был окончен: Ефим рассказал все, что знал, не
утаив ничего - обстановка не располагала к вранью.
  - На охоте, говоришь... На охоте. Ах, какой же я все-таки умный, -
забывшись, пробормотал Турды по узбекски - он в буквальном смысле светился
от счастья - если бы выключили фары, все бы увидели этот негасимый светоч
мудрости. - Какой я догадливый и... и великий...
  Спустя пятнадцать минут кортеж из двух "Волг" и "уазика" был уже на
территории усадьбы. Турды, Аскер и Диля сидели в трофейном драндулете - на
почетном месте рядом с водителем скрючился пленный Ефим.
  Гостей встречала Нина с карабином и собачье воинство, крайне
враждебно воспринявшее появление чужих машин. Бурят с Джеком пытались
покусать колеса "Волг", а ветеранша Ингрид оказалась умнее: встала
передними лапами на правую переднюю дверь "уазика" и пыталась заглянуть в
салон, мистически светя глазами.
  - Шайтан! - выругался Аскер, подняв ствол автомата. - Можно, я убью
эту собаку, хозяин?
  - Нам стрельба ни к чему... Скажи бабе, чтобы заперла собак, -
приказал Турды, пожирая взглядом освещенную светом фар фигурку молодой
женщины, выскочившей на улицу в одном халатике. Не выдержал - поцокал
восхищенно языком:
  - Ух, какая баба! Ух-х-х! Повезло... Скажи - пусть запрет, а то всех
перестреляем! Диля - открой ему дверь и придержи.
  У Ефима нехорошо сжалось сердце. Высунувшись наполовину в приоткрытую
дверь, он плаксиво крикнул:
  - Нина, беги! Беги отсюда, забирай Дениса, спасайся! - за что немедля
получил кулаком по голове.
  - Убери собак, красавица! - крикнул через дверь Турды,
продемонстрировав пистолет. - Нас много, все вооружены. У тебя есть три
минуты, чтобы запереть собак. Если убежишь, мы пристрелим Ефима, потом
Толхаева. Давай - клади карабин и быстро уводи собак! Три минуты. Потом
приходи сюда. Время пошло!
  Вот тут бы девчонке сымитировать послушание, затем метнуться в дом,
забрать Дениса и удрать в лес, прихватив пару фуфаек и второй карабин.
Ночь как-нибудь бы перебились - погода вполне позволяет.
  Но, к несчастью, наши желания не всегда совпадают с действительностью
- молодая жена великого воина Соловья, увы, бойцом не была: представ перед
фактом неожиданного вторжения целой банды вооруженных людей, она мгновенно
впала в состояние послушного транса, с минуту столбиком постояла на месте,
затем положила карабин на землю и отправилась выполнять распоряжение.
  Через некоторое время собаки были заперты в сарае - больше всех
пришлось повозиться с Ингрид, которая никак не желала отходить от машин,
вражьи пахнущих нехорошими людьми. Нина вернулась, встала перед "уазиком"
и потерянно развела руками - вот мол, все выполнила, как вы сказали.
  - Молодец, женщина, - Турды вышел из "уазика" и подал остальным знак,
чтобы присоединялись. - Ух ты, красавица моя! - не удержавшись, он
стремительно облапал женщину, на миг крепко прижал к себе и, ощутив
напряженную неподатливость сладко пахнущей младой плоти, сладострастно
процедил сквозь зубы:
  - Ух-х-х, я тебе устрою... Чох яхши, Ниночка! Ягодка! Чох яхши...
Чего уставились? Сначала работать, потом всякие другие дела. Пошли в дом,
- последнее было адресовано соратникам, которые восприняли поведение
хозяина как приглашение порезвиться: сгрудились, принялись оживленно
переговариваться, хищно раздувая ноздри и насилуя взглядами молодую
женщину.
  Посадив Нину, Ефима и Дениса под охраной Дили и Аскера в "детской",
Турды распределил задачи: Абаю с Акяном притащить припасы, привезенные
Ефимом, Сливе и Перу - загнать машины под навес, подпереть дверь сарая,
где собаки сидят, заколотить ставни гвоздями и принести досок, чтобы на
ночь забить дверь. А сам с Малым заперся в комнате Толхаева и приступил к
беседе. Не сочтя полезным утруждать себя какими-то новшествами, вор избрал
в отношении внезапно "воскресшего" мецената старую проверенную тактику
допроса:
  - Тебе, я так понял, смерть не страшна. Ты уже два раза умирал. Но
тут у тебя есть люди: Ефим, Нинка и мальчишка...
