егущих теней раскололась. Он услышал
болезненные крики, увидел, как они падают, и даже в этот момент
почувствовал сожаление."Джугац, Аласву, Силиш,Менуша,Синарру, вы
были хорошими товарищами. Вы были моими друзьями все-таки."
Рорванцы отступили - от рощи и от светлого пятна выхода из пещеры.
Они окружали рощу, но каждую секунду очереди останавливали их.
Заговорило что-то вроде пистолета-пулемета, посылая горячие белые
трассы в темноту под деревьями. Итак, они пустили в ход свое настоящее
оружие! Лоренцен отступил назад и ждал смерти!
Много новых врагов появилось из-под земли. Лоренцен стрелял,
заставляя их отступать назад; но кое-кто прорвался через поставленную
им свинцовую завесу. Ружейное ложе жестко прижималось к его щеке. Он
смутно ощущал влажную жесткую почву под ногами. Отблеск света на
небе говорил, что на восточном горизонте восходит Сестра.
Что-то сверкнуло у выхода из пещеры. Лоренцен увидел падающих и
бегущих рорванцев. Две фигуры вырисовывались на светлом фоне -
Торнтон и фон Остен, они услышали шум и вышли на помощь.
Немец стрелял в направлении трасс пистолета-пулемета. Внезапно эти
трассы исчезли. Фон Остен взревел и кинулся от выхода из туннеля. Но
он двигался недостаточно быстро. Лоренцен услышал металлический
щелчок. Фон Остен повернулся на пятках, поднял автомат и упал, как
тряпичная кукла. Торнтон прижался к земле и полез в тень.
Ночь была полна глаз и летящего металла. Рорванцы окружили рощу и
непрерывно стреляли в нее.
- Джон! Где вы? - настойчивый шепот, как змея, пробился под
сучковатые ветви.
- Здесь, Кемаль. Турок на животе подполз к дереву Лоренцена и встал с
автоматом в руке. Первые бледные полосы лунного света пробились
между листьев и пятнали его лицо. В его голосе не чувствовалось
торжества, для этого не было времени, но он быстро пробормотал:"Я
передал сообщение. Не было времени на подробности, только сказал,
что у нас стычка с туземцами и что они вовсе не настоящие туземцы. Что
теперь?"
- Теперь, - сказал Лоренцен, - остается только держаться, сколько
сможем.
- Да. Я просил парней на базе, как только они получат сообщение,
запеленговать нас и послать сюда несколько вооруженных шлюпок.
Может, продержимся до тех пор.
Справа послышался огонь. Чья-то быстро бегущая фигура появилась в
роще. "Сюда! - крикнул Лоренцен - Сюда, Джоаб!" Он и Гуммус-луджиль
упали на живот и отползли в сторону.
Марсианин, почти незаметный в своем черном костюме, подполз к
ним.Он тяжело дышал, в лунном свете лицо его было белым, как мел.
"Мы услышали шум... выбежали, увидели, что вас нет... Эвери говорил,
что нужно остаться, но... рорванцы пытались остановить нас, мы
прорвались... Мы решили, что на вас напали... Что случилось?"
Лоренцен не ответил. Он полз впереди всех, направляясь к месту, где
была наиболее густая тень. Здесь несколько деревьев образовали круг -
почти сплошная баррикада. Они проскользнули меж стволов и встали,
направив ружья в трех направлениях.
Началось нападение рорванцев, через мгновение все превратилось в
огонь и гром, все кричало и ревело, золотые сверкающие глаза
появлялись из тьмы и исчезали вновь. Бросили несколько гранат, но все
они разорвались снаружи баррикады. Автоматы людей гремели.
Свистели пули рорванцев, начал работать второй пистолет-пулемет-
настоящая буря смерти.
Атака захлебнулась, атакующие подались назад, исчезая во тьме.
Несколько раненых чужаков отползли подальше, несколько мертвых
лежали там, где упали. Резкий запах дыма слышался в холодном воздухе.
Тишина, продолжавшаяся, казалось, очень долго.Затем из тьмы
послышался человеческий голос:"Согласны на переговоры?"
Голос Эвери.


                         Глава 17

- Хорошо, - сказал Гуммус-луджиль. - Идите один. Луна поднялась выше,
и ее длинный косой луч осветил психолога, выступившего из-под дерева.
Рорванцев не было видно, не было слышно; они лежали, осаждая рощу.
