а Ананасова ярко выраженную неприязнь - держался то заносчиво, то трусливо и жалко, на опознание ехать долго не соглашался, явно трусил. Следователь решил привезти его в морг хоть в наручниках, лишь бы этот козел не сорвал опознание.
     И вот теперь чертова "пятерка" не захотела заводиться.
     Ананасов вылез из машины, немедленно угодил ногой в глубокую лужу, выразился по этому поводу так цветисто, что проходивший мимо уличный кот покосился на него с уважением, и полез под капот видавшего виды транспортного средства.
     Он зачистил клеммы аккумулятора, разобрал и тщательно протер свечи, употребил еще несколько крепких образных выражений, которые в подобной ситуации часто помогали, но проклятый драндулет не подавал никаких признаков жизни.
     Кот вернулся и привел с собой двух друзей, и все трое теперь сидели и слушали, как ярко умеет выражать свои эмоции капитан милиции, попавший в безвыходное положение.
     Ананасов опустил руки. Он думал о том, как все-таки несправедливо распределены земные блага. Допустим, какой-нибудь его коллега служит в полиции Майами, штат Флорида. Так мало того, что там, в этой благословенной Флориде, не бывает нашей сомнительной слякотной питерской зимы, когда ты вылезаешь из машины и по колено проваливаешься в ледяную лужу, после чего весь день ходишь с мокрыми ногами; мало того, что он, этот американский полицейский, ездит на приличном "шевроле" или бойком "форде", а не на проржавевшей рухляди, так еще и зовут этого любимца удачи, этого довольного жизнью американского козла не иначе, как Сэм Браун или, по крайней мере, Джек Коллинз, а не Андрей Питиримович Ананасов.
     Капитан не любил свое имя. Точнее, не столько даже само имя, сколько отчество и фамилию. Отчество у него было какое-то старозаветное, можно даже сказать - церковно-славянское, а фамилия вообще непонятно какая, совершенно не мужественная, фруктовая и экзотическая. Вот у Гудронова фамилия вполне приличная, что-то в ней звучит мужское, серьезное, приходят на ум машины, автогонки...
     Вспомнив Сеню Гудронова, капитан невольно подумал о минувшем вечере и тихонько застонал - головная боль от таких мыслей пошла лязгать гусеницами по новому кругу. Капитан скривился от боли и поглядел на командирские часы. Время, когда он обещал заехать за свидетелем Крыловым, безнадежно прошло. Зная, насколько этот Крылов капризный и несговорчивый, Андрей Питиримович еще больше расстроился.
     Вдруг в его кармане зазвонил мобильный телефон. Услышав мелодию известной песни "Наша служба и опасна и трудна", Ананасов вытащил трубку и поднес ее к уху.
     - Ананасов, - коротко, по-военному, представился он.
     - Андрей Питиримович! - раздался в трубке смутно знакомый, но искаженный помехами голос. - Это Крылов вас беспокоит, свидетель!
     Капитан собрался уже "оправдываться и объяснять свидетелю причины своей задержки, но тот, не давая ему времени на оправдания, быстро проговорил:
     - Я уже еду в морг, вы приезжайте прямо туда! - И тут же запищали гудки отбоя.
     "Интересно, откуда он знает номер моего мобильного?" - подумал следователь. Но эта мысль отошла на второй план по сравнению с приятной новостью: Крылов не стал выпендриваться, поехал сам в морг, и опознание может пройти как положено, своим чередом.
     Правда, проклятая машина могла и дальше демонстрировать свой отвратительный нрав...
     Капитан повернул ключ в замке зажигания... И, о чудо! - мотор старой развалины ровно затарахтел.
     Некоторые вещи невозможно объяснить, их надо принимать как факт. Капитан Ананасов пожал плечами и поехал по направлению к Пятой городской больнице.

