ы вели корабль так, чтобы  ветра
и водовороты чаще были попутными.
     Ни у кого не было настроения устраивать большой праздник. Были только
те, кого пригласили Иоганн Фрайвальд и Джейн Сэдлер. Приглушив  освещение,
Джейн превратила угол спортзала  в  маленькую  теплую  комнату.  От  этого
сильнее бросались в глаза  украшения  в  честь  кануна  дня  всех  святых,
которые она развесила.
     - Может, не стоило? - спросил Реймон, когда они явились с Чи-Юэнь.
     - По календарю мы недалеко от этой даты, - ответила Сэдлер. -  Почему
не совместить оба повода? Мне кажется, что фонарики такие красочные, а это
очень кстати.
     - Они могут оказаться слишком  живым  напоминанием.  Возможно,  не  о
Земле - я думаю, что это мы преодолели - но... мм...
     - Да, мне  это  тоже  приходило  в  голову.  Корабль,  полный  ведьм,
дьяволов, вампиров, гоблинов, призраков и  духов,  несущийся  по  небесам,
оглашая их воплями, на Черную Мессу. Ну и что, разве  это  не  мы?  -  Она
ухмыльнулась и прижалась к Фрайвальду. Он рассмеялся и обнял ее. - У  меня
вполне подходящее настроение для того,  чтобы  скрутить  кукиш  таким  вот
образом.
     Остальные согласились. Они выпили больше, чем обычно, и  расшумелись.
В конце концов они  усадили  Бориса  Федорова  на  сцене,  как  на  троне,
увенчали  венками  и  гирляндами  и  назначили  двух  девушек,  чтобы  они
исполняли любое его желание.  Несколько  человек  стали  в  круг  и  орали
древнюю песню тех времен, когда корабль покинул родину.

                 Неважно, куда я попаду, когда умру.
                 Неважно, куда я попаду, когда умру.
                 Вверху на небе, иль внизу, в аду
                 Есть у меня друзья, что будут рады мне.
                 Неважно, куда я попаду, когда умру.

     Майкл О'Доннелл, который присоединился к ним после вахты -  в  каждом
важном месте в эти дни дежурили люди - протолкался сквозь толпу.
     - Эй, Борис! - крикнул он.
     Его голос потонул в шуме.

                 ...Ах, тебе не нужны будут деньги, когда умрешь.
                 Святой Петр не требует билета,
                 Когда ты будешь стоять у врат рая.
                 Ах, тебе не нужны будут деньги, когда умрешь.

     Он добрался до сцены.
     - Эй, Борис! Поздравляю!

                 Ты получишь мой велосипед, когда я умру.
                 Ты получишь...

     - Спасибо! - проревел Федоров. - В  основном  постаралась  Маргарита.
Ничего себе работенка, а?

                 Потому что последний километр
                 Едет тандем - я и Святой Петр...

     - Как вы назовете малышку? - спросил О'Доннелл.
     - Еще не решили, - ответил Федоров и взмахнул бутылкой. - Могу только
сказать, что не Евой.

                 Если дерну, как бывало здесь...

     - Может, Эмбла? - предложила  Линдгрен.  -  Первая  женщина  согласно
сказаниям Эдды.

                 То приглашу его с собой на пиво.

     - Нет, - сказал Федоров.

                 Я выпью пивка со стариной Святым Петром,
                 Когда умру.

     - И не Леонора Кристина, - продолжал инженер. - Она не будет  никаким
чертовым символом. Она будет сама собой.
     Певцы принялись водить хоровод.

                 Неизвестно, будет ли нам выпить, когда умрем.
                 Неизвестно, будет ли нам выпить, когда умрем.
                 Давайте напьемся под завязку
                 Сегодня, пока мы вместе.
                 Неизвестно, будет ли нам выпить, когда умрем.


