ва мы вошли в кладовую, мой  крошечный  спутник  спрыгнул  с  моего
плеча и, казалось, заструился по  полу.  Он  остановился  перед  ящиком  с
прозрачной стенкой, присел перед ним на задние лапы и стал  ощупывать  его
края своими руками-лапками; было  ясно,  что  его  действия  имеют  вполне
определенную цель. Затем передняя стенка ящика отскочила  на  пружине,  он
молнией влетел в  него  и  свернулся  калачиком  внутри.  Я  заинтриговано
наблюдал за ним.
     - Закрой. - Прозвучавшая в голове команда заставила  меня  опуститься
на одно колено, скафандр делал мои движения неуклюжими.
     Понятия не имею, что это был за  ящик.  Металлический,  с  прозрачной
передней стенкой, он был очень прочным и в то же время  давал  возможность
наблюдать за тем, что находилось внутри. На задней стенке были крючки,  за
которые его можно было подвешивать. Вероятно, он предназначался для  сбора
образцов в новых мирах.
     - Закрой... быстрее... они идут!.. Ты возьмешь меня с собой... ну же!
     Он смотрел на меня своими сверкающими глазами,  подчиняя  меня  своей
воле. Да, я чувствовал его силу и снова повиновался ему.
     Мне не удалось застегнуть потайной пояс поверх  скафандра.  Торопливо
расстегнув кармашки, я вывалил их содержимое в сумку на поясе, все,  кроме
космического скафандра, может быть, и мне его так надеть? И действительно,
он пришлось как раз впору.
     Я   закрепил   остальное    снаряжение,    смутно    осознавая    всю
самоубийственную глупость моего плана. Однако я не сомневался, что появись
я сейчас где-нибудь на корабле, меня бы сожгли без всякой  жалости.  Ничто
не вызывает такого страха, как чума. Я взял контейнер с  навязавшимся  мне
попутчиком под мышку и открыл дверь в шлюзовую камеру. Как только я покину
корабль поднимется  тревога.  Сколько  времени  пройдет,  прежде  чем  они
поймут, какой путь к спасению избрала их жертва? Вилось заверил их в  том,
что  я  нахожусь  в  коматозном  состоянии.  Хорошо,  если  они  не  скоро
расстанутся с этим убеждением.
     Крышка люка вернулась на свое место, и я задраил  ее.  Почему  бы  не
остаться здесь? Нельзя, ведь существует система внутреннего управления,  и
люк можно отпереть из коридора. Им потребуется лишь открыть  его,  прожечь
дыру в моем скафандре и выкинуть  тело  в  космос.  Для  меня  это  верная
смерть, а они даже не рискуют заразиться.
     Пока эти мысли проносились в моей голове,  руки  ощупывали  запор  на
наружном люке так, словно  действовали  сами  по  себе.  Затем  загорелась
сигнальная лампочка, и воздух со свистом устремился из шлюза.  Я  медленно
вышел наружу, упираясь магнитными подошвами ботинок  в  наружную  оболочку
корабля.
     Я уже не первый год летал на космических кораблях. Правда, до сих пор
мне приходилось бывать на них лишь в качестве пассажира.  Все  же  у  меня
хватило ума смотреть себе под ноги, стараясь избегать взглядом пустоты,  в
которой мы летели. С помощью страховочного троса я прикрепил ящик к поясу,
и он болтался из стороны в сторону, однако не настолько сильно, чтобы я не
мог удержаться на ногах.
     Шаркая и не решаясь оторвать магнитные подошвы ботинок от поверхности
корабля, я двинулся в сторону от люка. Вряд ли мои преследователи заставят
себя  ждать,  подумал  я,  и  тут  до  меня  внезапно  дошло  все  безумие
совершенного мной поступка; это вывело меня  из  дремотного  состояния,  в
котором я находился с  тех  пор,  как  крошечное  существо  овладело  моим
восприимчивым сознанием.
     Если это не бред, а происходит в действительности, значит  я  получаю
все эти советы и приказы телепатическим путем. Давно  прошли  те  времена,
когда так называемые просвещенные люди смеялись  при  одном  упоминании  о
паранормальных способностях.
     Никто не сомневается в том,  что  они  существуют,  хотя  встречаются
редко. Однако я не сталкивался с их проявлениями, и уж точно  не  был  сам
наделен этим даром.
     - Вперед! - приказ прозвучал у меня в голове  так  же  резко,  как  и
раньше. - Вперед... к носу... корабля...
