сообщил  сосредоточенно  сопевшему  Пете   Олег,
покосившись  на  вторую  "Волгу",   где   на   заднем   сиденье   извивалась
зафиксированная крепкими плечами спецназовцев пленница, изрыгавшая  страшные
проклятия самого гнусного свойства, отчетливо слышимые на улице  даже  через
задраенные стекла. - Ты  давай  сломай  ему  по-быстрому  вторую  ногу  -  и
покатили.
   - Нога - что! -  Петя  прекратил  пинать  Федота  и  вытащил  из  кармана
маленький перочинный ножик. - Нога срастется -  через  месяц  опять  прыгать
будет, гад! Я ему лучше яички попротыкаю к е... матери. Тогда на всю жизнь -
инвалид.
   - И то дело, - одобрительно кивнул Олег. -  Сказать  терминаторам,  чтобы
подержали?
   - Кочумай, Петро! -  просипел  Федот,  шустро  сворачиваясь  калачиком  и
зажимая ширинку обеими руками. - Ты чо - совсем изверг? Ты  ж  православный,
Петро, - побойся бога!!! Я те отвечаю - никто тебя тут  пальцем  не  тронет!
Никаких делов - ходи без оглядки!
   -  Обзовись,  -  деловито  потребовал  Петя,  вычертив   лезвием   ножика
замысловатый пируэт в воздухе. - Побожись.
   - Век воли не видать! - истово вскричал сутенер. - Если спи...дел -  буду
сука и пидорас!
   - Значит, осознал? - уточнил Петя. - Понял, что меня не совсем выперли из
органов? Точнее, выперли - но не туда?
   - Осознал, осознал, - с готовностью кивнул Федот. - Ой  как  осознал!  Не
прав был, погорячился...
   - Ладно, живи, - разрешил Петя, пряча ножик в карман и поспешая к машине.
   - А за подружку свою не беспокойся, голубчик, - счел нужным  снизойти  до
сутенера Олег. - Мы ее допросим по одному делу и отправим обратно. К  вашему
кублу это дело - никаким боком...
   Пока ехали до заброшенных дач, Олег быстро и доходчиво разъяснил Альберту
все непонятки - шеф, капризничая, настойчиво требовал,  чтобы  его  ввели  в
курс, не желал просто так сидеть сторонним наблюдателем и глазами хлопать.
   Дело в том, что вчера  Олег,  недовольный  безрезультативной  оперативной
деятельностью "бывших", уточнил задачу. Три дня "бывшие"  любыми  доступными
способами "трясли" "низы" на предмет добычи информации по печальным событиям
двухлетней давности  -  а  теперь  им  предлагалось,  не  прекращая  прежней
деятельности, помимо всего прочего, еще и напрячь мозги. То есть вспомнить и
проанализировать все странности, нестыковки и отклонения, с которыми так или
иначе сотрудникам пришлось сталкиваться в своей работе именно в  тот  период
двухлетней давности, плюс-минус два месяца (а  в  тот  период  все  они  еще
работали в органах).
   Чем бывший чекист руководствовался, отдавая такое распоряжение,  и  каким
образом  собирался  систематизировать  все,  вместе  взятые,  странности  по
степени принадлежности к конкретным событиям, никто интересоваться не стал -
а просто пошли и задумались, как велели.
   И тут же получился результат: снизошло чудесное озарение на Петю Бутикова
- бывшего старшего участкового Северо-Западного района,  которого  нехорошие
люди выгнали из органов за злоупотребление служебным положением.
   Дурно воспитанная особь, что гнусно ругается во второй "Волге", -  Лилька
Котлярова. Это она сейчас слегка не в духе,  кривляется  и  рожи  корчит:  а
ежели ее успокоить,  причесать  как  следует,  слегка  по-мужски  обаять  да
поставить во весь рост, сразу станет ясно, что это хорошенькая блондинка лет
двадцати пяти, с длинными ногами, шалыми глазами  и  чувственными  губами  -
этакая розочка  на  химической  помойке,  по  недоразумению  затесавшаяся  в
дрянную общагу. Мать - алкоголичка,  работница  химкомбината,  биологический
папа не установлен. Ютится, как и мать, в общаге означенного  комбината,  на
котором числится рабочим одного из цехов. На самом деле в цеху  ни  разу  не
была, зато систематически  обслуживает  в  сауне  разнообразные  комиссии  и
начальствующий состав, а на досуге слегка подпутанивает в небольшом  кабачке
"Снегурочка", что в пятнадцати минутах езды отсюда.
