номерам  и  придирчиво
осматривает набившихся в будку "иксов", которые толкают друг друга  локтями,
скидывая жилетки. Под жилетками у всех черные спецовки с  аршинными  желтыми
буквами "СОБР" на спине и груди.  Оружие  штатное:  9-миллиметровые  "кедры"
<9-миллиметровый пистолет-пулемет> и боевые ножи. Только у  присевших  возле
двери  Колоба  и  Замеса  на  каждом  плече  висит  по  "мухе"  <Одноразовый
противотанковый гранатомет> - хлопцы основательные, им  обычного  вооружения
всегда маловато.
   - Ну и ладушки, - удовлетворенно констатирует "икс" ј  1  и,  включив  на
"рабочих" часах секундомер, командует, прижав ларингофон рации пальцем:
   - Можно!
   Легко взяв с места, "ЗИЛ" коротенько разгоняется по шоссе и, лихо вильнув
на аллею, ведущую к даче Васи Маленького,  с  разбега  таранит  варенные  из
прута распашные ворота.
   - Пошли! - командует Март, больно стукнувшись о переднюю стенку  будки  -
ворота достаточно тяжелые, "ЗИЛ" на какое-то мгновение замирает на месте.
   Колоб и Замес десантируются на ходу из задней  двери  и  прямо  на  аллее
изготавливаются для стрельбы "мухами". "ЗИЛ" мощно ревет и  вновь  бросается
вперед, с маху проскакивая десяток метров, отделяющих  въезд  в  усадьбу  от
гаражных дверей.
   - Бум-м-м!!! - измочаленное о прутья бревно гулко  бьет  в  металлические
створки, продавливает двери совместно  с  рамой  внутрь  помещения  -  "ЗИЛ"
заезжает капотом на полметра в гараж и замирает на месте.
   - Пш-ш-ш-ш! Ба-бах!!! - пущенные от разломанного  въезда  две  реактивные
гранаты выносят входную дверь дома и кусок  гостиной  -  именно  там  минуту
назад детектор зафиксировал скопление жирных точек.
   - Пш-ш-ш-ш! Ба-бах!!! - спустя семь секунд дубль -  фиксация  результата:
еще два куска гостиной.
   - Пошли, пошли, пошли!!! - командует Март, попихивая соратников в спины и
прислушиваясь к отчаянным крикам, раздающимся через дыры в гостиной.
   А тех и пихать не надо - и так пошли. Рекс с Умником выскакивают из будки
и бегут вдоль стены к входной двери, поправляя на ходу герметично облегающие
лицо очки - там сейчас пыльно, без очков ни хрена не разберешь.  Спустя  три
секунды за ними гуськом пристраиваются отстрелявшиеся гранатометчики - Колоб
и Замес. Не останавливаясь, плотной колонной вваливаются в жирный клуб рыжей
пыли, развевающийся на том месте, где несколько секунд  назад  была  входная
бронированная дверь.
   Из здания раздаются короткие выстрелы. Крики  постепенно  стихают.  Снова
выстрелы: кто-то, отчаянно жизнестойкий, удрал из дырявой гостиной  в  глубь
дома. Ничего - "иксы" разберутся.
   Два приглушенных шлепка доносятся от собачьего домика. Руль  с  Примусом,
покинув кабину, расправляются с несчастными псами и разбегаются по  расчету.
Руль становится к  воротам,  прикрываясь  от  возможного  огня  из  дома  за
металлическим столбом. Теперь его отовсюду видно: если соседи умеют  читать,
разберутся, кто проводит операцию,  и  некоторое  время  будут  пребывать  в
нерешительности.
   Примус пристраивается вслед за Мартом, который осторожно  продвигается  в
полуразрушенный гараж. Его задача - страховать Директора на последнем  этапе
акции и подыграть, если возникнет надобность.
   Охранники,  отряженные  господином  Тонконоженко  для  бережения  пленных
киллеров, пали смертью храбрых: зачем торчали возле железных дверей в  такой
тревожный момент - непонятно.
   Перескочив через кровавую лужу, расплывающуюся из-под  обрушенных  дверей
во  все  стороны,  Март  неспешно  приближается  к  прикованным  к  верстаку
обнаженным киллерам,  безобразно  распухшим  от  пыток,  и...  облегчает  их
страдания, пустив каждому по пуле в голову.
   - Ма-а-а-а-а!!! - одутловатый субъект в  штатском,  пытаясь  заползти  за
ящик с инструментами, елозит ногами по ставшему враз скользким от крови полу
и верещит от ужаса, неотрывно глядя на дымящийся "ствол" в  руках  Марта.  -
Маамм-м...
