дет  еще  шесть  гончих,  так  что  шансы
поймать страусов окажутся не так уж малы.
   Но, как это  ни  грустно,  размечтавшихся  мальчиков  постигло  полнейшее
разочарование. Тщательно обдуманный  план  сорвался  из-за  одного  смешного
случая.
   Ночью в лагерь пробралась гиена и съела подпругу и крыло седла  Гендрика;
и, прежде чем повреждение было исправлено, страусы ушли от гнезда.
   Когда охотники вернулись, страусы были еще на месте,  но  задержка  из-за
починки седла оказалась роковой для плана окружения.  Утро  было  знойное  и
душное, и птицы, предоставив солнцу греть яйца, ушли рано. Юноши, садясь  на
лошадей, видели, как они, широко шагая, направились в противоположный  конец
равнины.
   Скоро их уже нельзя было рассмотреть невооруженным глазом; Ганс следил за
ними в зрительную трубку, но скоро и он потерял их из виду.
   Все были очень разочарованы;  так  же  бывают  разочарованы  охотники  на
лисиц, когда неожиданный мороз и снег загонят их обратно по домам.  Особенно
негодовал Гендрик: ведь все произошло из-за беды, постигшей его седло.  Если
б гиена теперь попалась ему на глаза, он  наверняка  угостил  бы  ее  пулей.
Остальные хоть и в меньшей степени, но тоже разделяли его раздражение.
   Все шестеро нетерпеливо вертелись в седлах, не зная, что им предпринять.
   - Давайте поедем к гнезду, - предложил Аренд. -  Уж  яйца-то,  во  всяком
случае, никуда не удрали, и  я  лично  ничего  не  имею  против  яичницы  на
завтрак. (Перед отъездом юноши не успели позавтракать. ) Мне уж надоело  все
одно мясо да бильтонг. Что вы на это скажете?
   - Согласны! - откликнулся Виллем. - Раздобудем яйца и позавтракаем,  если
только они еще свежие. Я вовсе не прочь полакомиться яичком! Едем!
   - Постойте! - крикнул Ганс,  пристально  глядя  в  зрительную  трубку.  -
Стойте, друзья! Кажется, еще не все пропало - мы еще поохотимся!
   - Что случилось? - спросили остальные. - Неужели страусы возвращаются?
   Ганс ответил не сразу. Он смотрел не в ту сторону, куда ушли страусы. Его
трубка была направлена на гнездо, хотя птиц там не было.
   - Так и есть! Так и есть! Это она! - воскликнул Ганс.
   - Кто? Кто - она? - спросили юноши.
   - Лисица! - ответил Ганс.
   - Какая лисица?
   - Да фенек же, тот самый, которого  я  видел  вечером.  Вот  он!  Простым
глазом вы его не увидите - и я в трубку-то едва его различаю.  Он  у  самого
гнезда и что-то там возится.
   - Держу пари - он ест яйца! - сказал Толстый Виллем.
   - Охота на лисицу! Охота на лисицу! - вскричал Гендрик, сразу  повеселев.
- Охота на лисицу! - отозвались Клаас и Ян.
   - На лисицу так на лисицу, - согласился Ганс.
   И все шестеро, свистнув собак, пустились вскачь. Они направились прямо  к
гнезду. Делать объезд из-за такого ничтожного существа, как маленький фенек,
не стоило. Собаки догнали бы  и  затравили  его,  куда  бы  он  ни  побежал.
Спастись от них он мог только в какую-нибудь норку. Но вряд ли его нора была
близко: он, должно быть, вчера еще покинул свое жилище и так и шел вслед  за
страусами к их гнезду в надежде добраться до  яиц.  Черныш  подтвердил,  что
такая привычка за фенеками водится: яйца они любят больше  всего,  яйцам  же
страусов оказывают  особое  предпочтение.  Они  вечно  скитаются  в  поисках
страусовых гнезд,  однако  найти  их  очень  трудно  даже  лисице;  поэтому,
заподозрив, что такие-то страусы снесли яйца, фенек готов следовать за  ними
куда угодно, лишь бы проведать, где находится их гнездо. Этим-то,  видно,  и
был занят тот фенек, которого вчера вечером видел Ганс.
   Все эти сведения Черныш сообщил накануне,  и  таким  образом  объяснилась
тайна маленького существа, бегущего по следу громадных страусов. Не  страусы
были ему нужны, а их яйца.