  - Т-ты кто, ог...ог-грызок? - выдавил Толхаев, неприязненно глядя на
невесть откуда обрушившегося гостя. - От-ткуда?
  - Я ваш новый вор, - широко улыбнувшись, сообщил Турды. - Меня Ефим
привез - ехал мимо и прихватил. Я вообще-то по делу зашел, не просто
чай-май гонять. Приехал разбираться по всем вашим делам. И очень рад, что
ты оказался живой. Сейчас ты мне все расскажешь, и я уеду. Никого обижать
не буду. Но - откровенно. Если будешь врать...
  - П-п-пшел вон! - выдохнул больной, гневно сверкнув глазами. - Ефим,
п-падла! Т-т-ты, чмо...
  - Я тебе буду задавать вопросы, а ты отвечай мне правду, -
посоветовал Турды, проигнорировав последнее замечание Толхаева. - Только
не ври - я сразу пойму. Если мне твои ответы не понравятся, я убью Ефима.
Если мне не понравятся твои ответы второй раз, мы вот тут, у тебя, в
комнате расстелим Нинку и будем жарить ее во все дыры. А пацана ее посадим
к тебе на кровать, чтобы видел. Если мне не понравятся твои ответы третий
раз, мы Нинку убьем, а ее пацана будем пялить в задницу - она у него как
раз такая маленькая, нежная - как персик. Ты меня хорошо понял?
  Толхаев примолк, на полминуты застопорил взгляд на лице Турды,
пытаясь понять, насколько серьезны обещания этого нежданного агрессора.
Так ничего и не решив, больной тяжело вздохнул и сдал первую позицию:
  - Ч-ч-что хотел?
  - Вот - другое дело, - одобрительно буркнул Турды и велел Малому:
  - Выгляни, пусть Диля притащит сюда этого Ефима.
  Ефима доставили. Турды сделал Диле знак - тот понятливо кивнул,
поставил пленника на колени в угол, приставил к голове пистолет, взвел
курок и выжидательно обернулся к хозяину.
  - Смотри туда, - посоветовал вор Толхаеву. - Я люблю шутить, но,
когда дела делаю, я очень серьезный. И все, кто со мной работает, знают -
мое слово как железо. Я тебе сказал: соврешь раз - Ефим. Соврешь два -
Нинка. Соврешь три - пацан. Если правду расскажешь - всех отпускаю и
уезжаю отсюда. Все от тебя зависит. Ты меня понял?
  Толхаев, неотрывно глядя на пистолет, приставленный к голове своего
управделами, громко сглотнул и внятно сказал:
  - Да.
  - Молодец, - похвалил Турды. - Начнем... Допрос Толхаева занял
гораздо больше времени, чем предварительная беседа с Ефимом. От волнения
больной стал разговаривать еще хуже, и Турды пришлось на ходу изобретать
систему общения по принципу: вопрос - однозначный ответ типа "да" - "нет".
Тем не менее результат стоил затраченных усилий. Если после общения с
Ефимом вор светился как лампочка, то сейчас он иллюминировал наподобие
рождественской елки.
  - Ай да я - какой молодец! - светло глядя в будущее, пробормотал
Турды. - Значит, зря Рому замучил .. А когда, говоришь, этот твой Пес
должен сюда подскочить?
  Толхаев устало пожал плечами и взглядом показал в угол, где
по-прежнему стоял на коленях потенциальная жертва вранья номер раз - Ефим.
  - А, да - я же обещал, - спохватился Турды. - Ефим, можешь отдыхать.
Диля, притащи сюда пацана.
  Диля вышел и притащил Дениса, который странно зевал, тер глаза и
пытался примоститься спать на плече моджахеда. Оказалось, что среди
привезенных Ефимом припасов нашлись несколько бутылок хорошего ликера,
который тут же принялись пробовать недисциплинированные Слива и Перо. Эти
недруги, несмотря на вялые протесты Нины, угостили сладким пойлом и
мальчишку, мотивировав свой поступок тем, что ребенку в такой стрессовой
ситуации нужно крепко расслабиться и уснуть.
  - Г-г-гады! - ненавидяще глядя на Турды, выдавил Толхаев, поняв, что
ребенок крепко пьян. - Ч-ч-что тт-твори-те, а?
  - Ничего, ему это не повредит, - отмахнулся вор, наблюдая, как Диля
укладывает Дениса на постель возле больного. - И нервничать не будет,
когда мамка завизжит.
  - Почему мамка должна визжать? - тревожным эхом отозвался из угла
Ефим. - Ты обещал... ты же обещал!
