е   результаты.
Журналисты всегда готовы с восторгом раструбить, что обнаружена  еще  одна
планета класса Земли. Однако всегда оставалось фактом, что это всего  лишь
одна из возможных интерпретаций данных. Только одно  среди  многочисленных
возможных  распределений   размера   и   орбиты.   Подверженных   огромной
вероятностной ошибке. И это,  не  забывайте,  имея  в  распоряжении  самые
большие, самые лучшие приборы, которые только могут быть созданы. Приборы,
которых у нас здесь нет, и нет места для них, если бы мы каким-то  образом
сумели их сделать.
     Нет, даже дома единственным способом получить подробную информацию  о
планетах вне Солнечной системы  было,  возможно,  послать  зонд,  а  затем
пилотируемую  экспедицию.  В  нашем  случае  единственный  способ  -   это
затормозиться для близкого изучения. А потом, я убежден, продолжать  путь.
Потому что вы должны сознавать, что  планета,  которая  кажется  в  других
отношениях идеальной,  может  оказаться  стерильной  или  иметь  биохимию,
которая окажется для нас бесполезной или смертельной.
     Я рекомендую вам, констебль, почерпнуть некоторые научные сведения  и
немного научиться логике. Это вернет вас к реальности. Так что? - закончил
Нильсон триумфальным карканьем.
     - Профессор... - попыталась Линдгрен.
     Реймон сухо улыбнулся.
     - Не волнуйтесь, мадам, - сказал он. - До драки не дойдет. Его  слова
меня не унижают.
     Он смерил астронома взглядом.
     - Можете мне не верить, - продолжал он, - но мне известно все то, что
вы только что изложили. Мне также известно, что вы - способный человек; по
крайней мере, были им. Вы совершали открытия, вы изобрели  приспособления,
с помощью которых было сделано много открытий. Вы много сделали для нас  и
здесь, пока не перестали работать. Почему бы  вам  не  задействовать  свой
мозг для разрешения наших проблем?
     - Не будете ли вы так любезны снизойти до описания этой процедуры?  -
насмешливо заявил Нильсон.
     - Я не ученый и не очень силен в технике, - сказал Реймон.  -  Однако
некоторые  вещи  кажутся  мне  очевидными.  Давайте  предположим,  что  мы
оказались в галактике, в которую направляемся.  Мы  погасили  ультранизкий
тау, который нам был нужен, чтобы до нее добраться, но  наш  тау  все  еще
составляет... возьмем любое подходящее  число.  Десять  в  минус  третьей,
например.  Ну  вот,  это  дает  нам  чудовищно  длинную  базовую  линию  и
космическое время для ведения наблюдений. В течение недель или месяцев  по
времени корабля вы сможете  собрать  больше  данных  по  каждой  отдельной
звезде, чем имеете о ближайших соседях Солнца. Я полагаю,  что  вы  можете
найти  способы   использовать   релятивистские   эффекты   для   получения
информации,  которая  была  недоступна  дома.  И,   естественно,   сможете
одновременно наблюдать большое количество звезд класса Солнца. Так  что  у
вас есть возможность доказать, пользуясь точными цифрами,  что  среди  них
есть планеты с массами и орбитами примерно соответствующими земным.
     При этом вопросы  атмосферы  и  биосферы  остаются.  Нам  понадобится
взгляд вблизи.
     Да, да. Но непременно ли для этого нужно останавливаться? Что если мы
проложим курс, который проведет нас вблизи от наиболее обещающих  звезд  -
по очереди - при том, что  мы  будем  продолжать  полет  на  околосветовой
скорости. В космическом времени у нас будут  часы  или  дни  для  проверки
интересующих нас планет. Спектроскопия, термоскопия, фотосъемки, магнитное
поле... напишите свой  собственный  список  необходимых  исследований.  Мы
можем  получить  представление  об  условиях   на   поверхности   планеты.
Биологических в том числе. Мы будем искать термодинамическое неравновесие,
спектры отражения хлорофилла, поляризацию  в  результате  наличия  колоний
микробов, основанную на L-аминокислотах... Да,  я  думаю,  что  мы  вполне
способны составить мнение, какая планета подойдет.