***

     Альберт Николаевич поднес к уху телефонную трубку и услышал тот голос, который ждал услышать этим утром и которого тем не менее боялся больше всего на свете, - голос Аллы.
     - Труба зовет! - бодро проговорила его безжалостная компаньонка. - Трясешься, герой?
     - Почему? Я ничего... Я готов.., я уже собрался... - промямлил Альберт Николаевич.
     - Ну, вот и отлично. Спускайся, машина тебя ждет у подъезда, ребята довезут тебя до места, они в курсе.
     - Да, я иду...
     - Слушай, Шварценеггер недоделанный! - прикрикнула Алла. - Мне твое настроение совершенно не нравится! Только попробуй завалить дело на финишной прямой! Ты хотя бы помнишь, что тебе нужно сделать по приезде в фирму? Или у тебя от страха полностью мозги отшибло?
     - Почему? Я все помню.., я должен сказать, что прибыл за пакетом для "Нординвеста", что моя фамилия Соловьяненко... Это пароль, но они ведь меня и так знают...
     - "И так знают"! - передразнила его Алла. - Когда речь идет о таких деньгах, необходима точность во всем! Если они заподозрят, что что-то не так, нам этих денег не видать, как собственных ушей! Ладно, будем считать, что ты все понял! - И Алла прервала разговор.
     Маркиз закрыл складной мобильный телефон, подключенный к системе прослушивания, спрятал его в карман и крадучись двинулся по коридору.

***

     Альберт Николаевич подошел к зеркалу и бросил на себя последний придирчивый взгляд. Он был суеверен и всегда смотрелся в зеркало, прежде чем выйти из дома.
     Лицо у него было слишком бледным... Может быть, это из-за освещения В глубине души он понимал, что Алла права, что он элементарно боится.., и руки выдавали его предательской дрожью...
     Он закрыл дверь квартиры, прошел по ярко освещенному коридору к лифту, нажал кнопку вызова.
     Кабина подъехала на удивление быстро, как будто ждала его на соседнем этаже. Крылов вошел в лифт. Там уже кто-то был - мужчина такого же роста и телосложения, как Альберт Николаевич, в точно таком же хорошо сшитом черном пальто, стоял спиной к нему. Крылов нажал кнопку первого этажа, и лифт плавно устремился вниз.
     В ту же секунду мужчина в черном пальто повернулся лицом к Альберту Николаевичу.
     Это было, как в странном сне, когда сталкиваешься на улице с самим собой, словно отражение в зеркале ожило и обрело собственную волю.
     Действительно, Крылов как будто смотрел на себя в зеркало, настолько незнакомец был на него похож. Точно такие же черты лица, точно такие же темно-русые волосы, и подстрижены так же, как у него...
     - Привет, - двойник Крылова лучезарно улыбнулся, - кажется, мы с вами где-то встречались, ваше лицо мне удивительно знакомо!
     С этими словами он достал из кармана пальто голубой пластмассовый флакончик и брызнул в лицо опешившему Альберту Николаевичу резко пахнущей жидкостью. Перед глазами у Крылова все поплыло, голова закружилась, и на долю секунды он отключился. Когда же сознание прояснилось, он по-прежнему был в кабине плавно скользящего лифта, но никакого двойника рядом с ним не было.
     "Померещилось, что ли?" - подумал он, пытаясь собрать предательски разбегающиеся мысли.
     Правда, в лифте все еще чувствовался неприятный резкий запах, но больше ничего подозрительного не было...
     Дверцы лифта разошлись, Крылов вышел из подъезда, и тут же его подхватили двое здоровых молодых парней.
     - Альберт Николаевич? - уточнил тот, что справа.
     Крылов машинально кивнул, и его буквально внесли в потертую ржавую "восьмерку".
     Альберт Николаевич успел подумать, что эта машина не слишком похожа на те транспортные средства, которыми обычно пользовалась Алла и ее ближайшее окружение, когда один из парней извиняющимся тоном проговорил:
     - Андрей Питиримович сам хотел за вами заехать, но у него машина не завелась.
     - Кто? - удивленно спросил Крылов.
     - Андрей Питиримович, - невозмутимо повторил парень, - капитан Ананасов, следователь...
     Крылов ахнул. До него начали доходить масштабы катастрофы.
     - Он просил вам передать, что подъедет прямо в морг, там вы с ним и встретитесь...
     Крылов завертелся на месте, и парень, неверно истолковав его волнение, постарался успокоить нервного свидетеля:
     - Да вы не волнуйтесь, вы на опознание не опоздаете, мы в морг еще раньше его приедем...
     - Вот уж опоздать в морг я совершенно не боюсь...
     Альберт Викторович без сил откинулся на жесткую спинку сиденья и прикрыл глаза.
     Хуже быть уже не могло... Хотя он еще не знал, что самое худшее было еще впереди.
     Его ждало два свидания: сначала ему предстояло оказаться лицом к лицу со своей мертвой женой, которую он собственными руками отравил, а потом, если удастся это пережить, - с живой и разъяренной Аллой, которая по его вине лишилась двух миллионов. Вот этой встречи ему пережить не удастся, на этот счет Альберт Николаевич не обольщался.

