жений,  повелела
принцесса.
   - Это нетрудно сделать, - пожал плечами рыцарь. - Иди так,  чтобы  солнце
светило тебе в правое ухо, пересеки Большую Дорогу Света, пройди весь город,
и очутишься в поле ореховых пней. Тропинка, по которой  ходит  за  провизией
Вековая Чернавка, не широка, но протоптана основательно, не ошибешься.
   - Разве ты откажешься сопровождать меня?
   - К Анделисовой Пустыни? Но это - нарушение моего обета...
   -   Ты   забыла,   безжалостная   повелительница,   что    отец    рыцаря
Лроногирэхихауда заключен в княжескую темницу,  и  он  вынужден  был  надеть
Травяной Плащ, как символ своего обета, потому что это - единственная  плата
за прокорм  узника.  Если  нарушить  обет,  то  клеть  заваливают  сеном,  и
заключенный умирает без еды, питья и анделиса.
   - Делов-то! - вмешалась, как всегда, Таира. - Попроси наших мальчиков,  и
они твоего папу в два счета откуда хочешь вытащат. Не проблема.
   - Рыцарь, - торжественно проговорила мона Сэниа. - Если ты  поможешь  мне
найти сына...
   - Ой, только не надо торговать добром за добро! -  бесцеремонно  оборвала
ее девушка. - Помоги, и все.
   Рыцарь впервые посмотрел на нее с уважением.
   - Моя младшая сестра права, - сделав над собой усилие,  проговорила  мона
Сэниа. - Я даю тебе королевское слово, что приложу все усилия к тому,  чтобы
твой отец уже к утру был свободен - и ты, соответственно, тоже.
   Глаза  рыцаря  под  стрельчатыми  густыми  ресницами,  ложащимися   такой
иссиня-черной тенью на серые щеки, что  это  невольно  воскрешало  в  памяти
что-то траурное, вроде кипарисовых ветвей на пепелище, -  эти  глаза  как-то
странно вспыхнули и погасли.
   - Благодарю тебя, царственная гостья, по мой отец стар, и он не  проживет
и половины этого срока.
   Мона Сэниа и Таира недоуменно переглянулись.
   - Знаешь что, - предположила девушка, - наверное, он тебя не так понял. Я
уже давно заметила, что у  них  тут  "утро"  и  "весна"  обозначаются  одним
словом.
   - Летим! - приказала принцесса, не тратя больше ни секунды на объяснения.
- В любом случае после Анделисовой Пустыни - твой отец.
   Тихриане с некоторой опаской забрались в "девятиглавый дом", и, пока  они
осматривались, корабль уже завис над дорогой.
   - Куда теперь? - спросила мона Сэниа, глядя сквозь прозрачный пол.
   - Ищи  черное  кольцо  негорючих  сосен,  за  ним  будет  красная  полоса
пятилистника медового, внутри - водяное кольцо; только всего этого ты  из-за
сосен не разглядишь. - Сибилло  и  не  предполагал,  что  они  находятся  на
значительной высоте, откуда все это была видно как на ладони.
   - Вон, южнее, - негромко подсказав Скюз. - Садимся с внешней стороны?
   - Естественно.
   Приземления  тихриане  тоже  не  ощутили,  и,  когда  круглая  дыра  люка
разверзлась перед ними, они едва не потеряли дар речи,  увидав  перед  собой
стену кольчатых стволов и где-то за ними - непроходимо частый  краснолистный
кустарник.
   Спрыгнув на  утоптанную  почву,  они  увидели  город  вдалеке,  окутанный
преддождевым туманом.
   - Ну, дела... - сибилло прямо-таки  обвис,  став  ниже  ростом.  -  Вы  и
анделисов не опасаетесь?
   - Встретимся - увидим, - коротко бросила принцесса.  -  Кстати,  как  они
выглядят?
   Шаман замялся - то ли стыдился своею незнания, то  ли,  как  уже  за  ним
замечалось, придерживал информацию.
   - Те, которых они излечивают и обратно в мир выпускают,  говорят,  что  у
них  два  рукава,  -  неуверенно  проговорил  Лронг.  -  Накрывают   красным
возвращают силы молодые, самые счастливые минуты, всю сладость жизни в одном
глотке воздуха... А уж не поможет - укрывают черным рукавом, и страдалец  из
мук и сожаления уходит в полуночный край. Кроме этого, никто ничего ни  разу
и не вспомнил. Ни разу. За все времена.
   - Так. Два рукава, - подытожила принцесса. - А Чернавка?
   - Ну, эту на рынке встречали. В черном с красной оторочкой, маска на лице
углем чернена. У здешней вроде горбик.