   - Шо, майор, - испужался? - Март вешает "кедр" на плечо, стаскивает маску
и, подмигнув "следаку", озабоченно смотрит на часы.
   - Ой, - одутловатый спотыкается взглядом о желтые буквы на груди Марта  и
тихо блеет от счастья:
   - Со-о-о-обр! Со-о-о...
   - Тю, дурак, - а ты кого хотел? - изображает удивление Март.
   - Первый - Пятому, - запрашивает от ворот Руль - Март сразу не  отвечает,
а  щелчком  тумблера  переводит  прием   на   крохотный   внешний   динамик,
приспособленный в нагрудном кармане - специально для клиента.
   - Первый - Пятому!
   - На приеме!
   - Соседи зашевелились, - докладывает Руль.
   - Наблюдай, - Март, обращаясь к одутловатому, озабоченно бросает:
   - Ну-ка, быстро собирай весь свой материал - надо драпать  отсюда.  Через
пять минут сюда все окрестные бандюки подтянутся. Бегом!
   Одутловатый  суетливо  подхватывается,  пихает  разложенные  на  верстаке
бумаги в объемный портфель и туда же сует цифровую видеокамеру,  диктофон  и
коробку с кассетами. Затем просовывает руку под верстак  и  отдирает  из-под
крышки еще одну тоненькую папочку, приклеенную скотчем. Ага!
   - Тыщ полковник - этих в протокол? - подыгрывает Примус, тыкая  "стволом"
в мертвых киллеров.
   - Ну, конечно, щас все бросим и всех подряд - в протокол!  -  с  издевкой
бурчит Март. - Думаю, хлопцы сгорят вместе с гаражом. А, майор?
   -  Да-да,  конечно...  Конечно...  Я  в  принципе  собрался,  -  бормочет
одутловатый, застегивая портфель, и вдруг на миг замирает. - Это...  Так  вы
что, сейчас меня - с собой?
   - Не боись, майор, - плутовато подмигивает Март. - Разберемся. Ты  ничего
не забыл? Смотри - хоть одна бумажка попадет к людям Сердюкова...
   - Нет-нет, тут все, - одутловатый уверенно хлопает по портфелю. - Все, до
последней бумажки. Слушайте... А может, мы с вами...
   -  Обязательно,  дорогой,  -  опять  подмигивает  Март.   -   Обязательно
договоримся. Как только ты гонорар от Тонкого получишь -  так  сразу  все  и
порешаем. Только надо будет чуток нашим слухачам отстегнуть - все-таки  чуть
ли не сутки тебя слушали.
   - Да-да, конечно, - облегченно вздыхает одутловатый, доставая из  кармана
платок и промакивая вспотевший лоб. - Конечно, конечно - это не проблема...
   - Первый - Пятому, - докладывает Рекс. - Мы закончили. Все по нулям.
   - Спасибо, все на выход, - отвечает Март, останавливая секундомер:  время
"острой акции" - две минуты тридцать семь секунд. На коррумпированного мента
можно потратить еще пару минут,  не  больше.  Потом  надо  будет  уходить  -
соседушки могут оправиться от шока и  начать  этак  ненавязчиво  названивать
"подвязанным" в органах людишкам: и чего же это у нас тут  деется,  кони  вы
педальные? Почему мы не в курсях? Вы за что деньги получаете?!
   Март вновь доверительно подмигивает одутловатому:
   - Ну и, разумеется, придется делиться со всеми, кого информировал об этом
деле. Знаешь, какие у нас...
   - А больше никто и не знает, - беспечно качает голо-вой-одутловатый. - Об
этом только я, Вася да Николай Николаич...
   - Точно? - Март впивается в лицо "следака" острым взглядом.  -  Больше  -
никто?
   - Конечно! - заверяет одутловатый и вдруг, словно напоровшись на стальной
взгляд мнимого собровца, застывает на месте. - Подождите, подождите...
   - А некогда, родной, -  Март  вскидывает  "кедр"  и  давит  на  спусковой
крючок.  Одутловатый,  отброшенный  короткой  очередью  к  стене,   медленно
сползает на пол, оставляя на свежей извести  красные  потеки.  На  лице  его
застывает гримаса невероятного удивления.
   - Спасибо, что ты такой весь из себя конфиденциальный. Нам проще...

