одполковник, и в его голосе появились немыслимые прежде мечтательные нотки.
     Представилась ему вдруг отчего-то тарелка пламенеющего борща - такого густого, чтобы ложка в нем непременно стояла, и такого ароматного, что все соседи начинают задумчиво принюхиваться, и миска замечательных вареников, такая глубокая, что не всякой вилкой можно достать до ее дна, и такая широкая, что не всякая птица долетит... впрочем, это уже, кажется, перебор.
     Почувствовав, что мысли его приобрели слишком уж неслужебное направление, и вспомнив, что на него смотрят милицейские массы в лице славного капитана Ананасова, подполковник прокашлялся, сбрасывая очарование момента, и проговорил, обращаясь к свидетельнице:
     - Присядьте, прошу вас, Калерия Ивановна! Зараз мы с вами тут побеседуем, чтобы больше вас не беспокоить...
     С этими словами он подставил тете Кале инвентарный стул, несколько маловатый и хлипкий для ее внушительных габаритов. Стул под тетей Калей печально скрипнул, но тем не менее устоял.
     - Отчего же не побеседовать... - тети Калин голос прозвучал как-то особенно певуче, как сопрано певицы Нетребко в арии Виолетты, только не так печально, - но только мне никакого беспокойства.., если с вами еще встретиться - так я всегда согласна...
     Опомнившись и подумав, что сказала что-то лишнее и вряд ли приличное для уважающей себя вдовы, тетя Каля потупилась и закончила:
     - Спрашивайте, Кузьма Остапович, все, что для вас только может быть интересно!
     Собственные слова снова показались ей двусмысленными, и тетя Каля еще больше зарделась.
     Подполковник еще раз прокашлялся и, вместо того что его действительно интересовало, спросил:
     - Я, конечно, извиняюсь, но как же это вышло, Калерия Ивановна, что вы вошли в кабинет нотариуса Штокенвассера через дверь, а вышли оттуда непонятным науке способом?
     Кузьма Остапович остался очень доволен своим вопросом - тем, как ловко и умело он его сформулировал, как прилично ввернул науку, и особенно тем, как безошибочно ему удалось выговорить трудную фамилию покойного нотариуса. Даже ехидный Ананасов, кажется, посмотрел на своего начальника с большим уважением.
     - Да как же вы могли подумать, Кузьма Остапович, - вскричала Калерия Ивановна, - что я могла что-то сделать тому нотариусу? Да разве ж у меня сил хватит?
     Капитан Ананасов был непоколебимо уверен, что эта тетка могла голыми руками расшвырять взвод омоновцев, если бы возникла у нее такая надобность, но его начальник так не считал. Он благосклонно глядел на свидетельницу и ждал ответа на свой вопрос.
     Калерия Ивановна несколько пригорюнилась, вспомнив тот ужасный день, и начала:
     - Такое дело, Кузьма Остапович, что была я замужем три раза...
     Подполковник очень заинтересовался направлением, которое приняла их беседа, и слушал свидетельницу с чрезвычайным вниманием.
     - И все мои мужья были люди основательные и достойные...
     - Чего вы вполне заслуживаете! - не удержался от реплики подполковник.
     Тетя Каля польщенно опустила взгляд и продолжила:
     - А на данный момент я женщина свободная и самостоятельная, а проще говоря - вдова...
     Подполковник явно обрадовался и продолжал слушать с удвоенным вниманием.
     - И приходит мне вдруг приглашение посетить этого самого нотариуса.., ну, который теперь покойник. Я недолго думая собралась, пока синенькие не поспели, и отправилась...
     Мудрая тетя Каля не стала упоминать свою петербургскую племянницу, и не стала также заострять внимание на истории с льготным железнодорожным билетом, из-за которого погибла несчастная Захаровна. Хохленко, который про эту историю, естественно, помнил, в данный момент больше интересовался смертью нотариуса, которая произошла на вверенной ему территории, и не стал сбивать свидетельницу лишними вопросами.
     - Ждала я, ждала, пока подойдет моя очередь, очень даже от этого утомилась. Мне как-то легче, если я при деле - огород, там, прополоть, или, допустим, прибраться, - при этом тетя Каля окинула взглядом преобразившийся кабинет, - тогда как-то время незаметно пролетает, а когда так просто сидишь, так оно тянется, тянется - просто сил нет!
