тене вкладыши, осторожно извлек их и приник к овальной
выемке для наблюдения...
  - Охх-х-х!!! - не удержавшись, выдохнул ночной страж. Гостья была в
комнате Воина. Все произошло именно так, как предполагал Хранитель, - и он
немедленно поздравил себя с тем, что с годами не совсем утратил дар
предвидения.
  Да, все обстояло именно так: единственно, трудно было разобраться,
кто же кому дарил любовь. Потому что Воин лишь сосредоточенно рычал и
негромко охал, а Гостья, не стесняясь, верещала так, словно это именно ее
облагодетельствовали после длительного отлучения от лакомства.
  Тихонько хихикнув, Хранитель аккуратно вставил вкладыши на место.
Переместившись к потайной двери, взял тесак на изготовку, нажал на кнопку
бронзового болта и, дождавшись, когда дверь неслышно отъехала, ступил в
комнату...

  ***

  ...Рудин ворочался в темноте на своей кровати и пытался уснуть.
  - Ну, не придет, так и черт с ней. Перебьемся, - пробормотал он в
очередной раз и вновь начал считать собак, стараясь дышать размеренно.
  Собаки были сплошь овчарками нежно-зеленого окраса, и это совсем не
успокаивало, а даже наоборот, хотя Рудин знал, что зеленый цвет вполне
способствует. Почему собаки - зеленые? Это же не попугаи, питбуль их
задери! Собака может быть зеленой только в том случае, если над ней
надругались хулиганы. А сама мысль о существовании таких нехороших людей
всегда вызывала в организме Пса холодную ярость.
  - Луна, что ли, мешает? - Рудин открыл глаза и с сомнением посмотрел
на распахнутое окно, через которое совместно с ночной свежестью в комнату
своевольно вползал мертвенно-бледный лунный свет. Тревожный такой свет,
призрачный и многообещающий. Глаза закроешь - ничего, но все равно ведь
знаешь, что с улицы прет луной и никуда от этого не деться. Этот свет
постепенно обретает форму некой субстанции, которая потихоньку проникает в
каждую клеточку твоего тела: наподобие того, как кондитер пропитывает
ромом бисквит, чтобы подать его на ужин сластолюбивому гурману. А кому
подадут тебя? Кто там, за окном, разминает ненасытную пасть, прячась в
обволакивающей паутине мистического свечения?
  - Окно закрыть, что ли? - вслух подумал Рудин. Нет, не стоит - тогда
будет душно. Серега привык спать чуть ли не на улице, потому ценил свежий
воздух. - Книгу почитать, что ли? - Серега потянул за шнурок торшера -
мягко пыхнула лампа, разбросав по комнате нежно-зеленые розбрызги из-под
дешевого китайского абажура, расписанного чешуйчатыми драконами и
какими-то другими мистическими чудищами. - Ага! - обрадовался Рудин. - Вот
оно откуда! - Решительно схватив торшер за шею, он могучим движением
сорвал абажур и, поискав глазами, куда бы его спрятать, запихал под
кровать, изрядно помяв проволочный каркас. - А вот теперь у нас все
получится, - буркнул Серега, выключая торшер и вновь плюхаясь на кровать.
Насчет книги он погорячился - луна и зеленые овчарки достали. Нормальных
книг у Лиховского не было: все сплошь либо на нерусских языках, либо
дореволюционные, здоровенные фолианты в полпуда весом. На стол такие книги
класть крайне неудобно - они не помещаются между сковородой с яичницей и
хлебницей (Рудин любил читать за едой). Кроме того, в этой идиотской
усадьбе книги где попало не валяются, как у всех нормальных людей. Они в
библиотеке стоят, на полочках, пронумерованы и под стеклом. А в библиотеке
Алиса сидит. Если сейчас впереться туда, можно спугнуть. Потом придется
опять неделю страдать...
  На этот раз овчарки были вполне естественного окраса, но заснуть все
равно не удалось: наряду со здоровой нервозностью, сообщенной рудинскому
организму Алисиными авансами, присутствовало возбуждение охотничьего
азарта, вызванное послеобеденными поисковыми успехами.
  Поработав немного в одном из тех мест, которые заинтересовали ризенов
на шапке каменоломен, землепроходимцы обнаружили нечто занимательное.
Категорично утверждать, что это тот самый искомый запасной вход, пока не
стоило, но поводов для оптимизма хватало с избытком.