     При  низком  тау  мы  можем  проверить  любое  количество  планет  за
небольшой  отрезок  нашего  личного   времени.   Конечно,   нам   придется
воспользоваться автоматикой и электроникой; конечно, люди не  в  состоянии
работать так быстро. Затем, когда  мы  определим,  который  из  миров  нам
нужен, мы вернемся к нему. На это потребуется несколько лет, согласен.  Но
эти годы можно выдержать. Мы будем знать с высокой  степенью  уверенности,
что впереди нас ждет дом.
     На щеках Линдгрен появился румянец. Глаза ее заблестели.
     - Бог мой, - сказала она. - Почему же вы не говорили об этом раньше?
     - Я занят другими проблемами, - ответил Реймон. - Почему об  этом  не
говорили вы, профессор Нильсон?
     - Потому что все это абсурд, - фыркнул астроном. - У  нас  нет  ваших
гипотетических приборов.
     -  Разве  мы  не  можем  их  построить?  У  нас   есть   инструменты,
оборудование с высокой точностью, материальная база,  искусные  работники.
Ваша группа уже делает успехи.
     - Вы хотите быстродействия  и  чувствительности  приборов,  на  целые
порядки превышающие те, которые когда-либо существовали.
     - Ну так что? - сказал Реймон.
     Нильсон и Линдгрен уставились на него. По кораблю прошла дрожь.
     - Так почему мы не  можем  разработать  то,  что  нам  необходимо?  -
озадаченно спросил Реймон. - Среди нас  -  самые  талантливые,  получившие
наилучшую подготовку, обладающие воображением люди,  которых  родила  наша
цивилизация. В их числе есть представители всех отраслей науки.  То,  чего
они не знают, можно найти в микропленках библиотеки. Они умеют работать на
стыках дисциплин.
     Представьте,  например,  что  Эмма  Глассгольд  и   Норберт   Вильямс
объединились и  разработали  спецификации  устройства  для  обнаружение  и
анализа жизни на расстоянии. При необходимости  они  проконсультируются  с
другими. Постепенно к ним присоединятся физики, электронщики  и  остальные
для собственно создания устройства и его отладки. Тем временем,  профессор
Нильсон, вы можете возглавить группу, которая будет создавать  инструменты
для планетографии на расстоянии. Собственно говоря, логично было бы, чтобы
вы возглавили программу в целом.
     Суровость  слетела  с   Реймона.   Он   воскликнул   с   мальчишеским
энтузиазмом:
     - Это именно  то,  что  нам  нужно!  Увлекательная,  жизненно  важная
работа, которая требует от каждого максимума того, что он может дать.  Те,
чьи  специальности  не  потребуются,  тоже  будут  вовлечены  в  проект  -
помощники, чертежники, рабочие руки... Я думаю,  нам  придется  переделать
грузовую палубу, чтобы разместить там принадлежности... Ингрид,  это  путь
спасения не только наших жизней, но и наших рассудков!
     Он вскочил на ноги. Она тоже. Их руки встретились в пожатии.
     Вдруг они вспомнили про Нильсона.  Он  сидел,  скорчившись  крошечной
фигуркой, сгорбившись, дрожа.
     Линдгрен с тревогой бросилась к нему.
     - В чем дело?
     Он не поднял головы.
     - Невозможно, - пробормотал он. - Невозможно.
     - Да нет же, - настойчиво убеждала она. - Я хочу сказать, вам  же  не
придется открывать  новые  законы  природы,  так?  Основные  принципы  уже
известны.
     - Их нужно применить  неслыханным  образом.  -  Нильсон  закрыл  лицо
руками Помоги мне Бог, у меня больше нет разума.
     Линдгрен и Реймон обменялись взглядами над его согбенной спиной.  Она
произнесла несколько слов беззвучно, одними губами. Когда-то он научил  ее
известному в Спасательном Корпусе фокусу чтения  по  губам,  когда  нельзя
воспользоваться шлемофоном скафандра. Они практиковались  в  этом  умении,
как в чем-то интимном, что делало их еще ближе друг к другу.
     "Можем ли мы преуспеть без него?"
     "Сомневаюсь. Он - лучший начальник для проекта такого рода. Без  него
наши шансы в лучшем случае невелики".
     Линдгрен присела на корточки рядом с Нильсоном и положила руку ему на
плечо.
     - Что случилось? - как можно мягче спросила она.
     - У меня нет надежды, - всхлипнул он. - Ничего, зачем стоило бы жить.
     - Есть!