     Я впервые, с тех пор как началось наше  общение,  воспротивился  ему.
Честно говоря, в этот момент я не мог двигаться ни  в  одном  направлении.
Меня сковал такой дикий ужас, что остается только  удивляться,  как  я  не
сошел с ума. Дело в том, что я потерял  осторожность  и  отвел  взгляд  от
поверхности корабля.
     Слова стучали в моей голове, но я не воспринимал их. Я  не  осознавал
ничего, кроме пустоты. Что-то рвалось и дергало  меня  за  пояс.  Существо
металось по ящику. Мне было видно, как оно раскрывает и закрывает рот, его
глаза, похожие  на  сверкающие  бусины,  горели  ярким  огнем.  Охваченный
страхом перед космосом, я смотрел на него невидящим взглядом.
     Однако  глядя  на  ящик  с  обезумевшим  зверьком,  я  заметил,   как
опустилась крышка  люка,  которую  я  оставил  открытой.  Мне  кажется,  я
закричал, да так, что едва не оглох от раздавшегося в шлеме пронзительного
вопля. Меня оставили одного. Может быть, на какое-то мгновенье  я  утратил
рассудок? Теперь мне кажется, что да. Только бы добраться до люка,  только
бы... Я ничего не помню, бросился ли я вперед? Что произошло в те секунды,
когда я подавался охватившей меня ужасной панике? Я этого уже  никогда  не
узнаю. Но  я  оторвался,  корабль  был  неизвестно  где,  а  я,  вращаясь,
отдалялся от него, уплывал в вечную тьму, без  всякой  надежды  на  чью-то
помощь.
     Дальше я ничего не помню, наверное, потерял  сознание.  Очнувшись,  я
почувствовал, что меня тянут, тащат куда-то. Сперва  я  даже  обрадовался.
Меня заарканили, я возвращаюсь на "Вестрис". Не важно, убьют меня там  или
нет. Лучше уж быстрая смерть, чем вечное кружение в пустоте.
     Мое плечо, рука болели -  боль  все  усиливалась.  Правая  рука  была
вытянута вперед, как  будто  указывала  на  какую-то  невидимую  цель.  На
перчатке что-то ярко светилось, свет пульсировал, словно энергия, питавшая
его, поступала с перебоями. Я следовал за вытянутой вперед рукой,  подобно
тому, как тело ныряльщика следует за поднятыми над головой, режущими  воду
руками; меня тянуло с такой силой, что болели все  жилы,  рука,  казалось,
превратилась в веревку, притягивавшую меня к якорю.
     Я не мог пошевелиться, застыл в  одном  положении  -  человек-стрела,
устремленный к неизвестной мне цели. Вполне определенной цели, - в этом  у
меня не возникало никаких сомнений. А веревки не  было,  нет,  я  летел  в
пустоте, следуя за светящейся перчаткой. За перчаткой? Нет! На моем пальце
светилось космическое кольцо!
     Этот некогда тусклый камень превратился в огонь маяка,  зовущий  меня
все дальше и дальше. Мне удалось чуть-чуть повернуть голову,  и  я  увидел
ящик с пушистым существом, блеснувший в лучах отраженного  света.  Он  все
еще болтался у меня на поясе, но зверек беспомощно катался взад и  вперед,
свернувшись в тугой клубок, и мне показалось, что он умер.
     Я не имел ни малейшего представления о том,  где  остался  "Вестрис".
Чувствовалось, что я  двигаюсь  с  большой  скоростью,  но  повернуться  и
посмотреть, что находится сзади и по сторонам от меня, я не мог.
     Время  перестало  существовать.  Я  то  приходил  в  себя,  то  вновь
проваливался во тьму небытия. Далеко не сразу я осознал, что приближаюсь к
чему-то. В конце концов, мне удалось уловить очертания того,  что  некогда
могло быть кораблем. Вокруг него, как крошечные спутники  вокруг  планеты,
плавали обломки мусора, иногда они ударялись о корпус, отлетали в  сторону
и снова возвращались к нему. И кольцо тянуло меня прямо в  эту  мясорубку.
Достаточно самому маленькому обломку задеть  меня,  и  я  погибну  так  же
неизбежно, как от луча лазера.
     После нескольких неудачных попыток я понял, что мне не  справиться  с
силой,  тащившей  меня  вперед.  Рука  занемела,   суставы   были   словно
заблокированы в одном положении. Как  человек  я  не  существовал  больше,
оставалось орудие, с помощью которого кольцо стремилось к своей цели.
