нду,
именуемую "новые русские".
   Теперь  пару  слов  о  соратниках  Толхаева.  Сергей  Николаевич   Рудин,
пенсионер внутренних войск, старший прапорщик  в  отставке,  сорока  лет  от
роду, рост -  175,  вес  -  75  кг,  стандарт,  короче.  При  ходьбе  слегка
прихрамывает на правую ногу,  которая  на  три  сантиметра  короче  левой  -
последствие тяжелого  ранения  пятилетней  давности.  Женат  вторым  браком,
супруга - Алиса, 1963 года рождения,  приемный  сын  Борька  -  хулиганистое
обаятельное отродье тринадцати  лет,  который,  как  вы  вскоре  узнаете,  и
послужил первоисточником всех напастей, описанных в этой книге.
   Рудин - профессиональный кинолог, всю свою  сознательную  жизнь  посвятил
изучению и воспитанию собак, в лучшие годы жизни  в  Белогорской  области  и
далеко за  ее  пределами  был  известен  как  великолепный  знаток  собачьей
психологии и ас дрессуры. Большую часть времени Рудин проводит на природе  и
в постоянном движении: вечно носится  как  угорелый  со  своими  собаками  и
промышляет в лесу чем придется. Друзья зовут его не совсем корректно -  Пес.
Однако это вовсе не оскорбление, такова боевая кличка Сергея, которой его  в
свое время щедро одарила Родина за двадцатилетнюю безупречную службу.
   Неглиже  Рудин  выглядит  как  перетрудившийся  по  недосмотру   главного
олимпийца   Аполлон:   ни   капельки   жира,    сухие    рельефные    мышцы,
свидетельствующие о потенциальной мощи их обладателя  -  хоть  анатомический
атлас пиши. Впечатление несколько портят два страшных шрама: чуть поменьше -
под правой ключицей и несколько больше - на верхней четверти правой лопатки,
которые почему-то не желают загорать и зловещими чужеродными пятнами  белеют
на бронзовом  теле  атлета.  О  характере  происхождения  шрамов  наш  атлет
предпочитает умалчивать - хотя в излишней скромности его никто упрекнуть  не
может. Просто не нравится ему та история. И я вас по-дружески  предупреждаю:
если вы вдруг ненароком встретитесь с этим  парнем,  ни  в  коем  случае  не
приставайте с расспросами. Есть реальный риск без предупреждения  схлопотать
в дыню. Оно вам надо?
   Саша Маслов и Ваня Соловей - под стать лидеру своего маленького  крепкого
коллектива:  оба  бывшие  вояки,  хорошо  знакомые   с   собачьей   службой,
исколесившие практически все "памятные места" и вышвырнутые  из  Вооруженных
Сил за скверный характер. Стреляют на звук  изо  всего,  что  имеет  длинный
ствол, и отличаются хорошей антропометрией - только Ваня  Соловей,  пожалуй,
будет поздоровее других да поискушеннее в разнообразном рукоделье. Например,
для Рудина и Саши закрутить гайку или ровно обстругать дощечку - проблема, а
Ваня с закрытыми глазами соберет вам любой агрегат,  если  имел  возможность
наблюдать, как его разобрали, починит телевизор при помощи  одной  отвертки,
запросто смонтирует из подручных материалов мину и установит ее под порожком
так, что ваши детишки и супруга могут шастать туда-обратно сколько влезет, а
вы непременно стартуете в небеса, едва только наступите  (ведь  жена  должна
весить меньше вас - ежели это не  так,  принимайте  меры,  иначе  она  не  в
меньшей опасности, чем  вы!).  Мастер  на  все  руки,  одним  словом  -  еще
встречаются среди русского люда такие самовыродки.
