Вассиана содержатся знаменательные рассуждения: "Аще ли еще любо-
пришася и глаголеши, яко: "Под клятвою есмы от прародителей, - еже
не поднимати рукы противу царя, то како аз могу клятву разорити и
съпротив царя стати", - послушай убо, боголюбивый царю, аще клятва

1^
-."r-

A A ropckuO. О титуле "царь. в средневековой Руси             209

по нужди бывает, прощати о таковых и разрЪшати нам повелЬно есть, иже
прощаем, и разрушаем, и благословляем, яКо же святЬйший митрополит,
тако же и мы, и весь боголюбивый събор, - не яко на царя, но яко на
разбойника, и хищника, и богоборца... И се убо который пророк пророче-
ствова, или апостол который, или святитель, научи сему богостудному и
скверному самому называющуся царю повиноватися тебе, великому Рус-
ских стран христьанскому царю! Но точию нашего ради согрешению и
неисправления к Богу, паче же отчаанию, и еже не уповати на Бога, попу-
сти Богъ на преже тебе прародителей твоих и на всю землю нашю окаа-
ного Батыа, иже пришел разбойнически и поплЬни всю землю нашу и по-
работи, и воцарися над нами, а не царь сый, ни от рода царьска" ".

Вассиан приписывает Ивану III нежелание "поднимать руку против
царя" (кстати, здесь у Вассиана дословное повторение летописного объ-
яснения отказа Дмитрия Донского от открытого боя с Тохтамышем). По
мнению Ю. Г. Алексеева, это чисто литературный прием, не имеющий ре-
альной почвы ^. Но вряд ли в послании, непосредственно обращенном к
великому князю, Вассиан мог бы приписывать ему мысли, которые ни-
когда не посещали и не могли посетить его адресата. "Комплекс царя",
психологический барьер, из-за которого было сложно заставить себя вес-
ти активные военные действия против "главного" татарского хана, в те-
чение более чем двух столетий считавшегося правителем более высокого
ранга, чем кто-либо из русских князей, продолжал существовать. Вассиан
опровергает не вымышленный им, а реальный аргумент, который если и
не высказывался впрямую, то во всяком случае "носился в воздухе". Что-
бы его опровергнуть, духовник великого князя не только подчеркивает
царское достоинство самого Ивана Васильевича ", но и осуществляет
резкий разрыв с традицией, признающей легитимность власти татарских
ханов. Он объявляет Ахмата самозваным царем ("сему богостудному и
скверному самому называющуся царю"), но не потому, что он является
(подобно Мамаю) узурпатором ("ханское" происхождение Ахмата со-
мнений не вызывало), а потому, что и сам Батый, завоевавший Русь, не
был царем1и не был царским род, к которому он принадлежал - т. е. род
Чингис-хана. Таким образом, чтобы подвигнуть Ивана III на активные
действия, Вассиан не только объявляет его равным татарскому царю, но
отказывает в царском достоинстве всем Чингизидам ", т. е. объявляет не-
легитимными все 240 лет их владычества над Русью ^.

После ликвидации ордынского ига царский титул стал все чаще
применяться к московским великим князьям, пока, наконец, в 1547 г. не
произошло официальное венчание Ивана IV на царство. В закреплении за
московскими великими князьями титула "царь" обычно видят синтез двух
традиций: в семиотическом плане российский царь наследует византий-
скому императору, в территориально-политическом - хану Золотой Ор-
ды . Но следует иметь в виду, что ведущую роль в обосновании леги-
тимности царского титула у московского великого князя играло утвер-

