была высечена из легкой хрупкой кости.
     Бдительные охранники быстро подлетели к  Теору.  Они  были  вооружены
гарпунами. Теперь он мог рассмотреть их как следует. Древко гарпунов  было
тщательно выделано из мелких костей. Наконечник, очевидно, был  изготовлен
из бивня какого-то животного.
     - Итак, вы - охотники, произнес Теор.
     Изможденный от недостатка воздуха, также как от отсутствия  пищи,  он
соображал с трудом. Но отдых все же вернул ему некоторую силу.
     - Еще более жалкие дикари, чем те, что бегают там, внизу. Конечно,  у
вас нет минералов и вообще  ничего,  кроме  форм  жизни,  соответственного
уровня.
     Этот город, однако, был значительным достижением. Очевидно,  пузырьки
были растительного происхождения. Но ни один из  видов  не  мог  достигать
таких размеров в естественном состоянии. Для  того,  чтобы  собрать  их  в
таком  количестве,  очевидно,  понадобился  труд  многих  поколений.   Что
удерживало их вместе... клей?
     Внимание  Теора  остановилось  на  веревке,  связывавшей   его.   Нож
оставался в ножнах. Либо они не знали, что это такое, либо не заметили его
в темноте. Он мог легко освободиться.  Причиной  того,  что  его  связали,
могла  быть  предосторожность,  а  могло  быть  и  что-то  похуже.  Вокруг
слышалось щебетание. Присев на край гнезда,  к  охранникам  присоединились
еще двое мужчин. У них также были гарпуны.
     - Приветствую вас, - отважился Теор.
     Ответа не последовало. Он перепробовал все языки, о  которых  слышал.
Они сидели на своих местах. Крылья подрагивали, но с клювов не слетело  ни
слова.
     Да, этого следовало ожидать. Возможен лишь  поверхностный  контакт  и
мимолетные взгляды. Несомненно, только бедствие могло принудить  этот  вид
спуститься на жаркую, темную и душную от плотного воздуха землю.  Возможно
те, кто решился на это, так и не смогли вернуться  назад  в  небеса.  Трое
сидевших о чем-то чирикали. Их оружие нацелилось на него.
     Теор отскочил и споткнувшись о веревку, упал.
     - Нет! - взвыл он. - Стоило тащить меня сюда, чтобы теперь убить?
     Ответ  был  охлаждающе  прост.  Пока  на  нем  был  парашют,  он  был
транспортабельным.
     - Разве вы - улунт-хазулы, пожирающие братьев по разуму?
     "Откуда им знать, кто я такой?"
     Наверное, Теор не догадался бы,  если  бы  не  было  отношений  между
Ниаром и Ганимедом. Он  вдруг  вспомнил,  как  долго  и  тяжело  проходило
становление их отношений, прежде чем они догадались, что шумы  от  лунного
камня были сигналами.
     Что мог знать Скрытый Народ о поверхности Юпитера?  Едва  ли  больше,
чем люди. Нет, пожалуй, намного меньше...
     Теор  выхватил  нож  и  перерезал  веревку.   Ошеломленные   существа
остановились, чуть не бросив свои гарпуны. Теор встал на  ноги  и,  сжимая
нож в одной руке, поднял другую над головой. Его ладонь  была  открыта,  а
пальцы растопырены.
     - Я ваш дальний родственник, - сказал он, отчетливо произнося  каждый
слог. - Мои слова вовсе не похожи на дикие крики.
     Он  был  пленником  этого  гнезда  в  поднебесье.  Теор  не   решался
шелохнуться. Если встревожить их, то их острые гарпуны вонзятся между  его
ребер. Он был так тяжел и уязвим, что удивлялся, почему они  не  разделали
его во сне или сразу же по прибытии в гнездо?  Допустим,  им  понадобилось
время, чтобы решить, что делать. Не убив его сразу, они, наверное,  хотели
посмотреть как следует, с кем имеют дело. Для привыкших на такой высоте  к
яркому свету мягкий свет жилищ был недостаточным, чтобы разглядеть добычу.
     Теор указал на пояс вокруг торса и диск на груди.
     - Разве станет животное носить такие вещи? - вопрошал он. - Как могла
тупая скотина привязаться к этому листу?
     "Допустим, они могли подумать,  что  у  меня  есть  хозяин.  Или  же,
подобно роллариканцам, они не понимают разницы  между  собой  и  остальным
живым миром и будут удивлены, если зверь поведет себя, как мыслитель?"
