догадке  и
заключается  гений Павла. В  этом отношении инстинкт его был так верен,  что
он,  беспощадно   насилуя  истину,   вкладывал  в  уста  "Спасителю"  своего
изобретения те представления религий чандалы, при помощи которых затемнялось
сознание; он делал из  него нечто такое, что было понятно и жрецу Митры... И
вот перед  нами момент в Дамаске83: он понял, что ему  необходима
вера в бессмертие, чтобы обесценить "мир",  что понятие "ад" дает господство
над Римом, что "потустороннее"  умерщвляет  жизнь... Нигилист  и  христианин
(Nihilist und Christ) -- это рифмуется, и не только рифмуется...

59
     Вся  работа античного мира  напрасна: у  меня нет  слов  чтобы выразить
чудовищность этою. -- И принимая в соображение, что эта работа  была  только
предварительной работой, что гранитом  его  самосознания  был  заложен  лишь
фундамент к  работе тысячелетий, --  весь смысл античного мира напрасен!.. К
чему  греки? к  чему  римляне?  -- Там  были уже все предпосылки  к  научной
культуре,  все научные методы, было  твердо поставлено великое  несравненное
искусство хорошо читать, --  эта предпосылка к традиции культуры, к единству
науки;  естествознание  в союзе с математикой и механикой  было на наилучшем
пути, -- понимание фактов, последнее и самое ценное из всех пониманий, имело
свои  школы, имело уже столетия традиций! Понятно ли  это?  Все существенное
было найдено, чтобы  можно было приступить к работе: методы, повторяю десять
раз, это и есть самое существенное, а вместе с тем и самое трудное, то, чему
упорнее  всего  противятся  привычки  и  леность.  Все  дурные  христианские
инстинкты  сидят еще  в нас,  и нужно  было огромное  самопринуждение, чтобы
завоевать  свободный  взгляд  на реальность,  осмотрительность  в  действии,
терпение и серьезность в самомалейшем, всю честность познания,  -- и все это
уже было там! было уже более чем два  тысячелетия перед этим! Прибавьте сюда
еще  тонкий  такт  и  вкус!  Не  как  дрессировка  мозга!  Не как "немецкое"
образование с вульгарными манерами! Но как тело, как жесты, как инстинкт, --
одним словом, как  реальность!  Все напрасно! За одну  лишь ночь  стало  это
только  воспоминанием!  --  Греки!  римляне!  Благородство инстинкта,  вкус,
методическое  исследование,  гений организации  и управления, вера,  воля  к
будущему  людей,  великое  утверждение всех вещей,  воплотившихся в imperium
Romanum, и  очевидных для всех чувств, великий стиль,  сделавшийся не только
искусством,  но реальностью,  истиной, жизнью... --  И  все это завалено  не
через  какую-нибудь внезапную катастрофу! Не растоптано германцами или иными
увальнями!  Но   осквернено   хитрыми,   тайными,  невидимыми   малокровными
вампирами!  Не  побеждено  --   только  высосано!..  Скрытая  мстительность,
маленькая  зависть  стали господами!  Разом  поднялось  наверх  все  жалкое,
страдающее  само по  себе, охваченное дурными  чувствами,  весь душевный мир
гетто!..  Нужно  только  почитать   какого-нибудь  христианского  агитатора,
например  св.  Августина84,  чтобы  понять,  чтобы  почувствовать
обонянием, какие нечистоплотные  существа выступили тогда наверх. Совершенно
обманулись бы, если  бы предположили недостаток ума  у  вождей христианского
движения:  о, они умны,  умны до  святости,  эти  господа  отцы  церкви!  Им
недостает совсем  иного. Природа ими пренебрегла,  --  она забыла уделить им
скромное приданое честных, приличных,  чистоплотных инстинктов... Между нами
будь  сказано, это  не мужчины...  Если ислам презирает христианство, то  он
тысячу раз прав: предпосылка ислама -- мужчины...