210                          Представления о власти

дившееоя к началу XVI в. представление о том, что царским достоин-
ством обладали еще правители Киевской Руси. В ряде памятников XV
столетия "царем" именуется креститель Руси Владимир Святославич ^. В
начале XVI столетия сложилось так называемое "Сказание о князьях вла-
димирских". В нем, во-первых, проводится мысль о происхождении Рю-
риковичей от "сродника" римскогсг императора ("царя") Августа ". Во-
вторых, утверждается, что киевский князь Владимир Мономах получил от
византийского императора царские регалии и "наречеся... царь Великиа
Русия"; этими регалиями венчаются его потомки- великие князья вла-
димирские и московские (вплоть до нынешнего правителя Василия III) ".
Легенда о получении Владимиром Мономахом царских инсигний вошла
затем в чин венчания русских царей ^. Складываются и закрепляются, та-
ким образом, представления о "царском" происхождении московских
князей и о наследовании царского достоинства и титула из Византии в
глубокой древности. А это означает, что "русское царство" древнее "та-
тарского царства": русские князья оказываются потомками древнерим-
ских императоров, еще в домонгольскую эпоху они обладали царским ти-
тулом и теперь возвращают его себе после долгого владычества "нече-
стивого" царя. В апелляции к "царскому" происхождению и древности
царского достоинства у русских князей можно видеть стремление дока-
зать, что "российское царство" стоит выше татарских ханств (включая
уже несуществующую Золотую Орду).

Таким образом, в домонгольскую эпоху термин "царь" восприни-
мался как титул "чужого" правителя, а спорадическое применение его
к русским князьям не содержало в себе претензий на обладание царским
титулом. В эпоху ордынского ига "царем" именовался верховный суверен
русских земель. Поскольку теперь обладатель царского титула оказывал
реальное воздействие на жизнь Руси, безразличие по отношению к это-
му титулу сошло на нет. Утвердилось представление о "царе" как пол-
ностью суверенном правителе; следовательно, стремление к независимос-
ти подразумевало теперь стремление к царскому титулу и наоборот, пре-
тензии на царский титул подразумевали стремление быть независимым
правителем. Такие претензии начинают проявляться у московских вели-
ких князей с середины XV в. " Царское достоинство рассматривается при
этом как полученное из Византии, но не после крушения империи, а в
эпоху ее былого могущества. В политическом аспекте утверждение царс-
кого титула было связано с противостоянием Орде, причем следует гово-
рить не столько о наследовании власти ордынского царя, сколько о
стремлении поставить власть московского князя выше его власти. Это до-
стигалось путем присвоения титула, равноценного титулу правителя Ор-
ды, с одновременным обоснованием большей древности царского досто-
инства русских князей и их родственной связи с императорами Древнего
Рима.

A A ropckuO. О титуле "царь" в средневековой Руси             211

' Славянское "царь" (сокр. от "цесарь" - в средневековых текстах употребляются обе
эти формы термина) восходит к титулу римских императоров, в свою очередь происходя-
щему от имени Юлия Цезаря.

^ Наиболее ранние упоминания - в договорах Руси с Византией 907, 911, 944 и 971 гг.
(см.: Повесть временных лет. М.; Л., 1950. Ч. 1. С. 25-26, 28-29, 34-38, 52).

" Полное собрание русских летописей М., 1962. Т. 2. Стб. 666-667, 723, 776, 814 (да-
лее- ПСРЛ); Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов М.; Л., 1950.
С. 46-47 (далее - Н1Л). "Царями" именуются в памятниках древнерусской литературы
также древние правители - библейские цари и римские императоры.

* CM.: Vodoff W. Remarques sur ie valeur du temie "tsar" applique aux princes russes avant ie
milieu du XV ё si^cle // Oxford Slavonic papers. New series. Oxford, 1978. Vol. II. P. 8-14.
' Vodoff W. Op. cit.

' Он фигурирует в русско-византийских договорах (Повесть временных лет. Ч. 1. С. 25-
26,34-35,38,52).

" CM.: Poppe A. Words that Serve the Authority: On the Title of "Grand Prince" in Kievan
Rus' // Acta poloniae Historica. Warszawa, 1989. N. 60.
* Насонов A.H. Монголы и Русь. М.; Л., 1940. С. 30.
" Н1Л. С. 49.

'ё CM.: Meyendorff 1. Byzantium and the Rise of Russia: A Study of Byzantine-Russian
Relations in the XIVth Century. Cambridge, 1981. P. 69-73.

" Vodoff W. Op. cit. P. 14-17. "Царями" именуются волынский князь Владимир Василь-
кович (ум. 1289) и Михаил Ярославич Тверской, великий князь владимирский (ум. 1318).
" ПСРЛ. Т. 2. Стб. 807-808.

