не повезло. Попал парень. Если бы не
мы, куролесил бы этот тип еще черт знает сколько...
  Да, Умник был прав - Турды действительно не повезло. Его Величество
Случай, с которым мы с вами уже имели честь познакомиться несколько ранее,
сыграл с сыном узбекского народа, недурственно акклиматизировавшимся в
Москве, пренеприятнейшую шутку.
  Заболей "апельсин", загуляй, попади в аварию и прибудь в Белогорск
декадой позже - и все повернулось бы совершенно по-другому. Однако, как
справедливо считают фаталисты и циники, кому суждено сгореть, тот не
утонет. Иначе говоря, каждому человечку начертан тот путь на карте судьбы,
который ему предопределен изначально, и сойти с него не дано никому. А
потому отпихнем в сторону сослагательное наклонение и посмотрим, как
получилось вдруг, что новый вор попал в поле зрения "иксов".
  Начнем с того, что до приезда в Белогорск Марту были глубоко
безразличны любые криминальные узбеки, свившие себе гнездышко на
бескрайних просторах матери-России, а также криминальные таджики,
туркмены, киргизы и вообще все среднеазиатские товарищи, подвизавшиеся на
нелегком воровском поприще. Нет, Директор не был шовинистом: будучи в
загранкомандировке, по молодости лет он имел дело с таджикскими дамами и
сделал вывод, что в физиологическом плане они вполне даже ничего и от
европеек отличаются разве что чрезмерной худобой да более горячим
темпераментом. Поэтому конкретно против узбеков Март не имел ничего: ну
подумаешь, ходят себе люди в полосатых халатах с тюбетейками на лысых
черепах, воруют помаленьку - и хрен с ними, есть дела поважнее.
  Более того, в первый, второй и половину третьего дня пребывания в
Белогорске Директор даже понятия не имел, кто такой этот Турды и с чем его
едят. И первоначально на роль "коня" был избран Улюм - как наиболее
подходящая персона из противостоящего "объектам" криминального сообщества.
  Да, пару слов насчет "коня" - чтобы было ясно, о чем идет речь. В
соответствии с методологией, принятой в практике функционирования "Х",
подготовка к любой акции прежде всего начиналась... с создания ложной
версии грядущего происшествия, убедительной и со всех сторон обоснованной.
Такой версии, чтобы была не просто мила сердцу сотрудников
правоохранительных органов как наиболее предпочтительная и богатая вескими
аргументами, но и воспринималась близким окружением "объекта" (которое
сплошь и рядом было стократно опаснее и проворнее в "расследованиях"
такого рода, нежели вышеупомянутые органы) в качестве простого и
неброского вроде бы сочетания голых фактов. Расхожая истина гласит: факты
говорят сами за себя. Думающим людям не надо ничего внушать и тащить их за
уши к нужным тебе умозаключениям. Подбрось им несколько прозрачных
совпадений и какое-нибудь явное недоразумение, и они сами разберутся, где
собака порылась.
  Директор никогда не жалел времени и денег на подготовку такого рода и
всегда тщательнейшим образом выбирал "коня" из наиболее перспективных
товарищей, вращавшихся в системе жизнедеятельности "объектов".
  - А чем нам не нравится принцип: "Пришел, увидел, исполнил - и
смылся..."? - заинтересовался любознательный Умник вечером второго
трудового дня, когда Март сообщил, что Улюма они собираются разрабатывать
в качестве "коня".
  - Этот принцип, который ты самовольно интерпретировал, нам не
подходит, потому что на самом деле он звучит так: "Пришел, увидел...
наследил", - пояснил Март, потягивая пиво: они сидели в номере Дока,
отослав вяло возмутившуюся Сашеньку ужинать в одиночестве - обсуждали
модель поведения в ресторане, куда собирались направиться через некоторое
время на встречу с Улюмом. - Тут все просто и доступно - никаких вывертов.
Когда происходит ликвидация и непонятно, где искать концы, в первую
очередь начинают "трясти" приезжих. Мы - приезжие, спешу напомнить. Нет,
приезжих, разумеется, в городе много и процесс этот длительный. Но если не
подбросить хорошую версию, рано или поздно выйдут на наш след. Поэтому
нужен "конь".
