н. - Даже
если б одного факта твоего героизма было недостаточно, хотя его вполне
хватает, значение твоего поступка для будущего сделает тебя самым
популярным человеком на всей планете.

     Вытаскивай же свой счастливый билетик, малыш. Не хочешь ли ты стать
очередным мэром? Не нужна ли тебе сотня умелых рабочих, чтобы открыть новую
шахту? Только скажи - и все будет по-твоему. Так неужели ты не рад, что я
заставил тебя сделать это?

     Свобода отбросил руку Вульфа со своего плеча. На его лицо набежала
тень гнева.

     - Лучше не затрагивай эту тему, - сказал он.

     - Почему, Ян? - Вульф поднял брови. - Неужели ты нисколько не рад?

     - Ну... Я рад, что мальчишка был спасен и так далее. Я даже рад, что
сам пошел туда. По крайней мере, есть, что вспомнить. Но я абсолютно не
нуждаюсь в этом дурацком общественном признании моих заслуг.

     - Но ты уже заработал его. Волей-неволей ты его заработал, - Вульф
провел пальцами вдоль носа. - Тут уж ничего не поделаешь. Все Высокогорье
Америки знает о твоем деянии. Разве Джудит не говорила тебе, на какое
количество звонков ей приходится отвечать? Как только ты встанешь на ноги,
немедленно начнут поступать цветы и делегации.

     - Слушай! - резко сказал Свобода. - Я знаю тебя, Терон. Ты хороший,
умный, любезный, веселый, непосредственный сукин сын. Когда ты путем
шантажа вынудил меня отправиться на поиски Дэнни, ты ничего не знал о его
хромосомах. Единственное, что было тебе известно, - это то, что Джош и я -
обладатели ценных рабочих рук, особенно для экономики, страдающей от
большой нехватки рабочей силы. А Дэнни был всего лишь мальчишкой, каких
можно получить тысячи, используя экзогенный способ. Почему ты послал меня
вниз?

     - Ну, видишь ли, - Вульф поскреб бороду. - Обычный альтруизм.
Человеческая порядочность. Я бы и сам пошел, не будь я таким старым и
жирным.

     Свобода выругался.

     - Черта с два бы ты пошел, - добавил он затем.
- У тебя на уме было что-то совсем другое. О"кей, ты руководил колонией
лучше, чем это мог бы сделать кто-нибудь другой, насколько я понимаю. Нам не
нужен был на месте руководителя добрый маленький гуманист. Нам требовался
как раз такой безжалостный ублюдок, как ты. Поэтому Джош и я были пешками в
твоих лапах. О"кей. Но я требую, чтобы ты объяснил, зачем тебе это было
нужно.

     Вульф внимательно разглядывал пепел от своей сигареты.

     - Возможно, ты и в самом деле имеешь право знать, - сказал он наконец.
- Но я надеюсь, что ты не станешь болтать. Вся беда в том, что причину
объяснить довольно трудно. Я ее чувствую также остро и ощутимо, как лезвие
ножа. Но не могу подобрать нужных слов.

     Свобода откинулся на подушки.

     - Я жду, - напомнил он.

     Вульф усмехнулся, закинул ногу на ногу и выпустил клуб дыма.

     - Ну, что ж, - сказал он. - Вспомни о том, что соседи Джошуа согласны
были помогать ему в поисках только на плато, где они были в безопасности.
Однако, все, как один, отказывались спуститься в Расселину, хотя следы
Дэнни явно вели туда. Предлогом отказа у всех было одно: сезон уборки. Это
следовало понимать так, что их драгоценный урожай был важнее, чем жизнь
мальчика.

     - Но... - Свобода покраснел. - Но... Если бы дожди погубили зерно, вся
колония вынуждена была бы пережить голодный год.

     - Это паршивенький аргумент. Что из того? Голодать бы никому не
пришлось. Просто мы чуть-чуть потуже затянули бы пояса на один растумский
год - то есть на восемь или девять земных месяцев. Неужели бы ты позволил
своему собственному ребенку умереть в одиночестве, может быть, в
невыносимых страданиях, только для того, чтобы иметь в течение предстоящих
восьми месяцев лишний кусок хлеба у себя на столе?

     - Н-н-нет. Но здесь есть разница. Никто бы этого не допустил. Но я...
если уж на то пошло, я стал бы спасать только своих младших детей.