     Внутри скафандра мое беспомощное тело, та его часть, которая думала и
чувствовала, сжималась и ныла от  страха.  Я  закрыл  глаза,  не  в  силах
смотреть на открывавшуюся передо мной картину. Но  во  мне  еще  теплились
остатки надежды, и я снова открыл их. Мы  были  рядом  с  внешним  кольцом
обломков,  когда  мне  показалось,  что  я  заметил  какое-то   отверстие,
возможно, открытый  люк  или  пробоину  в  обшивке  оставленного  командой
корабля.
     Корабль был почти не виден за хламом, кружившимся вокруг него,  но  я
решил,  что  он  больше  "Вестриса";  по  размерам  он   был   не   меньше
пассажирского лайнера, но по очертаниям отличался от  всех  известных  мне
кораблей. И тут мы попали в первую полосу обломков...
     Я замер в ожидании столкновения  с  зазубренным  куском  металла,  но
вдруг  заметил:  летающий  вокруг  нас  хлам  расступается  перед   лучом,
исходящим от камня, словно он был наделен  способностью  расчищать  дорогу
перед собой. Я смотрел вперед, не  веря  своим  глазам.  Но  вот  огромный
обломок качнулся, пошел вниз и стал медленно удаляться.
     Так мы добрались до темного отверстия в обшивке корабля. Я решил, что
это люк, правда, на нем  не  оставалось  никаких  следов  крышки.  Но  для
пробоины отверстие  было  слишком  правильным.  Кольцо  потащило  меня  по
сводчатым коридорам, освещая тускло блестевшие стены. Тянувшая меня вперед
правая рука с силой ударилась о твердую поверхность и стала, против  моего
желания биться о нее, причиняя мне боль. Она стучала по  внутреннему  люку
давным-давно мертвого корабля и, казалось, требовала, чтобы он открылся. В
конце концов моя облаченная в перчатку рука замерла, словно  примерзнув  к
устоявшей перед ней поверхности, а  я,  извиваясь  и  дергаясь,  дотянулся
ногами до пола и встал, упираясь в него магнитными подошвами ботинок; рука
же оставалась крепко прижатой к крышке люка.



                                    6

     Оказавшись в замкнутом пространстве внутри корабля, я испытывал такое
невероятное облегчение, что на  некоторое  время  забыл  обо  всем,  потом
мимолетное ощущение безопасности сменилось пониманием того, что я попал  в
очередную ловушку. Рука по-прежнему была крепко прижата к двери,  и  я  не
мог оторвать ее. Более того, она все сильнее тянула вперед, и  вскоре  все
мое  тело  распласталось  по  поверхности  двери,  словно  неведомая  сила
старалась  протащить  меня  сквозь  изъеденный  тысячелетиями  металл.   Я
ужаснулся при мысли о том, что мне суждено наверно застрять в этом люке.
     Сияние, исходившее от камня, стало тусклым. Если бы  оно  было  таким
же, как в космосе, то в этом замкнутом пространстве его блеск  ослепил  бы
меня. Но камень все еще мерцал. Я яростно  сопротивлялся  его  притяжению,
пока не замер, прижавшись к двери, выбившись из сил и пав духом.
     Я висел, в тупом оцепенении уставившись на светящийся камень, дверь и
свою руку, пока до меня не дошло, что мерцание стало более  упорядоченным.
Теперь оно подчинялось определенному ритму  -  свет  загорался  и  гас,  с
различными интервалами между вспышками. Скафандр оставался  непроницаемым,
но там, где внутренняя сторона перчатки прижималась к  поверхности  двери,
расползалось красноватое пятно. Даже сквозь  скафандр  я  ощущал  всплески
концентрированной энергии.
     Мне снова пришло в голову, что камень пользуется мной  как  вещью,  я
был  его  орудием,  а  не  он  моим.  Биение  стало  болезненным,  наконец
мучительным, но я ничего не мог сделать, чтобы ослабить его. Красное пятно
разгоралось, через некоторое время появились черные трещины. По мере  того
как мои мучения усиливались, дверь начала поддаваться.  Вылетев  из  рамы,
она  разбилась  на  мелкие  кусочки,  а  меня  втянуло  в   образовавшееся
отверстие.