После шума битвы казалось: огромная тишина опустилась на мир.
Эвери подошел к кругу деревьев и посмотрел на стволы автоматов.
"Можно мне войти?" - мягко спросил он.
- Ммм...да, думаю, можете, - сказал Гуммус-луджиль. Психолог
просунулся между стволами. Глаза Лоренцена привыкли теперь к
темноте, он смутно видел лицо Эвери, видел выражение ужаса на его
лице; тот же ужас дрожал в голосе психолога."Чего вы хотите?"-резко
спросил астроном.
- Хочу знать отчего вы все сошли с ума, зачем вы обрушились на своих
хозяев, дружественных туземцев...
Гуммус-луджиль сардонически рассмеялся. Торнтон пожал плечами и
пробормотал:"Они казались не очень дружественными, когда убили фон
Остена". Лоренцен дал ответ:
     - Они не туземцы,  и вы знаете это не  хуже  меня.  Вы должны знать!
Или вы один из них, но замаскированы?
     - О чем вы говорите?  - закричал Эвери. - Вы все сошли с ума!
- Кончайте, - устало сказал Лоренцен. В нескольких холодных словах он
рассказал о своих выводах. - И то, что произошло сейчас, подкрепило
мои выводы, - закончил он. -Они обнаружили нашу передачу. Они
делают пистолеты-пулеметы не хуже, чем мы на Земле. И они пытались
убить нас, чтобы мы не смогли передать сообщение на базу.
Торнтон свистнул и крепко сжал губы. Эвери кивнул с огромной
усталостью. "Ладно,-без выражения сказал он. - Что вы передали в
лагерь?
- То, что сказал вам. - У вас не было на это времени. Не азбукой Морзе.
Лоренцен невольно почувствовал восхищение перед мозгом,
скрывавшимся за этим плоским лицом. "Вы выиграли, - сказал он. - Мы
передали, что у нас столкновение и что рорванцы не туземцы. Но это
вполне достаточный ключ, и Гамильтон сумеет прибавить два к двум,
так же, как и я"
- Вы должны рассказать об этом рорванцам, - сказал Торнтон. - Если они
убьют нас, шлюпки из лагеря отомстят за нас.
Внезапно Эвери разъярился. Он сжал кулаки, стоя в центре из группы, и
сплюнул на затененную землю. "Вы глупцы! Вы слепые идиоты! Как вы
не понимаете - рорванцы правят Галактикой! Вы выступаете против
Галактической Империи!"
- Сомневаюсь, - прошептал Гуммус-луджиль. - Вызовите лагерь вновь.
Скажите, чтобы они оставались на месте. У них не будет ни одного
шанса. Рорванская наука на 10000 лет опередила нашу. - Голос Эвери
стал спокойнее, но говорил он по-прежнему быстро. - Возможно, еще не
поздно возместить ущерб. Если вы поможете мне, поддержите рассказ,
который удовлетворит Гамильтона, все еще можно будет наладить. Но
Солнечная система никогда не должна узнать о своем истинном
положении. Я объясню все позже, объясню только вам троим. А теперь
действуйте, быстрее! Остановите шлюпки!
Он почти убедил их. Гуммус-луджиль опустил ружье и полуобернулся к
передатчику. Нижняя челюсть Торнтона отвисла.
Тогда Лоренцен засмеялся. "Отличная выдумка, Эд,-сказал он. -
Чертовски отличная. Но она не пройдет, вы знаете."
-О чем вы говорите? Если эти шлюпки прилетят сюда, они будут
уничтожены, рорванцы сметут весь лагерь, уничтожат корабль.
Мозг Лоренцена работал необыкновенно четко и холодно, как высокие
холодные небеса над ним. Быстро и твердо прозвучал его ответ:"Если
рорванцы могут это, почему они не уничтожили нас дезинтегрирующим
лучом? Почему не заглушили нашу передачу? Зачем им понадобилась эта
сложная хлопотливая маскировка? Нет, Эд, вы опять блефуете. - И
добавил гневно: - А теперь, клянусь господом, вы расскажете правду или
убирайтесь отсюда!"
Что-то сломалось в Эвери. Было неприятно смотреть на то, как он
съежился, опустил глаза. Лоренцен был рад, что почти ничего не видно.
- Сейчас идет погрузка на шлюпки, - сказал Торнтон. - Им потребуется
несколько минут, чтобы долететь сюда.