     Подполковник кивнул с большим сочувствием, и Калерия Ивановна продолжила:
     - В общем, девушка эта, нотариуса секретарша, сказала мне, что можно заходить. Ну я и зашла...
     Тетя Каля горестно замолчала, снова вспомнив все, что ей пришлось пережить в тот ужасный день. Хохленко немного подождал и наконец весьма деликатно покашлял, чтобы дать понять свидетельнице, что их разговор вовсе еще не закончен.
     Калерия Ивановна подняла на него затуманенный грустью взгляд и доверительно проговорила:
     - Я, Кузьма Остапович, не из трусливых.
     Подполковник нисколько в этом не сомневался и даже не нашел нужным об этом говорить.
     - Но вот покойников, извиняюсь, очень не уважаю, - продолжила тетя Каля и заметно передернулась, - такое уж у меня к ним отношение. Кто пауков не любит, кто мышей - а я, извиняюсь, покойников.
     Хохленко кивнул, ожидая продолжения.
     - А тут вхожу я в кабинет, а он лежит.., этот...
     Штукен.., ну, в общем, вы понимаете. И как-то мне стало, извиняюсь, очень нехорошо...
     - И как же вы, Калерия Ивановна, покинули кабинет? - спросил подполковник, когда пауза излишне затянулась.
     - Сама даже не понимаю, - смущенно потупилась тетя Каля, - как увидела этого покойника, так меня будто что подхватило, и я - фр-р - и на улице!
     - Но через дверь ведь вы не проходили?
     - Не проходила, - честно призналась тетя Каля.
     - Значит, получается, что через окно?
     - Да я ж прямо не знаю.., то ж ведь неприлично... - тетя Каля окончательно смутилась, - как же ж.., приличная женщина - и через окно.., нет, такого уж никак не может быть!
     - Но ведь не через дверь же? - Хохленке вел допрос с непривычным для него терпением. Ежели бы через дверь, так вас бы секретарша непременно заметила, и посетители остальные...
     - Не через дверь... - согласилась тетя Каля.
     - Выходит, все-таки через окно!
     - Выходит, так... - Калерия Ивановна вынуждена была согласиться скорее с убежденным тоном милиционера, чем с его аргументами.
     Подполковник представил, как его новая знакомая с ее убедительными габаритами вылезала через окно из кабинета нотариуса, и эта картина невольно показалась ему невероятной. Но он тут же вспомнил, как ловко она только что взбиралась на стол, чтобы протереть видавшую виды люстру, и подумал, что эта женщина способна еще и не на такие подвиги.
     Он посмотрел на нее со все возрастающим восхищением и проговорил, ни к кому в особенности не обращаясь:
     - Нет, но какая женщина!
     После этого он только по-отечески пожурил Калерию Ивановну за то, что та не сообщила ничего в правоохранительные органы, которые безуспешно разыскивали ее все это время как ценнейшего свидетеля по делу об убийстве злосчастного нотариуса Штокенвассера.
     Тетя Каля очень засмущалась и смогла сказать в свое оправдание только то, что была сильно напугана и не решилась появиться, но если бы она могла знать, какой удивительный мужчина встретит ее здесь, она непременно устремилась бы в милицию прямо из окна нотариальной конторы...
     Подполковник, со своей стороны, с трудом мог поверить, что такая женщина действительно могла быть чем-то или кем-то сильно напугана, но не хотел обидеть ее своим недоверием и посчитал, что свидетельница дала ему совершенно исчерпывающие и вполне искренние показания.
     - Подпиши Калерии Ивановне пропуск. Ананасов! - распорядился подполковник и напоследок попросил Калерию Ивановну сообщить ему, если она вдруг захочет куда-то уехать.
     Тетя Каля пообещала ему, что непременно сообщит, хотя ей эта просьба показалась абсолютно личной и не имеющей никакого отношения к интересам следствия.

***

     Алена Мухина рвала и метала. При взгляде на себя в зеркало ей хотелось выть от тоски и злости.
     Еще бы: вид в зеркале был ужасный. Синяк под глазом малость зажил, и был теперь не лилового, а желтого цвета с синим отливом. Шишку на лбу можно было прикрыть волосами, ссадины и царапины на коленке запудрить и носить пока брюки, но что может погасить дикий блеск в глазах и злобу, написанную на лице?