     - Ты думаешь, ты меня удивил? Я прекрасно знаю твою теорию о "своих" и
"чужих", и, хотя многим, возможно, это показалось бы жестоким, я абсолютно
с ней согласен. Однако, в данном случае мальчишка был именно "свой", и, как
оказалось впоследствии, даже гораздо больше "свой", чем я предполагал.
Теперь-то, я надеюсь, ты не станешь отрицать, что Дэнни относится именно к
этой категории!

     Ведь для чего мы прилетели на Растум? Правда, тогда я еще не знал, что
все окажется именно так, и, не будь другой, гораздо более важной причины, я
не позволил бы двум взрослым мужчинам рисковать своей драгоценной для
общества жизнью ради ребенка - неполноценного человека, не способного еще
даже произвести себе подобного. Основная же причина заключается в
следующем. Теперь, когда борьба за начальное выживание позади, каждая семья
все больше отделяется от остальных, замыкаясь в кругу своих собственных
эгоистических интересов. Если мы не будем добровольно помогать тем, кто
попал в беду, то неизбежно в будущем понадобятся законы и полиция, чтобы
заставлять нас делать это. Общество не может существовать без взаимопомощи.

     И я решил искоренить эту тенденцию на Растуме. Случай был как раз
весьма подходящий, правда, повторяю, я очень жалел, что рисковать
приходится именно из-за ребенка, потому что тогда я не знал еще, насколько
он нам окажется полезен. Но за неимением другого пришлось воспользоваться
этим.

     Ведь не станешь же каждому в отдельности объяснять, что, чем больше
будет граждан, добровольно выполняющих общественный долг, тем меньше мы
будем нуждаться в правительстве и принудительных законах. И никогда мы не
станем настолько ленивыми и безразличными, что позволим законам связать
нас, когда наша бдительность ослабнет. Необходимо воспитывать традицию
взаимопомощи. Нашими героями должны стать люди, которые не завоевали как
можно больше, а наоборот, как можно больше отдали.

     Вульф замолчал, раскрасневшийся и запыхавшийся.

     - Прости меня, - закончил он. - Я не собирался читать тебе проповеди.
Я хочу только, чтобы ты понял, что колонии необходима действенная
психодинамическая символика. Слова для этого не годятся, поскольку они
слишком неопределенны. Зачастую то, что начинается как социологическое
наблюдение, превращается, в конце концов, в обычную догму.

     Свобода ухмыльнулся:

     - Ты сам не всегда преуспеваешь в своих добрых намерениях, Терон.
Продолжай.

     - Да, в общем-то, и продолжать больше нечего, - сказал Вульф. - Я давно
ждал подобной ситуации. Теперь ты подал пример другим. По неизмеримо
счастливой случайности твоя попытка завершилась эффектным успехом, что
особенно подчеркнуло всю важность этого урока. Ручаюсь, что ты всем утер
нос, и теперь колония, охваченная чувством стыда, сплотится, как никогда
прежде. Я буду использовать это настроение, чтобы уговорить и других подать
такие же примеры. И, может быть, через несколько лет посеянные нами семена
дадут всходы.

     Вульф тяжело поднялся.

     - Прости, Ян, что тебе пришлось стать козлом отпущения.

     - Вовсе нет, - Свобода состроил гримасу. - Разве что - да простит меня
Господь! - неужели ты имеешь в виду, что я теперь должен буду принять позу
какого-нибудь чертова доблестного рыцаря?

     - Боюсь, что так. Тем самым ты оказал бы нам неоценимую услугу. И
самую трудную из всех, - Вульф хихикнул. - Мужайся. Но что бы ни думал о
тебе мир, помни, что в самых глубоких из глубочайших уголков своей души ты
нечестен. Я же, считай, забыл о той ночи с Хельгой.

     Свобода рассмеялся вместе с ним. Вульф попрощался и вышел, но Ян не
сразу вернулся к чтению. Еще долго он лежал и смотрел за окно, где на
горизонте снежные вершины Геркулеса подпирали небо.