   Петя, будучи участковым и отъявленным холостяком,  эту  Лильку  частенько
имел - бесплатно, на правах начальства (химкомбинат, как и  все  предприятия
промышленной зоны Белогорска, располагается  в  Северо-Западном  районе).  И
случались у них порой совместные возбухания по окончанию  процесса.  Знаете,
этакое  лирическое  наследие  классиков  Голливуда  -  мент  и  проститутка:
попрыгали на пружинном матраце, порезвились, а опосля сели  за  стол  и  под
доверительную беседу раздавили пузырек.
   Так вот, аккурат через месяц после  того  разгула  киллеризма  двухлетней
давности Петя в очередной раз отловил Лильку в "Снегурочке" и повез  к  себе
чреслами потрещать. А после, за пузырьком, химкомбинатовская  дива  поведала
участковому весьма занимательную историю. История была похожа на детектив  и
изобиловала деталями, но Петя отнесся к ней  весьма  легкомысленно,  хотя  в
подтверждение   своих   слов   Лилька    предъявила    некое    вещественное
доказательство. Дело в том, что порочная дева  всегда  была  склонна,  мягко
говоря, к преувеличениям, и Петя об этом прекрасно  знал.  А  посему  данный
рассказ в оперативную сводку не попал - хотя, между  нами,  он  был  бы  там
весьма уместен.
   А сейчас, по прошествии двух лет, бывший участковый крепко  хлопнул  себя
по лбу и вскричал:
   - Э... - нет, не "Эврика!" - в среде, где Петя вращается,  такое  кричать
не принято. - Эх ты, е... твою мать!!! - вот так вскричал Петя.
   Озарение снизошло вечерком - уже после подведения итогов  и  разъезда  по
домам.  Не  посчитав  нужным  тревожить  соратников,   Петя   решил   прежде
разобраться во всем сам и подался в "Снегурочку".  Хотел  по  старой  памяти
сграбастать Лильку, отвезти к себе на хаус и там во всех позициях  допросить
с пристрастием. А надо вам сказать, что после выдворения из органов  товарищ
Бутиков с химической звездой не общался - как-то все недосуг было - и потому
элементарно попал впросак. То есть, явившись в "Снегурочку", попытался  этак
по-хозяйски увести Лильку, а та вдруг уперлась - не пойду  с  тобой,  и  все
тут! Ты теперь никто, малыш, - так что отвали по-быстрому, пока неприятность
не получилась. Петя, разумеется, такого поворота событий не ожидал и впал  в
совсем не  приличествующие  случаю  должностные  амбиции  -  уволили-то  его
недавно, модель поведения откорректировать не успел. И был через  эти  самые
амбиции товарищ Бутиков оттаскан за разные места  и  с  превеликим  усердием
многократно   оскорблен   физически   -    Лилькин    хахаль    расстарался,
снегуро-химический сутенер Федот со товарищи.
   - А еще  появишься,  ментяра  поганый,  бывший  в  употреблении,  -  ваще
завалим! - вот так сказал Федот и гнусно ухмыльнулся при этом.
   Вот и вся история. Обиженный таким обращением, Петя явился наутро к Олегу
и доложил: так и так - надо брать. Ну и вот...
   - А где  же  история?  -  заинтересовался  Альберт.  -  Что  эта  девушка
рассказывала Пете?
   - А вот сейчас сам все и услышишь, - Олег кивнул на приближающийся дачный
поселок - заброшенный район, служащий обителью  для  крыс  и  бомжей.  -  Из
первых уст. Сейчас расположимся - и начнем...
   Выбрав дачку поугрюмее, Олег велел спецназовцам извлечь пленницу и с ходу
сделал ей заманчивое предложение:
   - Если будешь добровольно  сотрудничать  со  следствием,  мы  тебя  через
полчаса отпустим. Если нет - будем пытать.
   - Пошел в жопу, сука страшная! - сердито ответствовала пленница. -  Федот
вас всех завалит, ублюдки стремные!
   - Усугубляете, гражданочка! - официально предупредил Олег. - Вас  военную
тайну выдавать не просят. Ни вам, ни вашим корешам эта информация  повредить
не может. Добровольное сотрудничество со следствием...
   - Я тебя на фую  видала,  фраер  толстожопый!  -  вскричала  пленница  и,
воспользовавшись отсутствием должного контроля со стороны  конвоиров,  ловко
пнула бывшего  чекиста  по  лодыжке.  Хорошо,  в  шлепанцах  была,  а  не  в
остроносых туфельках - не очень больно получилось. - Вол-чара позорный!