     - Ты должна успокоиться, - поучала ее бабушка, - ни одно дело нельзя делать в таком нервном состоянии как у тебя, а особенно - такое важное дело, как наше. Ты пойми, ведь сейчас решается вся жизнь нашей семьи, ведь по прошествии этих трех дней станет ясно, будем ли мы богаты и независимы, либо же будем влачить жалкое существование на гроши, которые оставил твоей матери ее муж по новому завещанию. Поэтому я призываю тебя, внучка, отбросить все посторонние мысли и сосредоточиться на главном. Время уходит.
     Но Алена не могла успокоиться. Ведь это ее избили, выбросили из машины, а самое главное выставили полной дурой, так что братец, этот недоделанный придурок, имел полное право над ней издеваться. Что он и делал. Но это бы еще ладно, у Алены всегда найдется способ заткнуть ему рот, но было очень противно сознавать, что братец прав. Ведь все, что с ней случилось, было подстроено специально. Этот самый Леонид, кем он там приходится той тетке, которой отчим Алены Анатолий Евгеньевич Сомов оставил наследство, этот самый негодяй все устроил нарочно, он нарочно делал вид, что без ума от Алены, а потом нарочно устроил встречу со своей женой. То есть конечно она ему не жена, просто ему захотелось Алену унизить и дать понять, что ее игра раскрыта! А она-то считала его полным идиотом!
     - В этом твоя беда, - говорила бабушка, - ты слишком самонадеянна, считаешь всех мужчин глупее себя, да и женщин, впрочем, тоже. Допускаю, что для меня ты делаешь исключение, но все же так нельзя. Твое самомнение может очень тебя подвести, как и случилось. Но не расстраивайся так, синяки заживут. И ты только подумай, когда мы будем богаты и независимы, мы вместе посмеемся над этим эпизодом! Тебе незачем помнить об этих людях, они тут вообще замешались случайно.
     - Вот ты все время говоришь - когда мы будем богаты, тогда мы сделаем то-то и то-то, - медленно заговорила Алена, не отрывая глаз от зеркала, она пыталась замазать гримом ужасные синяки, а у тебя есть уже четкое представление о том, что мы будем делать, если все сорвется?
     Ольга Никитична поглядела на внучку в упор и не отвела глаз.
     - Что ж, я не могу отмести и этот вариант, вздохнула она, - но пока еще в наших силах этого не допустить. Если все-таки это случится - тогда и будем думать всей семьей, что делать.
     "Ну уж нет, - подумала Алена, усиленно работая кисточкой, - уж если все сорвется, то только вы меня и видели. Торчать тут, жить на гроши, видеть перед глазами идиота Кирюшу и мать, которая интересуется только собственной внешностью и безуспешно пытается вернуть убегающую молодость, слушать бабушкины нравоучения... - нет, благодарю покорно! Если ничего не выгорит с наследством - я предпочитаю пробиваться в жизни самостоятельно!"
     Очевидно, эти мысли отразились у нее на лице, либо же Ольга Никитична была хорошей физиономисткой, но она поджала губы и отвернулась, догадавшись обо всем.
     Открылась дверь, и в комнату вошел Кирилл.
     При виде Алены он насмешливо хмыкнул, ее же буквально перекосило от ненависти.
     - Вот что, дети, слушайте-ка меня, - строго начала бабушка, - вы наломали много дров, не знаю уж, как теперь все поправить. Ну скажи, пожалуйста, Кирилл, для чего тебе понадобилось убивать несчастную немолодую женщину? Да еще и нанял какого-то недоумка, который их перепутал!
     - Я же не знал, что она поменяется с посторонней теткой! - вспылил внук.
     - А надо было знать! - наставительно сказала бабушка. - Если уж решился на такое, нужно было все заранее продумать и предусмотреть. И не поручать важное дело малознакомому человеку! Он не справился с порученным заданием, и тебе пришлось идти дальше, нанимать его для второго убийства. То есть замысел-то был, может быть, и неплох, но видишь, как получилось: ваш киллер нотариуса-то убил, но завещания вам не отдал. И еще неизвестно, как и когда оно выплывет, это завещание!
     - Ну и что теперь делать? - угрюмо спросил Кирилл. - Научи, раз уж ты такая умная!