   Только одного Черныш не мог объяснить: как доберется фенек до содержимого
яиц, когда он их найдет? Скорлупа у них толстая  и  крепкая.  Чтобы  разбить
яйцо, надо  сильно  ударить  его  каким-нибудь  твердым  предметом;  как  же
умудрится фенек, такой слабый и маленький, пробить в яйце  дырку?  Это  было
загадкой для всех, особенно для натуралиста Ганса. Ганс был хорошо знаком  с
фенеками. Он часто видел их в неволе. Знал немного и их анатомию.  Ему  было
известно, что в  их  черепе  отсутствует  бороздка,  к  которой  прикреплены
височные мышцы) и что, следовательно, у них слабые челюсти - гораздо слабее,
чем у обыкновенной лисицы. Значит, разгрызть страусовое яйцо фенеку  не  под
силу. Не может он и разбить яйцо когтями, так как, хотя он обитает в  жарком
поясе, подошвы его лапок покрыты  мягкой  шерстью,  как  у  песца.  Эта  его
удивительная особенность до сих пор никак не объяснялась натуралистами.
   При такой структуре тела и слабосилии,  доказывал  Ганс,  фенеку  так  же
трудно достать  содержимое  страусового  яйца,  как  проникнуть  в  середину
пушечного ядра. Черныш говорил понаслышке, будто бы фенек питается белком  и
желтком страусовых яиц, но как он это делает,  бушмен  никогда  не  видел  и
объяснить не мог. Однако молодые люди недолго  оставались  в  неизвестности.
Через несколько минут сам фенек открыл  перед  изумленными  охотниками  свою
тайну.
   Подъехав к гнезду на довольно близкое расстояние, все увидели  маленького
фенека и быстро сдержали лошадей, чтобы как-нибудь не спугнуть  его.  Но  он
был так занят собственными делами, что не заметил  их  приближения.  Толстый
слой мягкого песка, который покрывал землю, настолько заглушал  стук  копыт,
что фенек, несмотря на свой отличный слух -  пропорциональный  величине  его
ушей, - не уловил ни звука. Он весь ушел в работу и ни разу  не  взглянул  в
сторону охотников. Временами он поднимал голову, но только для  того,  чтобы
посмотреть, не возвращаются ли страусы. Таким образом,  молодые  люди,  сами
оставаясь незамеченными, могли без помехи следить за всеми его действиями. А
это было очень интересно.
   Черныш и кафр крепко держали собак на сворках,  и  все,  затаив  дыхание,
замерли как статуи.
   Что же делал маленький фенек?
   Сначала зрители оставались в недоумении, но скоро все объяснилось.
   В тот момент, когда они его увидели, фенек был на  расстоянии  нескольких
ярдов от гнезда, с противоположной от охотников  стороны.  Он  стоял  к  ним
спиной, и передняя часть его туловища казалась приподнятой, как если бы лапы
его на что-то опирались. Это "что-то" было страусовое яйцо. Фенек катил  его
перед собой по песку, толкая попеременно то одной, то другой лапкой. Эти его
равномерные движения напоминали движения несчастных рабов на сукновальнях, с
той только разницей, что труд фенека не был подневольный.
   Но зачем фенек катил яйцо? Уж не подумал ли  он  докатить  его  до  своей
норки? Это была бы нелегкая  работа,  так  как  его  подземное  жилище,  без
сомнения, находилось совсем не по соседству.
   Однако катить яйцо к себе в дом вовсе не входило в намерение  фенека.  Он
собирался пообедать тут же, на месте,  или,  по  крайней  мере,  поблизости.
Зрители скоро увидели, где  накрыт  его  стол.  Им  пришел  на  память  один
любопытный рассказ про кааму, который они когда-то слышали и  теперь,  глядя
на хлопоты фенека, тотчас догадались, зачем он все это делает.
   В трех-четырех ярдах от мордочки фенека  лежал  небольшой  камень,  всего
дюймов двенадцати в вышину, но фенеку было,  видимо,  достаточно  и  такого,
потому что он катил яйцо прямо на него.
   Немного погодя охотники убедились, что их догадка была верна. Когда между
мордочкой фенека и камнем оставалось фута три, он  внезапно  сделал  быстрый
скачок вперед, увлекая лапками яйцо. Твердая скорлупа ударилась о еще  более
твердый  камень,  послышался  явственный  звук   "крак!",   и,   вглядевшись
пристальней, молодые люди увидели, что яйцо разбито вдребезги.
   Завтрак фенека был перед ним, и он сразу принялся  за  еду;  но  охотники
тоже были голодны, терпение их  иссякло,  и,  пришпорив  лошадей  и  спустив
собак, они поскакали вперед.