     КОНЕЦ




   Пол АНДЕРСОН




                                    1

     Он настроился на направляющий луч, пришедший в ответ на его запрос.
     "Снова домой", - подумал он. Руки его двигались по панели  управления
корабля, настраивая векторы управления нежнее, чем пианист касается клавиш
фортепиано. И вот планетоход окончательно вышел на заданный  курс.  Кабина
чуть подрагивала от работающего реактора.
     Он глянул на обзорный экран, на  котором  была  видна  половина  шара
Ганимеда.  Унылое  зрелище!  Горы,  похожие  на  клыки.  Кратеры,   словно
крепостные стены, длинные тени от которых простираются через  серо-голубые
равнины. И хотя восточнее гряды Джона Гленна было уже темно, ледовое  поле
Беркли, находившееся достаточно высоко, отражало мерцающий  янтарный  свет
Юпитера в просторы Вселенной. С юго-запада,  прорезая  вершины  и  проходя
тысячи миль над Долиной Привидений, тянулась,  теряясь  где-то  у  Красных
Гор, пропасть Данте. Чуть севернее,  почти  на  линии  солнца,  был  виден
мерцающий маяк Авроры. А за  горизонтом  темнота  освещалась  бриллиантами
мириад немигающих звезд.
     Уже не в первый раз он подумал: "Хотел бы я знать, что же  там?".  Но
он не проживет так долго, чтобы узнать  ответ.  Да  и  зачем?  Хватит  еще
загадок на человеческую  жизнь  и  в  самой  Солнечной  системе.  Тревоги,
опасности, надежды - все переплетено в этом бесконечном мире. Рожденный на
Земле за день становился стариком на Юпитере...
     Внезапно загудело радио.
     - Космический Транспортный Контроль Авроры  вызывает  планетолет  17.
Подтвердите прием! - произнес знакомый голос.
     От неожиданности Фрезер дернулся в кресле и усмехнулся про себя.
     - А черт, Билл! Тебе вовсе не обязательно быть со мной таким строгим,
- сказал он. - Это же  я,  Марк.  Надеюсь,  ты  не  забыл  своего  старого
приятеля?
     -  А-а-а,  -  смутился  Билл  Эндерби.  -  Не  беспокойся.  Я  просто
действовал по методам переговоров военного времени. И если кто-то  услышит
нас, пусть думает, что мы обыкновенные невежды.  И  они,  вероятно,  будут
правы.
     - Ты сказал: военного времени?
     - Разве ты не слышал? Мы послали сообщение всем заставам.
     - Я не был на базе в Ио. Закончил работу на руднике и сразу же  сюда.
Так что же случилось?
     - Линкор, вот что!
     - Какой?
     - Космический корабль Соединенных  Штатов  "Вега".  Совершил  посадку
пятнадцать часов назад.
     Сердце  Фрезера  на  мгновение  остановилось,  и  он  ощутил   каждую
волосинку на своем теле. Стряхнув с себя оцепенение,  насколько  это  было
возможно, он спросил:
     - Что еще?
     - Ничего, кроме того, что  мне  удалось  собрать.  Мы  только  видели
несколько человек из личного  состава.  В  соответствии  с  тем,  что  нам
сообщили в штаб-квартире, "Вега" находилась в патруле возле Венеры,  когда
началась революция, и приступила к поиску  орбитальной  базы  Сэма  Холла,
предполагая найти ее где-то в этом секторе. Но ничего не нашли. Не  думаю,
что искали достаточно тщательно, учитывая тайные симпатии к ней командира.
Он, кажется, мошенник и даже вполне вероятно все время был их  сообщником,
потому что по окончании битвы "Вега" не отправилась  домой.  Вместо  этого
новое правительство приказало ей оставаться здесь,  чтобы  присмотреть  за
нами и убедиться в нашей лояльности.
     Фрезер все еще старался успокоиться.
     Это были суровые месяцы, когда прерывистые радиосигналы несли обрывки
информации о гражданской войне, расколовшей американскую землю и которая в
любую минуту могла перерасти в ядерную. Сигналы перестали поступать, когда
Земля заснула за завесой солнечного ветра, спустя восемь  дней  после  все
еще сомнительной победы. Фрезер представил  себе  картину  следа  линкора.
"Вега" должна была взять комету, чтобы оказаться  здесь  так  быстро:  они
подобрались к солнцу так  близко,  как  только  позволяли  холодильники  и
радиационные экраны, с помощью которых можно было развернуться и применить
максимальное  ускорение.  Они  добились   соответствующей   эффективности,