60
     Христианство погубило  жатву  античной культуры,  позднее оно  погубило
жатву     культуры    ислама.    Чудный    мавританский    культурный    мир
Испании85,  в  сущности  более нам  родственный, более  говорящий
нашим  чувствам и вкусу,  чем Рим и Греция, был растоптан (--  я не  говорю,
какими  ногами).   Почему?  потому   что  он  обязан  своим   происхождением
благородным мужественным инстинктам, потому что он утверждал жизнь также и в
ее редких  мавританских  утонченностях... Крестоносцы  позже  уничтожали то,
перед чем им приличнее было бы лежать  во прахе, -- культуру, сравнительно с
которой   даже   наш   девятнадцатый  век  является  очень   бедным,   очень
"запоздавшим".  -- Конечно, они хотели  добычи:  Восток был  богат... Однако
смущаться  нечего. Крестовые походы были только пиратством  высшего порядка,
не более  того! Немецкое дворянство, в основе своей -- дворянство  викингов,
было, таким образом, в своей стихии: церковь  знала слишком  хорошо,  как ей
быть с немецким дворянством... Немецкое дворянство -- всегдашние "швейцарцы"
церкви86, всегда на службе у всех дурных инстинктов церкви, но на
хорошем  жалованье... Как  раз  церковь, с помощью немецких  мечей, немецкой
крови  и  мужества, вела смертельную войну со всем  благородным  на земле! В
этом пункте сколько наболевших вопросов!  Немецкого  дворянства  почти нет в
истории высшей культуры, и можно догадаться почему:христианство, алкоголь --
два  великих  средства разложения... Не может  быть выбора между  исламом  и
христианством, так  же как между  арабом и иудеем. Решение дано, и  никто не
волен  выбирать. Или мы чандала или не чандала... "Война с  Римом  на ножах!
Мир,  дружба  с исламом": так чувствовал, так поступал тот великий свободный
дух,  гений  среди  немецких императоров, Фридрих  Второй87. Как?
неужели,  чтобы  прилично чувствовать, немцу нужно  быть  гением,  свободным
духом?   Я    не   понимаю,   как   немец   мог   когда-нибудь   чувствовать
по-христиански...

61
     Здесь  необходимо  коснуться  воспоминаний,   еще   в   сто  раз  более
мучительных для немцев.  Немцы  лишили Европу  последней великой  культурной
жатвы,  которую могла собрать  Европа, --  культуры Ренессанса. Понимают  ли
наконец, хотят ли понять, что  такое был  Ренессанс? Переоценка христианских
ценностей, попытка доставить победу  противоположным ценностям,  благородным
ценностям,  при помощи всех средств, инстинктов,  всего  гения... До сих пор
была только  эта великая война, до сих пор не было постановки вопросов более
решительной,  чем постановка  Ренессанса,  -- мой  вопрос есть  его  вопрос:
никогда нападение не было проведено  более основательно, прямо, более строго
по всему  фронту и в центре! Напасть  в самом решающем месте, в самом гнезде
христианства,  здесь возвести на трон благородные ценности, я  хочу сказать,
возвести их в инстинкты и глубокие потребности  и желания там восседающих...
Я вижу  перед  собой возможность совершенно неземного очарования и  прелести
красок: мне кажется, что она  сверкает всем трепетом утонченной красоты, что
в  ней искусство действует так божественно,  так чертовски божественно,  что
напрасно мы искали бы в течение тысячелетий второй такой возможности; я вижу
зрелище, столь полное смысла и вместе с тем удивительно парадоксальное,  что
все божества Олимпа  имели  бы  в нем повод к бессмертному смеху,  -- Чезаре
Борджа  папа... Понимают ли меня?.. Это  была бы победа, которой в настоящий
момент  добиваюсь только я один: тем самым христианство  было уничтожено! --
Но  что  случилось? Немецкий монах Лютер пришел в Рим. Этот монах, со  всеми
мстительными инстинктами неудавшегося священника,  возмутился в Риме  против
Ренессанса...  Вместо  того,  чтобы  с  глубокой  благодарностью  понять  то
чудовищное, что произошло, -- победу над христианством в его гнезде, он лишь
питал  этим  зрелищем свою  ненависть. Религиозный человек  думает только  о
себе.  --  Лютер   видел  порчу  папства,  в  то  время  как   налицо   было
противоположное: уже не старая порча, не peccatum originale, не христианство
восседало на папском престоле! Но жизнь! Но триумф жизни! Но великое Да всем
высоким,  прекрасным,  дерзновенным   видам!..  И  Лютер  снова  восстановил
церковь:  он  напал  на  нее...  Ренессанс  -- явление  без  смысла,  вечное
напрасно.  -- Ах, эти немцы, чего они уже нам стоили! Напрасно -- это всегда
было делом немцев. -- Реформация,  Лейбниц, Кант  и  так называемая немецкая
философия, войны за "свободу", империя -- всякий раз обращается в тщету  то,
что уже было, чего нельзя уже вернуть назад... Сознаюсь, что это  мои враги,
эти немцы:  я презираю в них всякого рода нечистоплотность понятия и оценки,
трусость перед каждым честным  Да и Нет. Почти за тысячу лет они все сбили и
перепутали,  к чему только  касались  своими  пальцами, они  имеют  на своей
совести все половинчатости -- три восьминых! -- которыми больна  Европа, они
имеют  также на совести самый нечистоплотный  род христианства, какой только
есть,  самый  неисцелимый, самый  неопровержимый -- протестантизм... Если не
справятся окончательно с христианством, то немцы будут в этом виноваты...