***

     Буквально за несколько минут до того, как Альберт Николаевич Крылов вышел из подъезда своего элитного дома, чтобы попасть в руки бравых ребят, которые повезли его в морг Пятой больницы на опознание, из того же подъезда энергичной походкой вышел стройный мужчина среднего роста в отлично сшитом черном пальто, как две капли воды похожий на господина Крылова. Небрежно поправив аккуратно подстриженные темно-русые волосы, мужчина подошел к ожидавшему его темно-серому "форду".
     - Ну что, поехали, что ли? - сказал он рыжеватому мужчине с красным, как у многих рыжих, лицом, который сидел на водительском месте.
     - Поехали, - осклабился рыжий, - на заднее сиденье садись, там тебе будет удобнее!
     На заднем сиденье, вальяжно развалившись и медленно двигая тяжелыми челюстями, сидел огромный детина с обритым наголо черепом и трехдневной щетиной на физиономии.
     Подвинувшись, чтобы освободить место для пассажира, детина окинул его таким кровожадным взглядом, что мужчина в черном пальто невольно поежился и проговорил:
     - Ты чего, друг, не позавтракал сегодня? Учти, я очень костлявый, а пуговицы на пальто вовсе несъедобные.
     - А он их выплюнет! - насмешливо ответил рыжий за своего молчаливого напарника, который не проронил ни слова и только быстрее задвигал мощными челюстями.
     - Манюня по жизни неразговорчивый, - пояснил рыжий, - но если попробуешь какую-нибудь шутку отколоть - он тебя и правда сожрет и пуговицами твоими, не подавится.
     Потом он покачал головой и вполголоса добавил:
     - Говорили, что похожего подобрали, но чтобы уж так похож... Если бы не знал, подумал бы, что это тот, проходимец из "Горэнерго"...
     "Форд" набрал скорость и поехал по направлению к Литейному проспекту, лавируя среди густого транспортного потока.
     Свернув на улицу Чайковского водитель затормозил перед красивым голубовато-белым особнячком с колоннами и с подвижной видеокамерой над входом.
     - Ну, голубь, пошел, - напутствовал рыжий своего элегантного пассажира, - и имей в виду, никаких шуток! У Манюни настроение с утра никудышное, он шуток напрочь не понимает! Так что получил деньги - и с вещами на выход, мы тебя перед дверью будем дожидаться!