     Мое путешествие закончилось в отсеке, заполненном силуэтами машин, во
всяком случае, я  принял  их  за  машины.  Эта  часть  корабля  оставалась
нетронутой, как будто ее не коснулась та разрушительная сила, которая  его
уничтожила. Камень тянул меня вперед по лабиринту из  брусьев,  цилиндров,
решетчатых конструкций и труб и  привел  к  контейнеру,  на  дне  которого
виднелся лоток. В лотке лежали какие-то черные комки. Рванувшись еще  раз,
камень распластал мою руку по  смотровому  окошку  контейнера  и  вспыхнул
ослепительным светом. Через окошко было видно, как один  из  комков  слабо
заблестел в ответ. Потом камень погас,  рука  бессильно  упала  и  повисла
вдоль туловища мертвым грузом. Я был  один  в  темном  чреве  давным-давно
брошенного корабля.
     Согнувшись, я двинулся вперед и почувствовал,  как  ящик,  в  котором
путешествовал мой спутник, ударил  меня  по  бедру.  Я  не  знал,  сколько
воздуха оставалось в баллоне моего скафандра, но вряд ли его могло хватить
надолго. Очевидно, камень привел меня к гибели. Правда,  мне  не  придется
вечно кружиться в пустоте, но зато я навсегда останусь в этой гробнице  из
разрушенного взрывом металла.
     У представителей моего вида с древних времен со хранился страх  перед
темнотой и тем, что может в ней таиться. Я поднял левую руку  и  несколько
раз без всякого результата надавил  на  кнопку,  расположенную  на  поясе,
наконец вспыхнул узкий лучик света  и  выхватил  из  темноты  контейнер  с
комочками, которые когда-то, вероятно, были камнями, по силе не уступавший
тому, что был вставлен в мое кольцо. У меня не оставалось  никаких  шансов
на спасение, вряд ли я смог бы отыскать каюту, в  которой  еще  сохранился
воздух. Но нельзя же стоять и ждать, пока удушье прикончит меня!
     Правая рука  по-прежнему  не  действовала.  Взяв  ее  левой  рукой  и
закрепив ремнями поперек груди, я совсем было собрался  выбросить  ящик  с
мертвым существом, но, взглянув на его плотно сжавшееся тельце, заметил  к
своему величайшему изумлению, что оно повернуло голову,  потом  в  темноте
блеснули глаза. Итак, оно тоже уцелело во время путешествия  к  покинутому
кораблю!
     Благодаря магнитным подошвам  ботинок  я  мог  двигаться  по  палубе,
которая из-за медленного вращения корабля превращалась  то  в  пол,  то  в
потолок. В  конце  концов,  я  отстегнул  подошвы  и  стал  передвигаться,
цепляясь руками за скобы.
     Сейчас  на   всех   кораблях   устанавливают   спасательные   шлюпки,
оборудованные   пеленгаторным   устройством,   позволяющим    обнаруживать
ближайшее небесное тело, планетарного типа  и  направить  шлюпку  к  нему;
правда, всегда  существует  возможность  того,  что  люди,  уцелевшие  при
катастрофе, окажутся во враждебном для человека мире.  Возможно,  на  этом
корабле  сохранилось  подобное  устройство,  обеспечивающее   безопасность
команды и пассажиров. Вдруг мне удастся  найти  его...  Скорее  всего,  им
воспользовались  покинувшие  корабль  члены  экипажа.  И  все  же  у  меня
появилась слабая надежда.
     Представителям  моего  вида  свойственно   бороться   за   жизнь   до
последнего. Этот врожденный инстинкт заставлял меня идти вперед.
     Я заключил, что камень притащил меня в машинное отделение корабля. Та
сила, которая пробудила его к жизни в открытом космосе и  действовала  как
наводящее устройство, притянула  его  прямо  к  контейнеру  с  обугленными
комочками, которые некогда приводили корабль в движение.
     Выбравшись из машинного отделения, я  подумал,  что  на  спасательных
шлюпках могли сохраниться другие источники энергии. Если предположить, что
планировка корабля в целом повторяла планировку тех кораблей,  на  которых
мне приходилось бывать, то шлюпки следовало  искать  несколькими  палубами
выше, возле пассажирских кают.
     Я не нашел ни  одной  лестницы,  только  колодцы,  которые  прорезали
корабль  сверху  вниз.  Было  ясно,  что  он  предназначался  для  существ
совершенно иного типа, чем я. У основания второго колодца я  на  мгновение
замер. Корабль медленно поворачивался. Можно было проплыть по колодцу, но,
осветив его фонариком, я не нашел опор для рук; залететь в  него  и  потом
болтаться там совершенно беспомощно... Я пристегнул  магнитные  подошвы  и
пошел по стенам, которые вращались так, что у меня  снова,  как  во  время
болезни, закружилась голова.
