у за ним.
   - Что ж, можно и поплыть, пока у нас есть силы,  -  отозвался  Виллем.  -
Если ты поплывешь, я с тобой. Двинемся вместе. Как  по-твоему,  сколько  еще
надо ждать?
   - По-моему, немного. Уж конечно, на протяжении мили он мог  найти  место,
где можно выбраться на берег. А много ли надо времени, чтобы  проплыть  одну
милю по течению реки! Видел, с какой скоростью его понесло? Гендрик вернется
очень скоро... или совсем не вернется.
   Прошел еще час, а Гендрика все не было.
   - Останься здесь, Виллем, - предложил Аренд. - Я поплыву один.
   - Нет, - ответил знаменитый охотник. - Поплывем вместе. Когда-то я думал,
что, пока жив, ни за что не расстанусь со своим ружьем, да, видно, придется.
Больше ждать нельзя. Слабеешь, с каждым часом сил становится меньше.
   Они разулись и уже хотели прыгнуть в  воду,  как  вдруг  до  них  донесся
хорошо знакомый голос.
   На берегу, как раз напротив их каменного островка, появился Конго  верхом
на лошади.
   - Не бойтесь, баас Виллем! - крикнул он. - Я скоро вернусь! - И ускакал.
   И тотчас, как будто объясняя его исчезновение, громко затрубил слон.
   - О Господи! - воскликнул Аренд. - Сколько еще нам тут сидеть?
   - Наверно, до завтра, - ответил Виллем. - Быстрее Конго не обернется: ему
надо проскакать до лагеря и обратно.
   - Неужели он ускачет, даже не попытавшись нас выручить?
   - Конечно. Что он тут сделает один? Ничего. Он это понял, вот и  поскакал
за подмогой. Слона ему в одиночку не убить. Да и не будь тут слона, Конго не
мог бы снять нас со скалы.
   - До берега ярдов двадцать. Добраться-то можно, только  для  этого  нужен
канат. И лианы годятся, но Конго их не заметил. Он, видно, с первого взгляда
понял, что одному здесь не справиться, и поскакал в лагерь за подмогой.
   - Надеюсь, - сказал Аренд. - Если так, нам нечего бояться за себя. Просто
нужно набраться терпения и ждать. Одно меня тревожит - Гендрик.
   Виллем не ответил, и Аренд понял, что он уже почти потерял надежду  снова
увидеть Гендрика.
   Медленно зашло солнце, и над бурной рекой снова опустилась ночь.
   Даже если бы охотников не мучил голод, тревога все равно не  дала  бы  им
уснуть. Воды у них было вдоволь, даже слишком много, хотя  доставали  ее  не
без труда: черпать приходилось пороховницей, из которой для  этого  высыпали
порох.
   Снова настало утро,  и  солнце  взошло  такое  же  яркое  и  жгучее,  как
накануне, и чем выше поднималось оно в  безоблачном  небе,  тем  беспощадней
жгли его лучи.
   Еще несколько часов - и вернется Конго... А вдруг он вовсе  не  вернется?
Они уже знали, что в Африке всякая поездка - дело опасное, недаром они снова
попали в беду. Вдруг ему что-нибудь помешает добраться до лагеря?
   Теперь они уже не сомневались,  что  с  Гендриком  стряслась  беда,  быть
может, он даже погиб.
   И, словно для того, чтобы окончательно уверить их в этом, около скалы, на
которой они стояли, появились три крокодила. Они не спешили плыть  дальше  -
должно быть, надеялись в скором времени полакомиться человеческим мясом.
   При виде этих тварей Виллем вышел из себя. Вот какая судьба, быть  может,
постигла Гендрика, вот что, возможно, ждет их обоих!.. Он схватил  громобой,
высыпал отсыревший порох и зарядил ружье  снова.  Потом  прицелился  в  глаз
одного из мерзких гадов и спустил курок.
   Прогремел выстрел. Крокодил тяжело нырнул в воду  и  так  заметался,  что
стало ясно: охотник не промахнулся!
   Крокодил вынырнул, перевернулся в воздухе, потом снова ушел в воду и стал
с такой быстротой кружить на одном месте, что Виллема и  Аренда,  смотревших
на его агонию, обдавало брызгами с  головы  до  ног.  Два  других  крокодила
поплыли вниз по течению, и, провожая их взглядом, братья думали об  одном  и
том же.
   Мысли обоих были о  Гендрике.  Спустимся  же  и  мы  вниз  по  течению  и
посмотрим, что с ним сталось.