     - Вы знаете, что Джейн... бросила меня...  несколько  месяцев  назад.
Никакая другая женщина не станет... Зачем мне жить? Что у меня осталось?
     На губах Реймона сложились слова:
     "Значит, глубинной причиной была жалость к себе."
     Линдгрен нахмурилась и покачала головой.
     - Нет, вы ошибаетесь, Элоф, - тихо  проговорила  она.  -  Вы  нам  не
безразличны. Просили бы мы вашей помощи, если бы не уважали вас?
     - Мой мозг. - Он сел  прямо  и  сердито  уставился  на  нее  опухшими
глазами. - Вам нужен мой разум, верно? Мой совет.  Мои  знания  и  талант.
Чтобы спастись. Но нужен ли вам я сам?  Думаете  ли  вы  обо  мне,  как  о
человеческом существе? Нет! Мерзкий тип Нильсон. С ним едва придерживаются
правил вежливости. Когда он начинает говорить,  каждый  норовит  уйти  под
первым удобным предлогом. Его не  приглашают  на  вечеринки  в  каютах.  В
лучшем случае, за неимением другой кандидатуры, его зовут стать  четвертым
партнером для бриджа или шефом проекта по разработке инструментов.  И  что
же вы от него ждете? Чтобы он был благодарен?
     - Это неправда!
     - А, я не такой ребенок, как некоторые.  Я  бы  помог,  если  бы  был
способен. Но мой мозг пуст, говорю вам. Я не  придумал  ничего  нового  за
последние несколько недель. Назовите  то,  что  меня  парализует,  страхом
смерти. Или разновидностью импотенции. Мне все равно, как вы это назовете.
Потому что вам тоже все равно. Никто не предложил мне ни дружбы, ни просто
приятельских отношений, ничего. Меня оставили одного в холоде  и  темноте.
Что удивительного в том, что мой разум замерз?
     Линдгрен отвернулась, скрывая  выражение,  пробежавшее  по  ее  лицу.
Когда она снова повернулась к Нильсону, она была спокойна.
     - Мне трудно выразить, как я огорчена, Элоф, - сказала она. - Отчасти
вы сами виноваты. Вы  замкнулись  в  себе.  Мы  предположили,  что  вы  не
желаете, чтобы вас беспокоили. Как не  желает,  например,  Ольга  Собески.
Поэтому она и стала моей соседкой.  Когда  вы  присоединились  к  Хуссейну
Садеку...
     - Он держит закрытой панель  между  нашими  половинами,  -  взвизгнул
Нильсон. - Он никогда ее не поднимает. Но  звукоизоляция  несовершенна.  Я
слышу его и его женщин!
     - Теперь мы понимаем. - Линдгрен  улыбнулась.  -  Честно  признаться,
Элоф, я устала от моего теперешнего существования.
     Нильсон издал сдавленный звук.
     - Мне кажется, нам надо обсудить личное дело, - сказала  Линдгрен.  -
Вы... вы не возражаете, констебль?
     - Нет, - сказал Реймон. - Конечно нет.
     Он покинул каюту.



                                    15

     "Леонора Кристина" прорывалась сквозь ядро галактики  двадцать  тысяч
лет. Для людей на борту это время измерялось часами. То были  часы  ужаса,
когда корпус корабля дрожал и стонал  от  напряжения,  а  картина  снаружи
менялась от полной тьмы до тумана, ослепительного сверкающего из-за обилия
звездных  скоплений.  Шанс  столкнуться   со   звездой   был   отнюдь   не
незначителен; укрытое  в  облаке  пыли,  светило  могло  в  мгновение  ока
оказаться на пути корабля.  Обратный  тау  поднялся  до  величин,  которые
нельзя было установить точно и совершенно невозможно было постичь.
     Корабль получил временную передышку, пока пересекал  область  чистого
пространства в центре. Фокс-Джеймсон посмотрел в видеоскоп на столпившиеся
звезды - красные, белые  и  нейтронные  карлики,  двукратно  и  трехкратно
старше Солнца и его соседей; другие, проблескивающие, непохожие ни на что,
что люди  когда-либо  видели  или  ожидали  увидеть  во  внешних  областях
галактики - и чуть не заплакал.
     - Проклятие, как это ужасно! Ответы  на  миллион  вопросов,  вот  они
здесь, и ни одного инструмента, которым я мог бы воспользоваться!