     Чидамбарна   и   Фокс-Джеймсон    казались    карликами    рядом    с
распростершимися  массами  обсерваторной   аппаратуры,   неловкими   среди
датчиков, приборов управления и мерцающих индикаторов. Они  встали,  когда
появился капитан Теландер.
     - Вы  просили  меня  прийти?  -  спросил  он.  Его  изможденное  лицо
помрачнело. - Какие новости? Прошедший месяц был спокойным...
     - Спокойствие кончилось. - Фокс-Джеймсон говорил взволнованно. - Элоф
лично отправился привести Ингрид. Картина еще слишком слабая  и  могла  бы
потеряться, если не держать ее постоянно в поле зрения приборов. Вы должны
были узнать это первым.
     Он вернулся в свое кресло перед электронной консолью. Экран показывал
темноту.
     Теландер тяжелой походкой подошел ближе.
     - Что вы обнаружили?
     Чидамбарна взял капитана за локоть и указал на экран.
     - Вот. Видите?
     Едва заметно на грани восприятия мерцала самая слабая и крошечная  из
искр.
     - На основательном расстоянии, естественно, - сказал Фокс-Джеймсон. -
Мы находимся на крайне почтительном расстоянии.
     - Что это? - дрожащим голосом спросил Теландер.
     - Зародыш моноблока, - ответил Чидамбарна. - Новое начало.
     Теландер долго стоял, глядя во тьму, прежде чем опустился на  колени.
Слезы тихо стекали по его лицу.
     - Благодарю Тебя, Отче, - сказал он.
     Затем, поднявшись, добавил:
     - И благодарю вас, джентльмены. Что  бы  ни  случилось  дальше...  мы
зашли настолько далеко, мы сделали так много. Я  думаю,  что  снова  смогу
работать... после того, что вы мне сейчас показали.
     Когда он наконец вышел, чтобы  вернуться  на  мостик,  то  шел  гордо
выпрямившись, как подобает командиру.


     "Леонора Кристина" задрожала и совершила скачок.
     Пространство вокруг нее пылало - огненная  буря,  водород,  зажженный
божественным  солнцем,  которое  формировалось  в  сердце   существования,
которое горело все ярче и ярче оттого, что рушились галактики. Газ скрывал
центральные родовые муки  полосами,  листами  и  лучами  свечения,  зарей,
пламенем,  молниями.  Силы,   неизмеримо   могучие,   прорывались   сквозь
атмосферу, раздирая ее: электрические, магнитные, гравитационные,  ядерные
поля; ударные волны сотрясали мегапарсеки пространства, приливы, течения и
водопады. На периферии творения,  сквозь  миллиардолетние  циклы,  которые
проходили за мгновения, летел корабль людей.
     Летел.
     Другого слова не было. С точки зрения человека, с точки зрения  самых
быстродействующих  машин,  корабль  сражался  с  ураганом  -  но  с  таким
ураганом, которого мир не знал с тех  пор,  как  в  последний  раз  звезды
сплавились воедино и снова разлетелись в стороны.
     - Яа-а-а-а! - вскричал Ленкеи и  отправил  корабль  вниз  по  подошве
волны, с гребня которой сорвалась пена  сверхновой.  Изможденные  люди  на
рулевом мостике  не  отрывали  взглядов  от  экрана,  который  был  сделан
специально для этого часа. То, что бушевало там,  было  не  реальностью  -
нынешняя  реальность  превосходила  любое   зрительное   представление   и
понимание - но отображением наружных силовых полей. Оно пылало,  клубилось
и извергало огромные искры и шары. Оно отзывалось ревом в металле корабля,
в телах людей и внутри черепов.
     - Больше не выдержишь? - выкрикнул Реймон со своего места. - Барриос,
смени его.
     Второй пилот покачал головой. Он был  слишком  ошеломлен  и  потрясен
предыдущей вахтой и еще не пришел в себя.
     - Ладно. - Реймон расстегнул ремни. - Я  попытаюсь.  Мне  приходилось
водить самые разные машины.
     Никто не слышал его слов из-за бушующей вокруг корабля бури,  но  все
видели, как он прокладывает себе дорогу по трясущейся, дергающейся палубе.
Он сел в дополнительное кресло управления, с другой стороны от Ленкеи, чем
кресло Барриоса, и наклонился близко к уху пилота.
     - Помоги мне.
     Ленкеи кивнул. Их руки синхронно двигались над пультом.
     Они должны были удерживать "Леонору Кристину" на приличном расстоянии
от растущего моноблока, иначе его радиация наверняка убила бы их; в то  же
время они должны были оставаться там, где газ был настолько плотен, что их
тау продолжал уменьшаться, превращая эти пылающие гигагоды смерти  феникса
в часы. И они должны были поддерживать надежный полет корабля сквозь хаос.
Никакие компьютеры и  никакие  приборы  не  могли  им  помочь.  Они  могли
полагаться только на инстинкт и тренированные рефлексы.
     Постепенно Реймон включался в схему, пока  управление  не  перешло  к
нему полностью. Ритмы возрождения были  дикими,  но  они  были.  Легче  на
правый борт... вектор влево  и  вниз  на  сорок  пять  градусов...  теперь
ТОЛЧОК!.. здесь слегка притормозить... не дать кораблю выйти  из  ветра...
обойти подальше это облако огня, если выйдет... Раскатился гром. От  озона
воздух стал резким и холодным.
     Экран погас. Мгновением позже все флюоропанели  корабля  одновременно
вспыхнули ультрафиолетовым и инфракрасным светом, и настала тьма. Те,  кто
лежал одиноко в своих  скафандрах  в  каютах  корабля,  услышали,  как  по
коридорам  прошлись  невидимые  молнии.  Люди  на  командном  и  пилотском
мостиках,   в   помещении   управления   двигателями,   экипаж    корабля,
почувствовали неимоверную тяжесть -  они  не  могли  ни  шевельнуться,  ни
остановить начатое движение - а затем такую  легкость,  что  задрожали,  и
дрожь, казалось, разнесет их тела на части.  То  было  изменение  инерции,
изменение         всех         природных          констант,          когда
пространство-время-материя-энергия претерпевали последнее  содрогание.  На
мгновение мужчины, женщины, ребенок, корабль и смерть стали единым целым.
     Все кончилось так быстро, что они не могли бы сказать, было ли это на
самом деле. Вернулся свет, вернулся внешний обзор. Шторм свирепствовал еще
сильнее.  Но  теперь  сквозь  него  появлялись  нарождающиеся   галактики,
казавшиеся сине-белыми каплями огня, которые рассыпались искрами в полете,
фонтанируя вовне двумя огромными искривленными полотнищами.
     Моноблок взорвался. Творение началось.
     Реймон переключил управление на полное торможение. "Леонора Кристина"
стала медленно замедлять ход и взяла курс на возрожденный свет.