  - А почему - "конь"? - не отставал Умник. - Меня всегда интересовали
такие непонятные с первого взгляда аллегории. Наверно, потому, что он
скачет, все смотрят вслед, а мы тем временем потихоньку сматываем удочки?
  - Мне импонирует твоя манера мышления, - похвалил Директор и тут же
внес коррективы:
  - Но в данном случае наши воззрения несколько расходятся. Конь - это
первое, что в голову пришло. Яркие впечатления детства. Зима, вечер, снег
за окном, на московские улицы косо смотрит мглистый глаз затяжного
ненастья. Мать читает вслух сочинение какого-то советского писателя,
воспевающего суровую красоту русской природы и - как составную ее часть -
дикого мужика, неграмотного и дремучего. Неграмотный едет по степи на
санях, лошадка его везет. Дело к вечеру, уже видна где-то вдалеке околица
родного села. И вдруг - вульфы! У-у-у! Вредные прожорливые твари, метутся
сзади целой стаей и намекают красноречивым воем, что щас будут коллективно
ужинать. Дремучий неграмотный мужик давай наяривать вожжами лошаденку - а
она и сама наддала, чует серых, не хочет на ужин. Тем более околица - вот
она, каких-нибудь полторы версты. Но вульфы постепенно сокращают
дистанцию, они по снегу перемещаться приспособлены гораздо лучше, нежели
тяжелая лошадка. Короче - вот-вот догонят... Ну и как вам сказочка?
  - Мужику - соболезнования, - посочувствовал впечатлительный Док. -
Съедят его как пить дать. А ты как-то раньше не рассказывал про эти свои
детские впечатления. Мы думали - почему конь? А спросить стеснялись...
  - Дальше, - заинтригованно перебил коллегу Умник. - Все-таки почему
"конь"? История чем закончилась? Конь все-таки наддал и из последних сил
вынес к околице? А там мужики с рогатинами да волкодавы - спас, короче...
  - А ни хрена он не наддал, - поспешил разочаровать слушателей Март. -
Куда наддавать - и так идет на пределе, сейчас упадет... В общем,
мужичонка посмотрел назад, посмотрел на коняку и понял, что сейчас их
догонят и скоренько употребят в пищу. В виду родного села! У самой, можно,
сказать, околицы. А по весне пахари природные найдут кости и будут
смеяться: вот недотепа, попал на зуб волкам в трех шагах от дома родного.
Представляете? Очень обидно. И тогда неграмотный дремучий ловко захлестнул
ноги лошадки вожжами... Лошадка с размаху хряпнулась на снег, принялась
брызгать пеной и биться в конвульсиях. А мужичонка, плача и стеная,
спрыгнул с саней и дальше побежал пешком. Короче, бросил кормильца на
растерзание.
  - А волки не разделились на две команды? - усомнился Умник. - Одна из
которых начала драть лошадь, а вторая догнала мужика и притащила обратно?
  - А этот писатель, который написал про мужика с конем, в отличие от
тебя, фантастику не читал и в отдельные проявления высшего разума у зверей
не верит, - пояснил Март. - Зато он глубоко знает пласт, который пашет,
потому как сам родом из деревни. Ему вообще выдумывать лень, он взял и
описал случай, имевший место в реальной действительности. Логика проста:
большой коняка, отчаянно исходящий вкусным запахом потного страха, для
волков со всех сторон предпочтительнее, нежели мелкий мужичонка, не
успевший вспотеть как следует, - он же на санях сидел. Кроме того, водки
ранее неоднократно обедали конями, и у них в подкорке сидит устоявшийся
поведенческий механизм: легкая добыча, много мяса, минимум затрат. А
насчет мужика, у которого за поясом, кстати, обязательно торчит плохо
пахнущий железом топор, а за спиной, паче чаяния, двустволка, тоже
установочка имеется: с человеком связываться не стоит, печальная практика
полна примеров яростного сопротивления, и вообще он нехороший. Начнет
топором отмахиваться, пальнет пару раз - несколько черепов раздробит.
Зачем? Да ну его в задницу, такого вредного. Лучше поесть вкусного коня.
Поэтому за мужиком никто не бежит. Все остаются у опрокинутых саней,
повязывают салфетки и приступают к трапезе. Вот, собственно и все...