Глава 23
ИЗ ОГНЯ ДА В ПОЛЫМЯ

   Когда Гендрик расстался с друзьями и очутился в  воде,  ему  не  пришлось
тратить много сил на то,  чтобы  плыть.  Легких  движений  рук  и  ног  было
довольно, чтоб держаться  на  поверхности,  а  течение  несло  его  с  такой
скоростью, что он надеялся быстро доплыть до цели.
   Наверно, скоро он доберется до какого-нибудь места, где берег не  так  уж
неодолимо крут и высок, а течение все-таки не настолько сильное, чтобы он не
смог приблизиться к берегу.
   Гендрик проплыл мимо нескольких скал, и  ему  стоило  большого  труда  не
разбиться об одну из них - так стремительно несла его река.
   Уже около мили отделяло Гендрика от оставшихся позади друзей.  Как  он  и
ожидал, берега  становились  все  более  отлогими,  и  он  решил,  что  пора
выбираться на сушу.
   Но река по-прежнему быстро мчала свои воды, и, пока  Гендрик  успевал  на
фут приблизиться к берегу, его  сносило  еще  на  несколько  ярдов  вниз  по
течению.
   В сознании Гендрика наконец пробудилось смутное предчувствие опасности, о
которой он и не подумал, пускаясь в путь. Он предвидел  что  угодно,  но  не
это! До сих пор  все  шло  хорошо:  он  не  разбился  о  скалы,  не  попался
крокодилам. Но он уже знал, что ему грозит новая и, быть  может,  еще  более
серьезная опасность. Его сносило так быстро, что он понял: воды  катятся  по
наклонной, и вот впереди уже слышится шум водопада!  Сперва  это  была  лишь
догадка, но вскоре не осталось никаких сомнений.  Гендрик  стрелой  несся  к
краю водопада. Собрав все свои силы, он попытался выплыть  к  берегу  в  том
месте, где было не слишком круто.
   Это ему почти удалось. Еще десять футов - и он бы ухватился  за  нависшие
над водой кусты. Но как ни мало было это расстояние,  Гендрик  не  смог  его
одолеть, и жадная пучина снова потянула его.
   На самом краю обрыва, откуда река низвергалась вниз,  он  заметил  острый
камень, выступающий из воды фута на три... Не столько все  старания  пловца,
сколько счастливый случай помог ему - течение проносило его  совсем  близко.
Дотянувшись до скалы, он ухватился за нее обеими  руками  и  лишь  так  смог
удержаться. Вода протащила его вокруг скалы, пока все тело его не вытянулось
по течению и ноги не повисли над водопадом. Хотя скала разбивала  течение  и
ослабляла его напор, Гендрику пришлось напрячь все силы, чтоб его  не  смыла
вода. Немного погодя ему удалось найти место  для  ног.  На  скале  оказался
небольшой выступ: Гендрик поставил одну ногу, а  другой  оперся  о  вершину.
Попытка добраться до берега неминуемо стоила бы ему жизни. Земля была совсем
близко, на расстоянии прыжка, но, чтобы прыгнуть, надо сначала твердо  стать
на ноги, а для этого не хватало места.
   Шли часы, и стоять в такой утомительной и неудобной позе становилось  все
труднее. Передохнуть он мог лишь одним способом: снова  спуститься  в  воду,
обхватив скалу обеими руками. Но больше двух-трех минут так не  отдохнешь  -
если это вообще можно  назвать  отдыхом,  -  и  Гендрику  приходилось  снова
взбираться на скалу.
   "Здесь, по крайней мере, нечего бояться крокодилов, - подумал он  в  одну
из таких "передышек". - Может быть, какого-нибудь и занесет сюда, но он  все
равно не успеет схватить меня, даже если будет умирать  с  голоду".  Так  он
промучился всю ночь.
   Рассвело, и снова он терзался, глядя на берег, до которого рукой  подать,
но который  так  недостижим,  словно  Гендрика  отделяет  от  него  поток  в
несколько миль шириной.
   Нет, видно, судьба не пощадит его.
   Раз невозможно добраться до берега, попробуем поглядеть вниз. Вытянув шею
как только мог, Гендрик посмотрел, куда низвергаются воды реки. Глубина была
футов тридцать. Внизу все пенилось, но уже чуть дальше река несла свои  воды
плавно, спокойно, словно отдыхала после бешеного прыжка.
   "Не отдаться ли на волю течения?" - подумал Гендрик. Будь он уверен,  что
внизу глубоко, он бы мгновенно решился. Ну, а если там  острые  камни?  Ведь
тогда разобьешься насмерть. Да и берега внизу крутые. Пожалуй, еще не  скоро
выберешься на сушу, придется долго плыть. А после того как  водопад  сбросит
его с тридцатифутовой высоты, нелегко ему будет держаться на поверхности. И,
уж во всяком случае, долго плыть он не сможет.
   Гендрик взвешивал, сомневался и наконец решил отказаться от этой  опасной
попытки.
   Как ни тяжело ему приходилось, он не забывал  о  друзьях,  оставшихся  на
скале.
   Скорей всего, Виллем и Аренд поплывут вслед за ним.  Пожалуй,  кто-нибудь
из них уже и поплыл, а может, и оба. И ночью их могло унести в водопад, а он
в темноте ничего не заметил... Время шло, и Гендрик так истерзался, что стал
терять надежду на спасение. Он едва устоял перед искушением  положить  всему
конец, отдав свое тело во власть потока. Но образ Вильгельмины,  мелькнувший
перед его мысленным взором, отогнал демона-искусителя.
   Как добрый ангел, явилась она ему и повелела  надеяться  и  ждать.  И  он
подчинился.

Глава 24
СНОВА ВМЕСТЕ

   Время шло. Виллем и Аренд  на  своем  каменном  острове  терпеливо  ждали
возвращения Конго. Они не сомневались, что он поможет им и  не  заставит  их
ждать ни одной лишней минуты; но он уехал на ночь глядя, а это опасное время
для путешествий. Он мог бы уже побывать в лагере и вернуться: времени прошло
немало. Сестрица Анна и та, стоя на сторожевой башне замка Синей Бороды,  не
глядела на дорогу так пристально, как они; не отрывая глаз, следили  они  за
берегом: не появится ли Конго. И они дождались! Около полудня  они  услыхали
крики, и вскоре на берегу показались Ганс, Конго и Макора. С Макорой  пришли
человек десять туземцев. Они тащили  длинные  канаты,  которые  Конго  велел
захватить с собой.
   - Где Гендрик? - прежде всего спросил Ганс с дрожью в голосе.
   - Не знаем, - был ответ.  -  Он  поплыл  вниз  по  течению,  он  надеялся
выбраться на берег. Мы очень боимся, что с ним что-то случилось.
   Пока три друга тревожно совещались, Макора с  несколькими  своими  людьми
прошел берегом вверх по течению.
   У самого берега росло когда-то высокое, футов в пятьдесят, дерево.  Много
лет назад оно упало,  и  теперь  ствол  лежал  мертвый,  высохший.  Накрепко
обвязав один конец ствола канатами, его столкнули в реку с  таким  расчетом,
чтобы его снесло к скале, где стояли Виллем и  Аренд.  Другой  конец  каната
крепко держали несколько туземцев. Течение  подхватило  бревно  и  мгновенно
прибило его к скале; люди изо всех сил натянули канат и  придержали  бревно,
чтобы его не понесло дальше.
   С кошачьей ловкостью Виллем и Аренд прыгнули на бревно,  уселись  верхом;
их подтянули к берегу и в целости и сохранности втащили наверх.
   Первое, что они увидели, была туша слона, в которого они всадили  столько
пуль.
   Он все-таки сдался. Даже гнев и жажда мщения не спасли его от смерти.
   Теперь Виллем и Аренд уже не беспокоились  о  себе,  но  они  вс„  больше
тревожились об исчезнувшем друге. Их  мучил  голод,  усталость,  но  они  не
хотели и думать о еде, пока не разыщут Гендрика.
   Ничто другое, кроме разве уважения к себе, не живет в  душе  человеческой
так долго и упорно, как надежда, даже если надеяться больше не на что.
   С тех пор как Гендрик расстался с ними, прошло уже больше  суток.  Увидят
ли они его когда-нибудь снова живого или мертвого? Сто  против  одного,  что
нет. Но они все еще не теряли надежды.
   Захватив еды, чтобы поесть дорогой,  они  отправились  вниз  по  течению.
Многим туземцам явно не хотелось идти. Они только что прошли около  тридцати
миль за несколько часов и, разумеется, устали.  Но  не  только  поэтому  они
отправлялись в путь с такой неохотой. Им уже  сказали,  что  Гендрик  поплыл
вниз по течению, и, так как ими руководил  здравый  смысл,  а  не  дружеские
чувства, они не надеялись найти его. Ведь они хорошо знали эти места и  этот
водопад и были уверены, что пловцу не  миновать  пропасти  и  что  река  уже
уносит его безжизненное тело к океану.
   Проехав немногим больше мили  вниз  по  течению,  Виллем  выстрелил.  Эхо
раскатилось далеко вдоль берегов. Все замерли, прислушиваясь, не откликнется
ли Гендрик.
   И он откликнулся.
   Издали донесся слабый человеческий голос.  С  радостным  криком  все  три
охотника бросились вперед, и немного погодя Ганс позвал:
   - Гендрик!
   И в ответ с реки послышалось:
   - Я здесь! Сюда!
   Еще через минуту  они  уже  стояли  в  нескольких  футах  от  того,  кого
разыскивали, и с одного взгляда поняли, почему  он  не  вернулся  к  ним  на
выручку... Подошли  макололо  с  запасами  еды,  голодные  охотники  наелись
досыта, и потом все вернулись к убитому слону.
   Раскинули лагерь, разложили костры  и  стали  располагаться  на  ночь;  а
туземцы наслаждались своим любимым блюдом - запеченной слоновьей ногой.
   Теперь пришла очередь Конго рассказать о своих приключениях.
   Когда охотники ускакали от него, погнавшись за жирафами, он часа два  или
три дожидался их. Потом пошел по следу, но, так  как  приходилось  вести  на
поводу вьючную лошадь, он двигался медленно.
   Ночь застала его возле убитого жирафа. В темноте следов не видно, и он до
утра оставался на месте.
   А утром начался ливень и почти смыл следы, так что даже  пес  Следопыт  с
трудом  их  отыскивал.  Немного  погодя  Конго  увидел,  что  следы  лошадей
разделились и ведут в разные стороны.  Он  шел  по  одному  следу,  пока  не
наткнулся на лошадь, но на ней  не  оказалось  ни  седла,  ни  поводьев,  ни
всадника.
   Это была лошадь Виллема, которая ускакала, напуганная появлением  слонов.
Значит, не здесь надо искать хозяина.  И  Конго  вернулся  туда,  где  следы
лошадей разошлись. Так он добрался до места, где  слон  впервые  кинулся  на
охотников. Потом Конго вышел к реке и сразу увидал охотников на их  каменном
островке. Раненый слон, все еще не снявший осады, кинулся на  Конго,  и  ему
пришлось спасаться бегством, но и того, что он успел увидеть, было довольно:
он понял, что надо спешить в лагерь за подмогой, и вот привел ее...  Ночь  у
озера прошла спокойно.
   Счастливые тем, что они опять вместе, друзья,  наверно,  не  сомкнули  бы
глаз, если бы не безмерная усталость.
   Видя, как они измучены, Ганс  и  Макора  не  стали  требовать  подробного
рассказа о всех опасностях, которые они пережили, и было  еще  совсем  рано,
когда лагерь погрузился в сон.
   Итак, у них пропали две лошади. Это была для  охотников  большая  потеря.
Зато сами они спаслись, спаслись просто чудом, и никто из них не был в обиде
на судьбу.
   На другое утро они поехали обратно, туда,  где  сооружалась  западня  для
жирафов. Черныш ждал их с  величайшим  нетерпением.  Он  бурно  обрадовался,
увидев  их  снова  живыми  и  здоровыми,  и  объявил,  что  они  еще  дешево
отделались. Могло быть и хуже, раз их проводником был Конго!

Глава 25
НОЧЬ ОШИБОК

   На сооружение западни нужно было около двух недель, и Виллем  решил  пока
снова  отправиться  на  охоту.  Вокруг  было  очень  много  дичи,  но  вождь
настаивал, чтобы они не охотились поблизости, так как выстрелы выдадут их.
   В рощах акации они видели жирафов, их следы были и на берегу реки.
   Макора говорил, что, если  жирафов  спугнуть,  они  уйдут  из  этих  мест
раньше, чем будет готов загон.
   Виллем был охотник, и приехал он не для чего-нибудь, а охотиться.  Сидеть
сложа руки целых две недели он просто не мог и,  взяв  с  собой  Гендрика  и
Конго, отправился к реке,  которая,  по  словам  вождя,  протекала  милях  в
тридцати к северо-западу от лагеря. Они надеялись  добраться  туда  за  один
день. Так бы оно и было, не повстречайся им большое стадо антилоп.  Охотники
погнались за антилопами и задержались.
   На ночь они остановились, как им казалось, милях в  пяти  от  реки  и  на
другое утро продолжали путь. Но проехали десять миль, проехали пятнадцать, а
реки все нет.
   После полудня охотники увидали ручеек, протекавший недалеко от озера. Они
подумали, что он, наверно, впадает в реку,  которую  они  ищут,  и,  значит,
доведет их до цели. Однако они не спешили уйти от озера  -  здесь,  судя  по
всему, можно было отлично поохотиться. Какой  только  дичи  здесь  не  было!
Каких только следов не увидишь на берегу! И  Виллем  предложил  остаться  на
ночь в засаде у озера.
   Гендрик согласился. Лошадей привязали и предоставили им щипать траву,
   В двадцати шагах от озера они нашли подходящее  для  засады  место  и  за
какой-нибудь час выкопали две ямы, в которых можно было спрятаться.
   Едва стемнело, они оставили Конго под защитой  большого  костра,  а  сами
отправились к ямам и стали в молчании подстерегать дичь.
   Первыми  появились  небольшие  антилопы,  но  охотникам  не  нужно   было
пополнять свои запасы провизии,  и  они  не  стали  трогать  антилоп:  пусть
напьются воды и уйдут без помехи.
   Но вдруг животные заволновались и кинулись  прочь.  На  одну  из  антилоп
бросился леопард, остальные скрылись, а хищник, подхватив свою жертву, хотел
утащить ее. Но как только он повернулся к охотникам боком, Виллем  выстрелил
из своего громобоя, и пуля крупного калибра раздробила ребра зверя.
   Взревев, леопард встал на дыбы, сделал несколько шагов на задних лапах  и
свалился наземь. Виллем стрелял почти наугад, в полутьме, но выстрел был так
хорош, словно охотник старательно целился при ярком свете дня.
   Потом у озера побывали гиены, шакалы и всякое другое зверье,  не  стоящее
того, чтобы тратить на него порох.
   Время шло, а подходящей дичи все не было и не было. Охотникам  оставалось
только слушать, как рычат, хохочут  и  лают  пожиратели  падали  -  гиены  и
шакалы, собравшиеся у озера,
   - Не очень-то весело так лежать! - проворчал Гендрик. - Я, того и  гляди,
усну.
   Прошел еще час, а дичь, достойная внимания, все не появлялась, и  Виллему
тоже начало надоедать бездействие.
   Они уже подумывали, не вылезти ли из ям и не присоединиться ли  к  Конго,
сидящему у  костра,  но  вдруг  услышали,  что  к  ним  приближается  кто-то
покрупнее гиены.
   Спрятавшись в ямы  чуть  ли  не  по  самые  брови,  охотники  нетерпеливо
уставились в ту  сторону,  откуда  слышались  шаги  двух  больших  животных,
которые, очевидно, шли к пруду.
   Напрягая  зрение,  Виллем  старался  разглядеть,  кто  это,   и   наконец
прошептал:
   - Квагги!
   - Верно, - ответил Гендрик. - Убьем  их!  Проку  от  них  мало,  но  хоть
веселее будет - не заснем. Виллем уже не  надеялся  подстрелить  этой  ночью
что-нибудь стоящее, поэтому он не возражал и выстрелил первый.
   Животное, в которое он целился, качнулось вперед и  с  тяжелым  всплеском
упало в воду.
   Вторая квагга повернулась и готова была бежать, но тут выстрелил Гендрик.
Выстрел не остановил кваггу, и Гендрик решил, что промахнулся. Но тотчас  он
услышал глухой звук падения и понял, что ошибся;  в  то  же  время  до  него
донесся какой-то очень знакомый стон. Нет, это не крик квагги!
   Не говоря ни слова, охотники выскочили из ям и поспешили к  подстреленной
дичи. Оба ясно чувствовали - случилось что-то неладное.
   Сперва они наткнулись на животное, которое уложил Гендрик.
   Это была не квагга, а лошадь!
   - Лошадь! - крикнул Виллем. - Но, слава Богу, не моя и не твоя.
   - Ты эгоист, Виллем, -  сказал  Гендрик.  -  Все  равно  она  чья-нибудь.
Видишь, на спине след от седла.
   - Может быть, - проворчал Виллем. - И все равно я рад,  что  это  не  моя
лошадь.
   Он ценил своего коня почти так же, как свой громобой.
   Потом они пошли к озеру - там, в мелководье, все еще  барахталась  вторая
лошадь. Было ясно, что ей уже не встать на  ноги,  рана  ее  смертельна,  и,
чтобы животное зря не мучилось, его пристрелили.
   Теряясь в догадках, чьи это лошади, Виллем и Гендрик вернулись к  костру;
довольно уже на сегодня перебито зверья.
   На следующий день они спозаранку двинулись от озера вниз по течению ручья
и через два часа достигли реки, которую так долго искали.
   Здесь решено было остаться до  завтра.  Они  снова  привязали  лошадей  и
предоставили им пастись, а сами прилегли в