***

     Ржавая "восьмерка" лихо затормозила перед дверью морга. Один из бравых парней выбрался из машины, решительно подхватил под локоть трясущегося от страха Крылова и буквально втащил его в помещение. Посреди комнаты стоял изрядно потрепанный жизнью персонаж неопределенного возраста, в грязно-белом халате с отвисшими карманами и с лицом, выдающим хроническое и мучительное похмелье.
     - На опознание, значится? - осведомился этот абориген и с неожиданной прытью устремился к одной из обитых жестью дверей. - На опознание, это сюда надо, там уже все готово!
     Плечистый парень втолкнул Альберта Николаевича в распахнутую санитаром дверь и тут же куда-то исчез. Санитар плотно закрыл дверь за спиной растерянного свидетеля, и тот оказался совершенно один в небольшом, скудно освещенном и очень холодном помещении.
     Впрочем, сказать что он оказался там один, было не совсем правильно. Потому что кроме самого Крылова там находилось неподвижное женское тело, заботливо накрытое простыней. Тело лежало на оцинкованном столе и, как и полагается приличному покойнику, не подавало никаких признаков жизни.
     - Мама... - негромко произнес Альберт Николаевич единственное слово, которое пришло ему в голову.
     Он попятился к двери, не сводя взгляда с мертвого тела. Капли холодного пота сползали по его щекам.
     Немного не доходя до двери, он наткнулся боком на пустой металлический стол. Прикосновение холодного металла несколько отрезвило Крылова, и он остановился. Ну, в конце концов, что плохого может сделать ему мертвая жена? Даже если он сам отравил ее, она не сможет ему отомстить... Вот если бы она была жива, тогда ее стоило бы опасаться, а сейчас Ирина совершенно безобидна... Он опознает ее, и следователь наконец оставит его в покое!
     - Это.., что делать-то надо? - проговорил Альберт Викторович, неизвестно к кому обращаясь.
     Ему хотелось звуками своего голоса разрушить страшную, гнетущую тишину покойницкой, но этот расчет не оправдался. Его тихий, нерешительный голос прозвучал в холодном и мрачном помещении настолько жалко и неубедительно, что прежний страх сжал горло Крылова ледяными руками.
     И тут произошло нечто настолько кошмарное, что все прежние страхи Альберта Николаевича совершенно померкли и растаяли словно утренний туман перед нахлынувшим на него непереносимым ужасом. Простыня, прикрывающая тело, начала шевелиться.
     Сердце Альберта Николаевича пропустило три удара, а потом начало биться гораздо быстрее, чем нужно. Он отвел глаза в сторону от трупа, накрытого простыней, но так стало еще страшнее. Сделав над собой усилие, он поглядел на закрытое простыней тело. И тут его волосы непроизвольно зашевелились и встали дыбом.
     Простыня снова пришла в движение, потом плавно сама собой откинулась с лица, как будто, кто-то невидимый стоял рядом с трупом. Мертвая женщина начала медленно подниматься.
     В первый момент Крылов решил, что это ему мерещится, что у него от напряжения что-то случилось с глазами, но это не было обманом зрения, не было галлюцинацией: женщина медленно приподнялась и села на оцинкованном столе, протянув руки к своему убийце... Она была по плечи закрыта простыней, Альберт видел только лицо, если это можно было назвать лицом.
     Короткие волосы того, что прежде было его женой, спутались как пакля. Лицо было покрыто страшными серо-зелеными пятнами.
     Ноги не слушались Альберта Николаевича, они стали совершенно ватными, и он едва не упал на пол. Чтобы устоять, пришлось схватиться за ближайший металлический стол.
     - Альбе-ерт, - послышался вдруг жуткий замогильный шепот, - Альбе-ерт, зачем ты отравил меня-я?.. За что-о-о... - Шепот перешел в стон.
     Лола, а именно она притворялась ожившей покойницей, с удовлетворением отметила, что эта роль ей явно удалась, во всяком случае Альберт был очень благодарным зрителем.
     Он действительно поверил, что покойная жена явилась за ним с того света, чтобы отомстить за свою смерть.
     "Покойница" спустила со стола ноги и собиралась уже встать, чтобы догнать его, схватить, утащить за собой в тот мрачный, ледяной, страшный мир, из которого она сейчас за ним явилась...
     В мертвецкой было почти темно, и Альберт Николаевич не мог как следует разглядеть ее лицо, тем более мешали эти жуткие пятна. Но он ни на секунду не усомнился в том, что это его жена Ирина явилась за ним с того света.
     Силы неожиданно вернулись к нему, Крылов истошно закричал и бросился к выходу. К счастью, дверь легко открылась, и смертельно испуганный человек вылетел в фойе, где с разбегу налетел на капитана Ананасова, который только что вошел в здание морга.
     - Э-э, что это с вами? - удивленно спросил Андрей Питиримович свидетеля, который едва не сбил его с ног. - Что это вы такой перепуганный?
     - Я хочу.., хочу сделать признание.., чистосердечное признание... - пролепетал Крылов заплетающимся от страха языком, - это я отравил свою жену.., свою жену Ирину Леопольдовну Крылову...
     - Так-так! - Следователь с огромным интересом уставился на свидетеля, который прямо на глазах превращался в подозреваемого. - Ну-ка рассказывайте все по порядку!
     - Я все расскажу.., только не заставляйте меня входить туда.., к ней... - Крылов в ужасе покосился на обитый жестью вход в мертвецкую.
     - Итак, - протокольным голосом начал капитан Ананасов, - вы утверждаете, что там, за дверью, находится ваша покойная жена, которую вы, по вашим же собственным словам, отравили?
     - Да-да, конечно... - Ноги не держали Альберта Николаевича, и он покачнулся, цепляясь руками за воздух. Ананасов подхватил его железной рукой, голова его прошла.
     Тем временем Лола, успешно сыгравшая очередную роль, торопливо выскользнула из мертвецкой через вторую дверь. Сталкиваться с капитаном Ананасовым и в особенности с Альбертом Николаевичем Крыловым совершенно не входило в ее планы. Санитар Трофим вкатывал уже другую каталку с настоящим трупом Ирины Крыловой.
     - Все в ажуре! - довольно прошептал он пробегающей мимо Лоле. - Он уже сознался.
     На бегу Лола скинула отвратительный парик, похожий на паклю, и, выйдя на свежий воздух, наскоро стерла с лица серо-зеленые трупные пятна.
     Потом она поглядела на часы, охнула и заторопилась: впереди было еще множество неотложных дел.