Сестра высоко поднялась над горами, ее чужое лицо превратилось в
сине-зеленый полукруг, окаймленный тысячью морозных звезд. Легкий
ветерок пронесся через рощу и зашуршал листвой. Где-то в тени
заговорили два рорванца, глухо звучали нечеловеческие голоса; где-то
далеко шумел морской прибой.
- Ну, что ж, хорошо, - прошептал Эвери. - Это ведь план вашей клики в
правительстве дома, не так ли? - Лоренцен безжалостно подавлял слабое
сопротивление психолога. - Ваши парни ответствены за исчезновение
"Да Гамы" и за все помехи нашей экспедиции? Скажите, вас подкупили
рорванцы?
- Нет. Нет, они случайно оказались тут, когда прилетел "Хадсон". -
Эвери говорил теперь так тихо, что его с трудом было слышно. - Их дом
находится, я думаю, в десяти тясячах световых лет от Солнца; это
земноподобная планета, и их цивилизация технологически находится на
том же уровне, что и наша. Они тоже искали пригодные для колонизации
планеты. Эта экспедиция нашла Троас и исследовала его, когда
появились мы. Они обнаружили наш корабль, когда мы пересекали диск
спутника.
Конечно, они встревожились. Они не знали, кто мы, чего хотим...ничего
не знали. Они перевели свой собственный большой корабль на орбиту,
перпендикулярную к нашей и подальше от нее; естественно, поскольку
мы ничего подобного не ожидали, никто из нас не заметил их корабль.
Они замаскировали свои посадочные шлюпки и лагерь и сделали это
раньше, чем мы начали фотографировать поверхность планеты. Они
следили из космоса, как мы высадились, устроили лагерь и начали
работать. Нетрудно было догадаться, что наши намерения те же, что и у
них, но конечно, они хотели быть уверенными в этом, они хотели знать о
нас как можно больше и в то же время как можно меньше сообщать
сведений о себе. Тогда они решили выдать себя за туземцев...Отряд,
который привел нас сюда, был высажен в нескольких километрах от
лагеря, после того как в корабельных мастерских для него изготовили
оружие и все остальное.
- Отличная идея, - пробормотал Торнтон. - Прекрасная стратегия.
Естественно, мы показали примитивным туземцам гораздо больше, чем
космонавтам с чужого корабля, возможным врагам и конкурентам.
- Тем временем, - будто не слыша, продолжал Эвери, - остальные
строили этот поддельный поселок. Героический труд, даже с их техникой
и атомной энергией. Они решили создать видимость цивилизованных
туземцев... Вы правильно угадали, Джон. И я угадал это, изучив их язык
еще в лагере. Было несколько противоречий, я сопоставил их, для
психолога этого достаточно... Я поставил Джугаца перед очевидностью
и сказал, что хочу им помочь. С этого времени я действовал вместе с
рорванцами.
- Но почему? - взорвался Гуммус-луджиль. - Черт побери, почему?
- Я хотел, чтобы "Хадсон" разделил судьбу "Да Гамы". Вновь наступило
молчание. Затем: "Смерть, вы хотите сказать? - пробормотал Торнтон.
- Нет. Нет, позвольте мне объяснить. - Ровный усталый голос звучал в
тени. - Вы знаете правило о том, что возвращающийся межзвездный
корабль, с которого люди высаживались на других планетах, обязан
предварительно сделать доклад патрульной базе на Церере, Тритоне,
Ганимеде или Япете - той базе, которая окажется ближе. Здесь, на этой
базе, он должен пройти карантин перед возвращением на Землю. Мы
знали, что "Да Гама" сделал доклад базе на Церере, и предположили, что
он доложил о пригодности Троаса к колонизации. Мы позаботились,
чтобы база на Церере была укомплектована нашими людьми. Когда
корабль прилетел туда, экипаж перевели на другой корабль. Но никому
не причинили вреда. Вы помните Новый Эдем?
Прекрасную планету в системе Тау Кита, где живут цивилизованные
туземцы? Мы заключили с ними согласие. Люди с "Да Гамы" теперь там.
Это не тюрьма, они вольны жить, как хотят, мы даже доставили туда
женщин. Но мы не хотим, чтобы они вернулись в Систему!
- У многих из них были семьи, - сказал Гуммус-луджиль. - Некоторые
очень легко перенесли разлуку с ними. А семьи получили хорошую
пенсию... И я хотел, чтобы вы разделили их судьбу. И мне пришлось бы...
