- Они пришли сюда... - Шинид прервалась, с тихим хрустом ломая  шейку
очередному кролику и бормоча  те  же  благодарственные  слова,  а  потом
продолжила:
   - Потому что пожелали умереть. Кролики плодятся без меры. Они болеют,
стареют, не могут устроиться и найти своего  места.  А  ведь  они  такие
чувствительные и сразу впадают  в  отчаянье,  если  что-то  не  выходит.
Кролики знают, что мы найдем им применение, потому и приходят. Так же  и
остальные животные, просто кроликов приходит больше всех.
   - Алисы? - спросил Эрсол, не отрывая взгляда от ее темных глаз.
   - Лисы никогда не отчаиваются.  Но  иногда  болеют,  ну  и,  конечно,
стареют. Или им не хватает еды, и они решают стать жертвами.
   - Звучит диковато. Конечно, выживает сильнейший, но обычно все  хотят
жить.
   - Да, - согласилась Шинид. -  Обычно.  А  не  стыдно  убивать  зверя,
который не хочет  умирать,  а?  Ее  мрачный  взгляд  буквально  пронизал
Эрсола.
   - По-моему, это неспортивно, - заметил Минк, второй охотник.
   - Убийство - дело серьезное, - пожала плечами  Шинид.  Она  протянула
ему кролика, которого только что подняла с земли.  -  Теперь  попробуйте
вы. Постарайтесь сломать шею  чисто  и  поблагодарите  его,  прежде  чем
убить, чтобы он услышал вас.
   - Леди, я  никогда  не  вредил  никому  больше,  чем  того  диктовала
необходимость. Но вы уже перегибаете палку. Этот антропоморфический бред
- чистое безумие. Сперва вы пытаетесь  убедить  нас,  что  ваша  планета
может чувствовать, а теперь  уверяете,  что  разбираетесь  в  психологии
кроликов и лис. - И разозлившийся Минк одним движением  свернул  кролику
шею.
   Сперва Шинид поблагодарила кролика. А потом обратилась к охотнику:
   - А вы не подумали, почему мы так делаем? Мы давным-давно поняли, что
животные  приходят  сюда  только  потому,  что  мы  благодарны   за   их
самопожертвование. Но если мы плюнем на вежливость, то здесь не будет ни
кроликов, ни лосей, ни карибу, ни медведей, ни птицы. И  как  бы  мы  ни
запасались овощами за короткое лето, мяса нам не видать. Как  и  морской
живности.
   - Постойте, вы же живете здесь всего лет двести, - перебил ее де Пью.
   - Да, сударь, - заговорил Шимус. - Но наши предки на  Земле  когда-то
так и поступили. Они перестали прислушиваться к животным. И знаете,  что
получилось? Животные отвернулись от  них,  по  крайней  мере  никогда  и
близко не подходили к человеку.  За  исключением  полярных  медведей.  -
Шимус невесело улыбнулся. - Те никогда не  трогают  людей.  И  если  вы,
ребята, столкнетесь с белым мишкой, ради вашего же блага советую быть  с
ним повежливей. А то остальные могут  и  передумать,  и  людям  придется
туго.
   - Теперь ты, Шимус, -  сказала  Шинид.  Когда  он  ободрал  шкурки  и
разрезал мясо на куски, Шинид сказала, что пора двигаться обратно.
   - А как  насчет  остальных  маленьких  друзей,  которым  не  терпится
умереть? - поинтересовался де Пью.
   - В Килкуле живем не мы одни, - ответил Лайэм.
   Через два часа они добрались до овального озера с  водой  прозрачной,
как хрусталь, на  поверхности  которого  цвели  водяные  лилии.  Кудряши
забеспокоились.
   - Тише, парень! - воскликнул Клотворти, прижимаясь к шее животного  и
пытаясь таким образом его успокоить.
   - Дарби - самка, - возразил Лайэм.