     Его товарищи по кораблю ухмылялись.
     - Где ты собрался публиковать результаты? - спросил кто-то.
     Возрожденная  надежда  очень   часто   проявлялась   в   виде   юмора
висельников.
     Однако шуток не было на совещании, на которое Будро позвал  Теландера
и Реймона. Это было вскоре после того, как корабль вынырнул из  туманности
по ту сторону ядра и направился обратно сквозь спиральный рукав, откуда он
пришел. Картина позади представляла уменьшающийся огненный шар, впереди  -
сгущающаяся  тьма.  Но  паруса  были  подняты,  путешествие  к  галактикам
созвездия Девы отнимет еще  лишь  несколько  месяцев  человеческой  жизни,
программа исследований и разработок в  области  технологии  поиска  планет
была объявлена с большим оптимизмом. В зале происходили праздничные  танцы
и слегка нетрезвое веселье.  Смех,  шум  шагов  и  звуки  аккордеона  Урхо
Латвалы слабо доносились вниз на мостик.
     - Возможно, мне следовало  позволить  вам  развлекаться,  как  делают
остальные, - сказал Будро. Бросалась  в  глаза  болезненная  желтизна  его
кожи, на фоне которой резко выделялись волосы  и  борода.  -  Но  Мохендас
Чидамбарна дал мне результаты вычислений по последним показаниям приборов,
полученным после того, как мы вышли из ядра. Он счел, что у меня  наиболее
подходящая квалификация, чтобы извлечь практические  выводы...  как  будто
существуют руководства по межгалактической навигации! Теперь он сидит один
в своей каюте и медитирует. А я, когда справился  с  шоком,  подумал,  что
следует немедленно вас известить.
     Лицо капитана Теландера посуровело. Он приготовился к новому удару.
     - Каков результат? - спросил он.
     - О чем шла речь? - добавил Реймон.
     - О плотности материи в пространстве позади нас, -  сказал  Будро.  -
Внутри нашей галактики, между  галактиками,  между  целыми  галактическими
скоплениями. Учитывая наш теперешний тау и смещение  частоты  нейтрального
радиоизлучения водорода, приборы, уже созданные астрономической  командой,
позволяют получить беспрецедентную точность.
     - И что они показали, в таком случае?
     Будро обхватил себя руками.
     - Концентрация газа понижается медленнее, чем мы полагали. С тем тау,
который у нас вероятно будет, когда мы покинем галактику Млечного  Пути...
в двадцати миллионах световых  лет  снаружи,  на  пути  к  группе  Девы...
насколько можно определить, мы все еще не сможем выключить силовые поля.
     Теландер закрыл глаза.
     Реймон отрывисто заговорил:
     - Мы обсуждали эту возможность ранее. - Шрам резко выделился  на  его
лбу. - Возможность того, что даже между двумя скоплениями галактик  мы  не
сможем произвести ремонт. Это часть причин, по которым Федоров  и  Перейра
хотят усовершенствовать системы жизнеобеспечения.  Вы  говорите  так,  как
будто у вас есть другое предложение.
     - Предложение, о котором мы с вами не так давно  говорили,  -  сказал
Будро капитану.
     Реймон ждал.
     Будро обратился к нему. Голос его стал беспристрастным:
     - Астрономы  узнали  столетия  назад,  что  скопление  или  семейство
галактик  вроде  нашей  местной  группы  -  это  не  самая  высшая   форма
организации звезд. Эти группы из одной-двух дюжин галактик в свою  очередь
имеют тенденцию встречаться более крупными собраниями. Суперсемейства...
     Реймон хрипло засмеялся.
     - Назовите их кланами, - предложил он.
     - Hein? Почему... ладно. Клан состоит из нескольких семейств. Среднее
расстояние между членами семейства - отдельными галактиками в скоплении  -
составляет, ну, скажем, миллион световых  лет.  Среднее  расстояние  между
одним семейством и следующим составляет больше,  как  и  следует  ожидать:
порядка пятидесяти миллионов световых  лет.  Мы  собирались  покинуть  это
семейство  и  направиться  к  ближайшему  соседнему,  группе   Девы.   Оба
принадлежат к одному клану.
     - Вместо этого,  для  того,  чтобы  получить  хоть  какую-то  надежду
остановиться, нам придется покинуть клан вообще.
     - Боюсь, что так.
     - Как далеко до следующего?