добавив потенциальную энергию гравитации к  своим  двигателям.  Сохранение
массы в реакции позволит им ускоряться дольше, чем обычно.
     Фрезер заметил, что как всегда, мысли о технических деталях действуют
успокаивающе. Управлять двигателями и матрицами было  намного  легче,  чем
иметь дело с людьми.
     - Наша лояльность и все остальное в порядке, - сказал Фрезер. - Но  я
предпочел бы написать Санта Клаусу длинный список желаний. Мои дела  пошли
скверно из-за того, что не пришел грузовой корабль.
     "Хотя я и не жалею", - подумал Марк. - Временный сбой в обеспечении и
затягивание поясов - не такая уж большая цена за обретенную свободу".
     Он вновь посмотрел в сумрак обзорного экрана, и на миг все  заслонило
воспоминание о голубой водяной толще, о белых, пенящихся  гребнях  волн  и
соленом ветре под роскошным земным небом. Но затем его  блуждающий  взгляд
вернулся к Юпитеру, и внезапно Марк ощутил растерянность. Он прожил дюжину
лет за этим разукрашенным штормами щитом. И если  камни  и  льды  Ганимеда
были слишком крепки, чтобы пустить в них корни, то вырвать эти корни  было
еще сложнее.
     - Ладно, - торопливо сказал Фрезер. - По какому поводу ты  связывался
со мною, Билл?
     - А, вот ты о чем, - сказал Эндерби. - С помощью линкоров,  поскольку
они вместительны, нам нужно собрать планетоходы в единую группу на севере.
Несколько уже стоят там. Тебе нужно будет  спуститься  по  очень  и  очень
сложной траектории вручную. Сможешь?
     - Посмотрим. Я проверяю и  обслуживаю  эту  машину  самостоятельно  и
готов спуститься куда угодно, но за счет Конгресса.
     - Ну  тогда  все  в  порядке,  -  сказал  Эндерби  и  начал  выдавать
инструкции.  Фрезер  слушал  внимательно,  но  чувствовал  себя  несколько
пристыженным. Законодателям и судьям следовало бы урегулировать  отношения
сразу, когда Армия Освобождения свергла диктатуру. Но произошло ли это  на
самом деле?
     И было ли вообще? С большой задержкой по времени,  находясь  в  самом
конце 400.000.000-мильной коммуникационной  линии,  он  получал  тоненькую
струйку подвергаемых цензуре радиосообщений, писем и  публикаций.  Сколько
правды  в  итоге  он  мог  знать?  Благородные  призывы  были  обесценены.
Прекраснейшие дела могли не осуществиться. Даже диктатура  начиналась  как
движение  за  восстановление  пошатнувшегося  суверенитета  и   ущемленной
гордости Соединенных Штатов. Затем возник какой-то непредвиденный инцидент
и все рухнуло. А у тех, кто был особенно активен,  возникли  осложнения  с
полицией.
     Его мысли перешли  к  делам  планетной  борьбы.  Предназначенные  для
посадки в любых точках, межспутниковые носители зависели от своих  пилотов
в такой же степени, как те от автопилотов. Не каждый человек мог  овладеть
необходимыми навыками. Для этого в нем должно быть нечто врожденное.
     Когда  отключился  последний  двигатель,  кабина  в   последний   раз
вздрогнула и затихла. Фрезер отстегнул ремни.  Он  был  высоким  мужчиной.
Сорок прожитых  лет  наложили  паутину  извилистых  линий  вокруг  глаз  и
широкого рта. Темные волосы уже начинали покрываться инеем.
     Переведя систему в состояние покоя, он прошел на корму и  остановился
у шкафчика с космическим скафандром, необходимым для перехода  на  Аврору.
Быстро надев его поверх своего комбинезона,  он  направился  к  воздушному
шлюзу. Ему не терпелось увидеть Еву,  детей  и  вновь  прибывших.  Позвать
Теора. Узнать, как  обстоят  дела  на  Юпитере.  Он  переживал,  что  дела
вынудили его отсутствовать неделю в то время, как с его  другом  случилась
беда. Но его присутствие на руднике было необходимо.
     Фрезер развернул забортный  трап  и  спустился  вниз.  Вокруг  стояли
другие закрытые  корабли,  похожие  на  какие-то  фантастические  обрубки,
разбрасывающие вокруг черные тени. Фрезер едва не  столкнулся  с  каким-то
человеком в скафандре. Кто-то поджидал его у посадочных лап.
     - О, здравствуйте, - сказал Фрезер. - Не узнаю вас через  стекло,  но
все равно здравствуйте.
     Одной рукой незнакомец уцепился за шлем Фрезера и притянул к себе.