                                    22

     Будро и Нильсон кивнули друг другу и усмехнулись.
     - Да, именно так, - сказал астроном.
     Реймон беспокойно оглядывал обсерваторию.
     - Ну так  что?  -  горячо  спросил  он.  Он  ткнул  пальцем  в  экран
видеоскопа.  Пространство  кишело   крошечными   танцующими   раскаленными
точками. - Я и сам вижу. Галактические группы рядом.  Большинство  из  них
пока не более чем водородные туманности. А атомы водорода все еще  имеются
в сравнительно достаточной плотности в промежутках между ними. Так  что  с
того?
     Вычисления на основе данных, - сказал Будро. - Я консультировался тут
с начальниками групп. Мы считаем, что вы должны принять решение.
     Реймон напрягся.
     - Наш капитан - Ларс Теландер.
     - Да, да. Никто не собирается его обходить. Особенно, когда он  снова
великолепно управляется с кораблем. Но люди на  борту,  они  другое  дело.
Будьте реалистом, Шарль. Вы знаете, кто вы для них.
     Реймон скрестил руки.
     - Хорошо, тогда продолжайте.
     Нильсон начал лекторским тоном.
     - Детали несущественны, - сказал он. - Данный  результат  проистекает
из проблемы, которую вы перед нами поставили: найти, в  каком  направлении
движется материя, а в каком антиматерия. Как вы  помните,  мы  смогли  это
сделать, проследив траектории перемещения плазменных масс сквозь магнитные
поля вселенной в целом, пока ее радиус был невелик. Таким образом  офицеры
смогли благополучно доставить наш корабль в область, заполненную материей.
     В процессе проведения  этих  исследований  мы  собрали  и  обработали
потрясающее количество данных. И вот что еще мы обнаружили. Космос нов и в
некоторых  отношениях  неупорядочен.  На  небольшом  -   в   сравнении   с
дистанциями, которые мы преодолели - расстоянии от нас  имеются  комплексы
материи,  галактики  и  протогалактики  со  всевозможными   скоростями   и
направлениями движения.
     Мы можем извлечь пользу из этого факта. То  есть,  мы  выберем  клан,
семейство, скопление и отдельную галактику, которую сделаем своей целью  -
выберем ту, куда прибудем  с  нулевой  релятивистской  скоростью  в  любой
избранный нами момент ее развития. Выбор достаточно  широк.  Мы  не  можем
попасть в галактику, которая будет  старше  пятнадцати  миллиардов  лет  к
моменту нашего прибытия, если только не пожелаем двигаться к  ней  кружным
путем. Не сможем мы также догнать ни одну из них раньше, чем ей исполнится
примерно миллиард лет. Но во всех остальных отношениях мы выберем то,  что
захотим.
     И... что бы мы ни избрали, максимальное  корабельное  время,  которое
потребуется, чтобы добраться туда и погасить скорость, составит не  больше
нескольких недель!
     Реймон был в восторге.
     - Понимаете, - объяснил Нильсон, - мы можем выбрать цель, направление
движения и скорость которой будут почти идентичны нашим, когда мы  догоним
ее.
     - О да, - пробормотал Реймон. - Я понимаю. Я просто  не  привык,  что
удача на нашей стороне.
     - Не удача, - возразил Нильсон. - Для  пульсирующей  вселенной  такое
развитие событий неизбежно. По крайней  мере,  мы  можем  так  рассуждать,
когда уже все позади. Нам всего лишь остается воспользоваться этим.
     - А теперь выберите нашу цель, - сказал Будро. - Прямо  сейчас.  Если