   В свое время Толхаев, не зная куда девать деньги,  таскал  всех  троих  к
психотерапевту. Сам прошедший через горнило войны,  бывший  хирург  искренне
заботился о психическом здоровье своих подопечных, опасаясь, как бы они друг
друга под горячую руку не  перестреляли  или  не  натворили  чего  похуже  в
отношении   мирного   населения,   имевшего   о   войне   самые   отдаленные
представления.  Только  зря  старался  Григорий  Васильевич:   межличностные
конфликты в микрогруппе как таковые отсутствуют и  эмоционального  срыва  от
кого-либо из этих парней вряд  ли  дождешься.  Все  понимают  друг  друга  с
полуслова, потому как леплены из одного теста и прошли через одну мясорубку,
именуемую в просторечии службой в "горячих  точках".  Психотерапевт  попался
честный и в конце курса поделился с Толхаевым под  большим  секретом  ценной
информацией: тут, батенька, патология, лечению не подлежит  -  до  того  все
запущено. Уроды они у тебя. Моральные.  Шкала  социальных  ценностей  данных
гомо собакинус смещена в сторону удовлетворения  трех  основных  инстинктов,
стремление расти по социальной лестнице начисто отсутствует, чувство  страха
перед лицом возможной смерти практически атрофировано. А еще они натуральные
гомофобы! То есть собак любят гораздо больше, чем людей. И предводитель их -
который  Пес  -  объясняет  эту  свою  странную   избирательность   довольно
своеобразно:
   -  У  них  (людей  то  бишь)  есть  один  лишний   безусловный   рефлекс:
патологическая жажда наживы. Павлов был не прав  -  он  не  включил  в  свой
классификатор этот долбаный рефлекс, от которого все беды и происходят. А  у
собак его нет...
   С Толхаевым наша троица свела тесное знакомство  благодаря  воле  случая.
Рудин, как и его приятели, перебивавшийся в то время с  хлеба  на  картошку,
как-то случайно оказался в том самом месте, где Григорий, слетевший на своем
"Ягуаре" с трассы, собирался слегка затонуть по пьяному делу. Ветеран  малых
войн, не задумываясь, спас миллионера и послал его ко всем чертям  -  пьяниц
наш парень на дух не переносит, особенно таких, которые за рулем грешат этим
делом. А Григорий, в благодарность за содеянное, пригрел  бывших  вояк:  дал
место под солнцем, хорошую работу и вообще распростер над ними  всевозможный
протекторат, благо для него в ту пору это не составляло никакого труда.
   Но, как  говорят  последователи  Гайдара,  недолго  мучилась  старушка  в
высоковольтных проводах.  Попали  наши  славные  ребята  в  сферу  интересов
сильных мира сего - как кур в ощип. История эта долгая, и кто желает  с  ней
ознакомиться подробнее, читайте две первых книги о приключениях  Пса  и  его
команды - сейчас мы останавливаться на  этом  не  станем  в  целях  экономии
вашего времени. Вкратце же получилось  следующее:  в  родном  Белогорске  на
Рудина и его друзей имеют зуб чуть ли не все подряд, кто занимает  там  хоть
какое-то положение в местной табели о рангах, а  помимо  этого  один  сильно
крутой дядька из столицы нашей Родины. Якобы Пес спер деньги, принадлежавшие
одному преступному сообществу,  осуществил  ряд  "ликвидов"  членов  другого
сообщества, а под занавес в извращенной форме отправил в лучший  мир  самого
дорогого человека того сильно крутого дядьки и теперь знает об  этом  дядьке
нечто такое, что волосы дыбом встают - и не только на голове! Представляете?
Ересь какая-то, да и только.
   На самом деле Рудин славный парень и душка  -  вы  мне  поверьте,  я  его
хорошо  знаю.  Денег  он,  естественно,  не  брал,  никаких  "ликвидов"   не
осуществлял, а если и пришиб кого - так это только  в  порядке  самообороны.
Обстоятельства так сложились. Любимого же  человека  крутого  дядьки  вообще
Алисины собаки загрызли. Расстарались в порядке оказания гуманитарной помощи
вожаку стаи (это Пес - вожак), безнравственно опоенному  какой-то  дрянью  и
потому пребывавшему на момент, предшествовавший  загрызанию,  практически  в
невменяемом состоянии. И ничего такого страшного ни Серега, ни  его  близкие
об этом дядьке не знают, кроме, пожалуй, того, что он живет в столице, имеет
под рукой небольшой отряд высококвалифицированных мастеров  ратного  дела  и
время  от  времени  развлекается   исполнением   тех   самых   дорогостоящих
"ликвидов". Стоит ли из-за этого так волноваться?