А у меня тоже есть жена и дети. Я был избран большинством быть
психологом этой экспедиции и был готов никогда не увидеть вновь мой
народ. А потом у меня появился шанс - если бы мы вернулись домой и
доложили о неудаче, Троас был бы забыт.
- Отлично, - сказал Лоренцен. - Итак, психократы хотят удержать людей
от колонизации, после того как межзвездные сообщения оказались
экономически невыгодными, людей решили совсем отучить от звезд.
Теперь объясните нам, почему?
Эвери взглянул вверх. Его лицо было искажено мукой, но в голосе
звучала слабая надежда. "Это все к лучшему, - сказал он. - Я хочу, чтобы
вы действовали со мной, провели Гамильтона и остальных, когда мы
вернемся, - мы можем рассказать им о несчастном недоразумении, о
мятеже, о чем-нибудь еще - говорю вам, будущее всей нашей расы
зависит от нас."
- Как? Эвери посмотрел на холодное сверкание звезд. "Человек не готов к
такому шагу, - спокойно сказал он. - Наши знания опередили нашу
мудрость, и мы оказались в длившемся два столетия аду, из которого
только-только выбрались. Психодинамисты в правительстве выступают
против самой идеи межзвездных путешествий. Остановить их сейчас уже
поздно, но мы надеялись, что человечество откажется от них под
влиянием разочарования. Через тысячу лет человек будет готов к этому.
Но пока не готов. Он еще недостаточно вырос.
- Это ваша теория! - выпалил Гуммус-луджиль. - Ваша глупая теория!
- Это история, и уравнения, которые интерпретируют, объясняют и
предсказывают историю. Наука наконец достигла такой ступени, когда
человек может управлять своим будущим, своим обществом; война,
бедность, голод, смута - все, что ранее присходило бесконтрольно, как
природные катастрофы, может быть остановлено. Но вначале человек,
вся человеческая раса должна созреть. Каждый индивидуум должен стать
нравственно здоровым, умеющим критически мыслить, способным к
воздержанию. Невозможно быстро изменить общество. Потребуется
тясяча лет медленного, тонкого, искусного, тайного руководства -
пропаганда, образование, скрытое взаимодействие экономики, религии,
технологии, - чтобы добиться такого состояния культуры, какого мы
хотим. Это будет не похоже ни на что предыдущее. Человек не должен
быть слепым, жадным, напористым, бесжалостным животным; у него
должно быть самообладание, чувство собственного достоинства,
удовлетворенность - должна быть мысль, все должны мыслить так же
естевственно, как дышать. Только тогда мы сможем выйти в Галактику!
- Долго придется ждать,- пробормотал Гуммус-луджиль. - Это
необходимо, говорю я вам! Или вы хотите, чтобы наша раса навсегда
осталась звериной? Физически мы сильно развились; пришло для нас
время развиваться умственно - душевно, если хотите. У
нас...психократов... есть правильное представление о дороге, которой
нужно идти, о медленной управляемой эволюции общества. У нас
достаточно данных, и мы уже создали условия для строительства утопии.
Совсем немного - но в Англии основан университет, и еще через два
столетия Европа вновь станет членом цивилизованного общества;
экономическое равновесие постепенно проникает в Азию, Индия
становится ведущим членом Союза, созерцательная индийская
философия должна смягчить агрессивность людей Запада... Мы
планируем все это, я говорил вам. Не в деталях, но мы знаем, куда идем.
- Думаю, что я понял, - пробормотал Лоренцен. Ветер подхватил его
слова, лунный свет блестел в его глазах.-Межзвездные путешествия
уничтожат все это.
- Да, да! - Эвери говорил теперь легко, его слова действовали на них, они
звучали торжественно, как пророчество. - Предположим, люди
установят, что Троас пригоден для колонизации. Рорванцы не смогут
сопротивляться, у них нет нашего таланта к военной организации -
именно поэтому они и решили нас обмануть; если их обман не удастся,
они подчинятся и отправятся на поиски другой планеты. Это изменит все
положение человечества. Вся психическая атмосфера станет совершенно
иной.
Если несистематические поиски могут открыть одну пригодную для
человека планету за двадцать лет, то флот охотников будет отыскивать
каждые четыре-пять лет гораздо больше территории, чем нам нужно.
Люди осознают, что они все-таки могут эмигрировать. Ориентация
общества изменится, будет направлена вовне, а не внутрь; и ничто не
сможет остановить этот процесс.