" ПСРЛ. Л., 1925. Т. 4. Ч. 1. Вып. 2. С. 351, 353-355, 359-369, 362, 365.
'* ПСРЛ. М., 1965. T. 15. Вып. 1. Стб. 135; ср.: там же. СПб., 1913. Т. 18. С. 127; Присел-
ков М. Д. Троицкая летопись. Реконструкция текста. М.; Л., 1950. С. 416.
" Н1Л. С. 376.

'" ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб. 134; ср.: Т. 18. С. 127, 129.
" ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб. 143-144; ср.: Т. 18. С. 132.

" Будовниц И.У. Общественно-политическая мысль Древней Руси (XI-XIV вв.). М.,
1960. С. 460.

'" ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб. 146; ср.: Т. 18. С. 133.

^ Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. М.; Л.,
1950. ј 15. С. 41: "А по грехом, пойдет на нас (на московских князей - 4. Г.) царь ратию,
или рать татарьская, а всяду на конь самъ и своею братьею, и тобЬ, брате, послать ко мнЬ
на помочь свои два сына да два братанича" (московско-тверской договор второй половины
90-х годов XIV в., ср. московско-тверской договор конца 30-х годов XV в.: Там же. ј 37.
С. 106).

^ Там же. ј15. С. 41: "А что есмя воевал со царем, а положит на нас в том царь вину, и
тобЬ, брате, в том намъ не дати ничего" (ср.: Там же. ј 37. С. 106).

" Если вести речь не только о Московском великом княжестве, но обо всех русских
землях (кроме входивших в Великое княжество Литовское), то между 1382 и 1472 -г. был
один случай непосредственного конфликта с "правящим царем": в 1460 г. хан Большой
Орды Махмуд безуспешно осаждал Переяславль-Рязанский (ПСРЛ. М.; Л., 1949. Т 25.
С. 277; Пг., 1921. Т. 24. С. 184).

" Попов А. Н. Историко-литературный обзор древнерусских полемических сочинений
против латинян (XI-XV вв.). М., 1875. С. 360, 365, 376-377, 379-382, 384, 392-393, 395;
ПСРЛ. Т. 25. C. 259^260.
" ПСРЛ. Т. 25. C. 297-298.

" Если же ты будешь спорить и говорить: "У нас запрет от прародителей - не подни-
мать руку против царя, как же я могу нарушить клятву и против царя стать?" - послушай
же, боголюбивый царь, - если клятва бывает вынужденной, прощать и разрешить от таких
клятв нам повелено, и мы прощаем, и разрешаем, и благословляем - как святейший мит-
рополит, так и мы и весь боголюбивый собор: не как на царя пойдешь, но как на разбойни-
ка, хищника и богоборца... А это что - какой-то пророк пророчествовал, или апостол ка-
кой-то, или святитель научил этому богомерзкому и скверному самозванному царю пови-
новаться тебе, великому страны Русской христианскому царю! И не только ради наших

212Представления о власти

прегрешений и проступков перед Богом, но особенно за отчаяние и маловерие попустил Бог
на твоих прародителей и на всю нашу землю окаянного Батыя, который пришел по-разбой-
ничьи и захватил всю землю нашу, и поработил, и воцарился над нами, хотя он и не царь и
не из царского рода. (Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XV века. М.,
1982. С. 530-532).

^ Алексеев Ю. Г. Освобождение Руси от ордынского ига. Л., 1989. С. 120. М. Черняв-
ский также склонен считать, что нежелание Ивана биться с Ахматом было вызвано полити-
ческими и военными причинами, а не благоговением перед сувереном (Chemiavsky М. Khan
or Basileus: An Aspect of Russian Medieval Political Theory // The Structure of Russian History:
Interpretive essays. N.Y., 1970. P. 72).

Иван III назван "царем" в "Послании на Угру" пять раз (Памятники литературы Древ-
ней Руси. Вторая половина XV века. С. 522, 530, 534).

" Впоследствии эта мысль не получила поддержки - правители ханств, образовавших-
ся на развалинах Золотой Орды, продолжали называться на Руси царями.
" Ср.: Halperin Ch. J. Russia and the Golden Horde. Bloomington, 1985. P. 71.
^ Успенский Б. А. Царь и самозванец: самозванчество в России как культурно-худо-
жественный феномен // Художественный язык средневековья. М., 1982. С. 211, 223.

^ ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 2. С. 352 ("Слово о житии и преставлении" Дмитрия Донского;
время создания этого произведения является предметом спора - датировки колеблются от
конца XIV до середины XV в., см.: Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л.,
1989. Вып. 2.: Вторая половина XIV-XVI вв. Ч. 2. С. 405); Русская историческая библио-
тека. СПб., 1908. Изд. 2-е. Т. 6. Стб. 527 (послание Василия II константинопольскому пат-
риарху 1441 г.); "Слово о полку Игореве" и памятники Куликовского цикла. М.; Л., 1966.
С. 548 (Кирилло-Белозерский список "Задонщины", 70-е годы XV в.).

" Эта легенда представляет собой оригинальную переработку известного в византий-
ской и южнославянской средневековых литературах мотива: родство именно с Августом
считалось особо почетным, так как в его царствование родился Христос (см.: Гольдберг
А. Л. К истории рассказа о потомках Августа и о дарах Мономаха // Труды отдела древне-
русской литературы. Л., 1976. Т. 30. С. 205-207).

^Дмитриева?. П. Сказание о князьях владимирских. М.; Л., 1955. С. 161-165, 174-178.
" Там же. С. 182-184, 192-195.

^ Следует заметить, что идея о "царском" характере власти "своего" князя в течение
долгого времени присутствовала (хотя так и не переросла в реальные претензии на царский
титул) в общественной мысли Тверского княжества: известны случаи употребления терми-
на "царь" по отношению к тверским князьям Михаилу Прославичу (начало XIV в.) и Бори-
су Александровичу (середина XV в.), понятия "царство" по отношению к правлению князя
Михаила Александровича (ум. 1399) (Русская историческая библиотека. Т. 6. Стб. 158; Па-
мятники литературы Древней Руси. Вторая половина XV века. С. 300; ПСРЛ. Т. 15. Вып-. 1.
Стб. 168).




ИСТОРИК И ВРЕМЯ

Отто Герхард Эксле

НЕМЦЫ НЕ В ЛАДУ С СОВРЕМЕННОСТЬЮ

"Император Фридрих II" Эрнста Канторовича
в политической полемике времен Веймарской республики

Летом 1924 г. Фридрих Гундольф, видный член кружка Штефана
Георге и выдающийся интерпретатор идей самого Мэтра, опубликовал
книгу под заглавием "Цезарь. История его славы". Это была, как писал
сам Гундольф, история "шествования Цезаря через память народов" ',
причем Цезарь у Гундольфа, как известно, обнаруживает многие черты
Штефана Георге. Я цитирую первые фразы этой книги: "Сегодня, когда
потребность в сильном человеке ощущается все острее, когда уставшие
от хулителей и болтунов люди довольствуются фельдфебелями вместо
вождей ... нам хотелось бы ... напомнить о великом человеке, которому на
протяжении столетий обязана своим названием и самой своей идеей вер-
ховная власть: о Цезаре. Не потому, что такое заклинание могло бы при-
вести к появлению нового Цезаря. Никогда история не повторяет появле-
ния одних и тех же идей, и никакое знание о том, что было когда-то, не
создает необходимого нового. Подражания, питающиеся политической
ученостью, всегда фальшивы и бесплодны. Как выглядит будущий пове-
литель или спаситель, мы узнаем только тогда, когда он воцарится. Свой
час и свое дело знает лишь он сам. Зато как он не выглядит - этому мо-
жет научить знание; и не ради политики, а ради просвещения... должны

Доклад на коллоквиуме "Эрнст Канторович сегодня" в университете Франкфурта-на-
Майне (14 дек. 1993 г.).

Штефан Георге (1868-1933) - поэт, сыгравший значительную роль в возрождении
немецкой поэзии на рубеже XIX-XX вв., основавший собственную литературную школу,
так называемый "кружок Георге". Авторами журнала "Blatter flir die Kunst", который Геор-
ге издавал с 1892 по 1919 г., были многие выдающиеся писатели. Основной задачей журна-
ла было заявлено спасение литературного немецкого языка. Георге стремился утвердить в
немецкой поэзии новый классицизм. Он ориентировался на образцы поэтического совер-
шенства и гуманизм, которые находил в древней Греции и которые, как он надеялся, могут
быть реализованы в современном обществе.