     Летун направил на него свой клюв и  просвистел  несколько  нот.  Теор
поморщился.
     - Приятель, я не смогу так, как ты. Но... дай подумать.  Люди  начали
общение со щелканья, соответствующего арифметическим суммам. Не думаю, что
это поможет делу, однако...
     Он отрезал веревку и, спрятав нож,  стал  завязывать  узлы.  Один  из
летунов подпрыгнул поближе, чтобы смотреть. Теор начал с простого узла,  а
дальше стал вязать более сложные. Закончил он  "турецкой  головой",  после
чего бросил им веревку. Встревоженные стражники отскочили в стороны.
     Теор стоял, не зная, сколько ему осталось жить. Когда же гарпуны были
убраны, он стал показывать на свой рот.
     Они поняли. Один из них вспорхнул, но вскоре вернулся с куском мяса и
круглыми  шариками,  бросил  их  Теору.  Тот  принялся  за  еду,  стараясь
сохранять достоинство. Шарики содержали сочную мякоть  и  немного  утолили
его жажду. Он догадался, что никто здесь не пил. Да и из  чего?  Вероятней
всего, они получали аммиак из пищи или же  впитывали  его  из  облаков  во
время полета.
     Двое охранников продолжали сидеть на краю гнезда. К ним присоединился
третий и стал делать знаки руками. Теор отвечал. Он постарался  объяснить,
что живет на  поверхности,  но  это  не  вызвало  у  стражников  ни  капли
удивления.
     - Вы действительно  не  имеете  никакого  представления  о  земле,  -
заметил Теор. - Только смотрите на нее. Разве что знаете пару мифов о ней.
     Он указал на себя, а затем на вулкан.
     - Понимаете? Я хочу, чтобы меня доставили туда.
     Это была удобная точка,  откуда  можно  было  искать  людей  Волфило.
Ничего другого в голову не  приходило.  После  нескольких  повторений  его
мысль, кажется, была понята. Он вздрогнул. Все  же  путешествие  было  для
него опасным. Зачем им оказывать пленнику такую услугу?
     Теор снова вынул нож и продемонстрировал, как хорошо им можно резать.
Он не заметил у них ничего режущего. Еще несколько жестов:  возьмите  меня
туда и это будет вашим.
     Охотник на краю сделал  угрожающий  жест  копьем.  Теор  с  легкостью
понял: почему бы нам не убить тебя и не взять эту вещь?
     Он отскочил и стал на край  мусорного  люка.  Не  решаясь  посмотреть
вниз, он спрятал нож и сказал:
     - Если я сейчас умру, то упаду вниз.  Эта  вещь  останется  со  мной.
Думаю, что мое тело прорвет любые сети, подставленные вами.
     Существа стали перекрикиваться между  собой.  Наконец,  одно  из  них
вспорхнуло. Теор устроился поудобней. Ожидание могло быть долгим.
     Однако, он ошибся. Солнце еще не  было  в  зените,  когда  показались
около дюжины крылатых охотников. Они молча парили над  головой,  что  было
довольно красноречиво. Когда двое из них  вошли  в  гнездо,  втаскивая  за
собой его парашют, Теор не был уверен: была это победа или хитрость, чтобы
взять его голыми руками.
     - Мне остается  лишь  надеяться  на  вашу  честность,  -  сказал  он,
принимая веревки и обвязываясь ими. Ближайший из охотников указал  на  его
нож. Теор упрямо тыкал пальцем на вулкан. Существо только вздохнуло.
     Теор шагнул за край гнезда. Веревки впились в тело.  Он  застонал  от
боли. Затем они ослабли, и он почувствовал,  что  движется  вниз.  Охотник
швырнул ему веревку. Он словил ее. Выстроившись с другого  конца  веревки,
они двинулись в путь.
     Вскоре огромное гнездо исчезло из виду. Не удивительно, что  ни  один
земной житель не видел такого  в  жизни.  Также  как  небесных  пастбищ  и
существ, пасущихся на них. На расстоянии мили за завесой облаков их  почти
не было видно.
     "Какие еще чудища обитают в этих небесах", - недоумевал Теор.
     Через некоторое время он заметил,  что  натяжение  его  буксировочной
веревки возросло. Не в силах удерживать ее,  он  обвязался  вокруг  пояса.
Охотники трудились в поте лица. Ему понадобилось  несколько  минут,  чтобы
понять причину этого. Природа создала удерживающий его лист для полета  на
определенной высоте. Теперь же  он  находился  на  высоте,  где  плотность
воздуха  была  существенно  выше.  Он  почувствовал  это  своими  жабрами.
