здесь чуточку лучше, чем у меня, - с завистью отметила Алиса,
вспомнив  родную  кухоньку  с  обшарпанным   столом,   устойчивым   ароматом
непременного борща и хронически заглядывающими  в  окно  разбойными  мордами
ризенов. - Живут же люди! Буржуины проклятые..."
   Барон оказался приятным  компаньоном  и  большим  специалистом  по  части
застолья:  каламбурил,  рассказывал  занимательные  истории,   комментировал
каждое блюдо и приводил целые исторические справки, когда дело  доходило  до
дегустации очередного сорта вина  (а  всего  Алиса  насчитала  что-то  около
девяти проб - к каждой перемене блюд). Деньги приехали часа  через  три,  не
раньше - к тому времени долина за окном  погрузилась  в  чернильную  темень,
разбавленную мерцающими  светляками  огоньков,  а  гостья  барона  до  такой
степени наелась и напробовалась вина "штучного  производства",  что  мечтала
только об одном: добраться до постели, рухнуть и мгновенно  заснуть.  Барон,
напротив, пришел в приподнятое  расположение  духа,  был  весел,  общителен,
глазами сверкал и явно хотел... ну  да,  хотел  чего-то,  потомок  предателя
родины. То ли продолжения вечера, то ли закономерного его  завершения  самым
лакомым блюдом.
   - Ну, пожалуй, хватит злоупотреблять, - мощным  волевым  усилием  подавив
пьяную  осоловелость,  сообщила  Алиса,  уложив   в   сумочку   пять   пачек
стодолларовых купюр в банковской упаковке. - Спасибо  за  прекрасный  вечер,
барон, - вызовите мне, пожалуйста, такси.
   - О чем вы, госпожа Мари?! -  обиженно  взвился  барон.  -  Какое  такси,
сердце мое? Неужели вы думаете, что я вас отправлю одну, на  ночь  глядя,  в
этот кишащий уголовным сбродом город...
   - Мне надо в отель, - непреклонно  заявила  Алиса.  -  Меня  руководитель
ищет. И напрасно вы так про свой город - вовсе он и не кишащий. Вы  в  наших
не бывали! Кроме того, вызов  такси  по  телефону  -  гарантия  безопасности
клиента...
   - Клянусь вам, вы здесь в такой же безопасности, как у  себя  дома,  -  с
апломбом заверил барон. - Для вас приготовили апартаменты  моей  супруги  на
втором этаже - я обещаю вам, что шагу не  ступлю  на  лестницу,  ведущую  на
второй  этаж...  если  вы  этого  не  захотите  сами.  Не  оскорбляйте  меня
недоверием, сердце мое! Если вам угодно, я останусь здесь, а Николя проводит
вас наверх, представит апартаменты.
   - Да ну, прекратите, барон! - смутилась Алиса - в самом  деле,  нельзя  с
такой подозрительностью относиться к человеку, который не только одним махом
решил все твои проблемы, но и обращался с  тобой,  как  с  королевой  -  это
просто хамство какое-то! - Вы сказали - апартаменты супруги?
   - Да, супруги, - подтвердил барон. - Что в этом такого? У вас есть муж  с
собаками, у меня - супруга с двумя детьми.
   - А где сейчас ваша жена? - зачем-то поинтересовалась Алиса -  тот  факт,
что барон оказался семейным человеком, отчего-то вдруг ее успокоил.
   - В Леможе, у родственников. Она будет только через три дня -  вы  можете
располагаться совершенно безо всякого стеснения.
   - А дети? Где ваши дети, барон? - настырно уточнила Алиса. -  Они...  они
учатся?
   - Эти отродья сатаны давно отучились, - невесело усмехнулся барон. -  Сын
живет и работает в городе, дочь - замужем за виноделом из Бордо.  Я,  сердце
мое, только выгляжу так хорошо - на самом деле я далеко не так молод,  каким
кажусь.
   - Хорошо, мсье Шарль.  Но  вы  обещаете,  что  не  будете  приставать?  -
выговорила условие Алиса.
   - Я - приставать?! Пресвятая  Дева,  да  как  вы  можете,  принцесса?!  -
возмутился барон до глубины души. - Я женатый человек, примерный семьянин  -
и приставать? Да чтоб меня пронзили дедовским мечом в причинное место!  Чтоб
дети мои в одночасье стали афроамериканцами! Как  вы  можете,  Мари?!  Кроме
того - дверь  запирается  изнутри,  вам  совершенно  нечего  опасаться!  Ах,
госпожа Мари, злюка вы этакая, неужели  вы  оскорбите  старого  аристократа,
отказавшись заночевать в его замке?