   А вообще, если отбросить  всякие  ужимки,  Рудин  со  товарищи  влипли  в
большущий конечный продукт дефекации. Одна  умненькая  девица  их  всех  так
мастерски подставила, что выгребаться придется  до  конца  жизни.  Деньги  у
белогорских  украдены  большие,  поэтому  искать  будут  целеустремленно   и
вдохновенно,  на  усушку  и  утруску  не   спишут.   А   товарищи,   которых
ликвидировали, - тоже ничего себе, на ровном месте шишки. Пришлось экстренно
удирать на все четыре стороны - сначала из Белогорска, затем из подмосковной
усадьбы, которая стала для наших беженцев временным  пристанищем.  Нет,  "на
все четыре стороны"  -  это,  конечно  же,  образно  и  неконкретно.  Это  в
приключенческих  романах   герои   вольны   болтаться   по   миру   как   им
заблагорассудится, а в реальности все гораздо сложнее. Судите  сами:  Рудин,
Алиса, Борька; Соловей, жена Ниночка, их сын  Денис;  Саша  Маслов;  инвалид
Толхаев да плюс  четыре  собаки  -  довольно  приметная  куча  млекопитающих
получается. И, разумеется,  в  отличие  от  книжных  героев,  наши  приятели
направили свои стопы туда, где можно  было  на  первых  порах  "зацепиться".
Особого выбора у них не было, потому всем гамузом  прибыли  на  историческую
родину  Соловья  -  в  районный  центр  российской  глубинки  Краснореченск,
расположенный среди ельника и торфяных болот.
   Капитала,  который  удалось  прихватить  с  собой  благодаря   неразумной
расточительности некоего Лиховского - ныне усопшего  мужа  ныне  усопшей  же
сестры Алисы, едва хватило на первичное обустройство и приобретение  рабочей
базы. А именно: подправили притулившийся на окраине домишко матери  Соловья,
в котором Ваня поселился со своим семейством; на той  же  улице,  через  три
двора, приобрели за недорого примерно такую же халупу для Рудина  с  Алисой,
выкупили у муниципалитета никому не потребный и развалившийся от бесхозности
государственный питомник (а всего-то питомника было - кусок земли  на  самом
отшибе,  без  забора  даже,  три  разворованных  одноэтажных   строения   да
приспособленная под свалку тренировочная площадка).  Оставшиеся  две  тысячи
долларов   на   семейном   совете   решили   строго   хранить   в   качестве
неприкосновенного запаса - на случай внезапных бед, болезней и  иных  ударов
судьбы.
   С расселением непарных млекопитающих наши приятели  определились  просто:
ризены и Гриша Толхаев обосновались у Рудиных,  а  Сашу  Маслова,  Ингрид  и
спаниеля Джека взял на себя Ваня Соловей. Впрочем, хитроумный  Саша  докучал
Соловью недолгое время: нашел  себе  вдову  на  пять  лет  старше  и  теперь
полноправным хозяином живет  на  соседней  улице  в  добротной  усадьбе,  по
сравнению с которой жилища соратников - натуральные курятники.
   Вскоре выяснилось, что сохранить "неприкосновенный запас" не получается -
обстоятельства суровые, как всегда, вмешались и порушили  благие  намерения.
Вы ведь наверняка знаете, что для  нормальных  среднестатистических  россиян
такое вот мелкобуржуазное накопительство - непозволительная  роскошь.  Трать
их, родимые, трать - чего на них смотреть! Живы будем - заработаем...
   Через неделю Алиса, прискучив наблюдать, как все вкалывают на реставрации
питомника, почувствовала свою острую социальную неполноценность  и  закатила
Рудину истерику. Компьютер ей захотелось, видите  ли!  Дело  в  том,  что  в
прошлой  жизни  Алиса  Рудольфовна,  хорошо  владевшая  тремя   иностранными
языками, весьма сносно зарабатывала техническими переводами и обузой быть не
привыкла.
   - Да лучше я застрелюсь, чем огорчу свою  коханую!  -  сурово  воскликнул
Рудин и выдернул из загашника пятьсот баксов.
   Алиса  взяла  подержанный,  но  вполне  приличный  133  ММХ  с   модемом,
подключилась к Интернету по местной разбойной цене - полтора доллара за час!
- и принялась трудиться под псевдонимом.
   А еще спустя некоторое время веселую компанию опроблемил Гриша Толхаев.
   - Хватит прозябать, в задницу! - солидно заявил  Григорий  Васильевич.  -
Побаловались - и будя. Посидел я у вас на содержании -  теперь  моя  очередь
стол накрывать. Собирайтесь-ка, хлопчики, смотайтесь за деньжатами...