  - Потому что мы сейчас отдыхать будем, - похабно подмигнул Турды,
выходя из комнаты. - Малой - сторожи, мы потом тебя сменим. Диля, пошли,
мужики уже заждались...
  Вскоре за тонкой перегородкой послышались характерные звуки,
предшествующие длительной ночной гулянке: звон бутылок, оживленный гомон и
контрастом выделявшийся на фоне мужского бубнения возражающий голос Нины.
  - Т-ты виноват, - глядя в потолок, обронил Толхаев. - Все из-за тебя.
Гад.
  - Я не хотел! - плаксиво пискнул в углу Ефим. - Они меня поймали!
Они... Они меня пытали!
  - Не надо! - звонко крикнула за перегородкой женщина. - Пустите! -
затем послышался звук пощечины и угрожающие ругательства.
  - Помогите! - заголосила Нина. - Господи, да что ж вы делаете!
Пусти... - крик оборвался - видимо, кто-то зажал женщине рот.
  - Да держи ты! Ногу держи! - прорезался на фоне нехорошей возни
нервный голос Турды. - Вот так, нормально... Ар-р-р... Ох! Ох, хорошо! Ох,
сладкая! Держи, держи - нормально... Ах! Ах! Ах... Ар-р-р...
  - Па-а-адла! - вынес вердикт Толхаев, скосив взгляд на Ефима. - Чтоб
ты... с-сдох, па-а-адла...
  - Я не хотел! - отчаянно пискнул Ефим. - Я...
  - Рот закрой! - лениво прикрикнул Малой, с любопытством прислушиваясь
к шуму за перегородкой. - Слушать не мешай, тварь...
  Пьяное веселье в большой комнате, начавшееся в девятом часу вечера,
продолжалось глубоко за полночь. Звенела посуда, гомонили на своем
моджахеды, славяне пели блатные песни про тюремную романтику и объяснялись
вору в интернациональной любви. Иногда вскрикивала охрипшим от напряжения
голосом Нина - ближе к ночи ее беспокоили все реже.
  Ефим тихо скулил в углу - терзался. Толхаев отрешенно смотрел в
потолок и всех подряд ненавидел. Рассуждал так: подавляющее большинство
мужиков - недоразвитые дети, на вид вроде бы во всех отношениях
нормальные. Сам идиот - зачем Ефима отправлял? Ефим идиот дважды: врагов
привез в усадьбу. А вас где носит, славные вояки - Соловей и Масло?
Поохотиться захотелось? Порезвиться малость, ноги размять? Ну-ну... А тут
басурмане девчонку вашу на части рвут. Охотнички, мать вашу! Не выдержал:
тихо заплакал от бессильной злобы, капая слезой на подушку...
  Малого так и не сменили: Слива принес бутылку текилы, палку
сервелата, хлеб и сообщил, что вор велел оставаться здесь. Маленький
мытарь безропотно пожал плечами, выдул полбутылки, умял полпалки, одолел
полбулки и, покосившись на "зачморенного" Ефима, поставил на прикроватную
тумбочку Толхаева то, что осталось.
  - Кишкуй, братуха. В мире много зла и несправедливости. На все сердца
не хватит. А надо о себе подумать...
  В ответ с кровати больного плеснуло такой ненавистью, что Малой, хоть
и выпил двести пятьдесят грамм кактусовой настойки, непроизвольно
отшатнулся - не по себе стало.
  - Ну, как знаешь... - обескураженно пробормотал он после некоторой
паузы, пристраиваясь дремать на коврике у двери. - Это не я так все
устроил - оно так от начала времен...
  Часам к трем все упились до нормы, связали Нину, чтобы не удрала, и
завалились спать вповалку. А немногим позже случилось происшествие. Ефим,
оказывается, не просто терзался в углу. Под утро он перетер каким-то
образом капроновую веревку, крадучись выбрался из спальни, переступив
через лежавшего у двери Малого, и, оказавшись в большой комнате, зачем-то
напал на спящего Дилю, предварительно вооружившись торчавшим в столе
кинжалом.
  Результат нападения был весьма плачевным. Моджахед успел проснуться
до того, как управделами приблизился к нему на расстояние метра - Ефим
лишь слегка оцарапал подставленную под удар руку и в течение последующей
минуты был профессионально забит насмерть озверевшим со сна Дилей и
подоспевшим ему на помощь Аскером.
  - Думал - просто жирная свинья, - вынужден был признать Турды,
отправляя Сливу и Перо закапывать труп Ефима. - А он умер как солдат. С
оружием в руках... Молодец, настоящий мужик. Только зачем? Посидел бы
спокойно ночь - жил бы себе дальше...
