мандой
икс", как я назвал бы пока неизвестных нам путешественников,  вышеупомянутый
прокуратор стал бы подбирать какие-то новые сочетания созвездий - разве  что
за небольшим исключением. Так что вам остается...
   - Припомнить ход игры! - крикнул Флейж, ударяя себя по колену.
   И тут у всех до  единого  дружинников  появилось  какое-то  отсутствующее
выражение... Даже мона  Сэниа  затаила  дыхание.  Они  снова  были  там,  на
Звездной  Пристани  своей  боевой  юности,   все   вдевятером,   исполненные
воинственного пыла и  щенячьего  восторга,  и  магические  карты  их  судьбы
рождались ниоткуда, посланные рукой  самого  прославленного  эрла  Джаспера,
которому  еще  предстояло  назвать  себя  супругом   юной   и   безрассудной
принцессы...
   - Первой была Золотая Ступка, - тихо проговорил Дуз. - Ее побили Собачьей
Колесницей.
   - Нет, - послышался  застенчивый,  но  уверенный  голосок.  -  Эта  карта
называлась Колесом Златопрялки. Затем - Колесница, Болотный Серв и  Кометный
Гад...
   - Ты все точно помнишь, Кукушонок?
   - Конечно. Ведь карты были в руках Гаррэля...
   Дальше  дело  пошло  практически  молниеносно  -  во  всяком  случае,  по
сравнению с  первоначальным  вариантом.  Были  отобраны  звезды,  у  которых
имелись  планеты,  по   очевидным   или   косвенным   признакам   заселенные
человекоподобными (если доверять Анналам)  существами.  Со  всеми  допусками
таких звезд набралось двадцать две.
   - Мы почти у цели, - ликовала принцесса.  -  Итак,  у  нас  двадцать  две
планеты, на которые "команда икс" высадиться вроде бы могла - крэги выбирают
только ненаселенные миры. Значит, отбираем системы,  в  которых  цивилизация
находилась  уже  в  фазе  затухания  и  разумная   жизнь   могла   исчезнуть
сравнительно недавно.
   Список сократился до семнадцати.
   - Ну, этой цифры достаточно для одного похода, - почти  беспечно  заявила
мона Сэниа. - Готовимся...
   - Кх-гм, - командор издал неопределенный звук,  не  поддающийся  переводу
транслейтора,  но  прекрасно  интерпретированный  принцессой.  -   Это   кто
готовится? Что-то я припоминаю, что количество детей у  нас  увеличилось  до
двух. На кого же ты собираешься их  оставить?  На  нашего  старого,  доброго
по-Харраду?
   Мона  Сэниа  так  стремительно  повернулась  к  нему,  что  старые  карты
вздыбились на ковре, поднятые маленьким смерчем:
   - Всем выйти вон!
   Славная дружина шарахнулась из шатра, чуть не сбив с ног уже  упомянутого
Харра по-Харраду, слонявшегося по изрядно притоптанным колокольчикам в  силу
своей некомпетентности в вопросах космонавигации. Кукушонок с тихим шелестом
последовал за всеми, Шоео тактично скользнул вон на гладком брюшке.
   Сцена,  разыгравшаяся  в  обиталище  изгнанников   между   супругами,   в
джасперянских исторических анналах отражена не была.
   Примерно после часовых пререканий командор появился на пороге:
   - В нашем распоряжении восемь кораблей, из них один остался на  Барсучьем
под загрузкой. Я беру три малых корабля и пятерых людей. Эрм и  Сорк,  вашей
зоркости и мужеству я поручаю принцессу и детей. Вопросы есть?
   - Шоео с нами?
   - Естественно. Ведь нам нужна, во-первых, его планета, во-вторых, человек
с его родины, способный нам  помочь,  в-третьих,  если  не  найдется  такого
человека,  то  какой-нибудь  захудалый   амулетик,   уничтожающий   заклятие
невидимости... ну и в-четвертых, как оптимальный вариант, - сам ет-Хриер-ет.
Лично.
   - Ну тогда облететь семнадцать шариков действительно можно будет за  один
поход, - легкомысленно бросил Ких. - Вот Ета придется  поискать...  То  есть
его мумию.
   Мона Сэниа, как разъяренная фурия, выросла за спиной командора:
   - Кто здесь смеет говорить о едином походе? Здесь приказываю я, и вот мое
слово: после каждого перелета вы будете возвращаться обратно  независимо  от
результатов. И  только  я,  владетельница  Игуаны  и  ненаследная  принцесса
Джаспера, буду решать вместе с выбранным мною кругом лиц, куда  отправляться
в следующий раз. Если таковой вообще будет. Сейчас  вам  предстоит  посетить
созвездие, которое в Звездных Анналах носит наименование "Трижды  Распятый".