***

     Леня Маркиз остановился на пороге бело-голубого особнячка. Укрепленная над входом видеокамера повернулась в его сторону и на несколько секунд замерла, фиксируя его изображение. Тут же в динамике щелкнуло, и вежливый мужской голос произнес:
     - Представьтесь, пожалуйста.
     - "Нординвест", - отозвался Леня.
     - Проходите.
     Дверь особнячка распахнулась, и Леня вошел в просторный ярко освещенный холл. К нему подошли двое рослых парней спортивного вида в при, личных костюмах, не скрывающих спрятанного под мышкой оружия, и с вежливыми извинениями обыскали, никому, кроме охранников, в этом особняке оружие носить не полагалось. Впрочем, у Маркиза оружия почти никогда не было.
     В этой фирме безопасность была поставлена во главу угла. Многочисленная служба безопасности, множество, новейших камер видеонаблюдения и других охранных устройств - на все это были израсходованы очень большие средства. Это не удивляло Маркиза: ведь здесь занимались "обналичиванием" очень крупных сумм, в этих стенах накапливались огромные количества "черного нала", который притягивает бандитов, как магнит железо.
     Самое главное, что эти огромные деньги как бы не существовали, их нельзя было застраховать и в случае похищения нельзя сообщить в милицию.
     Кроме того, хорошо организованная служба безопасности была как бы рекламой и визитной карточкой обналичивающей фирмы, своей надежностью привлекая многочисленных клиентов, заинтересованных в соответствующих услугах.
     Маркиз миновал еще одну массивную бронированную дверь и оказался в роскошно отделанном офисе. Навстречу ему поднялся улыбающийся молодой человек, протянул руку вежливым приветственным жестом и замер с выжидающей улыбкой.
     - Я за пакетом для "Нординвеста", - поспешно произнес Маркиз, - моя фамилия Соловьяненко.
     - Все правильно, - улыбка менеджера стала еще шире, - конечно, я вас помню, но порядок есть порядок.
     Он подошел к сейфу, отвернулся, чтобы клиенту не были видны манипуляции с замком, и через минуту протянул Маркизу объемистый кожаный баул.
     - Здесь один миллион девятьсот тысяч, наши пять процентов удержаны. Все тщательно пересчитано, но если вы хотите - можете проверить еще раз, это ваше право.
     Маркиз взглянул на часы. У него было еще пятнадцать минут до условного времени, кроме того, он должен был кое-что сделать, поэтому он кивнул головой и сказал:
     - Все пересчитывать я, конечно, не буду, это заняло бы целый день, но выборочно просмотрю.
     - Очень хорошо.
     Менеджер проводил его в отдельную кабинку с письменным столом, на котором стоял детектор валют и счетчик денег, и вышел, чтобы не мешать требовательному клиенту.
     Леня открыл баул, наполненный плотными аккуратными зеленоватыми пачками, и принялся за работу.
     Через десять минут он закрыл баул и вышел из кабинки.
     - Все в порядке, - сообщил он дожидавшемуся его менеджеру.
     Молодой человек проводил его до дверей и попрощался, напомнив, что фирма всегда рада тако