62
     -- Этим я заканчиваю и высказываю мой приговор. Я осуждаю христианство,
я  выдвигаю  против христианской церкви страшнейшие из всех обвинений, какие
только когда-нибудь бывали в устах  обвинителя. По-моему, это есть высшее из
всех  мыслимых извращений,  оно  имело  волю к последнему  извращению, какое
только было возможно. Христианская церковь ничего не оставила не тронутым  в
своей порче, она обесценила  всякую ценность, из всякой истины  она  сделала
ложь, из всего честного -- душевную низость. Осмеливаются еще мне говорить о
ее  "гуманитарных" благословениях! Удалить какое-нибудь бедствие --  это шло
глубоко вразрез с  ее пользой: она  жила бедствиями, она создавала бедствия,
чтобы себя  увековечить... Червь греха,  например,  таким  бедствием впервые
церковь обогатила человечество! -- "Равенство душ перед Богом", эта  фальшь,
этот предлог для rancunes всех низменно настроенных, это взрывчатое вещество
мысли,  которое сделалось наконец революцией, современной  идеей и принципом
упадка  всего   общественного  порядка,  --  таков  христианский  динамит...
"Гуманитарные"     благословения     христианства!     Выдрессировать     из
humanitas88 само противоречие, искусство самоосквернения, волю ко
лжи во  что бы то ни стало, отвращение, презрение ко  всем хорошим и честным
инстинктам!  Вот   что  такое,  по-моему,  благословения   христианства!  --
Паразитизм, как единственная практика  церкви,  высасывающая  всю кровь, всю
любовь,  всю  надежду на  жизнь своим  идеалом  бледной немочи и "святости";
потустороннее  как воля  к  отрицанию  всякой  реальности;  крест  как  знак
принадлежности к  самому подземному заговору,  какие  когда-либо бывали,  --
заговору  против  здоровья,  красоты,  удачливости, смелости,  духа,  против
душевной доброты, против самой жизни...
     Это  вечное  обвинение против  христианства я  хочу  написать  на  всех
стенах, где  только они есть, --  у  меня есть буквы, чтобы и слепых сделать
зрячими... Я называю христианство единым великим проклятием, единой  великой
внутренней порчей,  единым великим инстинктом  мести, для  которого  никакое
средство  не будет достаточно ядовито, коварно, низко, достаточно мало, -- я
называю его единым бессмертным, позорным пятном человечества...
     И вот считают время  с  того dies nefastus89, когда  начался
этот рок, с первого дня христианства! -- Почему лучше не с последнего? -- Не
с сегодняшнего? -- Переоценка всех ценностей!


     Примечания А.М. Руткевича

     1. Заратустра (Заратуштра) —  речь  идет не о реформаторе иранской
религии  (время его жизни относят предположительно  к VII -  1-й половине VI
вв.  до н.э.),  создавшем дуалистическое  учение о сечной  борьбе  доброго и
злого  начала (Ахурамазда  и  Анхара-Майнью),  а  о герое  книги Ницше  "Так
говорил   Заратустра",   то  есть   о   пророке   "вечного  возвращения"   и
"сверхчеловека",   "сокрушителей   скрижалей"  всех  существующих  моральных
ценностей. Назад