Готовьтесь. Я сказала все.
   Она круто развернулась и исчезла в глубине Корабельного Замка.
   Юрг позволил себе осторожный выдох. Такого  тона  он  от  своей  жены  не
слышал ни разу в жизни и,  честно  говоря,  просто  не  знал,  как  на  него
реагировать. Хотя нет - знал, но на это  у  него  просто  не  было  времени.
Семнадцать планет. И легкомыслием Киха он не обладал.
   - А почему это - Распятый? - вдруг тихонечко проговорил Пы.
   В его голосе не было робости, только недоумение: с чего это им начинать с
такой поганой планетки, которая  невольно  ассоциировалась  с  темно-лиловой
картой ночного козыря?
   Неужели принцесса забыла, что  несчастная  масть  неминуемо  обрекает  на
гибель одного из участников похода?
   - Потому что это - планета белого солнца. И потом, всегда лучше  начинать
с конца, а это, если я не ошибаюсь, была в игре  чуть  ли  ни  предпоследняя
карта.
   У него  самого  было  другое  объяснение:  начинать  следует  с  наименее
приятного. Потому что от одной экспедиции к другой силы  и  энтузиазм  будут
соответственно убывать.
   - Ну  и  ладненько,  -  уже  совсем  обыденным  тоном  проговорил  Флейж.
Начинаем, как всегда, с проверки обойм и заточки мечей. Эй, сервы!
   - Минуточку, минуточку, - раздался голос менестреля, о  котором  все,  на
общую радость, совершенно забыли. - А как же я?..

IX. Единожды распятый

   Залив, хорошо просматривающийся в донный иллюминатор, был  мелководен,  а
песчаный берег - пустынен. Впрочем, как и все обозримые окрестности.
   - Ни малейших следов цивилизации, - буркнул командор. - Может, в  Анналах
ошибка?
   - Они, конечно, составлялись более полутора тысяч лет  назад,  однако  до
сих  пор  никто  не  жаловался,  -  ответил  Дуз  как   самый   старший   и,
следовательно, опытный. - За  это  время,  правда,  жители  могли  поголовно
вымереть, но остались бы следы.
   Три спаянных вместе кораблика снова подпрыгнули, очутившись  под  заранее
выбранным облачком. Метрах в двухстах от залива начинались скалы, сглаженные
ветрами и занесенные до половины  песком;  на  них  словно  нехотя  наползал
кустарниковый лес, наверняка колючий и непроходимый, тянущийся уже до самого
горизонта. Кое-где у самой кромки воды виднелись  сероватые  валуны,  вокруг
которых  вились   некрупные   летучие   существа   -   скорее   птицы,   чем
перепончатокрылые.
   - Судя по наличию живности, дышать можно, - заметил Юрг.  -  У  вас  как,
принято брать пробы воды и образцы почв?
   - А зачем? - спросил Флейж.
   - Да, действительно... Тем не менее я  был  бы  не  прочь  высадиться  на
поверхность. Как-то нелепо побывать совсем рядом с чужой планетой и хотя  бы
не потоптаться на ней.
   Дружинники,  объединенные  широкими  проходами,  раскрытыми   из   одного
кораблика в другой, выразили полную солидарность - естественно, сесть стоит.
Если не потоптаться, то хотя бы облегчиться. Командор чувствовал  себя  хуже
всех - в сущности, он впервые по-настоящему был их командором,  без  оглядки
на опыт и наследственную власть собственной жены.  В  результате  оказалось,
что он и команды-то толком  отдать  не  способен  -  мямлит,  как  последний
слизняк. "Я бы не прочь бы..." В  довершение  всего  самого  непредвиденного
планета оказалась необитаемой. И он словно чувствовал  собственную  вину  за
таковую пакость. Правда, у блеклого лунообразного солнышка насчитывалось еще
не  менее  трех  спутников,  на  которых  вполне  могли  распять  неведомого
скитальца, чья горестная судьба и определила название созвездия. Юргу совсем
не улыбалось на первом же своем шаге врезаться  чеканным  астронавигаторским
профилем в инопланетное дерьмо.
   - Садимся возле дюн, - сухо распорядился он.  -  У  них  не  традиционная
форма - возможно, занесенные песком руины.
   Дюны, действительно, были  какие-то  квадратные.  И  песок  сверкал  так,
словно был смешан с алмазной пылью.
   Сели.