Глава 4
ДИЛЕТАНТЫ. К ВОПРОСУ О "ЧАЙНИКАХ"

   ...В  9.45  двери  конференц-зала,  что  располагается  на  втором  этаже
городского Законодательного собрания, распахнулись настежь  и  выпустили  на
волю томившихся на еженедельном отчетном заседании депутатов. В числе прочих
конференц-зал покинул румяный симпатичный брюнет, на вид лет  около  сорока,
рослый, статный, модно остриженный,  одетый  в  строгий  деловой  костюм.  В
отличие от коллег, плавно растекшихся по кабинетам, брюнет решительным шагом
припустил к выходу - тратить на собрание более часа в день он считал если  и
не преступлением против личности, то по крайней мере неоправданной роскошью.
   - Алексан Николаич! Алексан Николаич!!! - помощник депутата Петя  Бровкин
- сокол зоркий, сын индейца, затаившийся в холле за колонной,  отследил-таки
стремительное перемещение шефа к выходу и на  последних  трех  метрах  перед
дверьми застопорился на пути, размахивая папкой с бумагами. Отловил!
   - Ну что там у тебя... - недовольно  поморщился  депутат,  выщелкивая  из
кармана "Паркер". -  Только  очень,  очень  быстро!  Из-за  ваших  никчемных
бумажек реальные люди могут остаться обездоленными!
   Подмахнув несколько документов,  Александр  Николаевич  захлопнул  папку,
пристукнул ее к Петиной впалой груди крепким кулаком и,  обогнув  помощника,
устремился к двери, бросив на прощание: "Давай, дерзайте, не подведите!"
   - Алексан Николаич! - настырно загнусил неугомонный Петя, бросаясь  вслед
за шефом на улицу и чудом уворачиваясь от  хлобыстнувшей  с  размаху  окосяк
массивной двери, сработанной, пожалуй, еще  до  печально  известного  штурма
Эрмитажа. - Алексан...
   - Уволю, вредина! - огрызнулся через плечо депутат, не замедляя победного
спуска по ступеням парадной лестницы. - Как ты мне надоел!
   - Кочеткова! -  перспективу  увольнения  самонадеянный  Петя  всерьез  не
воспринимал - он являлся фактическим заместителем вечно занятого депутата по
всем вопросам и вполне справедливо полагал себя незаменимым. - Ну  Кочеткова
же! Уже месяц наседает!
   -  Кочеткова...   Кочеткова...   -   озабоченно   пробормотал   Александр
Николаевич, останавливаясь  у  новенького  "Opel  Omega"  цвета  "морена"  и
вынимая из кармана брелок. - А что - Кочеткова?
   - Да солдатская мать же! - терпеливо напомнил Петя, не смея досадовать на
короткую начальственную память.  -  Сына  в  июне  призвали  -  с  энурезом,
плоскостопием, дефицитом массы тела, псориазом и клаустрофобией...
   - Бывают же уроды! -  бесхитростно  удивился  депутат,  пикая  брелком  и
вставляя ключ в дверной замок.
   - Ну вот - призвали, - продолжал развивать инициативу  Петя,  -  она  все
военные инстанции объехала - без  толку.  Теперь  уже  месяц  нас  осаждает.
Хочет, чтобы помогли. Грозится в Думу... в Комиссию по этике...
   - Ну, пошли запрос от моего имени - куда там? Куда-нибудь пошли, в общем,
- милостиво разрешил Александр Николаевич, усаживаясь за руль и принимая  на
затылок  обязательную  порцию  влажных  приветствий  заждавшегося  в  салоне
трехгодовалого питбуля.  -  Место,  Макс,  место!  Фу,  гаденыш  слюнявый!!!
Черт... Подпишешься сам - недосуг...  Если  вдруг  какие  проблемы  -  я  на
стройке молодежного комплекса. А если что-то на самом  деле  -  знаешь,  где
найти. Все - бывай, с вашими бумажными  заморочками  некогда  живыми  людьми
заняться!
   И отъехал, лихо вильнув за угол - на проспект. Хватит дурью маяться, пора
делом заняться! Протащившись минут пять по  проспекту,  депутат  свернул  на
скоростную магистраль, разогнался, врубил на полную торчавшую первой в  деке
кассету "Hi-Fi" и, подергиваясь в такт бьющей по ушам системе  динамического
возбуждения басов, постарался быстренько отряхнуть с себя последние  остатки
депутатского флера. Депутатство  -  это  декорация,  завершающий  штрих  для
полнокровного оформления реноме современного большого  человека.  А  сам  по
себе  он,  депутат  то  бишь,  в  отчетливо  представляемой  сути  своей   -
просто-напросто крутой мужик, великий комбинатор и местами даже жиголо.