   Это  его  "пробило"  в  связи  с  заметным  улучшением  состояния.   Стал
помаленьку  ползать  наш  экс-миллионер,  перемещаться   -   колясочку   ему
захотелось. Да не абы какую, а импортную, желательно "самокат" да  со  всеми
прибамбаса-ми. А черствый, жестокий, бессердечный Пес ни в  какую:  подожди,
говорит, маленько - с питомником разберемся,  потом  будем  думать  о  твоей
коляске. Вот и решил Григорий Васильевич напомнить забывчивым товарищам, кто
тут самый главный меценат и доброхот.
   Товарищам идея как-то  не  импонировала  -  опасно  было  возвращаться  в
неласковый родной город и совершать там хоть какие-то  телодвижения.  Однако
Григорий проявил напористость и убедительно аргументировал свои пожелания  -
он вообще за словом в карман никогда не лез.
   На  разведку  отправили  Сашу  Маслова  -  как  наиболее  неприметного  и
малоизвестного из компании. Оседлал он самое дорогое (в материальном  плане,
разумеется), что у них было -  "99-ю",  непрошено  позаимствованную  у  ныне
усопшего мужа ныне усопшей же сестры  Алисы,  и  помчался  вдаль,  навстречу
новым приключениям на известное место.
   Ну и ничего хорошего, как вы уже сами наверняка догадались, из  этого  не
вышло. В усадьбе Толхаева, где Саша  должен  был  непременно  напороться  на
личного секретаря Григория Васильевича  -  некоего  Рурика,  вовсю  проживал
какой-то  подозрительный  типус  с  физиономией  отъявленного  мерзавца,   а
вышеозначенным Руриком даже и не пахло. Типус, вышедший к воротам пообщаться
с Сашей, понятливо кивнул, сказал:
   - Ща, звякну - поде кочет... - И действительно - позвонил..
   Спустя малое время к усадьбе  подъехал  лучший  друг  Толхаева  -  Руслан
Саранов (белогорский миллионер тож), со свитой вооруженной, и задушевно этак
напутствовал Сашу: а вали-ка ты,  друже,  обратно,  да  поживее!  И  передай
своему инвалиду: ежели он вдруг явится сюда или кого пошлет  вдругорядь,  то
его самого либо посланца немедля отловят и передадут в руки заинтересованных
товарищей. А у тебя есть пять минут, чтобы убраться - потом  самопроизвольно
начинается лихорадочная стрельба по площадям...
   Саша не глупый - два раза просить не заставил. Убрался. Но  недалеко.  За
городским кругом обнаружил многоопытный ветеран  локальных  войн  слежку  за
собой и  понял,  что  злонравный  друг  Григория  Васильевича  одним  только
напутствием не ограничился. Масло дважды проверился - "хвост" был достаточно
внушительным: две одинаковые "бэшки" пятой модели, содержащие в  себе  почти
отделение круглолицых мальчуганов  при  оружии.  Саша  "соскочил"  просто  и
расточительно  -  на  многолюдной  заправке  посетил  супермаркет,  вышел  с
хозяйственного двора, сел на первого попавшегося дальнобойщика и был  таков.
В  общем,  подарил  транспорт  врагу,  но  спас  всех  подряд  от  большущих
неприятностей.
   - Все  они  уроды,  -  без  эмоций  резюмировал  Рудин,  заслушав  доклад
вернувшегося Саши. - Следовало ожидать. Ну и хрен с ними - бог их накажет...
   Григорий Васильевич отнесся к  известию  несколько  иначе.  Он  воспринял
случившееся как глубокое личное горе,  страшно  оскорбился  изменой  лучшего
друга - Саранова - и впал в долгосрочную депрессию.
   - Кем я стал?!  -  теперь  такой  горестный  вопрос  можно  было  слышать
ежедневно, с многократной репризой. - О-о-о, кем же я  стал?!  Я  обуза  для
всех, обуза - мне нет  места  в  этой  жизни!  Застрелюсь,  в  задницу!  Или
зарежусь...
   Некоторое время прятали карабины и  все  колюще-режущие  предметы,  затем
Рудину это надоело, и он поспешил вмешаться в дальнейшее  развитие  событий.
Подготовился  соответствующим  образом,  собрал  семейный   совет,   приняли
решение... В один  прекрасный  день  Сергей  провел  с  мучеником  вдумчивую
беседу, суть которой сводилась к следующему: чушь это все, ты нам нужен,  мы
тебя любим, помним твою доброту, и хватит дурью маяться -  со  временем  все
образуется. А в доказательство  нашей  тотальной  любви  и  приязни  -  вот.