   Недалеко убежала лисичка, спасая  свою  жизнь,  -  она  промчалась  всего
каких-нибудь двести ярдов.  Собаки  настигли  ее,  и  Черныш,  осыпая  собак
ударами плетки из гиппопотамовой  кожи,  едва  успел  спасти  от  их  клыков
прекрасную шкуру лисички.
   Яйца были быстро собраны. Те,  что  лежали  в  гнезде,  как  и  предвидел
Виллем, уже порядком "перезрели". Часть была с птенцами, другие протухли. Но
среди разбросанных  по  сторонам  нашлось  несколько  совершенно  свежих,  и
охотники получили на завтрак желанную яичницу.
   Черныш показал им, как лучше всего варить яйца страусов. Одним концом  их
ставят в  горячую  золу,  на  другом  делают  дырку  и  палочкой  помешивают
содержимое  до  тех  пор,  пока  оно  как   следует   не   проварится.   Так
приготовляется омлет из страусовых яиц.

Глава 14
ГОЛУБЫЕ АНТИЛОПЫ

   Несмотря на то, что охота на фенека оказалась не очень интересной, юношам
все же не пришлось особенно сетовать на  свои  охотничьи  неудачи.  В  Южной
Африке, кроме  слабых  и  беспомощных  лисичек,  есть  множество  сильных  и
неутомимых животных, и с одним из них посчастливилось встретиться в  тот  же
день и даже чуть ли не в тот же самый час.
   По другую сторону рощи,  около  которой  были  замечены  страусы,  лежала
широкая, открытая  равнина.  Только  узкая  лесная  полоса  отделяла  ее  от
пустыни. Это была прерия или обширный луг,  и  трава  на  нем,  особенно  по
сравнению с ровным темным пространством по  другую  сторону  леса,  казалась
удивительно яркой и свежей.
   Луг  был  очень  большой,  но  вполне  обозримый.  В  отдалении  виднелся
закрывавший горизонт лес из жирафьей, или верблюжьей, акаций, и по лугу тоже
были  кое-где  разбросаны  группы  этих  деревьев;  их  зонтичные  кроны   и
бледно-зеленая листва придавали пейзажу живописность и разнообразие.
   Этот луг казался настоящим парком. Рощицы и  перелески  расположились  на
нем так правильно, как будто их нарочно, для красоты, посадили среди широких
площадок с сочной травой.
   Такой великолепный парк, такие  роскошные  пастбища  не  могли  не  иметь
хозяев; и точно, хозяева здесь были. Но  ни  построек,  ни  домов  и  вообще
никаких следов человека  нигде  не  было  видно.  Парк  имел  совсем  других
обитателей. На лужайках и в  рощицах  можно  было  разглядеть  много  разных
крылатых и  бескрылых  существ.  Всевозможные  редкие  и  красивые  птицы  и
четвероногие сделали этот прекрасный уголок своим приютом.
   По зеленому газону шагал секретарь - глотатель змей,  выискивая  в  траве
свою сверкающую добычу. Ему нечего  было  опасаться  внезапно  подкравшегося
кровожадного зверя - даже не  распуская  крыльев,  только  с  помощью  своих
длинных ног, он мигом оказался бы за пределами  досягаемости  гиены,  шакала
или леопарда. Секретарь - птица быстроногая, почти такая же быстроногая, как
сам великан-страус, и недаром арабы дали  ему  смешное  прозвище  -  "лошадь
дьявола".
   Невдалеке от него, на лужке, стояла выпрямившись еще одна высокая  птица,
но совсем иных привычек и характера. Это была пава, или  дикий  павлин,  как
называют ее буры, а на самом деле дрофа, и притом  самая  большая  из  всего
семейства.
   От рощицы к рощице, поклевывая на  пути,  перебегали  стайки  серебристых
цесарок, и их непрерывная болтовня, напоминающая лязг металла или визг сотни
натачиваемых пил, неприятно резала слух.
   С дерева на дерево перелетали  яркие  попугаи,  зеленые  голуби  и  нежно
воркующие голубки; над усеянными цветами  кустарниками  порхали  всех  видов
крошечные пташки - нектарницы,  заменяющие  в  Африке  колибри.  Птицы-ткачи
устроили на ветвях деревьев свои висячие  гнезда,  которые  качались,  точно
какие-то большие плоды;  а  верблюжья  акация  вся  была  увешана  обширными
тростниковыми жилищами общественных воробьев дружной республиканской братии.