   - Ладно,  покажите  апартаменты,  -  смилостивилась  гостья.  -  Не  буду
оскорблять...
   Апартаменты  Алисе  понравились:   наперекор   общему   стилю   замкового
интерьера, здесь преобладали теплые тона и было как-то по-домашнему уютно  -
словно супруга барона привнесла  в  тяжеловесные  аристократические  чертоги
частичку своего светлого естества. Особенно очаровала гостью ванная. Голубой
мрамор,  малахит,  лазурит,  эбеновое  дерево  и  -  безразмерная   джакузи,
клокочущая бурунами ароматной пены...
   - Николя приготовил для вас ванну,  принцесса,  -  пояснил  барон,  пряча
взгляд. - Сразу спать после такого ужина - страшный удар по здоровью, сердце
мое. Настоятельно советую - ванна  и  лишь  потом  -  сон.  Было  бы  лучше,
разумеется,  вообще  предварительно  прогуляться  по   замку,   я   бы   вам
продемонстрировал...
   - Не хочу гулять, -  капризно  заявила  Алиса.  -  Приму-ка  я,  пожалуй,
ванну...
   - А после того, как  вы  примете  ванну,  я  вас  порадую  чем-то  вообще
невообразимым, - с воодушевлением подхватил барон. - Если позволите, я угощу
вас вином, которое хранится в погребе этой  усадьбы  уже  сто  тридцать  два
года. Вы представляете, что это такое?! Это вино в свое время  не  подали  к
столу даже моему тезке - Шарлю  де  Голлю,  посчитав,  что  он  недостаточно
знатен, чтобы  удостоиться  чести  испробовать  столь  благородный  напиток.
Уверяю вас, ничего подобного вы никогда в  жизни  не  пробовали  и  вряд  ли
когда-нибудь попробуете еще!
   "Ага! Приставать, значит, ты не будешь... - Алиса даже повеселела  -  так
все было предсказуемо и прогнозируемо. - Определенно - эротоман!"
   - Так что? Вы позволите угостить вас  этим  божественным  напитком,  этим
раритетом, после того как примете ванну? - молитвенно сложил на  груди  руки
барон. - Не оскорбляйте старого...
   - Хорошо! -  решительно  согласилась  Алиса.  -  Мне  нужно  как  минимум
полчаса. Потом приносите ваш раритет - попробуем.
   - Вы будете потрясены до глубины души! - просияв, заявил  барон,  покидая
спальню. - Вы не пожалеете, принцесса!
   Оставшись одна, "принцесса" заперла дверь и несколько  минут  зачарованно
любовалась на пенные буруны в джакузи. Прелесть! Вспомнила  душ  из  садовой
лейки, оборудованный Рудиным  в  их  кухоньке,  крохотную  баньку  у  матери
Соловья,  где  на  ежесубботнюю  пропарку  собирается  вся  их   голоштанная
компания...
   - А у нас тоже неплохо, - пересиливая сонную  негу,  пробормотала  Алиса,
направляясь к балконной двери. - По крайней мере - весело...
   Распахнув балконную дверь, наша осоловевшая дама вышла  на  террасу  и  с
минуту изучала бронзовые перила,  увитые  густым  плющом,  живым  балдахином
ниспадающим на землю. Не поверив в надежность воспетого романистами зеленого
средства перемещения по  маршруту  земля  -  балкон,  Алиса  возвратилась  в
спальню, безжалостно ободрала с гардины шелковый портьерный шнур и, привязав
его к перилам,  с  горем  пополам  покинула  террасу  -  набитый  желудок  и
последствия  дегустации  вин  отнюдь  не  способствовали  эквилибристическим
пируэтам на свежем воздухе.
   - Ну, Рудин, гад ты этакий, -  цени!  -  отдуваясь,  пробормотала  Алиса,
валкой неслышной трусцой удирая по аллее к воротам -  туфли  взяла  в  руки,
чтобы не цокали каблучки. - Цени, мужлан! Такого светского  льва  ради  тебя
изобидела...