поставить вопрос на голосование, эти идиоты будут спорить часами. А каждый
час означает потерю огромного количества времени по меркам вселенной,  что
ограничит  наши  возможности.   Если   вы   назовете   цель,   я   проложу
соответствующий курс и  корабль  может  немедленно  отправляться  в  путь.
Капитан примет  ваши  рекомендации.  Остальные  согласятся  с  любым  fait
accompli, который вы им предложите. Вы это знаете.
     Реймон некоторое время мерял комнату  шагами.  Он  потирал  лоб,  где
пролегли глубокие морщины. Наконец он остановился напротив собеседников.
     - Нам нужна не просто галактика, - сказал он. - Нам нужна планета, на
которой мы могли бы жить.
     - Понятно,  -  согласился  Нильсон.  -  Пусть  это  будет  планета  -
планетная система - примерно того же возраста, что Земля в  момент  нашего
отбытия. Скажем, пять миллиардов лет. Похоже, именно столько требуется для
развития такой биосферы, какая нам подойдет. Я полагаю, что мы  смогли  бы
жить в биосфере типа мезозойской, но вряд ли мы этого захотим.
     - Выглядит разумно, - кивнул Реймон. - Как насчет металлов?
     - Ах, да. Нам нужна планета столь  же  богатая  тяжелыми  элементами,
какой была Земля. Если и беднее, то ненамного, иначе трудно будет  создать
технологическую цивилизацию. Но и ненамного богаче,  иначе  многие  районы
почвы будут ядовитыми. Поскольку более  тяжелые  элементы  формируются  на
ранней стадии развития звезд, мы  должны  искать  галактику,  которая  при
встрече будет иметь возраст нашей родной галактики.
     - Нет, - сказал Реймон. - Моложе.
     - Hein? - моргнул Будро.
     - Мы, вероятно, сможем найти планету, подобную Земле, в том числе и в
отношении металлов, в более молодой галактике, - сказал Реймон. -  Шаровое
скопление  должно  иметь  много  сверхновых  на  ранних   стадиях   своего
существования. Это локально обогатит межзвездную среду и  даст  во  втором
поколении звезды класса G, имеющие  примерно  такой  состав,  как  Солнце.
Когда мы войдем в избранную нами галактику, то устремимся на  поиск  таких
звезд.
     - Мы можем не найти их так скоро, - предупредил Нильсон.
     - Тогда изменим требования. Мы можем осесть на планете, менее богатой
железом и ураном, чем была Земля. Это  не  настолько  важно.  У  нас  есть
технология,  которая  позволит  обойтись  легкими  сплавами  и  веществами
органического  происхождения.  В  качестве  источника  энергии  мы   можем
использовать ядерные реакции. Гораздо важнее, чтобы  мы  оказались  первой
разумной расой в этой части вселенной.
     Нильсон и Будро уставились на него.
     Реймон улыбнулся такой улыбкой, которой они никогда не видели прежде.
     - Я хочу, чтобы у нас был выбор  миров,  когда  наши  потомки  начнут
межзвездную колонизацию, - сказал он. - И я хочу, чтобы  мы  стали  -  ну,
старшими. Не империалистами, это смешно, но людьми, которые были с  самого
начала, и знают, что и как, и у  которых  есть  чему  поучиться.  Неважно,
какой физический облик примут молодые  расы.  Какая  разница?  Но  давайте
сделаем эту галактику, насколько возможно, галактикой человека - в широком
смысле слова "человек". А, может быть, и всю вселенную.
     Я думаю, что мы заслужили это право.