Слабость и озноб прошли. Осторожно подтягивая веревки, Теор  увел  парашют
от встречного потока воздуха.
     Один за другим, несколько тянувших его существ  отпустили  веревку  и
исчезли в небе. Они не выдержали здешних условий. Он уже начал подумывать,
что не достигнет поверхности живым.
     Но остальные летуны продолжали упорствовать.
     "Каким сокровищем для них должен быть этот нож! Это все равно что мне
нырнуть за драгоценным камнем на дно океана!"
     Конечно, удвоенное содержание водорода увеличивает их силы, но он мог
представить, как газ сушит их глотки.
     "И они по-прежнему держат слово. Надеюсь, когда-нибудь мы  встретимся
и окажем им помощь."
     Теперь впереди маячил вулкан. Конус был не слишком высок,  но  кратер
походил на громадную раскаленную ванну, терявшую яркость по мере спуска по
склону. Столб дыма и распавшихся органических веществ поднимался все  выше
и выше, упираясь в дождевые облака. Немного восточней сверкнула молния. Он
уже слышал шум леса. Порывы ветра  доносили  до  него  такие  запахи,  что
пришлось прикрыть руками  свои  вздутые  усики.  Его  компаньоны  выли  от
напряжения.  Для  них  это  были  потемки,  слегка  подсвеченные   красным
отблеском лавы.
     Земля  бросилась  ему  под  ноги.  Он  ударился   согнутыми   ногами,
перевернулся и поднялся. Вокруг  возвышались  мрачные  деревья.  Маленькие
охотники кружили вокруг и чирикали.
     Теор освободился от парашюта,  который  тут  же  улетел.  Как  просто
теперь скрыться в лесу! И конечно же ему здесь, в стране  варваров,  очень
пригодился бы нож...
     - Я здесь! - заорал он. - Эй вы, сюда!
     Рядом с ним, съежившись под своими крыльями, приземлился летун.  Теор
отстегнул от пояса нож и вложил его в протянутую лапу.
     - Прощай, брат!
     Существо свистнуло и взмыло вверх. Его товарищи устремились  за  ним.
Они набирали высоту медленнее, чем можно было ожидать.
     "Но стоп!  Марк  рассказывал  мне  о  последствиях  декомпрессии.  Им
предстоит длинное путешествие, прежде чем они снова увидят солнце."
     Теор глядел им вслед, пока последний из них не исчез из виду.



                                    15

     Осмотревшись вокруг, Теор испугался. Он  стоял  на  опушке  леса.  Из
деревьев преобладали йорвары,  толстокожие  гиганты  с  протянутыми  вверх
ветвями и характерной  листвой.  Жителю  Земли  она  бы  напомнила  снимок
легкого. Ее "фотосинтез", то есть построение сложной молекулы из метана  и
аммиака с  освобождением  водорода,  зависел  от  синхротронной  радиации,
молний и  рассеянного  солнечного  света  и  поэтому  требовал  увеличения
поверхности листьев. Кроны редко поднимались более чем на пятнадцать футов
от земли. Зато простирались  они  дальше,  чем  видел  глаз.  Волфило  мог
находиться в любой точке незамеченным.  Впереди  на  фоне  грозового  неба
маячила громада вулкана. Его инфракрасное свечение окрашивало  клубы  дыма
и, падая на ледяные склоны горы, оставляло мерцающие  блики.  Теор  слышал
громыхание и ощущал подземные  толчки.  Он  уже  был  знаком  с  огненными
форсунками. В Ате он даже помогал отливать над ними  инструменты.  Но  это
происходило в кузнице, в привычной обстановке, с  дюжиной  его  товарищей,
готовых прийти на помощь. Теперь же он был совершенно один.
     И безоружен. Это надо было исправить немедленно. Теор полез вверх  по
склону и стал рыться в обломках  пород,  пока  не  нашел  пару  подходящих
камней. Химически эти  кристаллы  представляли  собой  соединения  воды  с
силиконом и магнием. Порода оказалась довольно мягкой  для  обработки.  Он
быстро высек топорик и пару наконечников для копий. Вернувшись в лес, он с
помощью своего нового топорика вырезал довольно  прямое  древко  из  веток
ларрика. Используя волокно из сердцевины веток, он прикрепил к  нему  один
из наконечников. Остальное завернул в лист и привязал к своему ремню.  Его
оружие было грубее, чем у любого  местного  варвара.  Их  племена  еще  не
утратили искусства в этом ремесле, в отличие от цивилизованных  людей.  Но
все равно Теор почувствовал себя намного увереннее.