Глава 6
НАСЛЕДНИК

   ...Все бросить и вылететь немедленно не получилось -  ближайший  рейс  на
Белогорск убывал только в 19.30.  Попытки  прояснить  ситуацию  по  телефону
успеха не имели: домашний вежливо отговаривался автоответчиком,  в  головном
офисе отвечали, что никаких распоряжений на данный  счет  не  имеют,  а  сам
Войтов будто бы куда-то только что выехал и велел всем подряд  перезванивать
завтра.  Мобильный?  Не  даем.  И  Пручаеву  тоже.  Мало  ли  кем   вы   там
представляетесь - вдруг вы шпион какого-нибудь враждебного банка или наемный
убийца! Завтра перезванивайте по офисному - в порядке живой очереди.
   По данному пункту Альберт брызгать негодованием  и  расточать  угрозы  не
стал - проанализировав ситуацию, пришел к выводу, что сам  виноват.  За  два
года после смерти отца единственный наследник  за  неимением  надобности  не
удосужился представиться никому из  персонала  "Белогорпромбанка".  Его  там
попросту не знали! А номер своего мобильного молодой эконом кому попало тоже
не дает, так что обижаться вроде и не на что...
   В  оставшееся  до  отлета  время  Альберт  сосредоточенно  и   нерадостно
размышлял над грядущими перспективами своего жизнеустройства.
   Войтов просто так тревогу бить  не  станет  -  не  тот  человек.  Значит,
положение действительно серьезное и, вполне возможно, развязка произойдет  в
ближайшие дни.  И  тогда  Альберт  останется  круглым  сиротой...  Вот  ведь
незадача! Мать здорово расстроила его планы, пожелав так рано уйти  из  этой
жизни. Рациональное размеренное существование,  тихое  счастье  независимого
молодого повесы - к чертовой бабушке! Запрягай, поехали  -  решать  внезапно
обрушившиеся проблемы житейского и производственного плана.
   - Президентствовать вы меня трактором не затащите,  -  сразу  определился
Альберт. - Сколько там сотрудников -  сотни  три,  если  во  всех  филиалах?
Ай-ай-ай - какая досада! Горе народа безгранично...
   Вступить - разобраться - продать -  разместить  -  удалиться.  Вот  такую
схему реализации обрушившегося на него наследства определил Альберт  еще  по
дороге в аэрокассы. Вступить в права наследования, продать всю  недвижимость
и имущество, провести ревизию личных счетов папеньки  и  маменьки,  детально
рассмотреть порядок функционирования холдинга с тем, чтобы выкачать из  него
как можно больше, продать контрольный пакет на  аукционной  основе  -  не  в
интересах дела, разумеется, а  тому,  кто  больше  даст,  правильно  вложить
реализованные суммы и убраться восвояси. В Москву, в Москву!
   Нерадостные размышления схемы реализации не касались  -  тут  у  Альберта
никаких сомнений не было. Порушенные судьбы и, по  сути,  варварский  развал
дела всей жизни Пручаева-старшего  беспечного  наследователя  совершенно  не
волновали:  папанька  давным-давно  на  другом  берегу  Стикса  загорает,  а
работяги холдинга во главе с Войтовым - далекие  и  совершенно  чужие  люди,
которые должны заботиться о своем благополучии сами. Войтов  и  его  команда
плюс  непривычная  доселе  личная   ответственность   за   свое   дальнейшее
благополучие - вот две головные боли,  одновременно  атаковавшие  беспечного
офисного сидельца-в-порносайт-глядельца, два безжалостных  шершня,  внезапно
забравшиеся  в  уютный  гамак  беспечно  нежившегося  после  вкусного  обеда
дачника, которому недосуг ни о чем размышлять, кроме как о вечернем  купании
в ленивых теплых водах близрасположенного озера,  преферансе  на  террасе  с
фонариками и мотыльками да о завтрашней рыбалке... С Войтовым будет  бой  не
на жизнь, а на смерть - вот так запросто развалить  компанию  и  пустить  по
миру кучу людей он, разумеется, не  даст.  Придется  все  бросить,  засучить
рукава и трудиться с недосыпом какое-то время,  с  запредельным  напряжением
сил и запасов интеллекта: поначалу  во  все  вникать,  имитируя  безудержное
желание управлять делом - дабы втереться в доверие и разобраться  в  системе
функционирования, затем искать наиболее выгодных покупателей и в  завершение
- исподтишка, предательски, нанести решающий удар...
   Вот так представлял себе свою последующую деятельность на ближайший месяц
молодой дипломированный эконом - изучив по учебникам  законы  рынка,  он  не
сомневался, что в жизни все происходит примерно так же. Другой  вопрос,  что
наш парень никогда ничем подобным не занимался и, будучи существом отнюдь не
глупым, видел себя  на  новом  поприще  в  роли  этакого  кутенка,  которому
непосредственно после отлучения от мамкиной титьки предстояло отнять  сочную
костомаху у своры здоровенных взрослых кобелей - сытых и внешне  благодушных
по причине сытости, но не утративших бдительности и вполне  готовых  за  эту
костомаху перегрызть горло любому, кто сунется.