   - Тогда девчушка. Что это с ней?
   - Они хотят искупаться, - сказала Шинид, соскакивая со своей  лошади.
- И если вы не хотите окунуться, вам лучше слезть  и  снять  сбрую.  Это
касается всех.
   Лайэм и Шимус уже спешились и теперь снимали седла и уздечки.
   Минк и Муни, которые шли пешком, решили составить  лошадям  компанию.
Ночной заморозок не успел охладить  воздух.  После  снегопада  день  был
солнечным и теплым, а озеро, как многие водоемы  Сурса,  наполнялось  из
горячих источников.
   Шинид  тоже  устала  и  взмокла.  Она  ведь  никогда  не  была  такой
раздражительной, просто она  выбилась  из  сил,  пытаясь  доказать  этим
чужедальним недоумкам всю значительность межвидовых отношений на  Сурсе.
Из песен и саг она знала, как это было на  Земле,  которую  покинули  ее
пращуры. Там животные не отличались  от  неодушевленных  предметов,  там
земля была лишь тем, по чему они ходили - и все! Может, все дело в  том,
что Сурс - живая планета, потому и отношения между теми, кто охотится, и
теми, на кого охотятся, здесь превратились  в  некий  особенный  ритуал.
Наверное, на Земле было не так. Может,  в  любых  иных  мирах  все  было
совсем по-другому...
   Древние песни и сказания, составленные предками ее  предков,  которые
позже стали восприниматься лишь как забавные  байки,  называли  животных
братьями и сестрами людей - совсем как на Сурсе.  И  давным-давно  звери
разговаривали с человеком даже еще охотнее, чем  сейчас.  Возможно,  эта
новая дурацкая секта в чем-то права. И нужно согласиться с  их  мнением,
что любая живая тварь достойна восхищения и поклонения.  Ведь  на  Сурсе
его обитатели попросту поддерживали  натуральный  обмен.  Но  как  можно
проникнуться почтением к таким типам, как эти тупоголовые идиоты?
   Она разделась, подошла к берегу озера и окунула в  воду  руки,  потом
голову. Там она открыла  глаза  и  увидела  колышущиеся  стебли  водяных
лилий. Копыта лошадей подняли облако  ила  со  дна,  но  потом  животные
выбрались на глубокую воду, а  пловцами  они  были  преотличнейшими.  Ил
улегся, и Шинид увидела лошадиные ноги, уплывающие на глубину. А  потом,
словно сговорившись, все шестеро кудряшей нырнули.
   Корни лилий были для лошадей изысканным лакомством, и  Шинид  ощутила
их радость, когда они прикрыли носы, опустили внешние веки и устремились
ко дну. Животные принялись лакомиться корнями лилий, в то время  как  их
пушистые хвосты развевались позади, словно русалочьи волосы.  Когда  они
ухватывали  корешки,  то  отталкивались  передними  копытами  от  дна  и
выныривали обратно на поверхность, чтобы пережевать свою добычу.
   Люди тоже все позалезали в теплую воду. Наплававшись, Шинид выбралась
на берег, вытерлась и оделась. За ней из воды вышел Шимус, а чуть погодя
и Лайэм. Кудряши продолжали нырять.
   - Похоже, эти ребятки разрезвились пуще кудряшей,  -  заметил  Шимус,
глядя, как охотники плещутся в воде, брызгаются друг на друга и пытаются
ухватить лошадиные хвосты.
   Один из них  возился  со  стеблями  лилий,  стараясь  нарвать  букет.
Подлизывается, решила Шинид, уловив его озорные взгляды в ее сторону.
   - У них наверняка болят ноги, - сказал Лайэм. - И они уже поняли, что
стоит выйти на берег, как мы опять двинемся в путь.
   - Ах, Шинид, ты строгий наставник, - усмехнулся Шимус.
   - Возможно, - ответила женщина. - Но экзамены сдавать не мне,  а  им.