   - Оседания почвы не наблюдается, - констатировал Юрг.
   Замечание не ахти какое глубокомысленное, если принять во  внимание,  что
громадные валуны, то тут, то там видневшиеся на песчаном пляже, красноречиво
свидетельствовали в пользу  этого  хотя  бы  своей  более  чем  убедительной
массой.
   Уже без  всякой  команды  с  его  стороны  люк  раскрылся,  и  дружинники
попрыгали наружу с легкостью, ужаснувшей командора  множественностью  вполне
предсказуемых трагических последствий.
   Но пляж был жарок и пуст, только стайка крыланов торопливо порхнула прочь
при  виде  первого   же   джасперянина.   Из   песка   выбивались   какие-то
стеклянисто-прозрачные  метелочки,  осыпавшие  свои  сверкающие  на   солнце
семена; их-то и нес по гладкой песчаной поверхности дующий с моря полдневный
зефир, вызывая алмазное мерцание. Командор тоскливо глянул  на  застывшую  в
жаркой одури гладь залива, и  начал  прикидывать,  как  бы  не  очень  резко
отказать своим легкомысленным собратьям  по  оружию,  когда  они  запросятся
купаться. Он уже вспотел в своем  легком  скафандре  и  высоких  сапогах,  в
которых по желанию можно было включить подогрев. Дружинники же были одеты  в
их   традиционные   костюмы,   которые   они    именовали    полускафандрами
пуленепробиваемые  куртки  до  колен,  скроенные,  вероятно,   из   оболочек
недоношенных жавров или подобных им болотных гадов.  Капюшоны  у  всех  были
откинуты, кое-кто уже успел расстегнуться.
   Пы вразвалочку двинулся к ближайшему  валуну,  намереваясь,  по-видимому,
расположиться в его тени; не успел он сделать и десяти шагов, как "валун"  с
паническим трубным ревом вскочил на ноги - он напоминал  носорога  с  мордой
бульдожки, но без костяных выростов.  Гулко  впечатывая  слоновьи  ножищи  в
плотный песок, он галопом помчался к зарослям, подымая и  увлекая  за  собой
дремавших сородичей.
   Пляж опустел.
   - Так, - сказал Юрг, - с людьми они знакомы. И накоротке.  Не  мешало  бы
нам поискать каких-нибудь следов. Пы, держись-ка поближе ко  мне.  Остальным
тоже действовать парами.
   Флейж послал шутливый поклон Киху, приглашая его обследовать кромку воды;
Дуз  и  Борб,  молчаливо  объединившись,  двинулись  по  следам   умчавшихся
животных. Юрг придирчиво оглядел близлежащую дюну -  похоже,  ее  основанием
служили развалины древнего сооружения  -  подобия  ацтекской  пирамиды,  чьи
уступы были  немилосердно  сглажены  ветром  и  песком.  Основание  пирамиды
казалось не менее ста  метров  по  каждой  из  сторон;  по  высота  ступеней
доходила только до колена, а ширина достигала полутора метров. Даже если  бы
эта пологая лестница так не располагала к восшествию на ее вершину, Юрг  все
равно полез бы вверх,  движимый  исключительно  врожденным  общечеловеческим
инстинктом, повинуясь которому каждый индивидуум,  прекрасно  отдающий  себе
отчет в том, что "умный в гору не пойдет", совершает прямо  противоположное.
Большинство делает это безотчетно, некоторые  пытаются  найти  теоретическое
обоснование.
   - Знаешь, Пы, - проговорил командор, забираясь на первую ступень, - когда
бог  создал  человека,  он  предопределил  ему  движение  по  горизонтали  и
предостерег от взгляда вверх. Дьявол не замедлил этим воспользоваться...
   "Отсюда-то и появилось выражение: куда тебя черти понесли?" - закончил он
мысленно. Смысла в его восхождении  не  было  ни  малейшего:  они  прекрасно
разглядели все окрестности сверху. Вероятно, просто хотелось размяться.
   - Ладно, я  сейчас  спущусь,  -  проговорил  он,  испытывая  неподдельное
сострадание к полнотелому крепышу, истекающему потом в  своем  непроницаемом
полускафандре. - Еще пару ступенек... О, четыреста чертей и яйца в майонезе!