   - Зря ты так, лахудра, - Олег кивнул спецназовцам:
   - Тащите в дачу. Обрабатывайте до тех пор, пока не проявит  склонность  к
сотрудничеству.
   - Чего тащить - мы прям тут, -  Денис  хозяйственно  принялся  закатывать
рукава спортивного блейзера. - Тут вокруг - ни души...
   - А нашему впечатлительному шефу не обязательно видеть это безобразие,  -
поправил спецназовца Олег. - Так что - тащите.  Мы  в  машине  посидим,  как
будет готова, позовете. Только смотрите там - не переусердствуйте...
   Наши терминаторы - мясники, - пояснил Олег, проводив  взглядом  волокущих
упирающуюся Лильку спецназовцев и задраив стекло со своей стороны.  -  И  не
потому, что садисты, - просто специфика такая. Так что зрелище будет  не  из
приятных. Или есть желание полюбоваться?
   - А чекисты - не садисты? - невинным тоном поинтересовался Альберт. - Мне
Жуковский говорил, что самый лучший спец по допросам будет как раз из бывших
гэбистов. А бывший гэбист у нас - кто?
   - Не надо путать божий дар с яичницей, - Олег погрозил шефу  пальчиком  и
гордо расправил плечи - приятно быть лучшим спецом  хоть  в  чем-то.  -  Чем
отличается допрос пленного от допроса подозреваемого?
   -  Подозреваемого   пытают   в   подвале   с   использованием   различных
электроприборов, - компетентно сообщил Альберт. -  А  пленного  -  в  окопе,
штык-ножом и шомполом. Потому что в окопе розетки нету. Вот и все  различие.
И там, и там - допрос, суть одна и та же.
   - Какие глубокие познания! - Олег  удивленно  вскинул  бровь  и  тихонько
похлопал в ладоши. - Это в институте так учат?
   - Это логическое заключение на основе прочитанной литературы,  -  скромно
потупившись, признался Альберт. - А что - неверно?
   - В техническом плане, может быть, и верно,  -  секунду  подумав,  сказал
Олег. - Но суть извращена до самого основания.
   - А в чем суть? - заинтересовался Альберт.
   - Суть в самой разнице определений, - Олег потащил из  пачки  сигарету  и
сел  поудобнее  -  поучать  приготовился.  -  Там   -   пленный,   здесь   -
подозреваемый. Ты прокрался во вражий стан, всех, кто под руку  подвернулся,
перерезал, а одного, случайно оставшегося в живых, стал допрашивать.
   - Шомполом и штык-ножом, - вставил Альберт.
   - Да хоть пехотной  лопаткой  <Мои  собратья  по  цеху,  да  и  некоторые
псевдовоенные тож, частенько путают: вот эта маленькая лопатка, что  таскают
бойцы на заднице, она  не  саперная.  Она  называется  МПЛ  (малая  пехотная
лопатка), потому как ее используют именно пехотинцы.  А  есть  БСЛ  (большая
саперная лопата) - этакий здоровенный заступ, что таскать  можно  только  на
плече>, раскаленной на костре! - весело пыхнул дымком  Олег.  -  Суть  не  в
этом. Этот пленный - он по определению виновен. Он - враг. Доказывать это не
нужно - он взят с оружием в руках, в бою и отпираться даже  и  не  подумает.
Как правило, перечень информации, которую тебе нужно от него получить, очень
невелик:  принадлежность  и  задача  подразделения,  вооружение,  количество
бойцов и единиц техники, маршруты и график движения, расположение постов - и
небольшие варианты в зависимости от специфики задач. И то же  самое  -  если
боец осведомленный попался - по соседям. Ну и, наконец, техника допроса: она
проста, как дважды два. Тебе  нужно  в  кратчайший  срок  сломать  пленного,
выбить из него остатки боевого духа и доставить ему  невыносимые  страдания:
чтобы вся его башка была  занята  только  одним  -  как  от  этих  страданий
избавиться. То есть чтобы пленный отвечал на твои  вопросы  не  задумываясь,
проскакивая фазу осмысления  ответа.  И  тебе,  в  общем-то,  особых  усилий
прилагать для этого не нужно. Ты для этого пленного самый страшный человек -
ты только что завалил всех его соратников  и  держишь  его  судьбу  в  своих
руках. В средствах воздействия ты не стеснен - можешь его  хоть  на  кусочки
кромсать, война все спишет. Улавливаешь?
   - Так они ее что... ага? - Альберт,  округлив  глаза,  кивнул  в  сторону
угрюмой дачи, откуда  доносилась  какая-то  нездоровая  возня  и  сдавленное
мычание.