  Имел место явно выраженный рубленый профиль, забитый крупными
булыжниками и каменным крошевом, спрессовавшимся от времени. Хохлы
углубились примерно на метр и закончили работу: к тому времени уже
стемнело. Рудин после этого лазал там с фонарем и пришел к выводу: если и
следует продолжать раскопки каменоломен, то работать надо именно здесь,
забросив к чертовой матери основной профиль. Потому что на основном
спрессованный веками камень имел консистенцию монолита и какие-либо
предпосылки к качественному улучшению в ближайшем будущем отсутствовали
напрочь. А здесь, судя по всему, заваливали наспех, впопыхах сыпали
каменное крошево и не трамбовали: уже через метр булыжники можно было
расшатать рукой. Кроме того, во вновь обнаруженном профиле имел место
ощутимый сквозняк! Откуда-то из недр каменоломен, пробиваясь через щели
между камнями, устойчиво несло затхлым подземельным смрадом. Можно было
приводить псов и давать занюхивать пробу...
  Минут через пятнадцать после того, как часы в верхнем зале исполнили
полуночную мелодию, дверь в комнату тихонько распахнулась. Из коридора
скользнула закутанная в плед фигура, осторожно притворила дверь и на
цыпочках приблизилась к кровати.
  "Вот оно!" - ликуя, крикнул заждавшийся похотливый зверь в глубине
рудинского организма. Но внешне Серега тактически грамотно продолжал
имитировать глубокий сон - дышал ровно, отвернулся к стене, пару раз
причмокнул губами и никак не реагировал на вторжение.
  Алиса юркнула под одеяло, закинула ногу на бедро Рудина, прижалась
всем телом к мускулистой спине и, возбужденно дыша, принялась грызть ухо
бойфренда. Серега протяжно замычал, но просыпаться не пожелал. Понравилось
ему, видите ли. Рука дамы нырнула под одеяло, перелезла через бедро
спящего, и...
  - Может, ты и спишь весь из себя, но некоторая часть твоего организма
очень даже бодрствует! - возмутилась Алиса. - Это ты так даму встречаешь?
Поворачивайся, невежда, у тебя гости!
  Дважды упрашивать себя Серега не заставил. Развернувшись, он сжал
ночную гостью в объятиях так, что она жалобно пискнула, впился в набухшие
губы затяжным жадным поцелуем и незамедлительно подверг ее успевшее
отвыкнуть от ласки тело всестороннему интиму самого разнузданного свойства.
  Обоюдное буйство плоти было в самом разгаре, когда вдруг случилось
нечто странное.
  - Я умираю, Рудин! Ах! Ах! Ах-ха-а-а... Прикончи меня, гад!!! -
заполошно верещала охрипшим от возбуждения голосом Алиса Рудольфовна,
пребывавшая на верхней фазе экстатического восторга и необычайно остро
ощущавшая, что в любой момент ее может взорвать изнутри мощнейший оргазм,
ранее никогда не испытанный.
  - Р-р-р!!! - ответно делился чувствами сосредоточенно трудившийся
Серега, из последних сил сдерживая давно желавшую случиться разрядку. -
Р-р-р!!!
  - Прикончи меня!!! - навзрыд крикнула Алиса, внезапно деревенея всем
телом, и, сильно сжав ногами бедра Рудина, принялась утробно ойкать по
нисходящей чужим голосом. Вот так:
  - Ой! Ой-й! Ой-й-й! Ой-й-йххх...
  В этот момент Рудин уловил краем нюха какой-то чуждый запах и
одновременно ощутил за спиной постороннее присутствие - Повернув голову
назад на крайней фазе поступательного движения, Серега скорее
почувствовал, чем увидел рассекающий воздух тусклый блеск завершающего
последнюю треть ниспадающей траектории клинка. Инстинктивно извернувшись,
Рудин вскрикнул, ощутив мощную разрядку, вызванную резким
незапланированным движением, подставил под удар предплечье и заученным
рывком вывернул конечность, державшую сталь.
  Клинок выпал, слегка резанув Серегу по бедру: в течение последующих
двух секунд потрясенный воин сумел смутно рассмотреть, что на него напало
какое-то лохматое существо, не отличающееся ростом и силой.
  "Ни хера себе..." - подумал Рудин, от неожиданности не успевший
толком ничего сообразить и продолжая по инерции выкручивать конечность.
Существо пронзительно завизжало и вцепилось зубами в потное плечо воина -
тот выпустил конечность и вновь повалился на Алису, так и не пожелавшую
разжать бедра. Существо на получетвереньках метнулось куда-то в угол и...