   Помимо  этого,  Альберту  предстояло  решить,  как   распорядиться   всем
доставшимся ему капиталом. Вот тут  уж  действительно  -  вопрос  жизни  или
смерти. Ошибешься - спросить не с кого, сам виноват. И не в том дело, что не
правильное размещение оборотных средств может оставить наследника без  гроша
в кармане - у папеньки с  маменькой  наверняка  имеются  резервные  счета  в
надежных иноземных банках, которые не дадут  отпрыску  умереть  с  голоду  и
попрошайничать в переходе. Но представьте себе, как будет  обидно,  когда  в
одночасье,  из-за  какого-то  глупого   стечения   обстоятельств,   ловкости
мошенников или просто собственной нерадивости, будет утрачено все состояние,
которое могло служить наследнику верой и правдой при более  талантливом  его
использовании.
   В общем, так тревожно и пасмурно на душе у Альберта  не  было  никогда  в
жизни. Боялся наш парень, что не  справится.  Что  окажется  несостоятельным
перед лицом обрушившихся на него испытаний...
   В багровом небе сентябрьского вечера душевно умученного Альберта внезапно
обуяла смертная тоска. Едва начался набор высоты и  привычно  заложило  уши,
возникло вдруг никогда ранее не испытанное желание красиво умереть.
   Умереть - и никаких тебе проблем! Не надо напрягаться, из кожи вон лезть,
доказывая всему миру, что ты настоящий мужчина и  удачник,  не  нужно  рвать
глотки и отрабатывать боевой оскал. Умер, и все - никакого  спроса!  Мертвые
сраму не имут. Мертвые не потеют. О мертвых - либо хорошо, либо никак.
   Самый оптимальный вариант - террористы. Бомба, например. Шарах!  Огненное
облако в красном небе, дружный вздох  изумления  в  диспетчерской,  истерика
всеобщая... А лучше -  подвиг  напоследок  отчебучить.  Типа:  аналитическим
путем  вычислить  обвешанного  взрывчаткой  террориста,  вцепиться  в   него
крокодильей  хваткой  и  совместно  вывалиться  через  аварийный  люк  (надо
посмотреть, как открывается). А через пятнадцать секунд  свободного  падения
террорист из последних сил пусть кнопочку нажмет. Шарах! И прах развеян  над
любимым городом - Москвой то есть. Быстро,  не  больно  и  красиво.  Любимый
город может спать спокойно. И пусть тогда  СМИ  вопят  о  геройском  подвиге
молодого талантливого  экономиста,  несостоявшегося  светила  отечественного
бизнеса! И чтобы все плакали навзрыд, рвали волосья  от  горя  и  били  себя
кулаками по чем попало. Леха-гад на пятьсот баксов купит себе ржавый "наган"
и, рыдая горько, застрелится в "копирке". Остальные поставят на столе у окна
бронзовую табличку с кратким жизнеописанием, опять  же  рыдая  от  горя.  Не
разглядели героя! Шли по жизни рядом, а не угадали  в  стройном  застенчивом
юноше сердце льва!..
   Самолет набрал высоту, уши разложило, по салону прошвырнулась симпатичная
стюардесса с  напитками  и  изящными  лодыжками,  подарив  хмурому  Альберту
приязненный взгляд -  и...  умирать  вдруг  расхотелось.  Живое  воображение
младого повесы моментально смоделировало во  всех  отношениях  приятственную
ситуацию:  Москва  -  центр  -  офис  компании...   допустим,   по   продаже
какого-нибудь лицензированного оборудования. Альберт - глава компании. Офиса
вполне достаточно будет такого,  как  у  них  в  северозападном.  Кабинет  -
приемная - секретарша. Вот эта самая стюардесса, что удаляется по проходу  и
цинично  поигрывает-перекатывает  под  форменной  юбкой  упругими   булками.
Утречком, после пятиминутки, - дверь на  ключ,  табличка  "Не  беспокоить  -
проект!", и: "А не пора ли нам загнать  страусенка  в  пещерку?  А  ну-ка  -
позиция ј 3, с упором в подоконник, делай - РАЗ!!!"