   - Ничего они ее не "ага", - небрежно скривился Олег. - Можешь успокоиться
- пытать ее никто не будет.  Не  тот  объект.  Застращают,  отшлепают,  руки
повыкручивают,  приведут  в  состояние  панического  ужаса...  А  ты   лучше
представь себе - в противовес вышесказанному, что ты следователь  и  у  тебя
подозреваемый.
   - В подвале, - устойчиво зациклился Альберт. - Где  много  розеток.  И  -
электроприборы. Милое дело!
   - Это детали, - отмахнулся Олег. - Это не так важно. Подозреваемый, он  -
гражданин. Такой же, как и ты. Он не враг. Он просто подозреваемый. Вину его
еще доказать нужно. Перечень вопросов, которые  тебе  придется  ему  задать,
может занять не один десяток страниц - тебе нужно уловить  тончайшие  нюансы
всех его ответов, неоднократно вернуться  к  "контрольным"  вопросам,  чтобы
решить для себя: тот это тип, которого ты ищешь, или так -  с  улицы  зашел.
Нет, если у тебя нет желания возиться, пожалуйста -  ты  можешь  побить  его
ногами, а потом пытать этими самыми электроприборами, что тебе так нравятся.
Но если вдруг окажется, что это не тот  человек,  который  тебе  нужен,  он,
чтобы  избавиться  от  страданий,  такого  наговорит  -  впору  новое   дело
открывать...
   - А как-то странно они ее допрашивают, -  пробормотал  Альберт,  выставив
ухо в приспущенное окно и с нездоровым любопытством  прислушиваясь  к  возне
внутри дачи. - Это так и должно быть или как?
   -  Или  как,  -  буркнул  Олег,  приоткрыв  дверь  со  своей  стороны   и
прислушавшись. - А ну-ка, пошли...
   Да, дорогие мои - это было и в самом  деле  "или  как".  Даже  с  первого
взгляда было ясно, что подготовка к  допросу  явно  выходит  за  нормативные
рамки. Петя Бутиков с грустью во взоре сидел на корточках  в  углу,  шустрый
Денис, который всегда первый, уже лениво  наблюдал  за  процессом,  а  Егор,
спустив штаны до пола, с похвальной быстротой двигал тазом и тихо рычал. При
этом он, разумеется, вторгался в  сферу  Лилькиных  интересов,  но  ее  это,
похоже, совсем не повергало в  состояние  панического  ужаса:  вцепившись  в
подоконник, барышня ритмично подергивалась в такт  поступательным  движениям
сзади и, грациозно виляя оттопыренной попкой, ласково гнусавила:
   - Ну давай, зверек, давай! Пощекочи мне легкие!
   - Эт-то что за бардак?! - начальственно крикнул Олег,  вступая  под  сень
разоренного строения. - Я чем сказал заниматься?!
   - Приводят в состояние панического ужаса, - возбужденно раздувая  ноздри,
съерничал Альберт, из-за Олегова плеча заглядывая  вовнутрь.  -  Склоняют  к
добровольному сотрудничеству со следствием!
   - Склоняем, - кивнул Денис, блаженно прижмурив-шись. -  Мы  ей  показали,
где раки зимуют. Только сказала, что Пете не даст. Не нравится он ей.
   - Ox!!! Ox!!! Ox!!! - по-спартански сдержанно заблажил Егор,  застывая  в
конечной точке и судорожно вздрагивая  мускулистой  задницей.  -  Оу-х-хх!!!
Во... Лейтенант Васильев упражнение закончил.
   - Нормально, - резюмировал Олег. - Ну и как - склонили?
   - С каждого по пятьдесят баксов - и договоримся, - ловко натянув  трусики
и запахнув халат, сообщила Лилька. - Зачем вообще в эту розваль  тащили?  Не
могли в общаге сказать, чего надо? Или вы маньяки?
   - Нам не это надо, - покачал головой Олег. - Пятьдесят  -  это  чересчур,
милашка. У нас центровые шкуры столько не просят!
   - А вы побродите по промзоне, может, дешевле найдете, - надерзила Лилька.
- А чего вообще-то надо?
   - Историю  надо,  -  Альберт  выступил  из-за  плеча  Олега  и,  проявляя
самостоятельность, пошуршал пятидесятидолларовой бумажкой. - Ту, что Пете вы
рассказывали - два года назад.
   - Еще деньги на нее тратить! - скривился Петя. - Она у меня сейчас все  и
так расскажет.
   - Бей, пытай, ментяра пакостный, - все равно навру, - вцепившись взглядом
в купюру, бесстрашно пообещала Лилька. - А за баксы все расскажу без утайки,
всю правду-матку!