исчезло в стене, оставив на ней большое темное пятно правильной
прямоугольной формы! Рудин, действуя скорее рефлективно, нежели обдуманно,
ухватил за рукоятку упавший на кровать клинок и метнул его вслед удравшему
агрессору, целя в спину. Клинок просвистел через всю комнату и утонул в
пятне, каменно лязгнув при этом. Пятно вдруг исчезло. На том месте, где
оно только что было, опять белела стена.
  - Ну ни хрена себе... - пробормотал ошеломленный Серега, более
раздосадованный, как ни странно, тем, что не успел наполнить Алисины недра
своей животворящей субстанцией, а произвел мощный выплеск энергии
вхолостую. - Вот это чудо, блин...
  - Да, это было что-то невероятное, - едва слышно прошептала
опустошенная Алиса, отпустившая наконец бедра Рудина и распластавшаяся на
постели. - Это было что-то... а как ты в конце завизжал! Если ты испытал
хотя бы наполовину то, что и я, то я тебя понимаю... Ты так визжал! Тебе
было как?
  - Мне было очень даже ничего, - скромно признался Серега. - Но визжал
не я. Пока мы тут с тобой того - на нас кто-то напал.
  - Ага, напал, - Алиса похлопала Рудина по бедру. - Припадок похоти.
Мы визжали так, что перебудили весь дом.
  - Тут мертвая звукоизоляция, - буркнул Рудин, включая торшер и
сползая с кровати. - Стены полутораметровые. Никто ничего и не услышал. А
эта гадина, между прочим, меня за плечо цапнула.
  - Ой, действительно, - Алиса прикоснулась пальчиком к проступившим на
каменном плече Пса следам зубов, по счастью оказавшихся не такими уж и
острыми - кровь отсутствовала. - Когда успела? Не помню, как и вышло-то...
Совсем сдурела на старости лет! Но ты тоже виноват - это же ты меня довел
до такого состояния.
  - Это не ты меня цапнула, - успокоил ее Серега, направляясь к стене
на предмет тщательного осмотра. - Это оно. Оно соображает. Потому что
напало на нас в самый неблагоприятный момент. Ни секундой раньше, ни
секундой позже. Значит, наблюдало. А я думаю, чего это мне иногда кажется,
когда ночью сплю тут один? Я, между прочим, каждую ночь просыпаюсь -
кажется мне...
  - У тебя хорошо получается, - Алиса села на кровати и похлопала в
ладоши, с интересом наблюдая за голым Серегой, исследующим стену. - Тебе
надо было в театр идти, Рудин, ты у нас творческая личность. И фигура у
тебя очень даже ничего для этого дела - провинциальные дамы будут в
восторге. Деньги заработаешь.
  - Ничего нет, - пожал плечами Серега, сантиметр за сантиметром
исследовав отделанную белым ракушечником шероховатую стену в том месте,
где совсем недавно возникло прямоугольное пятно, поглотившее странное
существо.
  - Давай спать, Рудин, - Алиса сонно зевнула, грациозно прикрыв рот
ладошкой. - Я вполне насладилась твоими артистическими изысками и, так и
быть, разрешаю тебе спать со мной каждую ночь. Чтобы охранял от барабашек.
Только сходи в нашу комнату за моим одеялом - у тебя свежо тут, а под утро
ты обязательно стащишь с меня одеяло. Потому что ты вредный.
  - Я, может, и вредный, но ничего не выдумываю, - буркнул Рудин,
натягивая трико и футболку. - Пока мы барахтались, на нас напало какое-то
существо. Предположительно, одичавший человек. Или сумасшедший какой-то,
вырядившийся в лохматую шкуру. Это существо было вооружено острым ножом с
длинным лезвием. Оно среднего роста и, насколько я успел заметить,
довольно слабенькое. По крайней мере, конечность я ему вывернул с такой же
легкостью, как если бы это был взрослый подросток.
  - И где оно? - недовольно дернув плечиком, поморщилась Алиса - судя
по всему, она никак не могла принять на веру версию Рудина, до сих пор
полагая, что это всего лишь инсценировка, затянувшаяся сверх допустимых
приличий. - Где этот нож? Оно что - сквозь землю провалилось? Вот что,
Сережка, хватит дурака валять! Я оценила, поверила, весьма убедительно и
артистично. Спасибо. Но - уже не смешно. Сходи за одеялом, спать будем.