     2. Лабиринт — в античной мифологии  построенное Дедалом по приказу
царя Миноса сооружение со сложным и  запутанным планом, в котором  был скрыт
от глаз  смертных чудовищный человекобык Минотавр. Его  убивает герой Тесей,
который выбирается затем  из Лабиринта  с помощью "нити Ариадны". Во  многих
произведениях Ницше встречаются  связанные  друг с  другом образы Лабиринта,
Тесея, Ариадны  и Диониса, справляющего свадьбу с  Ариадной после  того, как
она была оставлена Тесеем на острове Наксос. Эти образы использовались Ницше
для символической  передачи главных  идей  его  учения (Тесей — "высший
человек", не  выполняющий своего назначения;  "сверхчеловек"  как порождение
брака Диониса и Ариадны  и т.д.). В то же время они имели для Ницше и личный
смысл. Так, Ариадна ассоциировалась с Козимой Вагнер, свои последние  —
уже полубезумные — письма он подписывал "Дионис". Назад

     3.  Семикратный  опыт  одиночества  — опыт семи одиночеств  —
переосмысленный Ницше образ из Апокалипсиса — "И когда он  снял седьмую
печать, сделалось безмолвие на небе..." (Откр. 8:1). Подобно тому  как агнец
снимает с книги Откровения все семь печатей, так и Заратустра, сняв шесть из
них, готовится к тому, чтобы в  одиночестве снять оставшуюся седьмую печать.
Поэтическая разработка данного  образа — в стихотворении  Ницше  "Знаки
огня". Назад

     4.  Гиперборейцы,  или  гипербореи —  мифический народ, живущий  в
волшебной стране  на далеком  Севере,  за  пределами царства северного ветра
Борея  (отсюда  название).  Гипербореи  живут   при  свете  вечного  дня,  в
блаженстве,  не зная ни болезни, ни смерти, проводя свою жизнь в песнопениях
и танцах среди священных полей и лесов. Это царство Аполлона,  в котором  он
проводит   зимние   месяцы.   В   позних  трудах  Ницше  уже  нет   прежнего
противопоставления  аполлоновского  и  дионисийского  начал;  теперь  именем
Дионис  обозначается  мироощущение,  включающее  в  себя  оба   эти  начала.
Идеализированная архаическая Греция противопоставляется христианству. Назад

     5. Пиндар. Десятая Пифийская песнь. Назад

     6. Современный человек. Гневные обличения Ницше направлены  против всей
современности,  рождающей  "последнего человека": "презреннейшего  человека,
который  уже не  сможет презирать  себя", который все делает  мелким,  живет
"маленькими удовольствиями"  стадного животного. Современники —  жители
"страны культуры", позаимствовавшие у всех народов и эпох разнородные идеалы
и  ценности.  "Все времена и  народы,  разноцветные, смотрят из-под покровов
ваших: все обычаи  и  верования говорят беспорядочно в жестах ваших. Если бы
кто совлек с вас одеяния и покровы, краски и жесты: у него осталось бы ровно
столько, чтобы пугать птиц" (Ницше Ф. Так говорил Заратустра. Спб., 1913, с.
146). Назад

     7. широта, великодушие (франц.). Назад

     8. Добродетель в стиле Ренесанса, virtu. Ницше отождествлял ренесансное
понимание добродетели с ее трактовкой в  греческой рахаике  ("калокагатия"),
когда между "добрым" и "прекрасным", моральным  и эстетическим отсутствовала
четкая   граница.   Прекрасное   лицо   или  телосложение  могло   считаться
свидетельством прекрасной души. Только у Сократа, по мнению Ницше, моральные
ценности   были  противопоставлены  "жизни",   которая   в  результате  была
обесценена.  Произошло  "удвоение  мира", появилось  трансцендентное царство
ценностей. Но становление "невинно",  оно "стоит по ту сторону добра и зла",
а потому и добродетель должна быть  без  "моралина". Добродетелью становится
самоутверждение жизни, воля к власти. Назад