Разве не так?
   - Я всегда считал, что это просто, - заметил Лайэм.  -  Нужно  только
выслушать, что от тебя хотят, сделать это, а  об  остальном  позаботятся
экзаменаторы. Вот и все, делов-то.  Но  похоже,  что  эти  парни  думают
иначе.
   Шимус свистнул своему кудряшу. Этот свист услышали остальные животные
и поспешили на берег. Охотники либо ничего  не  заметили,  либо  сделали
вид, что не замечают.
   - Так, Шинид, мы уже достаточно повозились с ними, - сказал  Шимус  и
подмигнул. - Ружей у них нет,  потому  особого  вреда  они  принести  не
могут. Я предлагаю забрать наших кудряшей и  предоставить  гостей  самим
себе.
   Шинид подмигнула ему в ответ.
   - Отличная мысль! Может, если мы не будем стоять у них над душой, они
скорее разберутся, что тут к чему.

Глава 8

   Клодах оглядела четверых людей, закутанных в белые одежды, и покачала
головой.
   - Понятия не имею, на что надеялся Шон, посылая вас ко  мне.  Я  живу
одна, но боюсь, что места у меня маловато.
   - Клодах, пожалуйста, - взмолилась сестра  Огненная  Гора.  -  Мы  не
хотим вас стеснять. Но  мы  слыхали,  что  Благодать  проявляет  себя  в
каких-то особых пещерах, в которых тепло от горячей крови по планеты.  И
для нас ничего не может быть лучше, чем позволение  остановиться  именно
там.
   Остальные радостно закивали, но Клодах снова покачала головой.
   - Пещеры не приспособлены  под  жилье.  Там  еще  можно  укрыться  от
непогоды, да и звери часто там селятся. Но не люди.
   - Прошу прощения за свое невежество, Клодах,  но  почему?  -  спросил
брат Сланец. Клодах пожала плечами.
   - В пещерах мы почти напрямую общаемся с планетой.  Представьте  дом,
где кто-то живет, а  вы  приходите  туда  самовольно,  располагаетесь  и
ведете свои разговоры. Разве это вежливо?  Или  вообразите,  что  кто-то
устроил ночлег у вас во рту.
   Сестра Агат заморгала.
   - О, как она мудра!  Нам  сказали,  что  вы  мудрая  женщина,  и  это
действительно так. Не правда ли, братья и сестры?
   - Правда. Но, может, по крайней мере, вы представите нас планете?
   Клодах снова пожала плечами.
   - Вы и так стоите на ней. Я не вижу причины вам отказывать. Но дело в
том, что одни лэтчки у нас уже  прошли,  а  следующие  будут  не  раньше
Снежного танца. А это делать лучше всего на лэтчки. Но раз у  нас  такие
перемены, то, возможно, что мы устроим посиделки раньше времени.
   - И как скоро? - поинтересовался брат Сланец.
   - Месяца через два-три. Пока неясно.
   - О-о,  -  разочарованно  протянула  Огненная  Гора.  -  Нам  это  не
подходит.
   - Почему же?
   - Мы намеревались приехать сюда, поклониться и  вернуться  в  широкий
мир уже в следующем месяце.
   - Гм-м. Если вы уедете так скоро, вы и настоящей зимы не застанете.
   - Увы, - кивнул брат  Сланец.  -  Говорят,  что  температура  воздуха
падает здесь  до  пятидесяти  градусов  ниже  нуля,  а  я  слишком  слаб
здоровьем, чтобы выдержать такой холод.
   - Ну, да ладно, - решительно вмешалась сестра Гора. - Вы, Клодах,  по
всей  видимости,  выступаете  кем-то   вроде   верховной   служительницы
Благодати. Но я действительно не понимаю,  почему  нам  нужно  ждать  до
каких-то  лэтчки.  Брат  Гранит  говорил,  что  для   причастия   вполне
достаточно отыскать пещеру и войти в нее в сопровождении одного из таких
служителей, как вы. Нам больше ничего и не надо.