  - Вы ничего не поняли, миледи, - Рудин стянул трико и показал
внутреннюю поверхность левого бедра, на которой зияла свежая царапина с
проступающими капельками крови, частично успевшей впитаться в ткань трико.
- Вот царапина от ножа. Наисвежайшая. Только не говори, что тут поработали
твои когти. Царапина линейная, с ровными краями. Кстати, долго заживать
будет, хотя и мелочь сама по себе - и могла быть оставлена только хорошо
отточенным металлическим предметом. У меня в комнате такого предмета нет.
Если снять слепок с укуса на моем плече и сравнить его с твоими зубками, я
готов отдать задницу на отсечение, что между ними не будет ничего общего.
Существо исчезло вот в этой стене. Там открылось что-то типа потайной
двери - я видел черный прямоугольник, потом закрылось. А нож я метнул
вслед. Зря, конечно, метнул - было бы тебе доказательство. Вот такие
пироги...
  - А не может быть такого, что это всего лишь галлюцинаторный бред? -
с надеждой предположила Алиса, ощупав прохладной ладошкой лоб своего
задумавшегося воина. - Бред, вызванный длительным воздержанием и... и
последовавшим за этим сильным оргазмом? Я-то ведь совершенно ничего не
видела и не слышала?
  - Я думаю! - самодовольно хмыкнул Рудин, но тотчас же нахмурился и
решительно отрубил:
  - Короче, я не знаю, что ты об этом думаешь, но мы сейчас сделаем вот
что. Идем в вашу комнату, там включим свет, ты встанешь у окна и раскроешь
его. Чтобы я тебя видел, пока хожу. Я спущусь за собаками, приведу их, и
мы будем спать все в вашей комнате. С собаками. С торшером включенным. А я
в сарае еще и топор возьму.
  - Ну вот, началось, - тяжко вздохнула Алиса. - Спокойная жизнь
кончилась... Может, Лиховского разбудим? Пусть доложит, что это за дрянь
разгуливает по его поместью и развлекается таким вот странным образом?
  - Не думаю, что это удачная идея, - с ходу отверг предложение Рудин.
- Оружия у этого чудика все равно нету. Если бы он знал, что это за
существо, нас бы предупредил. А сейчас, если мы ему скажем, он ведь спать
не будет, фимоз - от страха уписается. И к нам запросится. Ты что -
хочешь, чтобы он с нами в одной комнате ночевал? Там только две кровати:
на одной Борька, на второй мы. Ну и куда мы его?
  - Ну, я не знаю... - нерешительно протянула Алиса, которая никак не
могла проникнуться серьезностью Серегиных "сказок".
  - Зато я знаю, - буркнул Рудин. - Хватит с нас и псов - ночка еще та
будет. Накинь одеяло, пошли...

  ***

  Ночь прошла так себе. Ризены были очень довольны, что их взяли в
комнату, и долго не желали укладываться. Полутораспальная кровать не
позволяла качественно разделить два успевших отвыкнуть друг от друга тела:
чутко дремавший Серега, пробуждаясь чуть ли не каждые полчаса, принимался
тискать Алису и настойчиво предпринимал попытки вторгнуться в мир ее грез.
Женщина сонно брыкалась и недовольным шепотом выражала протест - ризены,
полагая, что хозяева играют, тотчас же подскакивали к кровати и желали
принять участие, тыкаясь куда попало влажными мордами и пытаясь забраться
лапами на простыни.
  - Никакой жизни! - возмущался Рудин и свистящим шепотом обещал:
  - Я вас, отродья лохмомордые, к такси-дермисту сведу с утра! Брысь на
место!
  Один лишь Борька не участвовал в общем дискомфорте: набегавшись за
день с собаками, он спал как убитый, раскинувшись вольготно на просторной
для маленького человека постели...
  Утро тоже получилось - оторви да брось. Намаявшись за ночь, Рудин
вывел с рассветом собак погулять и напоролся на бригадира хохлов, который
спешил к дому.
  - Надо хозяина будить, - сипло сообщил бригадир и, прокашлявшись,
поинтересовался:
  - Похмелиться нету?
  - Нету, - в тон ответил Рудин, припомнив печальную судьбу вчерашней
трехлитровой бутыли "Московской особой". - Не каждый же день! А чего так
рано - хозяина будить? Нашли чего?