     - Это ты, Марк? - долетел до него голос Лорейн Власек.
     - Вот дьявол! Почему ты так разговариваешь? Твое радио не в порядке?
     - Чтобы никто не слышал.
     В приглушенном голосе явно клокотали яростные нотки,  хотя  вообще-то
главный техник-электронщик не была склонна к драматизации. У Фрезера снова
перехватило дыхание.
     - Слава Богу, ты вернулся, - сказала она. - Только тебе одному я могу
так сказать.
     - Несмотря ни на что?
     - Не знаю. Возможно. Но этот линкор. Почему он пришел сюда?
     - Ничего, Билл Эндерби сказал...
     - Да, да, да, - в спешке ее слова накатывались друг на друга, - может
это действительно имеет отношение к тебе? Вполне возможно... Ты так  долго
был вдали от Земли. А я оставила ее только два года назад. Уже  тогда  все
было похоже на кипящий котел. Отвратительная пропаганда, убийцы из  тайной
полиции, мятежи, облавы во всем мире. Предполагали, что  это  прекратится,
когда в Вашингтоне  сформируется  новое  правительство.  Для  того,  чтобы
забрать нас из системы Юпитера они могли бы послать  и  грузовой  корабль.
Нас всего-то пять тысяч мужчин, женщин и  детей,  безоружных,  не  имеющих
никакого снаряжения. Какую опасность мы можем представлять?  И  это  в  то
время, когда каждая частичка американской силы нужна дома.
     Фрезер глубоко вздохнул. Все ее беспокойство было напрасным.
     - Послушай, Лора, - сказал он,  -  ты  можешь  оставаться  при  своих
предрассудках, прости, - при "своем мнении"! Я тебе сочувствую. Я  никогда
не винил тебя за случившееся несчастье. И когда мы услышали о восстании, я
искренне надеялся, что люди вскоре избавятся от  предвзятого  отношения  к
тебе. Не твоя вина, что в школе вашему поколению  вдалбливали,  будто  США
должны установить  контроль  над  всей  человеческой  расой,  иначе  может
произойти еще одна термоядерная война. Но проклятье! Иностранцы  оказались
не злыми. Они только негодовали от нашего навязчивого превосходства, разве
это не естественно? Разве наша страна не боролась с советским  господством
до последнего? И если Сэм Холл действительно может  установить  некий  вид
объединенной мирной власти, как они  обещали  -  это  решает  целую  серию
проблем, и американцам не нужно воевать между собой и не нужно рубить сук,
на котором они сидят. Хватит шарахаться от привидений.
     - О, Марк. Ты хороший инженер,  но  ты  не  понимаешь...  никогда  не
понимал. Я испугалась. В этой  истории  с  командиром  корабля  так  много
непонятного. Из-за помех, созданных  солнечным  ветром,  у  нас  несколько
недель не было связи с Землей... Помнишь? Конечно правительство  могло  бы
подождать, и  спросить  нас  напрямую  перед  посылкой  корабля,  который,
возможно, и вообще не был нужен. И... эта охрана, сменяемая вокруг  "Веги"
каждую  минуту.  Мы  ожидали  команду,  чтоб  обрести  свободу,  войти   и
приветствовать их. Но за  исключением  нескольких  офицеров  все  остаются
внутри корабля.
     - Хм, - Фрезер подумал о своей семье и о том, чем бомбардировка могла
закончиться для Авроры. Он облизнул  пересохшие  губы.  -  Но  они  должны
знать, что мы на их стороне. Какого дьявола половина из нас оказалась тут?
Проводить научные исследования, конечно же, и последующую работу - но есть
же масса похожих случаев, за примерами не нужно  далеко  ходить.  Нет,  мы
были прокляты, все уже набило оскомину -  секретная  полиция,  официальные
призывы о поддержке духа, цензоры, бюрократия... Мы  хотели,  чтобы  между
нами и Землей было как можно большее расстояние.  И  старое  правительство
знало об этом и было радо сотрудничать, чтобы таким образом избавиться  от
нас - избавиться с пользой для себя. И это известно каждому.
     - Да, это так. Но зачем же тогда прислан линкор?
     Фрезер замер. В тишине вакуума  он  слышал  собственное  лихорадочное
дыхание и биение пульса.
     - Я не знаю,  -  сказал  он  резко,  -  что  нужно  делать  в  данных
обстоятельствах. Ты что-то посоветуешь?
     - Да. Сделай кое-какие приготовления и уходи из города.
     Он схватил ее за руку чуть выше перчатки и взволнованно прогово