  Утро было безрадостным для всех без исключения живых особей,
находившихся в усадьбе, несмотря на обильное солнце и ярко-синее небо,
лживо обещавшее жителям Земли уют и благоденствие. Захватчики страдали
похмельем, пленники по понятным причинам радоваться не могли, собаки не
желали находиться в сарае и требовательно заявляли об этом.
  - Иди, воду погрей, помойся, - распорядился Турды, опохмелившись и
вновь рассмотрев в истерзанной за ночь Нине привлекательную юную женщину.
- Только быстро и без глупостей - пацан твой у нас, если что. Да не смотри
ты волком: ничего страшного не случилось, красавица! Жизнь продолжается.
Мы уйдем, через неделю ты про все забудешь. Ничего тебе такого не сделали.
Подумаешь - помяли немного. Давай, Аскер, развяжи ее...
  До девяти часов захватчики успели сделать все что планировали: по
разу пропустили по кругу Нину, плотно пожрали, как следует вмазали и
уселись ждать охотников.
  Где-то в половине десятого в усадьбу ворвался джип, жизнерадостно
галдя переливчатым клаксоном и взрыкивая на бугорках от избытка мощности.
Охотнички, оживленно галдя, вывалились наружу: несмотря на бессонную ночь,
физиономии их лучились первобытным восторгом кроманьонцев, только что
забивших здоровенного мамонта.
  Нина с Денисом сидели на крылечке. На шеях у обоих были затянуты
капроновые петли, обратные концы которых убегали в приоткрытую дверь.
Соловей, расплывшись в улыбке, сделал шаг по направлению к крыльцу и
замер, мгновенно изменившись в лице. Собаки тревожно лаяли где-то
взаперти, жена с сыном не бежали навстречу, Ефим не встречал...
  - Баба и пацан у нас на прицеле! Бросай оружие! - скомандовал из-за
укрытия Турды.
  Бывалый Василий бережно положил оружие перед собой, отступил на шаг и
поднял руки. Соловей и подоспевший Масло замешкались: возникло на миг
необоримое желание кувыркнуться за джип и влупить из двух стволов на
голос. Капроновые веревки натянулись, Нина закашлялась, прижимая к себе
Дениса и обреченно глядя на мужа.
  - Как глупо! - досадливо пробормотал Соловей, бросая карабин на землю
и пристально всматриваясь в лицо жены. - Это что... Что они с тобой...
  - А теперь все отошли на три шага, повернулись спиной и легли! - не
дал развить тему Турды. - Быстро, а то замочу всех!
  Через пять минут с пленниками поступили точно так же, как накануне с
бедолагой Ефимом: разули, завязали глаза, срезали пуговицы на штанах и
располовинили резинки трусов. Затем связали руки и заперли в бревенчатой
бане.
  - Слышь, старшой, - негромко обратился к Турды Соловей, припав к
крохотному рубленому оконцу в две ладони. - Я не вижу. что там с моей
женой... Но чую - что-то неладно. Я хочу тебя предупредить. То, что вы все
очень скоро умрете, это коню понятно. Я не о том. Ты, лично ты, будешь
умирать очень скверно. В страшных мучениях. Я тебя зубами загрызу. А не я,
так мои братья загрызут. Я позабочусь об этом.
  - Я таких угроз наслушался, парень, - насмешливо бросил Турды, жестом
остановив рванувшегося было к бане Дилю. - И как видишь, до сих пор еще
жив и здоров. Грызли меня всякие - зубы поломали... А вы нам не нужны - мы
этого вашего Пса хотим и его бабу. Так что сидите спокойно, и будете
жить...
  - Окно забить - предложил понятливый Слива. - А то ненароком засекут,
когда этот Пес приедет, и бакланить начнут.
  - Забей, - безразлично махнул рукой Турды и обратился к Диле:
  - Ну что - будем ждать Пса. Когда он приедет - хрен его знает, но он
нам нужен позарез. Мы сейчас с русаками покатимся в город - дела там у
меня. А вы тут охраняйте - Нинку держать в доме, на улицу не пускать. У
дороги со стороны города выставить пост наблюдения. Давай...

  ***

  - Посадка?
  - Норма. Сидит как влитой. Как кусок пластмассы.
  - Адаптация к резким перепадам скоростного режима?
  - Пойдет. Скорость хорошо чувствует, моментально примеряет к
координатам цели. Нет, конечно, когда с боеприпасами будем работать, там
посмотрим... Но пока - очень даже ничего. Надо будет потом на конечной
модели прокатиться пару раз - чтобы привык.