  - Нашли, - хмуро буркнул бригадир. - Пошли, покажу... Труп лежал под
осиной. На этот раз вешать его не стали, но был он привычно - если уместно
в таком случае данное определение - обезглавлен. В отличие от вчерашнего
происшествия, голову искать не пришлось. Она была насажена на кол, который
торчал над тем местом, где вчера начали раскапывать обнаруженный ризенами
профиль.
  Вызванный к месту происшествия Лиховский дисциплинированно позеленел
и тут же пристроился пополнять утреннюю прану потребленным им вчера ужином.
  - Я же вчера русским языком сказал - нельзя топтаться на месте
происшествия! - сурово отчитал бригадира Серега, предприняв три
безуспешных попытки найти с ризенами след злодея. - Ты посмотри - как
будто стадо коров прошлось! Ну и как я теперь буду искать убийцу?
  - А че тут искать... похороним, как того, - бригадир зябко поежился и
неожиданно сообщил скрючившемуся на траве Лиховскому:
  - Это... Мы уходим, хозяин, не обессудь. На поминки выставишь -
спасибо скажем.
  - Не понял? - без эмоций вякнул озабоченный борением с собственным
организмом хозяин усадьбы. - Как это - "уходим"?
  - Нечисто тут... - нахмурился бригадир и вдруг осенил себя крестным
знамением. - То не человек, это ясно. Мы пошептались промеж себя: нельзя
боле тут копать. Предупредили ведь вчера - а мы не поняли. Так что - не
обессудь, - и, без намека на брезгливость сдернув с кола мертвую голову,
удалился к ожидавшим окончания разговора хохлам, которые, вопреки
обыкновению, на этот раз стояли тихо и не выдвигали похмельных требований.
  - У тебя могут возникнуть осложнения с органами, - с сомнением
покачал головой Рудин, глядя вслед удаляющимся хохлам. - Если, не дай бог,
кто узнает...
  - У меня всегда был слабый желудок, - болезненно поморщился
Лиховский, вставая и опасливо косясь на окровавленный кол. - Такая реакция
- это для меня естественно. Не думаю, чтобы в дальнейшем это вызвало
какие-либо осложнения...
  - Я имею в виду органы правопорядка, - уточнил Серега, выдергивая кол
и бросая его на землю. - Два трупа. Без голов. Оба зарыты на твоей земле.
Как тебе это?
  - А что я могу сделать? - потерянно пробормотал Серж. - Ну что я могу
сделать? Ты - бывалый воин, подскажи мне, как бы ты поступил в такой
ситуации.
  - Подсказываю, - охотно согласился Рудин. - Первым делом выставишь
мужикам ящик водки, дашь жратвы сколько надо и заплатишь за неделю вперед.
Этим ты расположишь их к себе, и они уйдут без злобы. Прямо сейчас садись
и поезжай - нечего тянуть. А приедешь - поговорим. Во-первых, как и вчера
- ни слова Алисе. Она у нас чрезмерно впечатлительная. А во-вторых... В
общем, тут ночью кое-что приключилось. Нечто из ряда вон. Очень может быть
так, что это некоторым образом имеет отношение к нашим двум трупам без
голов.
  - А что приключилось? - вяло заинтересовался Лиховский.
  - Сначала поезжай, закупи все, потом пообщаемся, - непреклонно
насупился Рудин. - Или тебе денег жалко? Если так - скажи, я тебе одолжу.
У самого не густо, конечно, но на такое дело найдется.
  - Да ну что ты, что ты! - махнул на него ладошкой Лиховский. - Оставь
свои деньги - они тебе пригодятся. Сейчас почищу зубы и поеду...
  Разговор с Лиховским, состоявшийся после его возвращения в усадьбу,
ничего не прояснил, а только еще более усугубил ситуацию. Лиховский,
выслушав наедине (они укрылись от Алисы в апартаментах Сержа) версию
Рудина о странном ночном существе и его возможной причастности к убийствам
рабочих, впал в прострацию и предложил всем вместе ночевать в библиотеке.
Там, мол, места много.
  - Но что это может быть? - досадливо отмахнулся от такого заманчивого
предложения Рудин. - Тебе предыдущий хозяин усадьбы ничего не говорил?
  - Это место насквозь пропитано историей, - подумав с минуту, вдруг
понес Серж. - Каждый камень содержит в себе слепок событий прошедших
веков. Духи предков взирают на нас со стен этого дома и милостиво посылают
нам знак...
  - Насчет духов ты мне голову не морочь, - сурово пресек такую
непродуктивную болтовню Серега. - Я этих "духов" "Рудин имеет в виду
боевиков (жарг.)