     9. Учение  Ницше  о  воле к  власти,  непрерывной "войне" в  природе  и
обществе возникло под  несомненным влиянием эволюционизма Ламарка и Дарвина.
Концепция  "сверхчеловека"  и мораль,  гласящая: "падающего —  толкни",
многими  чертами напоминают социал-дарвинистскую теорию второй половины  XIX
в. Вместе с тем  Ницше неоднократно указывал на свои расходения с концепцией
"естественного отбора" и  вообще  отрицал наличие  эволющии в живой природе.
Тем более неприемлемой была для него доктрина  общественного прогресса. Ни в
природе,  ни в обществе, с точки  зрения Ницше,  нет  "естественного отбора"
лучших и сеильнейших ("Не нужно путать природу с Мальтусом", — писал он
в "Сумерках кумиров").  "Естественный  отбор"  способствует  не  "лучшим"  а
"наихудшим",  "стаду",  которое  умеет приспосабливаться, побеждает  большим
числом,  хитростью. "Высшие  люди" — всегда счастливые исключения, а не
результат эволюции. Назад

     10. Паскаль. Отношение к великому французскому ученому и философу Блезу
Паскалю (1623--  1662) было у Ницше двойственным. Несомненно влияние на него
французских моралистов XVII в., в том числе и Паскаля, особенно  в понимании
человеческой психологии. Ницше писал, что Паскаль  умер слишком рано, "чтобы
иметь  возможность из  глубины  своей великолепной и горестной души  осмеять
христианство,  как  он успел осмеять иезуитов". Предсказание вряд ли точное,
живи   Паскаль  дольше,  он   скорее  всего  закончил   бы  свою   "Апологию
христианства". Паскаль был  для  Ницше и  примером  того,  как  христианство
"совращает" высших  людей,  делает  их  "декадентами".  Паскаль,  писавший о
человеческом "ничтожестве", о "порче" всей человеческой природы в результате
грехопадения,  искупаемой  лишь  благодатью,  является  очевидным оппонентом
Ницше,  а потому он заявляет о "порче"  разума самого Паскаля христианством.
Подробнее он  писал  о Паскале  в книге "По ту  сторону добра и  зла", перед
сознанием  которой  внимательно  изучал  как  произведения  Паскаля,  так  и
исследования Сент-Бева "Пор-Рояль", в котором подробно  излагается биография
французского мыслителя. Назад

     11.  Декаданс понимается  Ницше не только  как совокупность  явлений  в
культуре  конца XIX  в.  Литературно-художественный  декаданс  сам  является
порождением нигилизма, умственного  и физического  вырождения "высших людей"
европейской цивилизации. Декаданс -- это победа слабых над  сильными, триумф
"рабской  морали", умерщвление воли, хаотическая  спутанность  инстинктов  и
страстей.  Вместо   того  чтобы  действовать,   декадент,   жертва  излишней
чувствительности,  стремится избавиться  от  страданий  в  опьянении  или  с
помощью   наркотиков;  но   страдания  могут   уменьшать  и  "искусство  для
искусства", и  социальные реформы. В мстительной  злобе  декадент становится
анархистом, разрушителем общества. Назад

     12. Воля к  власти -- центральное понятие ницшеанства.  Пытаясь  свести
различные качественные  состояния  психики (инстинкты, эмоции,  интеллект  и
т.д.)  к  какому-то  единому  основанию,  Ницше  приходит  к понятию "воля к
власти".  Сила импульсов, то есть количественные  различия, лежит  в  основе
качественных различий.  В деятельности  великого  полководца,  в  творчестве
художника  или ученого воля  к власти максимально, поскольку здесь предельно
выражены самообладание, самопреодоление. Власть  над собою  выше, чем власть
над  другими. От психологической  трактовки воли к власти Ницше переходит  к
онтологической  ее интерпретации. Весь космос понимается им  как непрерывная
борьба "квантов власти", каждый из которых стремится к господству над  всеми
остальными, желает стать организующим центром всего мира. Социальные по сути
своей отношения господства  и подчинения переносятся на весь мир, тогда  как
собственно социальный мир понимается как  вечная война  соперничающих  воль.
Назад

     13.  Противопоставление  страдания  и  сострадания  является  одним  из
центральных   положений   Ницше.  Страдание   способствует   самопреодолению
(Selbstűberwindung),  росту власти  над  самим  собой; высшее  здоровье
заключается  в  способности  преодолевать   болезнь  и   боль.  Сострадание,
напротив,  расслабляет,  уменьшает  "волю  к власти". Ср.: "Ах,  где в  мире
совершались большие безумства, чем у сострадательных? И что в мире причиняло
большие страдания,  чем безумства сострадательных? Горе всем любящим, еще не