  - Согласованность по времени?
  - Норма.
  - Что значит - норма? Все у тебя "норма" да "норма"! Не запаздывает?
Не срывает раньше положенного?
  - Да нет - все синхронно. Еще пару дней работы, и будем думать
одновременно.
  - Ну-ну... А реакция на отвлекающие факторы?
  - Реакция? Гм... Нет, практически отсутствует. Стойкий оловянный
солдатик.
  - "Практически"! Ты чего сегодня такой ласковый? Ухо трепал? Щекотал?
В задницу пинал?
  - Да все делал, шеф! Ну, в самом деле - чего ты прицепился? Я отвечаю
- все в норме.
  - В норме, говоришь... Короче, я так понял - он тебе нравится.
  - Ну как тебе сказать... Он же не баба, чтобы мне нравиться. Но
материал - высший сорт. Очень даже, я тебе скажу, ничего. Пойдет, одним
словом.
  Март хмыкнул и изучающе уставился на Рекса. Директор пытался понять,
объективен "икс" ј 2 - его правая рука, или добросовестно заблуждается,
подпав под незаурядное обаяние Умника. Где-то в глубине звериной интуиции
Директора шевельнулась тонкая иголочка недоверия: а правильно ли это?
Почему Умник всем нравится? Не совершают ли все они страшную ошибку,
поддавшись какому-то необъяснимому порыву, тщательно спланированному и
умело подогнанному под обстоятельства неким хитромудрым злодеем?
  - Может, шлепнуть его, пока не поздно? - вслух усомнился Директор.
  - Сомневаешься? - прищурился Рекс, поджигая от догоревшей до фильтра
сигареты новую - в отличие от шефа, "правая рука" безобразно много курил.
  - Есть причины?
  - Почему-то он, сволочь такая, всем нравится, - поделился Март. -
Этакий всеобщий любимец, мать ето ети. Мне, например, он сразу понравился,
хотя я "вел" его потом целых два месяца, пытаясь разобраться, что к чему.
Док от него млеет. Тебе, как ни странно, он тоже нравится. Ну-ка, напомни
мне, кто из курсантов за последние три года получил от тебя по теории
огневой подготовки хоть что-то выше тройки? А к этому у тебя никаких
претензий - Что это?
  - Мне на него наплевать, - возразил Рекс и для пущей убедительности
сплюнул на землю. - Но! Он хорошо решает огневые задачи. Уж как я ни
извращался, работает как компьютер. Прекрасно чувствует партнера. Стреляет
не хуже меня... Да нет - чего уж там: лучше меня, гаденыш! Лучше как
минимум на порядок. Обидно, досадно, но - факт. Мастер он. Вот отсюда и
любовь. А Доку он нравится потому, что оба молодые, начитанные,
приколистые, хлебом не корми, дай похохмить да повеселиться. А тебе он
нравится... Нет, вообще - ты чего меня грузишь?! Это ты у нас
психоаналитик, ты и решай.
  - Ладно, разберемся, - закрыл тему Март. - Смотри - тебе с ним
работать... Давай, хорош курить, пошли дальше. Прогоняем все варианты,
только уже с боеприпасами. Начинаем с четвертого...
  Нет, в Умнике Март сомневался скорее по привычке, нежели в силу
каких-то объективных причин. Просто он давно уже не проводил подготовку к
акции в таких условиях: вне "Абордажного" универсального полигона со всеми
удобствами, надежной охраной и достаточным количеством людей для наиболее
реального воспроизведения грядущей обстановки на месте событий. Это
обстоятельство порождало массу проблем, заставляло на ходу менять
отработанную годами методику тренировок и в целом изрядно нервировало:
Директор чувствовал себя весьма некомфортно. Отсюда и чрезмерная
настороженность в отношении к новичку: почему-то этот подающий надежды
"икс" в любой ситуации чувствовал себя как дома. Коэффициент адаптивности:
три единицы...
  - Готовы? Рекс, брось сигарету! Работаем в режиме реального времени.
Вперед! - Март включил секундомер, поставил в блокноте птичку напротив
номера варианта и положил палец на тумблер включения мишенного двигателя.
  "Мазда" с пробуксовкой рванула с места, сильно занося задницу,
заложила по наезженной за три дня дороге пару крутых виражей и выскочила
из балки, предсмертно взвыв на верхней точке подъема.
  - Изнасилует машину - не на чем будет ездить, - ворчливо отметил
Март, присаживаясь на переднее сиденье "31" - го. По условиям упражнения,
Руль должен выложить кривую в три с небольшим километра, с достаточной
точность