   - Хорошо, - сдалась Клодах. -  Только  я  никакая  не  служительница.
Думаю, что мы отправимся туда сегодня вечером и там заночуем.
   - Чудесно! - возликовал брат  Сланец.  -  Остался  последний  вопрос:
какие пожертвования принимает Благодать?

***

   Де Пью первым заметил, что чего-то не хватает.
   - Проклятье!
   Он ударил по воде.
   - Чего это ты? - удивился Клотворти, вытряхивая воду из уха.
   - Великая Белая Охотница и ее пособники завели нас черт знает куда  и
оставили без лошадей!
   - А ведь правда, - сказал  Минк.  -  Надеюсь,  хоть  одежду  она  нам
оставила? Мое зимнее манто от Гарольда, я выписывал его  с  Нила-Два,  и
стоит оно целое состояние. - Последнюю  фразу  он  бросил  через  плечо,
спешно выбираясь к берегу. - Уф! Все в порядке, ребята! Наши  шмотки  на
месте.
   - Класс! - заключил Эрсол. - Значит, мы не скоро отбросим  копыта  от
холода.
   В это время на висящее низко солнце нашло темное облачко, а по  глади
озера прошла рябь, захлестнув ноги  Эрсола,  который  прыгал  по  острым
прибрежным камням.
   Минк первым натянул одежду. Он пригляделся к дальнему концу  озера  и
радостно закричал, показывая туда рукой.
   - Она забрала не всех лошадей! Смотрите, вон пасется одна!
   - Кто поймает, тот и едет верхом! -  объявил  Клотворти,  срываясь  с
места. На свою беду, он плохо зашнуровал ботинки, а потому  запутался  и
рухнул ничком в ракушки, насквозь  промочив  водонепроницаемую  парку  и
заляпав грязью всю физиономию.
   Эрсол, как более искушенный  охотник,  осторожно  двинулся  в  нужную
сторону, пригибаясь к кустам и прячась за искривленными стволами  редких
деревьев.
   - Я ее вижу, - прошептал он остальным  и  прыгнул  вперед.  Клотворти
успел подняться, сжимая лук и стрелы. Минк держал в руках копьецо.  Муни
сжимал зубами рукоять кинжала, оставив руки свободными на  случай,  если
лошадь придется ловить. Де Пью даже ухитрился закинуть колчан за плечо и
проверить натяжение тетивы на луке, прежде чем следовать за  товарищами.
А еще он небрежно засунул тушку кролика в один из бесчисленных  карманов
своей охотничьей куртки.
   Казалось, что кудряш вовсе не против поимки, он спокойно стоял и  пил
из озера. Когда Эрсол был совсем рядом, зверь поднял голову и  посмотрел
на него.
   - Господи боже, вы только гляньте! - заорал пораженный Эрсол.
   Голову  кудряша  венчал  сияющий  рог.  Испуганное  криком   животное
отскочило на безопасное расстояние, не сводя с человека мигающих глаз.
   - Да это же единорог! - крикнул Эрсол остальным.
   - Чего ты пялишься, стреляй! - простонал де Пью, подбегая  поближе  и
натягивая свой лук. - Ставлю свой годовой оклад, что эта  зверюга  вовсе
не собирается складывать лапки и ждать смерти.
   - Нам никто не по-ве-рит! - промолвил Минк.
   - Конечно, если мы не привезем обратно его голову, - ответил де Пью и
пустил стрелу в полет.
   Стрела просвистела совсем рядом со  спиной  зверя,  который  пустился
вскачь. Минку показалось, что единорог  вовсе  не  испугался,  а  словно
вспомнил о каком-то важном деле.
   - Мимо! - досадливо воскликнул Эрсол и тоже выстрелил.