Члены кружка должны были полностью подчиняться авторитарной личности мэтра.
Идеи Штефана Георге, его уверенность в собственной роли провидца и вождя нового обще-
ства, которое ему суждено создать, нередко вызывали настороженность и становились
предметом насмешек. Многие считали, что его идеи соответствуют реакционным полити-
ческим тенденциям времени. Однако сам Георге был решительным противником нарож-
давшегося фашизма. Когда гитлеровское правительство предложило ему материальную и
моральную поддержку, он отказался от денег и почестей и удалился в эмиграцию в Швей-
царию, где вскоре и умер. (Примеч. пер.)

214                 ___     Hcmpuk и время

оставаться живыми вечные образы, охраняемые от посягательств тупого
и алчного дня. Историк, хранитель просвещения (это его основная обя-
занность), не может творить политику, принимать судьбоносные решения
в жизни, изменяющейся от часа к часу. Но он может оживить тот воздух,
в котором вызревают мудрые поступки, и завоевывать души для гряду-
щих героев. Для этого он взывает к силам истории и ее плоти - народам
и вождям" ^

Гундольф вторгается, как будет ясно видно, в политически опасную
зону, хотя он - это понятно даже из нескольких выше процитированных
строк - не имеет в виду призывать сильных людей, а, как точно подме-
тил Ульрих Раульф, своим "удивительным актом антипросветительского
просвещения" стремится, напротив, не допустить их появления: "перед
лицом истинного величия обнаружится их низость", и "уличный цезаризм
будет изгнан" ^

Книга Гундольфа 1924 г. во многих отношениях предваряет не ме-
нее знаменитую работу Эрнста Канторовича "Император Фридрих II"
(1927). Это касается как истолкования образа самого императора-по
словам Гундольфа, "самого великого, самого гибкого и самого отважного
гения на троне, какого видел мир со времен Цезаря" "*, - так и определе-
ния задачи исторической науки, которая хочет служить "жизни", и, нако-
нец, определения тех обязанностей, которые несет каждый отдельный ис-
торик при исполнении этой задачи в свою эпоху. Мы, правда, также уви-
дим, что во всех этих отношениях "Фридрих" Канторовича отличается от
"Цезаря" Гундольфа.

Но речь пойдет не только об этом и не только о положении Гун-
дольфа и Канторовича в кружке Георге. Речь пойдет - как показывают
уже слова Гундольфа о народах, вождях и о "будущем властелине и спа-
сителе" - о более фундаментальной проблеме: об образе мыслей и о по-
зициях историков, гуманитариев вообще, теологов, философов, социоло-
гов, литературоведов, юристов в политических спорах времен Веймарс-
кой республики, включая и выбор, сделанный ими в недоброй памяти
1933 г. Это интересно не только для историков Новейшего времени ', но

В немецком тексте используются существительные die Moderne, die Modemitut и при-
лагательное modern. В русской литературе не существует понятий, эквивалентных этим, в
силу чего при переводе мы вынуждены заменять их приблизительно соответствующими им
оборотами "Новейшее время", "современность", "современный мир" и т.п., поскольку,
несмотря на попытки ввести в обиход неологизмы "модерный" и "модерность", таковые не
получили здесь распространения. Дополнительная сложность возникает в связи с тем, что
автор в настоящей статье также использует и слова Gegenwart, gegenwanig, означающие
собственно "современность", "современный", причем не всегда в качестве полных синони-
мов вышеназванным терминам. Для понимания терминов "Modeme", "modern" важна не
только хронологическая их определенность - они обычно относятся к эпохе после Вели-
кой Французской революции и в особенности ко второй половине XIX и XX вв.-но и та
особенность западноевропейской (и американской) цивилизации, которая связана с процес-
сом "модернизации": исторически необычайно быстрая смена патриархальных обществен-
ных отношений, построенных на вертикальных потестарных связях и державшихся на тра-

O.r.SkcAe. Немцы не в ладу с современностью               215

и для медиевистов, так как во всех этих спорах в период между перело-
мами 1918 и 1933 гг., т. е. в борьбе за Веймарскую республику, сред-
невековье использовалось как оружие. Средневековье, воображаемое
средневековье, осмысливалось в его соотношении с современностью и
было предназначено для отрицания современности.

Речь идет, таким образом, не только о политических позициях, но об
истории ф