную к "ауди", едва не врезавшись в нее, остановилась черная "BMW". Из нее выскочили двое типичных братков с короткими стрижками и накачанными плечами. Оглядевшись, они бросились вслед за девушкой в подземный переход.
     Леня перевел взгляд на другую сторону Невского, где все еще стоял на прежнем месте "порше".
     Вдруг он увидел девушку в норковом полушубке.
     Вынырнув из перехода, она подбежала к желтой машине. Дверца быстро открылась, девушка прыгнула на сиденье, "порше" мощно взревел мотором и, превысив всякие ограничения скорости, умчался с Невского направо по Садовой, в сторону Михайловского замка.
     И тут Леня вспомнил, почему ему показалась знакомой шустрая девушка в полушубке.
     Именно она была вместе с Васей на фотографии, сделанной покойным Тимофеем в ресторане "Белый олень".
     Из подземного перехода выскочили двое братков. Они заметались, пытаясь найти в толпе исчезнувшую девушку, и хотя Леня находился достаточно далеко от них и их разделял шумный и многолюдный Невский проспект, ему показалось, что он отчетливо слышит густой отборный мат, которым обманутые братки при этом обменивались.
     Убедившись, что девушка сбежала, один из них достал мобильный телефон, видимо, чтобы доложить о неудаче. В продолжении последовавшего разговора он сгибался, как молодое деревце под напором бури - видимо, ему здорово досталось от сурового босса.
     Теперь уже не торопясь, братки снова спустились в переход и через несколько минут появились на ближней к Лене стороне. Один из них сел в "BMW", а второй открыл своими ключами двухместную "ауди", на которой приехала сбежавшая девушка, и сел на водительское место.
     Леня наконец понял истинный смысл только что разыгравшегося на его глазах спектакля. Братки вовсе не гнались за ловкой девицей, они ее охраняли, скорее всего по приказу ее строгого отца, одновременно следя за тем, чтобы она не совершала никаких опрометчивых поступков и не общалась с теми, кого суровый родитель считал нежелательной компанией. Видимо, к этой категории относился и Вася. Однако девица проявила чудеса ловкости и сумела отделаться от своего нежелательного сопровождения. При этом она бросила свою двухместную спортивную машину. Охранники доложили папаше о своей неудаче, получили нагоняй и приказ возвращаться, захватив дочкину "ауди".
     Сам Леня тоже потерял желтый "порше", но он успел записать номера "ауди" и "BMW", и считал это большой удачей.

***

     - Ты посадил меня в клетку, как будто я дрессированная обезьяна! - кричала девушка истеричным, ненатуральным голосом, - посадил в клетку и приставил своих долбанных мордоворотов!
     Грузный, мрачный, тяжеловесный мужчина скрипнул зубами. От ее тонкого, резкого голоса у него заболели виски. Если бы он сказал кому-то из своих старых знакомых, что у него болит голова, они расхохотались бы над этим, как над отличным анекдотом: у Кабана болит голова! Ну и прикол! Да он этой головой кирпичную стенку проломить может!
     - Посадил меня в клетку! Может быть, будешь показывать за деньги своим дружкам, этим старым гиенам?
     Мужчина сжал зубы, стараясь не сорваться.
     - Я человек, человек, а не цепная собачонка! - продолжала девушка накручивать себя, подпуская в голос жалостливую слезу, как профессиональные вагонные нищенки. - Мне нужна свобода! Почему я должна объяснять тебе такие элементарные вещи?
     А почему он не может объяснить ей самые элементарные вещи? Почему она никогда не слушает его, а только кричит, кричит тонким, визгливым, истеричным голосом?
     - У тебя все есть, все что ты хочешь, - проговорил мужчина медленно, хрипло, устало, - чего тебе не хватает?
     Когда он говорил таким голосом с кем-нибудь из своих пацанов, они бледнели, как впечатлительные школьницы: все знали, что Кабан говорит так, когда он в гневе, а в гневе он был страшен.
     Пацаны бледнели, а ей, этой девчонке, было наплевать на его голос, наплевать на его гнев. Она вытворяла все что хочет и отлично знала, что все сойдет ей с рук.
     И ей действительно все сходило.
     - Я тысячу раз говорила, чего мне не хватает, - ответила она неожиданно спокойно, - свободы! Я не хочу, чтобы за мной всюду таскались твои тупоголовые гориллы!