  - Впечатляет, - одобрил Умник, немного поразмыслив. - Очень точное
определение. Мужик, значит, потихоньку сваливает, а в это время стая серых
хищников вовсю грызет коня. А конь совсем не виноват в том, что мужик
некоторое время назад участвовал в облаве на волков и завалил с десяток
серых. Хотя серым, наверно, глубоко по барабану, завалил - не завалил: они
просто хотят жрать и кратчайшим путем добывают пищу. Да, конь - это
правильно...
  Итак, первоначально "конем" предопределено было стать Улюму.
  Принимая "заказ" от безвременно исчезнувшего Толхаева, Директор,
разумеется, получил подробную информацию о расстановке сил в обоих
Альянсах и имел представление о потенциальных возможностях лидеров
противостоящих сообществ.
  Улюм ему понравился сразу. Глава крупной преступной группировки,
боевик, человек решительный и всесторонне подготовленный к силовым акциям
- он неплохо смотрелся в роли организатора последующих ликвидаций.
Разумеется, морально-этический аспект в данной ситуации сильно хромал на
обе ноги: получалось, что Директор серьезно подставлял одного из тех, кто
его нанял. Улюм - представитель сообщества, компаньон Гриши Толхаева,
человека, которому Март обязан жизнью... Но со смертью Толхаева все
переменилось. Выпало звено, оборвалась связующая нить, обязательства
морально-этического плана утратили силу. Теперь так называемый Второй
Альянс Белогорска для Директора являлся одной из голов той самой
прожорливой гидры, которая, желая слопать другую голову, пригласила для
ускорения процесса бригаду профессионалов. Марту было глубоко безразлично,
что в процессе рубки заказанной головы он может слишком сильно
размахнуться и ненароком чувствительно зацепить обушком самое заказчицу.
Каждому да воздастся по заслугам его...
  Утро третьего дня пребывания в Белогорске показалось Марту если и не
ужасным, то вполне безрадостным и серым. Накануне состоялся вечер
знакомства с "крышей", который особых результатов в плане разработки
"коня" не подарил, зато нанес ощутимый удар по железному организму
Директора.
  Улюм оказался необычайно стойким к воздействию алкоголя. Как мы уже
знаем, Март, уповая на свой иммунитет к спиртному, планировал напоить
большого бандита и выдоить из него кучу полезной информации. В известном
смысле ему это удалось: примерно через полчаса после того, как намертво
"уехал" Умник (более изящно сложенный Док "уехал" еще раньше), Улюм
размяк, перестал смотреть исподлобья и с похвальным усердием принялся
рассказывать различные истории из своей бандитской практики. Историйки
эти, разумеется, были по-своему занимательны и наверняка заинтересовали бы
беллетристов, но в информативном плане Директору совершенно ничего не
дали. Сидели долго, пили много, Дока и Умника хлопцы Улюма перетащили в
машину и бережно уложили на заднее сиденье. Если бы сейчас Марта спросили,
кто же кого в конечном итоге перепил, он бы не стал торопиться с ответом.
Смутно помнилось, что они оба с Улюмом ушли из зала самостоятельно, но на
прощанье хитрый бандюк вынудил-таки собутыльника всенародно поставить всей
присутствующей братве по "пузырю" - за знакомство и в знак уважения.
  - Ты меня уж-жаешь? А пацанов моих уж-жаешь? А если ужжаешь - слабо
по пузырю всем поставить? Или не мужик?
  Ну конечно, не слабо! Разумеется, мужик. И все вокруг - уважаемые
люди. А братвы в том "Кристалле" было немерено - там, судя по всему,
только одна братва со своими оторвами и зависала, с редким вкраплением
иной пиздебратии известного пошиба. И "пузыри" они захотели не абы какие,
а "Чайковского". А цены ресторанные - это вам не на склад сгонять за парой
ящиков, да по оптовой расценке. Таким образом, пришлось, "опуститься" еще
без малого на полштуки баксов.
  - Гады, - прохрипел Март, проснувшись и пробуя на вкус свой опухший
язык. Поднатужившись, Директор частично восстановил картину вчерашнего
вечера, отдал должное застольному таланту Улюма - таковые нечасто
встречаются, это своего рода раритет, и подытожил:
  - Я с вас за это вычту как-нибудь, козлики. За мной не заржавеет...