   - Держите, - Альберт протянул дамочке купюру. - Сегодня у вас  счастливый
день - благодаря Провидению, вы избежали ужасных страданий.
   - Да какие тут страдания! -  небрежно  бросила  Лилька,  пряча  купюру  в
трусики - лифчика на ней не было, а в халате карманы отсутствовали. -  Знаем
мы эти страдания - с малолетства с этими ментами кружимся. Писюнами потыкают
в разные места, похрюкают,  а  потом  стращают  статьями  разными  -  чтобы,
значит, деньги не платить.
   - Хорош болтать - факты излагай, - недовольно буркнул Олег,  доставая  из
кармана диктофон - обиделся,  видимо,  что  не  понадобилось  его  искусство
великого допросчика. - Только повнятнее - я тебя пишу...
   Лилькина история и впрямь походила на детектив: Петя скептически морщился
и часто встревал, остерегая порочную  деву  от  преувеличений,  Олег  щелкал
"паузой", жестами давая понять соратнику, чтобы  не  вмешивался,  а  Альберт
слушал, открыв рот, и подбадривал:
   - Дальше, дальше - не отвлекайтесь!
   Те, кто читал первые две книги про похождения Пса, эту историю  наверняка
помнят, а для остальных мы на ней вкратце остановимся.
   Два года назад нехорошие люди отловили химическую секс-звезду и  посадили
в душный подвал: хотели продать ее в рабство.  Только  слегка  просчитались:
они помимо Лильки и еще нескольких фей примерно такого же стиля  посадили  в
этот подвал дамочку, к которой им подходить не следовало  даже  на  пушечный
выстрел.  Психологическую  близорукость  проявили,   не   сумели   правильно
определить категорию очередной жертвы. Дамочка походя всех там перестреляла,
фей выпустила, а Лильку забрала с собой - сказала,  что  ей  возвращаться  в
общагу нельзя, потому что неотстреленные непременно будут за ней охотиться.
   Повезла  дамочка  Лильку  в  усадьбу  ј  54  по  улице  Вавилова,  что  в
пригородном поселке Южный, в котором проживают в основном одни пенсионеры  и
среднего  достатка  дачники.  Там  она   снимала   квартиру   у   старенькой
подслеповатой  бабушенции,  представляясь  ей   подполковником   КГБ   Диной
Турбиновой. В усадьбе дамочке стало плохо  -  она  до  этого  где-то  башкой
крепко стукнулась, - и Лилька, по доброте душевной, трое суток ухаживала  за
своей убойной спасительницей.
   На Вавилова Лильке понравилось: тихо, спокойно, два видюшника, телевизор,
никто никуда не тащит, жратвы  вволю  -  на  деньги  дамочка  не  скупилась.
Химическая дева с утра до вечера валялась на диване,  уплетала  мороженое  и
смотрела видеофильмы. Познакомились - дамочка сказала, что друзья  зовут  ее
Ли. А когда Лилька спросила, кем Ли по роду  деятельности  является,  та  не
задумываясь ответила:
   - Киллер я. Мочу всех подряд... за большие бабки, естественно...
   - А на спине у нее висел здоровенный плакат "Киллерские услуги.  Убью  за
недорого...", - не выдержав, съязвил Петя Бутиков. - И после этого она  тебя
живую отпустила? Лиляша, родная, я ж тебя просил - не завирайся!
   - Дальше, дальше - не  отвлекайтесь!  -  нетерпеливо  замахал  руками  на
бывшего участкового Альберт. - Продолжайте...
   Лилька продолжала: да, тогда она тоже  слегка  стушевалась,  но  виду  не
подала и этак простецки поинтересовалась:
   - Меня, значит, тоже потом замочишь? Я свидетель, да?
   - Ты, конечно, свидетель, - согласилась Ли и тут же  поспешила  успокоить
деву:
   - Но мочить тебя нет смысла. Я поработаю в вашем городе и смоюсь  отсюда.
Ну, через недельку, допустим. И по ходу дела с этими разберусь - которые нас
в подвал пристроили.  А  если  боишься  -  можешь  уходить,  я  же  тебя  не
привязываю. Но лучше тебе все же немного посидеть  у  меня  -  пока  все  не
уляжется...
   - А еще она подарила ей медальон работы  Фаберже,  -  опять  не  выдержал
Петя. - Именной. С брюликами. За пять штук баксов! А Лиляша -  радость  наша
тот медальон потом толкнула... За сколько толкнула?
   - Подарила, -  гордо  приосанилась  Лилька.  -  Цепочка,  сердечко