     - Ниточка, ты же понимаешь - я за тебя боюсь! У меня много врагов, они могут похитить тебя, причинить тебе боль...
     - Ты сам постоянно причиняешь мне боль! - взвизгнула она, снова заводя истерику. - И не называй меня этим дурацким именем!
     Она требовала, чтобы он называл ее Анитой, а ему не нравилось это дурацкое кукольное имя, подходящее для героини мексиканского сериала, он сокращал его на собственный манер, и это злило, злило ее, как все, что он делал.., только деньги она брала у него охотно.
     - Я хочу свободы! - снова завела она старую пластинку. - Хочу встречаться со своими друзьями, а не с теми подонками, которых ты нанимаешь за свои грязные деньги!
     Зря она это сказала.
     Мужчина побагровел, с размаху ударил кулаком по столу, едва не проломив столешницу:
     - Теперь мои деньги - грязные? А когда ты покупаешь на них шубы и машины - они не грязные? Когда покупаешь модные тряпки и дорогие побрякушки - они тебя устраивают? Когда ты ездишь на эти деньги на Багамы, Сейшелы, в Лас-Вегас - они тебе нравятся?
     - Не все можно купить за деньги! - патетически воскликнула Анита, как героиня мексиканского сериала.
     - Да? - насмешливо проговорил Кабан. - Ты так считаешь? Я тебе это напомню, когда ты будешь просить какую-нибудь новую игрушку!
     - Мне ничего не нужно! - снова заныла она. - Ничего, кроме свободы! Я хочу жить по-своему!
     - Мозгов у тебя пока мало, чтобы жить по-своему! - проговорил Кабан, взяв себя в руки, справившись с неожиданным приступом ярости, багровой пеленой застилавшей глаза.
     - Что я, по-твоему, дура?
     - А кто же ты? - он криво усмехнулся. - Вспомни сережки!
     Анита опустила глаза, надулась. Ей не нравилось, когда он тыкал ее носом в такие поступки, как тыкают щенка в сделанную им лужу.
     - Подумаешь, сережки... - пробубнила она, как обиженный пятилетний ребенок, и вся злость моментально улетучилась из сердца Кабана, уступив место ненужной, непростительной нежности, и Анита тут же это почувствовала, как хитрый зверек, и глаза ее снова загорелись:
     - Подумаешь, сережки! Ну захотелось мне их надеть! Большое дело! Тебе жалко, да?
     - Мне не жалко, - он снова начал раздражаться, - мне ничего не жалко. Но я же тебе объяснял - их никто не должен был видеть! Никто!
     Ты понимаешь? Это очень опасно!
     - Ты боишься? - проговорила она удивленно и расхохоталась. - Ты - боишься? Ты же никогда никого не боялся!
     - Я не боюсь, - Кабан недовольно поморщился, - кто тебе сказал, что я чего-то боюсь? Просто это действительно опасно! Очень опасно! Из-за твоего минутного каприза могут произойти очень серьезные вещи! Из-за него уже пришлось убить двух людей!
     - Ужас какой! - притворно расстроилась Анита. Он видел, что на самом деле его слова не произвели на нее никакого впечатления. - Ужас какой! - повторила она и тут же прошептала:
     - А может быть, мой каприз этого стоит? Может быть, мой каприз дороже их жизни?
     "Стерва! - привычно подумал Кабан. - Маленькая стервочка! Маленькая хорошенькая стервочка!"
     - В любом случае этот твой каприз обошелся мне слишком дорого, - произнес он вслух, - и больше тебе такое не сойдет с рук. Ты будешь всюду ходить только с телохранителем...
     Увидев, как подозрительно блеснули ее глаза, он добавил, как будто забил еще один гвоздь в крышку гроба:
     - Я прикреплю к тебе настоящего профессионала! И он будет ездить в твоей машине! Не думай, что тебе удастся удрать от него, как ты удрала вчера от этих двух дураков!
     Глаза Аниты наполнились слезами, и она прильнула к нему, прошептав безупречно срабатывавшее до сих пор магическое заклинание:
     - Ну папочка!
     Георгий Иванович Кабанов, Жора Кабан, как многие называли его за глаза и очень немногие в лицо, железный авторитет, лидер крупной и хорошо организованной группировки, безжалостный и бесстрашный бандит, позорно слабел в присутствии своей дочери.
     Анита буквально могла вить из него веревки.
     Не случайно по старым бандитским понятиям серьезный признанный авторитет не должен иметь семьи - чтобы у него