  Обнаружив отсутствие Сашеньки, Директор вяло порадовался - работает
девочка, молодец. Затем глянул на часы - стрелки показывали половину
двенадцатого - и слегка взгрустнул: минимум час уйдет на то, чтобы
привести себя в порядок и позавтракать, затем еще час на "доводку"
подготовки к театрализованной беседе с Сарановым, а в итоге - полдня вон.
Самым бессовестным образом проспал наиболее продуктивное время!
  - Ну, Улюм, я до тебя доберусь, - проворчал Март, нашаривая на
прикроватной тумбочке "Кенвуд". На ощупь ткнул первую цифру автонабора -
номер Дока. Абонент пожелал присутствовать на линии далеко не сразу. А
когда все же пожелал, возникло такое убеждение, что лучше бы ему не
присутствовать вовсе.
  - А-а-а-а... - сказал Док в трубку. - Ох-х-х, е-мае... Ох, болять мои
крылья... Аспирин есть? УПСА, в смысле... Ефф... Еффералган.
  - Не выражайся, когда с Директором разговариваешь! Аптечный киоск в
вестибюле, - с ходу начальственно нарычал утренний Директор. - Я вас,
трезвенников - мать вашу ети! - повыгоняю на хер и наберу нормальных
военных, хорошо адаптированных к таким нагрузкам. Интеллигенты фуевы! У
вас есть всего-навсего сорок минут, чтобы привести себя в порядок.
Зарядка, контрастный душ, прогулка по лоджии челночным способом.
Встречаемся в баре, на моем этаже-
- А может, еще немного... - заикнулся было Док, но Директор противным
голосом рявкнул:
  - Не знаю! Не волнует! Это ваши проблемы! - и отключил телефон.
  Выполнив все процедуры, которые порекомендовал подчиненным. Март
почувствовал себя несколько лучше, принялся напевать бодренькую мелодию,
насильственно нагнетая в отравленный накануне организм отсутствующий
тонус, между делом оделся и, заперев номер, направился по коридору в
другую половину гостиничного корпуса - к бару.
  Оказавшись у входа в бар, Директор бросил взгляд назад - сработала
приобретенная годами привычка осматриваться, прежде чем войти в какое-либо
помещение. Так вот, бросил, замер на несколько секунд, затем развернулся и
бодренько потопал назад.
  Дело в том, что, пока Директор перемещался от холла к бару, за его
спиной по коридору просочился какой-то человечишка. Открыл преспокойненько
соседствующий с директорским люксом номер и шмыгнул туда - Март как раз
застал его в момент проникновения и сумел рассмотреть лишь, что
человечишка чрезвычайно мал ростом, слегка ряб, торопится и имеет в руках
какой-то пакет. А координация его странным образом расстроена
(человечишки, разумеется, а не пакета - пакет вообще какой-то левый!) -
будто бы пьян, сволочь. Это в первой-то половине дня!
  - Ну вот - началось, - неприятно озаботился Директор, крадучись
подходя к двери своего номера и тихонько ее открывая. Проскользнув в
прихожую, Март стремительно разделся до трусов - жалко было мять
отутюженные Сашенькой брюки и рубашку, - забрал из кармана круглое
зеркальце, которое постоянно носил с собой, и ползком выдвинулся к окну,
замещавшему почти целиком несущую стену большой комнаты. Притаившись за
батареей, Директор поднял зеркальце вверх и обозрел "зимний сад". По
первоначальному замыслу, следующим этапом должно было стать поползновение
на лоджию: притаившись у перегородки, разделяющей "зимний сад"
директорского люкса с аналогичным "садом" соседей, можно посредством
лицезрения в зеркальце поинтересоваться, чем занимается человечишка в
чужом номере - там, в зале, тоже имеется окно во всю стену, не
препятствующее наблюдению извне. Однако ползти далее не пришлось.
Человечишка находился в соседском "зимнем саду"...
  Чем, спрашивается, не угодил маленький вторженец мнительному
Директору? И почему Март решил, что это вторженец, а не законный
постоялец, либо, на худой конец, приятель соседей, забежавший по делу с
соизволения хозяев?
  - И откуда ж тебя такого выкопали, красавчик ты мой? - сквозь зубы
пробормотал Директор, наблюдая за действиями человечишки в зеркальце.