     Теперь еда. Со времени последней трапезы уже  прошло  довольно  много
времени. Может, судьба улыбнется  ему,  наконец?  Он  бродил  около  часа,
прежде чем набрел на свежий след скалпада.  Мгновение  он  колебался.  Это
было грозное животное. Риск был велик даже при наличии  хорошего  копья  и
свежих сил. Зато еды могло быть вдоволь...
     Кроме того... Он всплеснул руками.  Кажется  пришла  идея.  Его  вены
пульсировали. Он старался подавить возбуждение.
     - "Не суетись", - сказала водяная змея выходящему на берег! - пошутил
он вслух. Его голос был таким незначительным перед лицом назревавшей бури,
что он замолчал и стал принюхиваться к следу.
     Он обнаружил скалпада на лужайке. Животное паслось. Теор слышал хруст
челюстей и видел волнообразное движение кустов. Над ними возвышался  купол
панциря. Теор зашел спереди, схватил копье двумя руками и атаковал  зверя.
Тот поднял бронированную шею, вытянул ноздри и открыл пасть. Все шесть ног
начали движение вперед. Под тяжестью тела вдвое  большего,  чем  у  Теора,
задрожала земля.
     - Кии-йя!
     В последнюю секунду он  изменил  направление  удара,  нацелившись  на
уязвимую гортань, и, вкладывая в удар весь свой вес, вонзил копье.
     Скалпад начал извиваться. Теор едва успел уклониться от его челюстей,
которые отхватили бы ему руку.  Зверь  замотал  головой,  разбив  в  щепки
торчавшее  древко.  Кровь  залила  кусты.  Теор  был  уверен,   что   рана
смертельна. Но наступавшая ночь была стремительней, чем буря.  У  него  не
оставалось времени. Размотав свой сверток, он взял в одну руку топор, а  в
другую наконечник. Он бегал вокруг взбешенного животного, пытаясь  нанести
удар. Зайдя сбоку, он вонзил наконечник ему в глаз. Несколько  последующих
ударов не достигли цели, так как пришлось быстро наклоняться, спасаясь  от
хищных челюстей. Оставшись только с топориком, он продолжал атаковать  при
любой  возможности.  Это  было  дикарское  занятие.  Когда  ноги  скалпада
подкосились, Теор был измучен так же, как и его  добыча.  Но  времени  для
раздумий не было.  Надо  было  воспользоваться  погодой.  Свет  на  западе
становился все призрачней. Как заправский мясник он  набросился  на  тушу,
стараясь с помощью наконечника отделить панцирь и добыть несколько  фунтов
мяса.  Остальное  можно  будет  оставить  стервятникам.  Уже  было  слышно
хлопанье их крыльев и вой, раздававшийся из лесу.
     Отодрав, наконец, панцирь, он откатил его в сторону. Без этой  добычи
ему бы не удалось пройти несколько миль вверх по склону вулкана. После тех
гор, которые он преодолел,  это  была  не  гора,  а  пригорок.  Но  пройдя
полпути, он уже  шатался  от  истощения.  Пустился  дождь.  Тяжелые  капли
хлестали по телу. Низкие тучи  постоянно  озарялись  молниями.  Попадая  в
кратер, дождевые капли шипели, превращаясь в  пар.  Вскоре  клубы  пара  с
танцующими искорками окутали Теора.
     Испарения защищали его от жара, исходящего из кратера. Теор  заглянул
в отверстие примерно в ярд шириной и чуть не ослеп. Гул,  доносившийся  из
глубины, был громким, как и раскаты грома.  Отвергая  испарения,  судорога
свела его жабры. Он был вынужден  то  и  дело  отступать,  чтобы  глотнуть
воздуха. Бушевавшая внизу лава была ничем иным как водой.  Ее  температура
была всего несколько сот  градусов  по  Фаренгейту.  Но  вид,  к  которому
относился Теор, не был приспособлен к таким условиям.
     Однако,  силы,  извергавшие  эту  лаву,   были   поистине   громадны.