   Знакомьтесь, господа: сорок три года, высок, симпатичен, плечист, румян -
отличный семьянин, отец двоих красавцев - студентов МГУ, депутат  городского
Законодательного собрания, владелец ресторана "У  Жоры",  ветеран  афганской
войны, орденоносец и просто человек со связями и крутой парень  -  Александр
Николаевич Караваев. "Opel Omega" - рабочая машина, на приемы и в  приличные
места господин Караваев выезжает  на  белом  "Мерседесе"  с  водителем.  Все
имущество и финансы зарегистрированы на жену, детей и  родственников  -  сам
депутат имеет в собственности лишь дачу в Домодедове да подержанные "Жигули"
девятой  модели.  Однако  не  спешите  набирать  телефон  доверия  налоговой
полиции: во-первых, они тут ничего сделать не смогут,  поскольку  все  везде
давно проконсультировано, "пробито", "заточено" в соответствии  с  приятными
для имущих товарищей прорехами  нашего  ловко  скроенного  законодательства;
во-вторых, сей румяный тип нам очень даже  пригодится  -  без  него  в  этой
истории все получилось бы совсем иначе.
   В  настоящий  момент  стряхнувший  с  себя  остатки  депутатского   флера
Александр Николаевич катит  на  тайную  и  совершенно  секретную  встречу  с
уголовным авторитетом Кротом. На "стрелку" то бишь. Занятно, не  правда  ли?
Депутат - на "стрелку". Ах, да! Депутат остался  в  здании  Законодательного
собрания, а на "стрелку" катит  просто  крутой  парень.  Заводной  музон,  в
"бардачке" - "ствол" зарегистрированный, на заднем сиденье - живое оружие  -
питбуль Макс, да и сам по  себе  господин  Караваев  -  ветеран-орденоносец,
крепыш и резкий мужик, прошедший тюремные университеты, кого  хочешь  голыми
руками задавит. И не надо судить предвзято - если слушает  "Hi-Fi"  в  таком
возрасте, значит, поверхностный и недалекий тип! Просто Александр Николаевич
в музыке - дуб дубом, ему глубоко  по  тулумбасу,  что  слушать  -  лишь  бы
динамики  радостно  выбивали  ритм  да  заводной  музон  стучал   в   виски,
дополнительно взвинчивая эмоции. Можно быть тугоухим и ничего не смыслить  в
музыке, зато хорошо разбираться во многих других вещах,  которые  недоступны
тонким ценителям Шнитке и Прокофьева.
   - Я  вас  всех  в  гробу  видал,  поцы  чмошные,  ублюдки  стремные!!!  -
воодушевленный быстрой ездой, хайфаем и прочими  аксессуарами  своей  крутой
сущности, азартно  вскричал  Александр  Николаевич,  растопырив  пальцы.  Он
как-то по любопытству пару раз побывал у психоаналитика  и  хорошо  запомнил
две вещи: 1) человек есть то, что он о себе думает и что внушает себе сам  о
себе; 2) периодически, когда никто не слышит, можно покричать под  ритмичную
музыку, стряхивая  вредные  эмоции  и  заряжаясь  полезными  -  причем  если
частенько кричать  что-то  конкретное  и  целенаправленное,  то  это  прочно
внедряется в подсознание и становится как бы вторым "я". А раз так, то вот:
   - Я, я самый  лучший!  Самый  красивый  и  головастый,  бля-а-а!!!  Самый
главный, бля-а-а! В городе новый хозяин, ублюдки! Срать на вас на всех  -  с
колокольни!!!
   - Ар-рр! - поддакнул с заднего сиденья Макс.
   - Ма-а-ая красивая Максютка! - мгновенно  сменил  тон  Караваев  -  Макса
любил больше, чем жену и сынов вульгарных, постоянно алчущих папиных  денег,
больше, чем секретаршу Ирочку с ногами и бюстом  -  эта  глупенькая  кобылка
тоже деньги любит, а  на  "ствол"  за  шефа  никогда  не  бросится.  А  Макс
беззаветно бросался - на тренировке, по крайней мере...
   Крот, хитрован, приглашал подъехать к нему в баню -  поболтать  запросто.
Ага, все бросил и помчался прямо в логово... Ну уж нет! Людное место, машины
- борт в борт, быстрая деловая беседа - и разбежались. Что значит  -  просто
подъехать?
   - Не могу - дела, - важно заявил  Александр  Николаевич  в  трубку.  -  А
где-то от десяти  до  половины  одиннадцатого  буду  проезжать  мимо  сквера
моряков-балтийцев - жди меня там. Уделю пару минут...
   Проскочив мимо вышеозначенного сквера, Караваев не  поленился  съехать  с
автострады и дать километровый круг на малой скорости, внимательно обозревая
окрестности, и припарковался не прямо у сквера, а несколько поодаль.  Глянул
на часы и, не обнаружив Крота, неодобрительно покачал головой. Куда катимся?