   Но  не  одни  только  птицы   населяли   это   очаровательное   местечко.
Четвероногие, такие же пестрые и нарядные,  как  и  птицы,  паслись  на  его
зеленых прогалинах или отдыхали в прохладной тени акациевых рощиц.
   За несколько часов прогулки здесь можно было встретить грациозных антилоп
самых  различных  пород.  Стада  резвых   южноафриканских   антилоп-скакунов
пробегали по лужайкам, шаловливо или в испуге делая высокие прыжки в воздух;
иногда попадались  бурые  антилопы  каамы  и  красноватые  сассиби;  кругами
носился по лугу чудаковатый, с косматой гривой гну и бродили стада  квагг  и
еще более красивых  бурчеллиевых  зебр.  Можно  было  также  увидеть  тут  и
крадущегося вдоль опушки рощи великолепного, но внушающего ужас леопарда или
даже самого грозного властелина этих мест - красавца льва.
   И еще  многие  и  многие  другие,  не  менее  интересные  существа  могут
попасться на глаза путешественнику или охотнику за один только день езды  по
этим диким звериным владениям.
   Какой  контраст  составлял  этот  прекрасный   оазис   по   сравнению   с
однообразной бескрайней пустыней,  простиравшейся  по  ту  сторону  леса  до
самого горизонта!
   Молодые люди, огорченные  неудачей  с  окружением  страусов,  недовольные
слишком  легкой  охотой  на  фенека,  твердо  решили  не   упускать   своего
охотничьего счастья. Наконец-то можно будет вволю  поохотиться  хотя  бы  за
антилопами-скакунами - уж их-то они непременно здесь встретят!
   Юноши знали о существовании этой прекрасной равнины - она подходила почти
к самому их лагерю. Накануне вечером они пасли там своих быков, и  охотничье
чутье тотчас им подсказало, что  тут  должно  быть  необыкновенное  изобилие
всяких животных. Теперь они  решили  непременно  посетить  эти  места  и  не
возвращаться домой без добычи.
   Поэтому после приключения  со  страусовым  гнездом  они,  не  расседлывая
лошадей, наскоро позавтракали и, захватив собак,  снова  пустились  в  путь.
Конго и Черныш остались в лагере.
   Ехать пришлось недолго - очень скоро они увидели дичь, и дичь редкостную.
   Молодые охотники еще не выбрались из рощи,  как  их  передовой,  Гендрик,
вдруг сдержал лошадь и знаком приказал остальным  последовать  его  примеру.
Все повиновались и, сидя в седлах под тенью деревьев, стали  глядеть  сквозь
листву на развернувшуюся перед ними равнину. Зрелище, которое  они  увидели,
заставило бы учащенно забиться сердца и более  искушенных  охотников.  Прямо
против них на равнине паслось стадо благородных антилоп.
   Антилопы эти не принадлежали к обычным породам. Это были  не  гну,  и  не
скакуны, и не каамы, которых  молодые  люди  очень  хорошо  знали.  Подобных
красавцев ни один из всей  шестерки  еще  не  видел  никогда,  и  только  по
очертаниям их тела, изгибу рогов и  другим  характерным  признакам  охотники
могли признать в них антилоп.
   Это были крупные животные, ростом фута в четыре, с  саблевидными,  покато
загнутыми назад рогами, валики на которых доходили почти до самых  кончиков.
Цветом антилопы были пепельно-серые с синим отливом; этот оттенок  придавала
их шкурке просвечивавшая сквозь шерсть иссиня-черная кожа.
   Хотя никто из юношей никогда не встречал таких антилоп, но Ганс,  Гендрик
и Виллем легко определили, к какой породе  они  принадлежат.  Антилопы  этой
породы в давние времена  населяли  Грааф-Рейнет,  но  изредка  попадались  и
гораздо южнее, у самого мыса Доброй Надежды. Это было задолго до  того,  как
молодые охотники научились стрелять или ездить верхом, но от своих отцов они
слышали рассказы про этих животных  -  об  их  голубой  окраске,  о  длинных
загнутых рогах, изящной форме тела и об их смелом, горячем  нраве.  Вспомнив
это описание, юноши сразу признали в гулявших перед ними на  лугу  неведомых
животных тех самых антилоп, о которых говорили им старики. Это были голубые,
или, как их называют буры, синие, антилопы.
   Ганс, оглядев их внимательно, подтвердил, что это точно голубые антилопы.
   Семейство  антилоп  очень  богато  видами.  Все  это  крупные,   красивые
животные; многие из них водятся в  Южной  Африке  и  преимущественно  вблизи
великой Оранжевой реки.