   А это и в самом деле было яйцо. Зарытое в горячий песок, оно треснуло под
ногой и выбросило, как плевок, струйку вонючего желтка.  Величины  оно  было
приличной - пожалуй, крупнее страусиного. Какая-то сообразительная птичка  а
может, и  ящерица  -  заложила  здесь  кладку,  понадеявшись  на  иллюзорную
неприступность пирамиды. И напрасно. Юрг перепрыгнул на  следующую  ступень,
дабы не вляпаться по второму разу, и присел, свесив ноги  и  соображая,  что
лучше: попросить Пы перенести его на  мелководье  или  дать  яичной  корочке
подсохнуть, дабы потом она отвалилась сама собой. Инстинктивное тяготение  к
варианту "само  собой"  перевесило  -  видимо,  оно  тоже  было  заложено  в
человеческой сути  от  Адама.  Под  таким  сумасшедшим  солнцем  нужно  было
подождать всего пару минут. Пару тоскливых  минут,  отнюдь  не  подслащенных
воспоминанием о восторженной готовности ко всем чудесам запредельных  миров,
обещанных  ему  Звездными  Анналами,  по   всей   видимости,   составленными
доисторическими фантазерами, дорвавшимися до межзвездных  перелетов  лишь  в
силу врожденных способностей.
   - Послушай-ка, братец, - спросил он у изнывавшего от дисциплинированности
Пы. - А что вы обычно делаете на таких вот планетах?
   - Как что? - изумился тот. - Купаемся.
   Командор вздохнул. Ни магия, ни подвиги им не светили.
   - Ладно, - сказал он. - Можете сигать в воду, только  проверьте  ее  семь
раз на безопасность. Я к вам скоро присоединюсь, заодно и обувку помою.
   -  Эгей!  -  заорал  Пы,  рассылая   голос   веером   по   всему   пляжу.
Братцы-первопроходцы, купаемся!!!
   В следующий миг он был уже у кромки воды, посеребренной сверкающим просом
песчаных  метелок.  Почти  замкнутый  залив  представлял  собой   кристально
прозрачную лужу без малейших признаков живности. Конечно, могли тут водиться
и бесцветные медузы, грозящие смертельно ядовитыми стрекалами, но врожденная
невосприимчивость к ядам делала джасперян по-детски беззаботными.
   -  Щща  проверим  водичку...  -  крикнул  Пы,  прыгая  на   одной   ноге,
освобождаясь таким образом от сапога и получая одновременно  то  несказанное
детское  удовольствие,  какое  доставляют  прыжки  на  таких  вот  небольших
планетках с уменьшенной силой тяжести. Вот так безмятежно, по-заячьи прыгать
- это все равно как испускать бессмысленные восторженные вопли  в  солнечном
июньском лесу,  где  каждый  шелушащийся  от  смолистой  избыточности  ствол
рождает серебряное эхо, жадно поглощаемое  мхом  и  зубчатыми  трилистниками
земляники.
   Слева и справа запрыгали еще две пары, и Пы,  уже  расстегнувший  пояс  и
взявшийся за штаны, небрежно бросил:
   - А чего командора-то не прихватили?
   - Командора? А где он?
   Пы растерянно оглянулся:
   - Да вон, на ступенях... - и замер, держась обеими  руками  за  спущенные
штаны: командора на песчаной пирамиде не было.
   Мгновенный уничтожающий взгляд, которым наградил его Дуз, словно  стегнул
его одновременно по голой заднице и по розовым вспыхнувшим щекам.  Он  не  в
первый раз ощущал на себе не очень-то лестные взгляды  своих  товарищей,  но
такое откровенное презрение было для него внове.
   Поэтому, растерянный и оскорбленный, он переметнулся на песчаные  ступени
последним.
   - Вот... - он потыкал  пальцем  в  плотный  песок,  устилавший  каменную,
подозрительно ровную поверхность. - Вот тут он сидел. А  вон  там,  ниже,  в
яйцо врюхался... Эк воняет, тухлое было...
   -  Не  мог  же  он  провалиться!  -  Флейж  несколько  раз   топнул,   но
неотзывчивость камня  неоспоримо  свидетельствовала  об  абсурдности  такого
предположения.
   - Тихо! - велел Дуз.
   Все замерли, но кроме легкой, достаточно тошнотворной вони, в воздухе  не
витало ничего.
   - Надо было взять с собой Кукушонка... - скрипнул зубами Дуз.
   - Но есть Шоео! Если у него тонкий нюх... - Ких не успел закончить  фразу
и исчез, ринувшись в обосновавшуюся в центре  пляжа  трехглавую  конструкцию
спаянных воедино корабликов.
   Дружинники не успели перевести дыхание, как он появился  снова  с  только
что разбуженным зверьком на руках.
   - Тепло-то как... - блаженно прощебетал пушистый комочек,  разворачиваясь
и подставляя белым лучам шелковистое брюшко.