Металлическое ядро Юпитера было  погружено  в  тысячемильную  оболочку  из
твердого водорода. Поверх этого была еще корка льда. Не такая толстая,  но
способная  выдерживать  давления,  неподъемные  для  обычных  молекулярных
структур. Где-то там, в недрах, было нарушено равновесие. Давление  внутри
определенного объема стало ниже критического уровня.  Посредством  взрыва,
сравнимого по мощности с  термоядерной  бомбой,  титаническая  масса  льда
перешла в менее плотную кристаллическую фазу. Растопленная  освободившейся
энергией, вода стала фонтанировать сквозь разорванную поверхность планеты.
Она не испарялась из-за слишком большого атмосферного давления. Остывая  и
замерзая, она превращалась в конус,  впоследствии  выросший  в  гору.  Это
происходило   в   течение   столетий.   В    конце    концов    равновесие
восстанавливалось и вулкан потухал.
     Медленно, преодолевая боль, Теор сложил стенку из камней  по  нижнему
склону кратера. Получилась относительно ровная площадка. Потом он  выкатил
наверх панцирь скалпада и установил его вверх дном  над  камнями.  На  это
ушли почти все оставшиеся  силы.  Теперь  оставалось  только  ждать.  Теор
присел под козырьком и впился зубами в мясистую ляжку скалпада. Мясо  было
сырым, но это не  имело  значения.  Приготовление  пищи  на  огне  еще  не
получило распространения и применялось  лишь  в  Ате,  где  был  доступ  к
естественному огню. Однако некоторые домашние специи и  смягчающие  энзимы
не помешали бы.
     Дом... Существовал ли он еще?
     Теор прижался спиной к стенке и стал ждать. Дождь не утихал.  Что  ж,
чем сильней и дольше будет идти дождь, тем лучше для него. Он  думал,  что
ему понадобятся несколько ливней. Но может хватит и одного. Он уснул.
     Дождь продолжался всю ночь. Затем еще сутки до самого утра.  Человеку
трудно представить себе уровень осадков на Юпитере. Когда туман рассеялся,
Теор вышел из укрытия. Он почувствовал в себе силы и  оптимизм,  каких  не
испытывал со времен Гилен Бич. И все же, когда он  с  помощью  заточенного
крючка оттащил панцирь, его  пульс  неистово  бился.  Панцирь  почернел  и
сморщился, но оставался целым и с грохотом упал на землю. Теор нетерпеливо
заглянул внутрь чаши.
     Там, на дне, поблескивало несколько фунтов металла.
     Теор  предусмотрительно   обмотал   руки   листьями,   чтобы   вынуть
охлажденные глыбы. Раньше Теор  проводил  опыты  по  метаболизму,  но  как
поведет себя большое количество вещества,  оставалось  непонятным.  Фрезер
предупреждал его о возможных сюрпризах сырого натрия. Красочность  облаков
люди  объясняли  наличием  этого  элемента,  растворенного  в  аммиаке   и
образующего с ним соединения. Он также бурно реагировал с водой. Возможно,
это отчасти объясняло катастрофы в эпоху гидраргии.
     Оставшуюся  часть  дня  Теор   был   занят   возведением   стены   на
юго-восточном склоне кратера. Он то и дело поглядывал в этом  направлении.
Где-нибудь там должны были появиться люди Волфило,  если  только  они  еще
были живы. Но ничего, кроме леса и  отдаленной  Дикой  Стены,  увидеть  не
удавалось. Эти земли были так обширны, что могли укрыть целую армию.
     Наступила  ночь.  Он  посмотрел  на  кипевшее  в  кратере  варево   и
собравшись с духом, швырнул туда кусок мягкого металла.
     Побег в укрытие был  весьма  своевременным.  Из  кратера  извергнулся
огонь, и вода забарабанила по укрытию. Вершину окутал желтый  дым.  Он  не
мог этого видеть. Его  глаза  фиксировали  лишь  бледное  пятно,  но  кожа
почувствовала вспышку. От раскатов взрыва  гудела  голова.  Когда  реакция
закончилась, он бросил  второй  кусок.  Вспышками  света  Теор  имитировал
боевой сигнал "На помощь!".
     Металла хватило лишь  для  однократного  повторения  сигнала.  Дальше
оставалось только ждать. Отражаясь  от  облаков,  вспышки  были  настолько
яркими, что юпитериане могли их  видеть  на  расстоянии  более  пятидесяти
километров. Но были ли поблизости его люди? И станут ли они его искать? Он
устало пополз в свое убежище.
     Через несколько часов после рассвета его  разбудил  топот  ног.  Двое
мужчин взбирались на гору. Они были тощими  и  грязными,  но  у  них  было
ниарское оружие. Увидев его, они пустились галопом.
     - Рив, наш Рив!