   Они  были  далеко  не  дураками  и  вскоре  сообразили,   что   удача
повернулась к ним спиной, а потому погоню прекратили.
   Вдоволь наругавшись и намахавшись руками, охотники вернулись  к  тому
месту, где оставалась их одежда и дохлые кролики,  которых  оставила  им
Шинид.
   Там их ждал новый сюрприз. Сюрприз предстал  в  виде  огромной  рыжей
кошки с тонким хвостом и пышной кисточкой на конце, которая нагло  доела
последнего кролика и теперь облизывалась. За спиной этого кошмара  пасся
кудряш. Минк даже подумал, что эти две твари, как нарочно,  объединились
против их охотничьей компании.
   Минк совсем уже было намерился броситься вперед с оружием  наперевес,
но де Пью  неожиданно  принял  командование  на  себя  и  заставил  всех
замереть, прижав указательный палец к губам.
   Кошка что-то мурлыкнула лошадке, и оба зверя быстро исчезли  в  лесу.
Де Пью поманил своих товарищей пальцем.
   Охотники  покрались  вслед  за  удивительными  созданиями   настолько
бесшумно,  насколько  могли  двигаться  пять  мужчин,  не  привычных   к
скрипящей  траве  Сурса.  Они  постарались  окружить  зверюг,   которые,
казалось, не замечали чужаков.
   - Да здесь край непуганых идиотов, - прошептал Эрсол. -  Они  понятия
не имеют, что такое охота.
   Де Пью снова  махнул  рукой,  и  пятеро  охотников  с  разных  сторон
бросились к животным. На этот раз пущенная Эрсолом стрела выхватила клок
шерсти из гривы кудряша, который  подскочил  и  пустился  вскачь.  Кошка
понеслась за ним,  правда,  сделала  она  это,  словно  играя.  Охотники
побежали следом.
   Внезапно кудряш споткнулся, его  грудь  нависла  над  Минком.  И  тот
понял, что пора пускать в ход копье. Сейчас -  или  никогда!  Но  кошка,
удачно увернувшись от кинжала Муни, прыгнула перед Минком, выбив копье у
него из рук.
   Оставшись с голыми руками, Минк,  долго  не  раздумывая,  прыгнул  на
кошку. Практически одновременно с остальными четырьмя охотниками. Шерсть
кошки скользнула  между  его  пальцев,  а  его  ноги,  как  и  ноги  его
спутников, приземлились на  странно  неровную  почву  и  соскользнули  в
глубокую темную яму.
   Кто-то свалился прямо на него. Минк забарахтался и  взглянул  наверх.
Он увидел кошачью и лошадиную морды, которые откровенно скалились, глядя
на него и его  товарищей  сверху  вниз.  Пожалуй,  даже  как-то  слишком
по-человечески. Он мог поклясться, что на этих звериных рожах отражалось
настоящее удовлетворение.
   - По-моему, я сломал челюсть, - промычал Муни. По крайней мере, Минку
показалось, что Муни промычал именно это. Потому что его слова заглушили
отчетливые звуки смеха, доносящие отовсюду.

***

   Отослав  Шимуса  и  Лайэма  к  остальным   ловушкам,   Шинид   повела
отдохнувших кудряшей к тому месту, где они оставили этих чечако. К этому
времени пошел снег и быстро накрыл берег озера и окрестности.  Она  даже
потеряла нужное место, поскольку там не оказалось ни одежды, ни  оружия,
ни кроличьих тушек.
   - Я же точно оставила их где-то здесь, - проворчала Шинид, спешиваясь
и выискивая хоть малейший  след,  по  которому  она  могла  бы  отыскать
незадачливых охотников. Разгребя снег, она обнаружила следы,  ведущие  в
лес, и один след, ведущий  обратно  к  озеру.  Это  были  отпечатки  лап
большого не кота-охотника. Шинид принялась звать чужаков по  именам,  но
никто  не  ответил.  Наконец,   отчаявшись   разобраться   в   сломанных
заснеженных кустах, она решила найти Шимуса и Лайэма и послать Шимуса  в
Килкул за подмогой, пока они с Лайэмом как лучшие следопыты из их троицы
будут искать пропавших.