Если авторитеты не считают нужным соблюдать пунктуальность, то что  говорить
об остальных, не столь ответственных товарищах - депутатах,  например?  Этак
недолго и до всеобщего хаоса и-анархии!
   Дабы время даром не терять, Александр Николаевич выгулял Макса, с азартом
вертя башкой по сторонам  в  поисках  какой-нибудь  приблудной  кошки.  Увы,
кошкой даже и не пахло: машины в обе стороны мчат, никакой еды нет,  скверик
чахлый - даже воробьи на монументе отсутствуют. Заскучал наш крутой парень -
когда кошка есть, гулять гораздо интереснее. Макс - известный кошкодав,  ему
их только подавай. У себя во дворе перевел всех усатых-полосатых  и  в  двух
соседних  кварталах  поработал  на  славу.  Котовладельцы,  правда,  страшно
недовольны, но это не беда: приличные люди своих  сиамских  либо  персидских
выгуливают на цепочке либо вообще на улицу не  пускают.  А  те,  что  гуляют
самостоятельно,  принадлежат  плебсу,  быдлу  серому.  Ропот  быдла   серого
Александра Николаевича не волновал вовсе - ни как депутата, ни как тем более
крутого парня.
   Прогуляв Макса, Александр Николаевич уселся в салон, выпил соку из банки,
сделал потише хайфайские басы, расслабился и заскучал. Надоело ему  работать
крутым парнем.  Для  этого  кураж  особый  нужен,  сочетание  эмоционального
состояния и мимолетной остроты текущего момента. Долго играть в  крутого  не
получается - любая здоровая организма изнашивается. Сладко зевнул  Караваев,
потрепал Макса по загривку, уселся поудобнее в кресле и... задремал.
   Да, дорогие мои, Александр Николаевич принадлежит  к  той  многочисленной
категории  мужчин,  что  не  довольствуются   своим   сиюминутным   реальным
положением, а непрерывно во что-то играют.  В  Большого,  Всезнающего,  Всем
подряд Нужного и Необходимого, Значимого, Крутого, Бесстрашного, Загадочного
и так далее. Большие игруны по жизни - возраст тут совершенно  ни  при  чем.
Посмотрите вокруг - в своем окружении, если внимательнее приглядеться, вы  с
удивлением обнаружите если не половину, то по крайней  мере  четверть  таких
хронических игрунов. Это, в общем-то, не беда. Это своеобразная форма защиты
своего несамодостаточного, несостоятельного  "я"  от  завышенных  требований
постоянно  куда-то  спешащего  века.  Другой  вопрос,  что   некоторые   так
заигрываются, что  подчас  не  замечают  разницы  между  истинной  сущностью
явлений общественного порядка и игровым полем, зыбкие границы  которого  они
очертили для себя  по  собственному  произволу.  Ах,  какие  же  это  бывают
трагедии, как для самого игруна, так и для  его  окружающих!  Он  всю  жизнь
играл в прекрасного принца и умницу, а злые  приземленные  людишки  в  один,
далеко не самый прекрасный, момент грубо схватили его за шиворот,  пару  раз
макнули ликом в дерьмо и рявкнули в ухо: "Хватит  играть,  недоносок!  Делом
займись наконец..."
   В отличие от многих других игрунов. Караваев имел  большое,  может  быть,
даже спасительное преимущество: он с возрастом стал  понимать,  что  играет.
Возможно, именно  поэтому  ему  удалось  кое-чего  в  этой  жизни  добиться,
удержаться от необдуманных шагов и  сохранить  некоторые  позиции  там,  где
другие примерно при равных с ним условиях все потеряли.
   - Крысы тыловые! Мы там кишки на камни наматывали, а они здесь  жировали!
Шпаки ублюдочные... - вот так иногда мог  высказаться  Александр  Николаевич
как  ветеран-афганец...  но  только  в  определенном  кругу  и  при  наличии
отсутствия ветеранов настоящих. Дело в  том,  что  "ветеран"  в  свое  время
окончил тыловое училище и  целых  полгода  по  протекции  сильных  родителей
состоял каким-то там четвертым замом начпрода  при  штабе  армии  в  Кабуле.
Ночами он слышал, как где-то за городом  стреляют,  несколько  раз  наблюдал
погрузку транспортировочных ящиков с "двухсотыми" в "Илы",  а  орден  вообще
заработал нечаянно. Единственный раз, когда начпрод взял  Сашу-лейтенанта  в
инспекционную поездку, тот,  будучи  в  маловменяемом  состоянии  по  случаю
очередной, неумолимо надвигающейся годовщины, на какой