   И,  неспешно  приспустив  брюки,  поиграв  чреслами,   задрать   послушно
прогнувшейся девице юбчонку  на  спину,  вцепиться  мертвой  хваткой  в  эти
охмурительные булки  и...  А  после  ленча  -  позиция  ј  2.  На  столе.  С
непременным раздиранием трусиков. Только надо будет заставить  стюардессу...
секретаршу то бишь, периодически делать эпиляцию, чтобы трусики  можно  было
рвать одним движением левой руки спереди за центр резинки - ежели таким  вот
образом рвать без эпиляции, крику не оберешься! А по окончании рабочего  дня
- ужин в Праге и - позиция ј 8-9-11-14-25. Красота! А можно ведь  завести  и
две секретарши...
   Проводив стюардессу взглядом, Альберт вздохнул, положил на колени  газету
-  дабы  престарелая  соседка  не   заметила   побочных   последствий   игры
воображения, мечтательно прикрыл глаза и принялся размышлять.
   Однако заложение ушей  и  моделирование  геройской  смерти  подействовали
очень даже благоприятно.  Правы  психологи  -  кризисные  ситуации  наиболее
оптимально разрешаются другими кризисными ситуациями! Офис в  Москве  -  это
вполне реально. И как это он сразу не додумался?
   Если  даже  все  получится,  как  задумал:  переиграть  команду  Войтова,
правильно распорядиться капиталом, не привлечь к себе внимания более сильных
хищников,  любителей  обдирать  богатенькую   молодежь,   это   будет   лишь
одноразовая победа, за  которой  непременно  последует  нескончаемая  череда
мытарств и борьбы за сохранение и приумножение добытого  в  бою  наследства.
Никакой личной жизни - сплошная борьба и тотальный невроз. Хорошо  прикрытый
и обеспеченный со всех сторон банк - прекрасное средство  производства,  это
вам любой  студент-экономист  скажет.  При  умелом  управителе,  разумеется.
Войтов  -  это  сила.  Это  папины  связи-подвязки-притирки,   это   команда
сплоченная, это перспектива и залог стабильности. Это, помимо всего прочего,
еще и редкостный довольно экземпляр порядочного партнера.  Папанька  вытащил
его из низов, приблизил, приподнял слегка - Войтов был благодарен  безмерно,
предан как собака и ни разу своего благодетеля не подставил. Более  того,  в
течение двух лет после смерти патрона прилежно управляет  холдингом,  лелеет
его  для  преемника.  Но  это  ведь  только  управляет...  Какой  бы   страж
распрекрасный и добродетельный ни был, он только охраняет  хозяйское  добро.
Это не его. А не пора ли дяде Ване стать... хозяином?
   -  Ой-ой-ой...  -  блаженно  зажмурив  глаза,  простонал  Альберт,   живо
представив себе, как красиво и эффектно все это будет при правильном подходе
и соответствующей подаче.
   - Вам плохо,  молодой  человек?  -  стервозным  голосом  поинтересовалась
престарелая соседка.
   - Нет-нет, мне хорошо, -  пробормотал  Альберт.  -  Пригрезилось,  знаете
ли...
   Да,  именно  так.  Беззаботно  походить  пару  недель  в  головной  офис,
мимоходом вдаваясь в подробности и вовсю развлекаясь - но тихонько, конечно,
траур все же. Между делом втихаря  пригласить  лучших  столичных  юристов  и
подготовить документы о передаче. Дарственная, договор, обеспеченный пакетом
документов, со всех сторон "пробитых" в международном аспекте  права.  А  по
миновании сорока дней устроить небольшой скромный банкет с  прессой.  И  без
помпы сообщить о безвозмездной передаче холдинга в собственность дяде  Ване.
Вот это будет  сенсация!  Шум  по  всей  России:  "...молодой  перспективный
бизнесмен, пренебрегая хищническими законами рынка,  совершил  уникальный  в
своем роде поступок, впервые в истории банковского  дела..."  и  так  далее.
Дядю Ваню хватит апоплексический удар. Будет запой на неделю - не  менее.  А
тот факт, что пятьдесят процентов всех  доходов  холдинга  -  независимо  от
издержек и скачков на бирже  -  придется  пожизненно  выплачивать  Альберту,
останется за  кадром.  Так  же,  как  и  то  обстоятельство,  что  в  случае
дяди-Ваниной безвременной кончины холдинг вновь  переходит  в  собственность
прежнего владельца - дабы конкурентов не  подвигать  на  "заказы"  и  прочие
гадости. Разумеется, нужно обговорить с юристами все аспекты данного деяния,
дабы с максимальной  эффективностью  обеспечить  свою