***

   Клодах  начала  понимать,  почему  религиозные   объединения   иногда
называют стадом, а по-умному  ?паствой?.  Толпа,  шествующая  за  ней  к
горячим источникам, двигалась покорно и бездумно  и  шумела,  как  стадо
овец.
   Они настояли на том, чтобы идти к источникам босыми,  хотя  Клодах  и
предупредила, что вход в пещеру охраняют от  непрошеных  гостей  колючие
ежевичные кусты. Эта проклятая ежевика расползалась повсюду, превращаясь
в гигантские заросли, хотя ее подрезали все, кто  более-менее  постоянно
наведывался  в  пещеры.  Она  была  настоящим  бедствием,  ее  выжигали,
вытравливали,  но  возле  горячих  источников  с   ней   бороться   было
практически бесполезно. Просто нужно знать, как обминать ее.
   Клодах знала. Но эти чертовы  новички  упрямо  потребовали  вести  их
прямо через заросли, и бедной Клодах пришлось повозиться, прежде чем она
повытаскивала их из кустов. К счастью, она прихватила с  собой  мазь  от
порезов, и маленькая бутылочка тут же пошла по кругу.
   Затем эти сумасшедшие решили простереться ниц перед входом и  вползти
в пещеру подобно червям, но  Клодах  объяснила,  что  единственный  вход
находится за водопадом, так что им скорее придется нырять.  И  добавила,
что планете совершенно безразлично, каким образом  посетители  войдут  в
пещеру.
   Все же они упали на пол самой пещеры и принялись целовать камни.
   Постучав лбом об пол раз шесть или семь, сестра Огненная Гора воздела
руки и воскликнула:
   - Дай нам совет, о Благодать!
   Все, что они услыхали, было эхо, повторяющее не  последнее  слово,  а
окончание слова ?совет?, постепенно переходящее в ?Нет, нет, нет...?.
   - Скажи, что мы должны сделать? Каким образом мы можем посвятить наши
ничтожные жизни служению Тебе? Как нам исправить вред,  нанесенный  Тебе
человечеством? Как нам, недостойным, воплотить все это,  к  вящей  Твоей
славе? Как нам доказать Тебе нашу готовность исполнять Твою волю?
   - Как? - повторили остальные служители. - Скажи нам, как?
   Клодах  вздохнула.  По  ее  мнению,  для  начала  им   следовало   бы
заткнуться. Даже если планета и пожелала бы говорить с ними сегодня (что
вряд ли), едва ли она могла вставить хотя бы слово за всю эту тираду.
   Через некоторое время они перестали блажить. Клодах чуть не уснула.
   Она встряхнулась и равнодушно спросила:
   - Закончили?
   Но тотчас же брат Глина снова брякнулся на колени  и  взревел  дурным
голосом:
   - Алилуйя! Я слышу голоса!
   - Что? Где? - запричитала  сестра  Агат.  -  A  почему  разговаривают
только с тобой? А мы? Что планета сказала тебе?
   - Она сказала: ?Болван, они колючие?.
   - А-а, - протянула Клодах, перешагнула через молящихся и выскользнула
из пещеры, увернувшись от падающих струй водопада.
   Порция  Портер-Пендерграсс  и  Билл  Гатри  запутались  в   ежевичных
зарослях, которые исполосовали их колючками до неузнаваемости.
   Клодах вынула из кармана фартука  бутылочку  с  мазью,  пробралась  к
несчастным и попыталась было им помочь.
   - Не трогайте меня! - завопила Порция. - Гатри, что  вы  за  человек?
Уберите от меня эту.., эту ведьму! Отстан