Хлопнул в ладоши:  ап!  Двери  распахнулись,  и  Соловей  вкатил  инвалидную
коляску: новенькую, с иголочки,  да  не  какого-нибудь  монстра  полутонного
отечественного, а симпатичную модель фашистского  производства.  Правда,  не
"самокат", а механическую - но очень добротную и удобную до  чрезвычайности.
На "самокат" просто денег  не  хватило:  и  механическая  обошлась  довольно
дорого, вдобавок к имевшимся сбережениям пришлось занимать у друга Соловья -
некоего Кузи.
   Толхаев радовался как ребенок. Освоившись  с  новыми  "ногами"  и  слегка
окрепнув, гонял по улице с крейсерской скоростью, распугивая соседских кур и
повергая в панику мирно дремлющих на лавках бабуль.
   Таким образом, от мелкобуржуазной "заначки" ничего не  осталось.  Никого,
впрочем, это не огорчило - все были рады, что Гриша наконец-то воспрял духом
и почувствовал себя если не полноценным членом общества, то по крайней  мере
- подчленником или даже околочленом, способным самостоятельно перемещаться и
решать какие-то вопросы...
   Питомник "подняли" за три месяца, вкалывая по шестнадцать часов в день  и
подрабатывая где придется для пополнения скудных финансовых вложений в общее
предприятие. Поначалу решили все сделать честно и добропорядочно, но  увы  -
обстоятельства были сильнее всякого желания жить по правилам! Цены кусались,
чиновники привычно подмигивали, открывая, как бы между прочим, верхний  ящик
стола - затраты получились  раза  в  полтора  большие,  нежели  планировали.
Пришлось действовать как привыкли: тащить отовсюду помаленьку,  по  дощечке,
по кирпичику,  подворовывать  на  окрестных  новостройках  и  дачах.  Ну  и,
разумеется - без этого никак! - дважды были застигнуты на месте преступления
и обстреляны дробью хозяевами рачительными, отчего у Саши  Маслова  на  попе
осталась довольно  своеобразная  татушечка  туземно-тотемного  типа.  Однако
результат с лихвой компенсировал все  моральные  траты:  питомник  вышел  на
загляденье, аккуратный, чистенький, красивый - словно только что  отстроили.
Теперь оставалось заселить его кем положено и приниматься за работу.
   - Вот уж точно - основой любого крупного состояния  обязательно  является
какой-нибудь криминал или мошенничество, - вольно переврал  классика  Рудин,
когда они с Соловьем обследовали местный рынок околособачьих услуг и себя на
этом рынке в упор не увидели. - Придется уподобиться гашековскому  Швейку  -
другого пути не наблюдаю...
   Действительно,    на    весь    трехсоттысячный    Краснореченск     было
зарегистрировано целых четыре заведения, которые дрессировали собак и  учили
хозяев, как с ними обращаться. Все  они  работали  по  наиболее  простому  и
современному  импортному  методу:  давали  владельцу  собаки  общие   навыки
дрессуры, "ставили" псу управляемую  агрессию  и  охранные  навыки  и  через
полтора-два месяца занятий выпускали готового к  функционированию  защитника
семьи, охранника и служаку. За услуги  тутошние  кинологи  брали  достаточно
дорого, но быстрота обучения и  кажущаяся  эффективность  результата  вполне
удовлетворяли краснореченских собаковладельцев.
   Рудин же  с  коллегами  привыкли  работать  по  старинке,  руководствуясь
нерушимыми постулатами отечественной школы, которые  настоятельно  требовали
тратить на подготовку собаки от четырех до шести месяцев.  В  процессе  этой
подготовки специалист глубоко и всесторонне изучает  психологию  пса  и  его
владельца, притирает их друг к другу, учит  понимать  и  любить  равновелико
каждую половинку тандема. В  отличие  от  экспрессивного  импортного  метода
дрессуры,  который  предполагает  в  первую  очередь  тренировку  навыков  и
насильственное внедрение установок, наша старая школа делает особый упор  на
воспитании взаимопонимания и правильного поведения, что ляжет затем в основу
всех последующих отношений между псом и его владельцем.
   Как показала прежняя практика, нашим парням с их старозаветными замашками
составить  конкуренцию  современному  методу  не  стоило  даже  и  пытаться.
Немногие доголюбы по  нашему  нетерпеливому  времени  предпочитают  качество
высшей пробы и длительную  шлифовку  мастерства  быстрому  и  внеш