     - Не груби бабушке! - тотчас встряла Алена.
     - Не нужно никакого насилия, - спокойно сказала старуха, - то есть почти никакого. Убийство, знаешь ли, милый мальчик, - это уголовно наказуемое деяние. И срок за него дают очень большой.
     Тебе охота провести полжизни на зоне? Знаю, что неохота. Тогда слушайся меня. Эту тетку нужно заставить добровольно отказаться от наследства. То есть нужно заставить ее подписать официальную бумагу, что ей ничего не надо, и отправить домой.
     - И как ты это себе представляешь? - завелся Кирилл. - Мы пойдем к ней и примемся уговаривать? Куда она нас пошлет после этого?
     - Ее нужно похитить, - спокойно ответила старуха, - похитить и отвезти в Комарове. И там убедить подписать бумагу.
     - Думаешь, это так легко будет сделать? - усомнилась Алена. - Видишь ли, я ее видела, эту тетку.
     Такая просто так не сдастся.
     - Не спорю, - согласилась бабушка, - но Кирилл найдет убедительные аргументы. Припугнуть, не давать ни есть ни пить, кажется, там в подвале есть крысы...
     - Я сам их боюсь! - вскрикнул внук. - Ни за что не пойду в подвал!
     - Пойдешь! - в голосе старухи прозвучал металл. - Пойдешь как миленький, и если нужно руками будешь их ловить! Все, приступайте, время не ждет. Алена, возьми машину отчима, потому что твой фольксваген им слишком хорошо известен.
     Алена надела темно-рыжий парик и темные очки, под которыми синяки не были заметны. Кириллу же дали парик соломенного цвета, отчего он сразу же стал похож на Иванушку-дурачка.
     Решили ехать прямо сейчас к дому, где жила противная тетка, и караулить ее там.

***

     Когда Лола вышла из ванной, чистая и умиротворенная, ее встретил только Пу И, который грустно сидел в коридоре на пуфике. После медитации Лолин жизненный тонус повысился, все неприятное отошло на задний план, она чувствовала, что всех любит.
     - Пуишечка! - взвизгнула Лола радостно. - Дорогой мой!
     Пу И в ответ горестно тявкнул, но Лола ничего не заметила.
     - Тетя Каля! - крикнула Лола, направляясь на кухню. - Завтракать будем?
     Тетка молчала, и Лола подумала, что сейчас услышит отповедь насчет того, что некоторые завтракают, когда обедать давно пора, и валяются по два часа в ванне, как будто дел других нету.
     В кухне тетки не оказалось, и Лола заглянула в спальню. Там тоже никого не было, вещи аккуратно повешены в шкаф, на покрывале ни единой складочки. В гостиной тоже был полный порядок, попугай дремал в клетке.
     Лола встревожилась, куда могла подеваться неугомонная тетка. Она заглянула даже в комнату к Лене, но там встретил ее только кот Аскольд, вольготно развалившийся на кровати. Лола выбежала в прихожую, Пу И смотрел укоризненно.
     "Я же тебя предупреждал, - говорил его взгляд, - все плохо: тетя Каля ушла, и колбаса кончилась".
     Тут в замке повернулся ключ и вошел Маркиз.
     При виде Лолы в халате он что-то заподозрил и спросил, где тетка.
     - Понимаешь.., я была в ванной, а она ушла... Лола глядела растерянно.
     - Та-ак, - зловеще протянул Леня, - очень ты любишь свою тетю, как я погляжу. Ну что ж, можешь с ней проститься навеки.
     - Типун тебе на язык! - закричала Лола. - Что ты говоришь?
     - А что ты делаешь? - закричал в ответ ее компаньон. - Какого черта ты валяешься по полдня в ванне, когда я велел глаз с нее не спускать? Ну куда она опять понеслась одна? Ведь это же опасно, черт побери!
     Лола, зная по опыту, что когда ее компаньон в таком состоянии, с ним лучше не общаться, ушла в комнату.
     Прошел час, в течение которого Лола начала так сильно волноваться, что даже руки у нее задрожали. И наконец раздался звонок в дверь, и тетя Каля явилась перед их очами как ни в чем не бывало, целая и невредимая. Мало того, тетка имела вид мечтательный и какой-то обалделый. В глазах ее была поволока, и говорила она непривычно тихим голосом.