   - Шоенчик, милый, не время ловить кайф! - Ких опустил зверька  на  песок.
Ты можешь по запаху определить, куда пропал  ваш  командор?  Он  только  что
сидел на этом месте.
   Выразительная мордочка сразу как-то заострилась, пушистый хвост  напрягся
и вытянулся стрункой. Шоео повел головой влево, потом вправо, вбирая в  себя
целый веер запахов, потом приподнялся,  как  суслик,  и  уперся  взглядом  в
стеночку, ведущую к следующей ступени.
   - Да тут камень? - досадливо  крикнул  Флейж  и  что  было  силы  саданул
сапогом в песчаный отвес.
   Раздался хруст, слюдяные осколки, покрытые тонким слоем приклеившегося  к
поверхности песка, обнаружили чернеющую за ними дыру. Борб, стоящий на самом
краю неширокой террасы, повторил движение Флейжа - и тут за слюдяным экраном
открылся ведущий  вниз  наклонный  лаз.  Дружинники  принялись  молотить  по
замаскированным окнам, и скоро слюдяные осколки открыли им не  менее  дюжины
отверстий,  выстроившихся  в  ряд,  так   что   ацтекская   пирамида   разом
превратилась в подобие  архаичного  дота  двухвековой  давности  -  впрочем,
джасперянам, не знакомым с земными историческими фильмами,  такое  сравнение
прийти в голову и не могло.
   - Но не мог же  командор  сам  собой  сюда  провалиться...  -  растерянно
пробормотал Пы.
   - Естественно. Тем  более  что  кто-то  задвинул  за  ним  эту  заслонку,
согласился Дуз. - Шоео, принюхайся - куда нам?..
   - Здесь! - зверек, напряженный, как фокстерьер в  погоне  за  уткой,  уже
ринулся в наклонный лаз, но Дуз успел ухватить его за хвост:
   - Хоп! Без команды никуда. Ты еще  понадобишься.  Ких,  ты  самый  юркий,
пойдешь первым; как только очутишься внизу, доложишь обстановку. Чуть что не
так - возвращайся. Ну, пошел!
   Ких переложил десинтор из кобуры за пазуху, старательно прикрыв, чтобы не
запорошило песком, и  нырнул  в  дыру  ногами  вперед.  Некоторое  время  он
скользил относительно плавно,  пересчитывая  спиной  гребенчатые  уступчики,
позволявшие обитателям пирамиды взбираться по довольно круто  уходящей  вниз
трубе; струйки песка, обгоняя его, успевали, шурша по плечам, умчаться вниз,
как бы оповещая хозяев дома о его  прибытии.  Но  когда  каблуки  его  сапог
врезались в кучку песка, а всемогущий офит, перейдя на инфракрасное видение,
позволил сориентироваться в  обстановке,  никаких  следов  владетелей  этого
подземелья он не обнаружил.
   - Глубина - три моих роста, - коротко доложил он, посылая на  поверхность
свой голос. - Впереди горизонтальный коридор. Пусто. Продолжаю двигаться  по
направ...
   Гулкий, ухающий удар уже не мог быть передан им наверх - но Дуз и  Флейж,
лежавшие на животе, свесив головы в дыру,  отпрянули,  когда  прямо  в  лицо
дохнуло сухой пылью пополам  с  ощущением  беды.  Шелестящий  гул  песчаного
обвала достиг их ушей секундой позже...
   Наверное, этот шум, подкрепленный упругим толчком, распространившимся  на
все подземелье, и привел Юрга в  чувство.  А  может  быть,  пренеприятнейшее
ощущение, когда  кто-то  пытался  загнать  тупой  гвоздь  в  синтериклоновую
перчатку на его левой руке.
   - Не старайся, она  непробиваемая,  -  как-то  машинально  прохрипел  он,
одновременно радуясь тому, что горловые хрящи, выходит, не повреждены.
   - Врешь, - уверенно отпарировали откуда-то сзади.
   В первый миг не было ничего, кроме дошедшего до  икоты  изумления:  голос
говорил  по-русски.  Но,  с  трудом   побарывая   непроизвольную   пульсацию
изрядно-таки травмированного горла, командор, окончательно пришедший в себя,
сообразил, что это - всего лишь милость транслейтора. Он  рванулся,  пытаясь
подняться, и не смог: запястья и щиколотки резануло  топкими,  но  абсолютно
лишенными упругости путами. Он слегка поерзал спиной по гладкой  поверхности
того, на чем он  лежал,  и  не  без  удивления  почувствовал  под  лопатками
неширокую доску. Значит, если ему посчастливи