     "Леоноре Кристине" потребовалось всего три месяца жизни ее экипажа  с
момента сотворения до того момента, когда она нашла дом.
     Отчасти  это  было  везение,  отчасти  -  результат  предварительного
расчета. Новорожденные атомы рванулись вовне со  случайным  распределением
векторных скоростей. Таким образом,  с  течением  времени  они  образовали
водородные облака, которые приобрели явственные отличия. Двигаясь в разные
стороны,  расходясь,  эти  облака  сгустились   в   суб-облака,   которые,
подвергаясь медленному воздействию многих сил,  разделились  на  отдельные
семейства, затем на единичные галактики, затем на конкретные солнца.
     Но неизбежно на ранних стадиях складывались исключительные  ситуации.
Галактики  были  еще  недалеко  друг  от  друга.  Они  все  еще  содержали
аномальные группы.  Таким  образом,  они  обменивались  материей.  Большое
звездное скопление могло сформироваться внутри одной  галактики,  но  имея
скорость, большую скорости убегания, могло переместиться  в  другую  (пока
внутри него  формировались  звезды),  и  эта  галактика  захватывала  его.
Поэтому разнообразие классов звезд, принадлежащих отдельной галактике,  не
ограничивалось  теми,  которые  развились   на   ее   собственной   стадии
существования.
     Приближаясь к своей цели, "Леонора Кристина" продолжала наблюдение за
хорошо развитым  скоплением,  со  скоростью  которого  корабль  легко  мог
уравнять свою. Когда корабль вошел в  эту  область,  стали  искать  звезду
необходимых характеристик, спектральных и  векторно-скоростных.  Никто  не
удивился, когда выяснилось,  что  ближайшая  из  звезд  этого  типа  имеет
планеты. "Леонора Кристина" направилась к ней, тормозя.
     Процедура отличалась  от  первоначальной  схемы,  в  которую  входило
пройти мимо на высокой скорости, осуществляя  наблюдения  на  пути  сквозь
систему. Ответственность взял на себя Реймон.  На  этот  раз,  сказал  он,
пойдем на риск. Вероятность была значительна. Измерения, проведенные через
световые годы при помощи приборов и  методов,  разработанных  на  корабле,
давали повод предположить, что один  из  спутников  этого  желтого  солнца
может стать приютом человеку.
     Если нет - будет  потерян  год,  необходимый,  чтобы  приблизиться  к
скорости света относительно  галактики  в  целом.  Но  если  действительно
обнаружится  планета,  похожая  на  ту,  что  жила   в   памяти   каждого,
дополнительного торможения не потребуется. Люди выиграют два года.
     Риск  казался   оправданным.   Имея   двадцать   пять   способных   к
воспроизводству пар, два года означали лишних полсотни предков для будущей
расы.
     "Леонора Кристина" нашла свой мир - впервые.



                                    23

     На холме, с которого открывался  вид  на  прекрасную  долину,  стояли
мужчина и женщина.
     Этот мир не был Новой Землей.  Требовать  такого  было  бы  чересчур.
Далеко внизу река была окрашена золотом из-за крошечных живых  существ,  а
протекала  она  по  лугам,  поросшим  синими  растениями  с   разлапистыми
листьями. Листья деревьев походили  на  перья,  оттенков  того  же  синего
цвета. От ветра их странные цветки  позванивали.  Ветер  приносил  запахи,
напоминающие корицу, йод, запах лошадей, и такие, которым человек  еще  не
придумал имя. На противоположной стороне долины поднимался  частокол  гор,
черных и красных, с иззубренными вершинами, на  которых  сверкали  полоски
ледника.
     Но воздух был теплым,  и  люди  могли  здесь  жить.  Над  рекой,  над
гребнями гор громоздились  величественные  облака,  отливающие  на  солнце
с