     - Тетя Каля! - строго сказала Лола. - Я знаю, где ты была! И должна тебе сказать, что это очень легкомысленно с твоей стороны. Ведь договорились же, что ты никуда не будешь ходить одна! Тем более на свидания к этому опасному и скользкому типу!
     - Что ты говоришь? - возмутилась тетка. - Кем ты меня считаешь, Ольга? Какие свидания, с кем?
     - Как это с кем? - запальчиво кричала Лола. С твоим этим, Георгием Карапетовичем!
     - Что? Ой! - тетя Каля прижала руки к внушительных размеров бюсту. - Я же совершенно забыла! Меня же Георгий ждал!
     - А где же ты тогда была, позволь спросить? изумилась Лола.
     - В милиции, - кротко ответила тетка, - я была в милиции.
     - Что? - появившийся в комнате Маркиз вытаращил глаза. - Вы были в милиции? И возвратились оттуда такая довольная?
     Тетя Каля смущенно опустила глаза.
     - Понимаете, кажется, я, была не права, когда так нападала на милицию. Или, может, у вас в городе она какая-то особенная. То есть не она, а он...
     - Да что там такое с тобой сделали в этой милиции? - в сердцах закричала Лола.
     - Ничего мне там не сделали, - кротко ответила тетка, - поговорили и отпустили.
     - То есть они не имеют к тебе претензий по поводу смерти нотариуса? Они нашли убийцу?
     - Нет, убийцу они пока что не нашли, но поверили, что я ни в чем не виновата. Я им рассказала, что когда вошла, он уже был мертвый. А я так испугалась, что, вместо того чтобы выбежать обратно в приемную, выскочила в окно в помрачении памяти.
     - Помрачение памяти, говорите? - протянул Маркиз и добавил проницательно:
     - Ну и кто там в милиции такой доверчивый?
     - Подполковник Хохленке, Кузьма Остапович, честно ответила тетя Каля, и по тому, как дрогнул ее голос, даже Леня все понял, хотя мужчины в таких делах соображают гораздо медленнее женщин.
     "Ох и сильна тетка! - подумал он. - От милиции и то отбиться сумела!"
     "Ну, дает тетя Каля! - подумала с свою очередь Лола. - В милиции и то умудрилась обожателя найти!"
     Лола хотела было расспросить тетку подробно, но решила, что сделает это, когда они останутся наедине. Вид тети Кали ее слегка беспокоил. С другой стороны, она не могла не признать, что в теткином положении лучше все же иметь дело с подполковником милиции, чем с неизвестным злоумышленником с подозрительными бакенбардами.
     Леня же стал отчего-то вдруг задумчив и удалился в свою комнату.
     Несмотря на взгляд с поволокой и лукавую кротость, тетя Каля свято помнила собственные заветы и правила. Она тут же устремилась на кухню, и вот уже на сковородке скворчат внушительные куски свинины, в духовке запекается к ним картофель, и Лолу пристроили резать помидоры для салата.
     Тетя Каля очень сокрушалась, что не успела сварить суп, и по этому поводу все, кроме Лолы, получили добавочную порцию свинины: и Леня, и кот, и Пу И. Попугай от мяса отказался.
     И вот, когда после обеда пили чай с теткиным медом, раздался телефонный звонок. Леня с поклоном подал трубку тете Кале - вас, дескать, больше некого, а сам демонстративно удалился в комнату, кивнув Лоле. Там он одним прыжком оказался у телефона и снял параллельную трубку так осторожно, что тетя Каля не услышала щелчка.
     Звонил Георгий Нахапетович. Он очень обижался, сказал, что прождал Калерию Ивановну без малого полтора часа, что звонил ей домой, но там никого не было. Сказал, что уже начал беспокоиться и теряться в догадках, куда же она делась, и. не случилось ли с ней чего.
     Тетя Каля отвечала с достоинством, что у нее случились непредвиденные обстоятельства, о которых стало известно буквально после их разговора, и что она очень извиняется за то, что так получилось. Про милицию тетка не сказала ни слова, и Леня одобрительно подмигнул своей подруге - дескать, тетка молодец, лишнего не скажет!
     После этого Георгий Нахапетович повторил свое предложение, и тетя Каля согласилась, не моргнув гла