     - Не могу сказать. Я не  взял  с  собой  научных  журналов.  Да  они,
пожалуй, уже слегка устарели, не так ли?
     - Осторожнее, - предупредил Теландер.
     Будро запнулся.
     - Прошу прощения, капитан. Это была опасная шутка. -  Он  вернулся  к
тону лектора:
     -  Чидамбарна  считает,  что  единого  мнения  по  этому  поводу   не
существовало.  Концентрация  галактических  скоплений  резко   падает   на
расстоянии примерно шестидесяти миллионов световых лет отсюда.  До  других
богатых звездами областей - большое расстояние. Чидамбарна  оценивает  его
примерно  в  сто  миллионов  световых  лет,  или  немного  меньше.   Иначе
иерархическая  структура  вселенной  была  бы  легче   для   распознавания
астрономами, чем она  есть  на  самом  деле.  Между  кланами  пространство
наверняка настолько близко к абсолютному вакууму, что нам не  нужна  будет
защита.
     - Сможем ли мы там управлять кораблем? - резко спросил Реймон.
     На лице Будро блестел пот.
     - Вы верно угадали, в чем риск,  -  сказал  он.  -  Мы  погрузимся  в
неизвестность глубже, чем могли представить. Точные наводку  и  координаты
получить будет невозможно. Нам понадобится такой тау...
     - Минутку, - сказал Реймон. - Позвольте мне  изложить  ситуацию  моим
языком профана, чтобы удостовериться, что я вас понял.
     Он сделал паузу, потер подбородок, издавая звук наждачной бумаги  (на
фоне отдаленной музыки), нахмурился, пока не выстроил мысли по порядку.
     - Мы должны отправиться не только в промежуток между семействами,  но
между кланами галактик, - сказал он. - Мы должны сделать это за  умеренное
корабельное время. Значит, нам следует понизить тау до  одной  миллиардной
или еще ниже. Можем ли мы  это  сделать?  Очевидно  да,  иначе  вы  бы  не
заводили этот разговор. Я полагаю, что  метод  следующий:  проложить  курс
внутри этого семейства, который проведет нас сквозь ядро по  крайней  мере
еще одной галактики. А затем аналогично через следующее семейство -  будет
ли это скопление Девы или иное скопление, выбранное согласно  новой  схеме
нашего  пути  -  через  как  можно  большее  число   отдельных   галактик,
непрестанно ускоряясь.
     Как только клан будет далеко позади, мы  сможем  осуществить  ремонт.
Потом нам понадобится столько же времени на торможение.  А  поскольку  наш
тау будет таким низким, а  пространство  таким  предельно  пустым,  мы  не
сможем менять курс. Будет недостаточно материи для реактивных  двигателей,
недостаточно данных для навигации. Нам останется только надеяться, что  мы
попадем в другой клан.
     Это произойдет, в конце концов. Исходя из чистой статистики.  Но  это
может случиться очень уж не скоро.
     - Правильно, - сказал Теландер. - Вы поняли верно.
     Наверху запели песню.

                   Но я и моя единственная милая
                   Никогда не встретимся снова
                   На чудных, чудных берегах Лох Ломонд.

     - Ну, - сказал Реймон, - получается, что в  осторожности  нет  ничего
хорошего. По сути, для нас это даже грех.
     - Что вы хотите этим сказать? - спросил Будро.
     Реймон пожал плечами.
     - Нам нужен тау больше,  чем  тау  для  пересечения  пространства  до
следующего клана, в сотне миллионов световых лет, или как там  он  далеко.
Нам нужен тау для полета, который  проведет  нас  через  любое  количество
кланов, возможно, через миллиарды световых лет, пока мы не найдем клан,  в
который сможем войти. Я полагаю, что вы можете проложить курс внутри этого
первого клана, который даст нам скорость такого порядка. Не волнуйтесь  по
поводу возможных столкновений. Мы не  можем  позволить  себе  волноваться.
Направьте нас через самые плотные газ и пыль, которые найдете.
     - Вы... восприняли это... довольно хладнокровно, - сказал Теландер.
     - А что мне делать? Разрыдаться?
     - Вот почему я счел, что вам тоже следует узнать новости  первому,  -
сказал Будро. - Вы сможете передать их остальным.
     Реймон разглядывал обоих мужчин. Момент затянулся.
     - Я же не капитан, - нап