   К числу болотных антилоп  принадлежит  водяной  козел.  Он  очень  силен,
ростом около четырех футов и голубовато-серого цвета. Живет  он  на  берегах
рек, свободно входит в воду, отчего и называется болотным, отлично  плавает,
нравом отважен и свиреп. Затравленный или раненый, бывает очень опасен.
   Антилопа  бородатая  почти  такая  же  большая,  как  водяной  козел,  но
отличается от него длинной бородой и гривой. По смелости и свирепости она не
уступает водяному козлу, а в беге оба одинаково быстры. Бородатая  антилопа,
однако, не нуждается в близости воды  и  предпочитает  холмистую  местность;
питается она, как козел, листьями акации.
   К лошадиным  антилопам  принадлежит  чалая  антилопа  -  сильное  и  злое
животное; ее толстые рога тоже загибаются  назад,  но  более  круто,  чем  у
голубой антилопы. Живет чалая антилопа в горах и редко спускается в равнины.
   Черная антилопа - самая красивая из антилоп.  Недавно  открытая  в  Южной
Африке одним страстным английским охотником, она лишь теперь стала  известна
ученому миру. Ростом она не выше всех прочих - четырех футов и шести дюймов.
Ее рога, более трех футов длины, имеют  форму  кривого  восточного  кинжала.
Спина у нее черная, как смоль, и блестящая. Отсюда и ее  название;  брюхо  у
нее белое, на голове и на шее тоже белые метины.
   Все перечисленные антилопы являются  редкостью  даже  в  излюбленных  ими
местах. Они не ходят  большими  стадами,  как  газели,  гну,  дикие  козы  и
пятнистые антилопы. Иногда черные антилопы  появляются  группами,  верней  -
семействами в десять - двенадцать голов. Чаще же всего  их  можно  встретить
парами или в одиночку,  и  по  сравнению  с  другими  более  общительными  и
многочисленными видами они редки даже на своей родине.
   Голубая антилопа - самая редкая из всех,  и  некоторые  натуралисты  даже
считают ее вымершей. Вряд ли это так. Африка  велика,  и  в  ней  еще  много
неисследованных уголков. Все эти сведения сообщил ученый Ганс, но,  понятно,
не в тот момент, когда они только что заметили бродивших  по  лугу  антилоп.
Наверно, если б товарищи были расположены его слушать, он тут же пустился бы
в объяснения, но им было не  до  того.  Гендрик  и  Толстый  Виллем,  широко
раскрыв глаза, любовались красивыми животными, сильные и порывистые движения
которых сулили им славную охоту.

Глава 15
ПОГОНЯ ЗА ГОЛУБЫМИ АНТИЛОПАМИ

   Итак, на лугу паслось семь антилоп. Впереди выступал вожак, старый самец.
Он  был  больше  всех  ростом,  с  длинными   загнутыми   рогами.   Антилопы
направлялись к рощице, за которой журчал  родник  -  вероятно,  они  шли  на
водопой.  Увидев  это,  молодые  охотники  решили  наскоро  составить   план
действий, но совещание их внезапно было  прервано  по  вине  молодой,  плохо
выдрессированной  гончей,  которая,  прежде  чем  они  успели   о   чем-либо
условиться, вдруг выскочила из кустов и, заливаясь лаем, помчалась прямо  на
антилоп.
   Вожак предостерегающе фыркнул, и все семь антилоп, как по сигналу,  круто
повернулись и бросились бежать.
   Неожиданная выходка собаки спутала все карты, и ни о какой тактике думать
уже не приходилось. Единственное, что оставалось охотникам, - это  пуститься
в отчаянную погоню.
   Пришпорив лошадей, все шестеро выскочили из-под прикрытия и  полетели  по
равнине.
   Несколько минут длилась  стремительная  скачка  -  впереди  семь  голубых
антилоп, за ними собаки, за собаками - охотники. Какое это было великолепное
зрелище!
   Но очень скоро первоначальное расстояние между собаками, людьми  и  дичью
нарушились, и вся картина совершенно  изменилась.  Первым  рассыпался  строй
всадников. Пони Клааса и Яна начали  отставать  и  наконец  остались  далеко
позади. Потом сбавил скорость  философ  Ганс.  Его  конь,  который  не  имел
соперников в дальних  переходах  и  был  незаменим  при  стрельбе  с  седла,
решительно не годился для такой  гонки.  Затем  выбыл  красавец  Ар