     На следующей палубе располагались каюты,  двери  большинства  из  них
были открыты. Я заглянул  в  одну.  Внутри  висели  полки,  которые  могли
служить в качестве коек, правда, они были очень короткими  и  широкими,  и
такими одинаковыми на вид, что, похоже, здесь помещались члены экипажа.
     Я поднялся на следующий уровень.  Каюты  здесь  были  больше,  а  пол
покрывал ковер. Фонарик осветил яркое пятно на стене, выхватив из  темноты
картину или  фреску:  странные  изломанные  фигуры,  предметы,  очертания,
которых  мой  глаз  не  мог  уловить,  краски,  которые  причиняли   боль.
Пассажирская палуба. Где-то должны быть люки спасательных шлюпок.
     Вдоль стенки коридора перемещалось какое-то тело. Мне показалось, что
оно сейчас налетит на меня, и я с отвращением оттолкнул его,  стараясь  не
смотреть на него. Это был пассажир или член экипажа, не успевший  добежать
до спасательной шлюпки. От моего прикосновения он,  повернувшись,  полетел
прочь.
     Я уже почти потерял надежду, но тут  наконец  увидел  первый  порт  и
заглянул через него в пустой отсек. Спасательной шлюпки  не  было:  значит
кому-то из пассажиров удалось добраться до нее живым и спастись  во  время
того давнего крушения. Хотя порт был уст, я воспрял духом.
     Стрелка индикатора на баллоне  с  воздухом  вплотную  приблизилась  к
красной отметке. Я взглянул на нее и тут же отвернулся.  Лучше  не  знать,
как близок конец. Даже если мне удастся найти  пригодную  к  использованию
спасательную шлюпку и запустить ее, сколько времени пройдет, прежде чем  я
достигну какой-нибудь планеты? Если, если и еще раз если...
     Внезапно лежавшая поперек груди онемевшая рука дернулась  и  потянула
за удерживающие ее ремни. Я посмотрел  вниз.  Камень  сиял.  Возможно,  он
снова реагировал на наличие устройства, подобного  тому,  что  я  нашел  в
машинном отделении.
     Подвязанную руку подергивало,  правда,  не  настолько  сильно,  чтобы
перевязь порвалась, но достаточно сильно для того,  чтобы  я  понял,  куда
идти. По дороге мне попались  еще  две  пустые  каюты.  Затем  рука  резко
дернулась,  высвободилась,  повернулась  всей  своей  мертвой  тяжестью  и
указала на стену, оказавшуюся  вследствие  вращения  корабля  у  меня  под
ногами. Там виднелся еще один люк, который вел  в  отсек,  где  находилась
спасательная шлюпка. Но он был закрыт. Возможно, никто не сумел  добраться
до нее.
     И снова моя перчатка устремилась к двери и пригвоздила меня к ней,  а
камень вспыхнул ярким светом. Но на  этот  раз  он  не  успел  прожечь  ее
насквозь. Она отошла в сторону, и я увидел удлиненный силуэт  спасательной
шлюпки. Правая рука упала вниз, я подтянулся  с  помощью  левой  и  рванул
крышку люка шлюпки. Она поддалась, и я ввалился внутрь, ящик  с  существом
упал вслед за мной.
     Внутри все было озарено мерцающим светом,  исходившим  не  только  от
камня, но и от панели в носовой  части  шлюпки;  висели  плетеные  люльки,
предназначенные для пассажиров, одна была так  близко  от  меня,  что  мне
удалось  за  нее  ухватиться.  Я  почувствовал   усиливающуюся   вибрацию.
Устройство,  приводящее  спасательную  шлюпку  в  движение,  уцелело,  его
мощности  хватило,  по  крайней  мере,  чтобы  освободить  ее   от   опор,
удерживающих ее во чреве материнского корабля. Мы вылетели с такой  силой,
что я упал плашмя и на мгновение потерял сознание.
     - Воздуха...
     Я поднял затуманенный взор. Фонарик все еще горел, его свет падал  на
изогнутую стену и, отражаясь, слепил мне глаза. Внезапно  я  заметил,  что
дышу судорожно и  прерывисто,  временами  покашливая.  Воздух,  которым  я
пытался наполнить легкие, имел странный запах и раздражал ноздри. На плече
устроился пушистый зверек, усата