  Соседей Март знал - следуя старой привычке, в первый же день
проверил, кто расположился над, под, справа и слева, действуя по
отработанному алгоритму: эфэсбэшная ксива - "этажерка" "Дежурная по этажу,
горничная (жарг.)" - ссылка на конфиденциальность пребывания - розовая
купюра. И - два часа личного наблюдения. Никаких проблем.
  В люксе, куда забрался вторженец, проживала супружеская пара из
Прибалтики: двое престарелых аристократов, приехавшие навестить город
детства. Тот факт, что новые прибалты родились и выросли в России, на них
не сказался никак: супруги говорили с сильным акцентом, смотрели на всех
презрительно и, кушая в баре, протирали носовыми платками и без того
стерильно чистые приборы. Человечишка, проникший в номер, никак не
вписывался в круг общения аристократов: насколько сумел рассмотреть Март,
он имел сильно уголовную внешность, двигался крадучись и, кроме всего,
походя спер ключи в конторке, воспользовавшись сиюминутным отсутствием
"этажерки".
  Такую странную активность постороннего лица в непосредственной
близости от своего логова Директор не одобрил сразу. Еще больше он не
одобрил поведения человечишки, когда сумел рассмотреть, чем тот занимается
в "зимнем саду" соседей.
  - Вот так ничего себе... - озадаченно пробормотал Март, возвращаясь в
прихожую и вновь облачаясь в свою одежду. Цапнув с тумбочки "Кенвуд",
Директор набрал номер Дока.
  - Уже идем, - с легкой паникой в голосе сообщил Умник. - Буквально
три минуты. Я в принципе готов, но у нас, понимаете, одна ванная, так
что... Сейчас Док из ванной...
  - Пусть себе моется, - нетерпеливо буркнул Директор. - Ты одет?
  - Так точно, - с частичным облегчением доложил Умник.
  - Дуй на резервную лестницу, - распорядился Март. - Встань на
площадке между третьим и четвертым этажами, жди команды. Телефон не
отключай, будь на связи, ничего не спрашивай, пока не скажу. Доку передай
- пусть минут десять из номера не выходит. Все, вперед!
  Не отключая телефона, Директор быстро покинул номер, прогулялся по
коридору и прошел через холл к лифтовой площадке. Отрегулировал угол одной
из распахнутых створок массивной стеклянной двери, ведущей из холла к
лифтам - чтобы отражался максимально больший фрагмент коридора, и принялся
ждать.
  "Этажерка" так и не появилась - по всей видимости, уповая на
полуденное безлюдье, гоняет чаи с техничкой в служебном помещении.
Безобразие! Наплевательское отношение к исполнению обязанностей. При
желании можно пройтись по всем номерам с "зимними садами" и посеять на
радость транзитным жителям пару десятков противотанковых мин с таймерными
взрывателями.
  Минут через восемь в коридоре показался мелкий вторженец. Выждав
несколько секунд, Директор нажал кнопку вызова лифта, повернулся
вполоборота к витринному окну и сделал вид, что скучающе созерцает
художественно оформленные местными тинейджерами мусорные баки во
внутреннем дворе гостиницы.
  Человечишка приблизился к конторке, водрузил изъятые ключи на место и
присоединился к Марту. За ту минуту, что они ждали лифта, Директор успел
во всех подробностях просканировать невзрачную персону: срисовал,
заприметил, запомнил, оставил на матрице неизгладимый отпечаток - на
всякий случай. От персоны за версту сифонило свежаишим перегаром и еще
каким-то неприятным ароматом. Оная же персона заметно покачивалась, устало
потирала ладонями рябоватое лицо и, судя по внешним признакам, пребывала
примерно в таком же состоянии, что вчера и сам Директор на момент выхода
из ресторанного комплекса "Кристалл".
  "Однако! - мысленно посочувствовал Март. - Оно еще в таком виде
умудряется проникать в чужие номера и закапывать там черт знает что. Да
это просто подвиг!"
Лифт прибыл. Не спросясь, в какую сторону едет высокий попутчик,
человечишка шагнул в отделанную под орех кабину, привалился для
устойчивости спиной к панели, расставил широко ноги и скрестил руки на
груди.
  - Вам на какой? - поинтересовался Директор, поднося палец к кнопкам.
  Человечишка, не поднимая век, ткнул большим пальцем вверх и невнятно
выдавил: