чонку  на  добрых  восемнадцать  галлонов.  Перед  отъездом   охотники
наполнили их доверху водой из  ручья.  Один  бочонок  весь  споили  лошадям;
каждой досталось немногим больше  двух  галлонов,  и  на  два  дня  пути  по
спаленной солнцем пустыне это было, конечно, все равно что ничто. Люди и  те
выпили столько же. Если вам случалось путешествовать под палящим тропическим
солнцем по безводным  просторам,  вас  это  не  удивит.  Жажда  возвращается
беспрестанно, и глоток воды утоляет ее  лишь  ненадолго.  Пить  хочется  все
больше и больше, и, случается, путник за день  выпивает  несколько  галлонов
воды - не стаканов, а именно галлонов!
   Наконец  молодые  охотники  миновали  пустыню  и  вступили  в  местность,
совершенно не похожую на все, что они до сих пор видели.
   Это  была  обширная  страна,  покрытая  холмами  самых  разнообразных   и
причудливых очертаний. У одних были округленные, полусферические вершины,  у
других конусообразные, третьи были плоские, как стол,  четвертые  уходили  в
небо остроконечными  пиками.  Да  и  величиной  они  различались.  Некоторые
достигали размеров настоящей горы, но больше было невысоких, зато с  крутыми
или почти отвесными склонами, поднимавшимися  прямо  с  ровного  места,  без
каких-либо отрогов или подошвы. Оригинальностью  пейзажа  эта  страна  очень
напоминала горные плато в Кордильерах, и действительно, эта часть  Африки  и
плоскогорья Мексики по своему геологическому строению почти одинаковы.
   Множество  конических  и  пирамидальных  холмов  одиноко  возвышались  на
равнине, и часть их была совершенно лишена растительности. Но тут  же  можно
было видеть горы, до половины одетые густым лесом,  над  которым  вздымались
голые, острые вершины из белого, как снег, кварца, сверкавшего на солнце.
   Между горами лежали обширные равнины, и иногда они были так  велики,  что
окружавшие их холмы лишь смутно виднелись на горизонте. Эти  равнины,  очень
разнообразные по величине и очертаниям, густо заросли  травой,  вид  которой
удивил охотников. Такая трава еще не попадалась им в пройденных местах.  Она
была низкая, как на только что скошенном лугу или как на пастбище, где  скот
выщипал ее  чуть  ли  не  под  самый  корень.  И  точно,  эти  равнины  были
излюбленными пастбищами бесчисленных стад диких  жвачных  животных,  которые
вытоптали их так, что остался один только сухой дерн. Как не похожа была эта
ломкая курчавая растительность с привкусом соли на высокую, сочную и сладкую
траву, устилающую равнину к югу от Оранжевой реки!  Во  многих  местах  соль
даже проступала на поверхность земли и ложилась белым, как иней, налетом  на
былинки и листья. Кое-где виднелись и  настоящие  солончаки,  простиравшиеся
иногда на многие мили.
   Охотники попали в удивительную страну. Буры называют ее "Зуур-Вельд", что
означает "соленое поле". Это родина и любимое  местопребывание  белолобых  и
пятнистых антилоп.
   Что же это за антилопы?
   И та и другая прославились красотой форм и быстрым бегом, а больше  всего
- удивительно яркой окраской.
   Обе они принадлежат к роду  бубалов,  близки  к  газелям,  но  привычками
существенно от них отличаются; в то же время между собой они так схожи,  что
и путешественники и натуралисты постоянно принимают их за один и тот же вид.
   Между тем это совершенно разные породы, хотя живут они в одной и  той  же
местности и ведут одинаковый образ жизни. Белолобая антилопа и  размерами  и
нарядностью окраски уступает пятнистой.  У  белолобой  рога  светлые,  почти
белые, а у пятнистой - черные. В окраске ног тоже есть заметная  разница.  У
пятнистой антилопы ноги до колен в белых чулках, а у белолобой  они  снаружи
темные снизу доверху, а с обратной стороны - белые.
   Пятнистая  антилопа,  которую  называют   также   пигаргой,   не   только
красивейшая, но и одна  из  самых  быстроногих  во  всей  Африке.  Некоторые
путешественники считают ее даже самой быстрой.
   Ростом она с европейского оленя, но легка и  грациозна.  У  нее  довольно
длинные, расходящиеся в стороны  черные  рога,  широкие  у  основания  и  до
половины покрытые валиками. Сначала они прямо поднимаются  над  лбом,  потом
слегка загибаются назад, а кончики снова смотрят вперед.
   Но больше всего бросается в глаза необыкновенная расцветка ее  шерсти.  В
этом отношении и пятнистая и белолобая антилопы несколько  похожи  на  диких
коз и сассиби.
   Основные тона пятнистой антилопы - это пурпурно-фиолетовый и все  оттенки
коричневого, причем они не перемешаны в беспорядке,  а  как  будто  наложены
кистью  искусного  художника.  Голландские  поселенцы  так  и  назвали   ее:
"пятнистая" или "раскрашенная" антилопа. Шея и голова у нее темно-коричневые
с красным, как кровь, отливом. Между рогами проходит белая полоска, которая,
постепенно расширяясь, спускается к глазам и белым  пятном  расплывается  по
всему лбу, до самой мордочки. Этой "лысиной" или пятном отличаются оба  вида
антилоп, но у одной из них лысина больше и заметнее, и потому этой  антилопе
присвоено имя "белолобая".
   На спине у пятнистой антилопы большое синевато-лиловое пятно, окаймленное
широкой  красно-коричневой  полосой;  оно  блестит,  как  лакированное,   и,
распространяясь на бока, очертаниями напоминает седло. Брюшко и бедра у  нее
чистейшего  белого  цвета;  ноги  в  белых  чулках  и  на  крупе  такое   же
ослепительно белое пятно. Хвост достигает колен и на  конце  украшен  черной
кисточкой.  Такова  окраска  пятнистой  антилопы;  белолобая,  как  мы   уже
говорили, отличается от нее очень немногим, только цвета ее не так ярки и не
так резко разграничены. И та и другая - очень красивые создания, и их  шкуры
высоко ценятся туземцами: из них они шьют себе кароссы -  особенную  одежду,
которая днем служит плащом, а ночью заменяет постель и одеяло.
   Образ жизни обоих  видов  совершенно  одинаков.  Они  живут  на  "соленых
лугах", собираясь огромными, в несколько тысяч голов, стадами, которые,  как
гигантским лиловым ковром, покрывают обширные пастбища.
   Такими же громадными обществами живут  антилопы-скакуны;  но  в  повадках
антилоп-скакунов  и  пятнистых  антилоп  есть  разница.  Вспугнутые  скакуны
бросаются куда глаза глядят,  рассыпаясь  во  все  стороны,  а  пятнистые  и
белолобые антилопы неизменно  бегут  против  ветра,  уткнув  носы  в  землю,
совершенно как охотничьи собаки по следу.
   Антилопы гораздо живее скакунов и так пугливы и осторожны,  будто  знают,
что их шкура ценится охотниками больше, и потому,  чтобы  сохранить  ее,  им
требуются особая ловкость и проворство.
   В прежние времена, когда эти места еще не были населены, оба вида антилоп
водились по всей Южной Африке вплоть до мыса Доброй Надежды.  Теперь  же  их
можно встретить только на "соленых лугах", к северу от Оранжевой реки.
   Пятнистые антилопы еще изредка попадаются  в  пределах  Капской  колонии,
например в округе Свеллендам, но  сохранились  они  здесь  только  благодаря
специальному правительственному закону, по которому со  всякого,  кто  убьет
без разрешения пятнистую антилопу, взыскивается  штраф  в  размере  шестисот
туземных долларов. Итак, юные охотники  вступили  во  владения  белолобых  и
пятнистых антилоп.

Глава 26
ОХОТА НА БЕЛОЛОБЫХ АНТИЛОП

   Углубившись в страну  белолобых  антилоп,  молодые  люди  решили  сделать
небольшой привал и поохотиться на этих прекрасных животных. В  мясе  они  не
нуждались, но снять с двух-трех красавиц их нарядную разноцветную  одежду  и
повесить ее вместе с рогами  на  стенах  холлов  в  Грааф-Рейнете  им  очень
хотелось.
   Пройдя несколько миль по равнине, юноши отпрягли буйволов и неподалеку от
широкого ручья раскинули лагерь.
   На следующее утро они отправились верхом на поиски красных антилоп.
   Они их очень скоро увидели.  Мудрено  не  отыскать,  и  особенно  на  его
родине, животное, которое ходит стадами в несколько  тысяч  голов.  Чему  же
удивляться, если охотники набрели на целое стадо, чуть  только  отъехали  от
лагеря.
   Однако ни один из всей компании понятия не имел, как  охотятся  за  этими
антилопами. Спустить ли на них собак и ворваться в самую гущу стада  или  же
незаметно подкрасться к ним на расстояние выстрела? Какой из  двух  способов
надежней, не знали ни молодые охотники, ни их проводники.  В  родных  местах
Черныша ни белолобые, ни пятнистые антилопы вообще не водятся. Юные охотники
тоже знали о них только  понаслышке,  потому  что  западная  половина  Южной
Африки, откуда они были родом, не соприкасается с  областью  распространения
белолобых антилоп. Когда-то, в молодости, отцы наших мальчиков охотились  на
белолобых и пятнистых антилоп, но с тех пор к югу от Оранжевой реки оба вида
были совершенно истреблены.
   Что же касается Конго, то хотя антилопы и водятся на  части  земель,  где
живут кафры, но в тех именно местах ему никогда не случалось бывать.
   Ни бушмен, ни кафр не вышли на охоту  с  молодыми  людьми.  Они  остались
стеречь  лагерь;  правда,  отъезжая,  юноши  попросили  у  них  совета,   но
оказалось, что те ничего путного посоветовать не могут.
   Охотники в растерянности стали обсуждать, как  им  быть.  Толстый  Виллем
считал, что надо разделиться на  две  партии:  одни,  сделав  круг,  погонят
стадо, а другие, спрятавшись в  засаде,  будут  подстерегать  его  и  начнут
стрелять, когда дичь  к  ним  приблизится.  В  лесах  Северной  Америки  так
охотятся на оленей, и этот способ называется  гоном.  Гендрик  находил,  что
лучше на всем скаку врезаться в стадо и затем травить антилоп собаками. Ганс
предложил подкрасться к стаду на ружейный выстрел;  того  же  мнения  был  и
Аренд. Что думают Клаас и Ян, об этом никто не спрашивал, да они и  сами  не
вмешивались. Если б антилопы были птицами,  тогда  другое  дело:  мальчуганы
непременно вставили бы свое словечко наравне со старшими братьями.
   Но белолобая антилопа  не  птица,  хотя  менее  чем  через  час  охотники
убедились, что в быстроте она ей не уступит.
   Всего вернее было  подкрасться  к  стаду  -  тут  охотники  не  рисковали
вспугнуть антилоп и обратить их  в  бегство;  поэтому  решено  было  сначала
испробовать  способ  Ганса.  Не  выйдет  дело  -  они  устроят  облаву,  как
предлагает Виллем, а если и облава ничего не даст, последуют совету Гендрика
настигнуть антилоп верхами.
   Итак, сначала решили подкрасться к антилопам.
   Лошади тут не нужны; к некоторым животным легче приблизиться конному, чем
пешему, но антилопы не из их числа.
   Юноши спешились и направились к стаду; Клааса и Яна не взяли на  охоту  -
им было поручено стеречь на привале лошадей и собак.
   Стадо паслось посреди просторной открытой равнины,  такой  обширной,  что
горы, окаймлявшие ее на горизонте, казались невысокими холмами. Вокруг, куда
ни кинь взгляд, ни кустика, ни  утеса.  Траву  здесь,  как  уже  говорилось,
сильно выщипали животные, и весь  луг  был  совершенно  ровный,  без  единой
ложбинки, где могли бы схорониться охотники. Поди тут  подкрадись  по  такой
местности! Юноши, разумеется, знали, что ни одно  дикое  животное,  даже  из
самых беспечных и несметливых, не подпустит их на расстояние выстрела, а тем
более белолобая антилопа - животное, как  они  слышали,  отнюдь  не  глупое,
чрезвычайно чуткое  и  пугливое.  На  что  же  они  надеялись?  Это  следует
специально разъяснить.
   Хотя поблизости не было  ни  утесов,  ни  деревьев,  ни  кустарников,  ни
высокой травы, ни каких-либо неровностей почвы, здесь все же удавалось найти
укрытия, правда не очень удобные, но умелому охотнику и они могли  сослужить
службу. С ними-то и связывали наши юноши  свои  надежды  на  успех  в  таком
трудном деле, как попытка подкрасться к белолобым антилопам. На равнине,  на
расстоянии в сто - триста ярдов друг от  друга,  было  разбросано  множество
диковинных желтовато-серых сооружений. Цветом они напоминали жженую глину, а
формой - одни усеченный конус, другие - полушарие. У подножия большинства из
них видны были неровные лазейки, прорытые, надо думать, не самими  искусными
тружениками - строителями этих холмиков. Они пользовались подземными ходами,
а наружные провели их лютые враги, чтобы разорять их жилища. Вы, разумеется,
уже и сами догадались, что речь  идет  о  термитниках  и  что  боковые  лазы
прорыли длинноязыкие трубкозубы.
   Эти куполообразные холмики были средних размеров  -  от  одного  до  трех
футов высотой. В Южной Африке попадаются термитники  в  четыре  -  пять  раз
выше. Мне уже случалось рассказывать вам об этих  высоких  термитниках  и  о
термитах, сооружающих такие любопытные  жилища.  Каждый  из  видов  термитов
придерживается  определенного  архитектурного   стиля.   Одни   предпочитают
коническую  или  пирамидальную  форму,  другие  -   нагромождение   конусов,
постройки третьих имеют вид цилиндра, четвертые облюбовали форму опрокинутой
чаши, приближающуюся к полусфере.
   Именно такие куполообразные термитники и увидели наши охотники:  то  были
гнездовья кусающих термитов, распространенных на равнинах страны Зуур-Вельд.
   Охотники двинулись вперед, не спуская глаз с антилоп; вся надежда была на
эти термитники.
   Прежде чем начать охоту, решено было выяснить, как близко подпустят их  к
себе антилопы в открытую; оказалось - ярдов на четыреста,  никак  не  ближе.
Пока сохранялось такое расстояние, антилопы как будто и  не  догадывались  о
появлении пришельцев и продолжали спокойно  щипать  траву,  но  стоило  хоть
одному из четверых продвинуться еще немного, и все стадо, как бы  невзначай,
снималось с места, и расстояние в четыреста ярдов оставалось неизменным.
   Соблюдая осторожность, юноши начали переползать от  одного  термитника  к
другому; но это не принесло успеха, и ни один из них не смог приблизиться  к
животным на расстояние выстрела. Тогда они разделились и двинулись с  разных
сторон. Но и тут их ждала неудача: хотя стадо держалось одного  направления,
антилопы, словно чутьем, угадывали, за каким холмом таится охотник, и делали
такой большой крюк, что попасть в них даже из дальнобойного  ружья  Толстого
Виллема  было  невозможно.  В  конце  концов,  потратив  два  часа  на   эту
безуспешную охоту, юноши признали  свою  неудачу.  Подкрасться  к  белолобым
антилопам не удалось.
   Гендрик и Толстый Виллем не  упустили  случая  посмеяться  над  Гансом  и
Арендом:
   - Много вы после этого понимаете в охоте!

Глава 27
ОБЛАВА НА АНТИЛОП

   Охотники вернулись к лошадям. Теперь предстояло испробовать план Толстого
Виллема.
   На этот раз позволили участвовать в охоте и Клаасу с Яном. Им  поручалось
гнать антилоп на четверых стрелков. Юноши вскочили на лошадей и поскакали  к
антилопам, которые за время неудачной  охоты  успели  уйти  далеко  в  глубь
равнины. Остановившись на таком расстоянии от антилоп, чтобы  не  всполошить
их, старшие послали Клааса и Яна вперед, к  головной  части  стада,  а  сами
разместились широким полукругом в местах, которые себе  облюбовали,  поодаль
от животных. Лошади быстро примчали  охотников  к  их  позициям.  Теперь  им
оставалось схорониться за холмиками и ждать, пока Клаас и Ян погонят на  них
антилоп. Мальчикам велели действовать с величайшей осторожностью,  чтобы  не
спугнуть антилоп; у Яна с  Клаасом  имелось  на  это  достаточно  охотничьей
сноровки.
   Четверо стрелков, обогнув стадо и очутившись на  противоположной  стороне
от мальчиков-загонщиков, спешились и связали  в  общий  узел  поводья  своих
лошадей, а затем направились к стаду, растягиваясь широким полукругом, чтобы
охватить как  можно  большее  пространство;  потом,  стоя  на  коленях,  они
притаились каждый за своим термитником.
   Теперь  уж  охота  не  сорвется:  антилопы,  спугнутые  Клаасом  и  Яном,
наверняка   побегут   прямо   на   них,   как   побежали   бы,   разумеется,
антилопы-скакуны; и тут "трах-тах-тах" - весело затрещат выстрелы и бабахнет
громобой Толстого Виллема.
   Последний прямо-таки ликовал. Его способ охоты был противоположен способу
Ганса и Аренда. Но к способностям таких, с позволения сказать, охотников  он
относился  несколько  свысока.  Другое  дело  Гендрик.  Тот  ведь  тоже   не
соглашался с ним, и, следовательно, если, вопреки всем сомнениям, именно его
план окажется удачным, он возьмет верх над Гендриком.
   В успехе он почти не сомневался: все они нашли удачные позиции,  и,  лишь
только мальчики, сделав круг, приблизятся к антилопам, те круто  повернут  и
будут двигаться уже на стрелков; так, во всяком случае,  поступают  скакуны,
повторял сам себе Виллем.
   Однако скакуны и белолобые антилопы  -  далеко  не  одно  и  то  же:  они
отличаются друг от друга не только размерами и окраской, но и повадками. Вот
это-то, на свою беду, и упустил из виду Виллем.
   Есть у  белолобых  антилоп  одна  любопытная  черта,  присущая  и  другим
антилопам и даже  оленям.  Из-за  нее  и  расстроились  все  тонкие  расчеты
Виллема.
   Вопреки предположениям, животные и не подумали повернуть  назад,  завидев
Клааса и Яна. Упрямые существа только обходили мальчиков и, миновав  опасное
место, снова двигались в прежнем направлении.
   Клаас и Ян стояли на некотором расстоянии  друг  от  друга  -  загонщикам
всегда выгоднее расположиться широким фронтом, - но антилопы  сделали  такую
петлю, что даже  Толстому  Виллему  трудно  было  застрелить  их  из  своего
огромного громобоя. А мальчики, помня наказ старших, и не пытались стрелять;
они стояли, не шелохнувшись, и антилопы спустя некоторое время замедлили бег
и снова принялись мирно щипать траву.
   Толстый Виллем был сильно  опечален  своей  неудачей;  Ганс  и  Аренд  не
поскупились  на  насмешки;  но  куда  сильнее  задели  его  два-три   слова,
оброненные охотником-соперником.
   - Я наперед знал, - многозначительно произнес Гендрик, -  что  ничего  из
этого не выйдет. Ты думаешь, антилоп могут загнать два мальчугана верхом  на
пони? Это ведь все-таки не овцы... Виллем понял, как его обрезали. Но он  не
сдавался и принялся доказывать, что его план все равно  хороший,  надо  было
только правильно его выполнить. Антилопы  -  теперь  это  ясно  для  всех  -
пасутся всегда мордой по ветру; значит, стрелкам, а не загонщикам  следовало
поместиться в головах стада. Попробуем так, и успех обеспечен. Ну, а если не
выйдет, - поступим по совету всезнайки Гендрика; проверим, чего стоит его, с
позволения сказать, план.
   При упоминании о Гендрике в тоне Виллема прозвучал  оттенок  сарказма,  а
слово "всезнайка" было сильным ответным ударом Гендрику за его насмешку.
   Слова Виллема казались вполне разумными, и все согласились  с  его  новым
предложением. Да, теперь  ясно,  что  антилопы  пасутся  только  "мордой  по
ветру", иначе они не отважились бы проскочить между Клаасом и Яном.  Значит,
стрелкам выгоднее всего  расположиться  с  наветренной  стороны,  и,  удачно
выбрав места, они наверняка подстрелят несколько голов идущего прямо на  них
стада. А сорвется охота - тогда уж останется последовать совету  Гендрика  и
погнаться за антилопами по пятам. Порешив на этом, четверо стрелков  пустили
лошадей вскачь и, описав большой круг, перерезали путь стаду;  Клаас  и  Ян,
оставленные в тылу, должны были осторожно теснить добычу сзади.
   Охотники,  притаившиеся  на   своих   позициях,   не   сводили   глаз   с
приближавшихся  антилоп:  с  каждой  минутой  все  отчетливей  и  отчетливей
выступает "лысина" на их лбах, их широкие белобрысые  головы  уже  явственно
видны охотникам, вот-вот они окажутся  на  расстоянии  выстрела!  Как  вдруг
животные, подняв  головы,  испустили  какой-то  странный  фыркающий  крик  и
ринулись прямо на охотников. "Тут-то мы их  и  подстрелим",  -  мелькнуло  в
голове у каждого, и каждый за своим прикрытием поспешил опуститься на колено
и взвести курок.
   - Теперь-то уж я возьму над вами верх! - бормотал себе под нос Виллем.  -
Не пройдут вам даром ваши насмешки!
   Но  -  увы!  -  ему  и  на  этот  раз  суждено  был