Наши психодинамические данные потеряют всякую ценность, мы вновь
окажемся в темноте. Подъем эмиграции произведет суматоху, которую
мы не сможем контролировать; созданные нами условия разрушатся, и
мы не сможем создать их вновь. Колонисты будут формироваться
главным образом из недовольных элементов, большинство из них будет
недружественно настроено к правительству Системы - это вызовет
множество беспорядков, много непредсказуемого, всем этим нельзя
будет управлять! Человечество расселится так широко, что не будет
поддаваться никакому контролю. Идея объединенной Галактики -
чепуха, нечего и думать об этом; здесь даже не может существовать
торговля или регулярное общение. По своим собственным путям начнут
развиваться миллионы эксцентрических маленьких цивилизаций.
Вступят в действие абсолютно непредсказуемые факторы - чужие
планеты, чужие цивилизации, новые знания о физической вселенной,
мутации....
И человек вновь станет жертвой случайностей. Наступит хаос и
страдания, подъем и падение культуры, войны и угнетение, отныне и до
конца времен!
Он остановился на мгновение, слова его повисли в молчании. Все
четверо стояли неподвижно, прижимаясь друг к другу в окружении
чукаков. Они как будто чего-то ждали.
- Хорошо, - сказал наконец Эвери. - Вы получили мой ответ. Теперь я
жду вашего. Поможете ли вы объяснить мне все, согласитесь ли вы
вернуться и молчать до конца жизни? Я прошу многого, я знаю - но
сможете ли вы смотреть в лицо будущему, которое вы продали?

                         Глава 18

Они смотрели друг на друга. "Вы должны решать быстро, - сказал
психолог. В его голосе было неожиданное спокойствие, он встретился с
ними взглядом и слабо улыбнулся в полутьме. - Шлюпки будут здесь с
минуты на минуту."
Гуммус-луджиль ковырял землю носком сапога. Лицо его выражало
страдание. Торнтон вздохнул. Именно Лоренцен почувствовал в себе
твердую решимость и заговорил.
- Эд, - спросил он, - все это правда? - Я работал над этим всю жизнь,
Джон. - Это не ответ. Мне кажется, что сегодня ночью вы уже превысили
свою долю семантически нагруженных слов. Я спрашиваю, насколько
точны ваши заключения о том, что случится, если человечество
останется в Солнечной системе и если не останется.
- Это вероятностная определенность. Мы знаем, как следует делать
историю. Конечно, все может случиться, например, черная звезда
вторгнется в Солнечную Систему, но...
- Но вы в одно и то же время говорите, что если человек выйдет к
звездам, его будущее непредсказуемо и его будущее мрачное.
Гуммус-луджиль и Торнтон одновременно подняли головы и взглянули
на Лоренцена.
- Непредсказуемо в деталях, - сказал Эвери с раздражением. - Но в общем
я могу предвидеть...
- Неужели можете? Сомневаюсь. Больше того, я не верю в это.
Физическая вселенная содержит в себе все возможности, она слишком
велика, чтобы быть включенной в какую-либо человеческую теорию. И
если где-то в Галактике дело пойдет плохо, то в другом месте оно пойдет
хорошо, много лучше, чем вы можете даже представить себе.
- Я не говорю, что мы навсегда останемся на месте, Джон. Только
вначале мы должны научиться сдержанности, доброте и сложному
процессу мышления.
- Пока мы все не будем сделаны по единому образцу - вашему образцу! -
резко сказал Лоренцен. - Я утверждаю, что человек, скорчившийся в
своем маленьком убежище, чтобы думать чистые думы и созерцать свой
пуп, больше не человек. Я утверждаю, что несмотря на все наши ошибки
и прегрешения мы чертовски далеко ушли от животного, бегавшего в
джунглях всего лишь двести поколений назад. Мне нравится человек
таким, каков он есть, а не как представление теоретиков о том, каким он
должен быть. Никто не может подогнать целую расу под единый образец
- у нас всегда были и есть отличия, всегда были, есть и будут бунтовщики
и еретики. Они необходимы нам!
- Вы поддаетесь эмоциям, Джон, - сказал Эвери. - Это увертка, Эд,
которая скрывает тот факт, что все это вопрос эмоций. Это дело
предпочтения и веры. Я лично считаю, что ни одна маленькая группа не
имела права навязывать свою волю к