   - Нет у нее горба, - возразил рыцарь, - это ее  печаль  пригибает.  Жизнь
была сладкая, ни трудов особых, ни дорог, сиди в  своей  Пустыни  да  орешки
щелкай, благо на базаре все даром дают и ни о чем не спрашивают.
   - Даже об анделисах? Она ведь их должна видеть по должности.
   - Вот потому-то Вечной Чернавке нельзя задавать ни одного  вопроса.  Даже
если она помирать станет. Закон. И войти к ней нельзя.
   - Ну, мы пришли сюда именно за этим, - сухо возразила мона Сэниа. - Флейж
- налево, Скюз - направо, обойти сад кругом. Может быть. Чернавка гуляет...
   - И я! - подскочила Таира, уже успевшая натянуть штаны и сапоги.  -  Ноги
затекают, ну честное слово...
   - Ступай со Скюзом. Но бесшумно.
   Они двинулись в обход сада, если только так  можно  было  назвать  кольцо
пирамидальных сосен с кольчатыми бамбуковыми стволами. Они росли так  часто,
что между ними не пролез бы и вездесущий гуки-куки.
   - Тропинка, - прошептала Таира. - А вот и воротца. Заглянем?
   - У меня приказ... - юноша  смотрел  на  нее  влюбленными  глазами,  как,
впрочем, почти все дружинники, но пока  еще  слово  командора  было  сильнее
каприза огненнокудрой чаровницы.
   -  Клянусь  всеми  побрякушками   Джаспера,   -   девушка   для   большей
убедительности схватилась за амулет с серебряными  пылинками,  -  ты  просто
трусишь!
   - Таира! - он перехватил ее руку - и  в  этот  миг  флакон  отделился  от
резной втулочки, которая осталась на шнурке.
   Серебристая пыль вылетела, стремительно увеличиваясь  в  объеме,  снежным
вихрем закрутилась вокруг девушки, превращаясь в маленький искрящийся смерч,
и так же бесшумно растворилась, исчезая.
   Но и девушки, стоявшей на тропинке, тоже не было.
   - Комарье, что ли, в глазах мельтешит?
   Ее голос прозвучал совсем рядом, может  быть,  слегка  скрадываемый  едва
уловимым шелестом.
   - Я не вижу тебя... - ошеломленно прошептал Скюз.
   - Да ты что? Протяни руку - вот же я!
   - Ты невидима!
   - Я же сама себя вижу.  Это,  наверное,  у  тебя  что-то  с  глазами,  от
переутомления. Дай-ка руку.
   Он  неуверенно  протянул  руку  и  наткнулся  на  холодную,  покалывающую
щетинку.
   - Странно, - уже совсем другим голосом проговорила девушка, - между  нами
точно стенка, и ледяные иголочки колются...
   Из-за деревьев показался запыхавшийся Флейж.
   - А где наш рыжий чертенок? - спросил он, приближаясь и останавливаясь по
другую сторону тропинки. Скюз только пожал  плечами  и  продолжал  оторопело
глядеть на полуоткрытые воротца.
   - Руки по  швам,  джентльмены,  и  не  двигаться  до  моего  возвращения,
раздался оттуда такой знакомый голос. - Шевельнетесь - худо будет. Я  теперь
тоже сибилло!
   Камешек на тропинке подпрыгнул и откатился в  сторону.  Шагов  слышно  не
было.
   Некоторое время они молчали, застыв по обе стороны от входа,  как  статуи
Гога и Магога.
   - Надо сообщить принцессе,  -  прошептал  наконец  Флейж.  -  Это  что-то
новенькое...
   -  Подождем,  -  еще  тише  отозвался  Скюз.  -  Если  она  действительно
невидимка, то лучшего для разведки не придумаешь.
   - Что значит - действительно? Мы же оба ее не видели.
   - Чернавка могла наслать на нас чары. Хотя... ты-то у меня перед глазами,
как столб. Даже не просвечиваешь.
   - Ну, слава древним богам, значит, хоть ты-то здоров!
   Они перебрасывались  словами  через  узенькую  тропинку,  напрягаясь  все
больше и больше от одной и той же мысли: если там  что-нибудь  случится,  то
как помочь невидимке? Но сразу за воротами начиналась плотная  кустарниковая
преграда, так что в середину Пустыни прямого хода не было. Не исключено, что
там еще и маленький лабиринт.
   Пока оба мысленно прикидывали, как  в  таком  случае  поднять  корабль  и
подвесить его над столь плотно засаженным и, вероятно, застроенным массивом,
воротца качнулись, торопливые  шажки  пролетели  над  тропинкой  и  замерли,
предоставив место легкому, но хорошо слышному дыханию.
   - Двинулись обратно, - скомандовал всегда чуточку капризный голос. Ничего
там нет. И про детей не слыхали. Вот только как  мне  теперь  снова  обрести
человеческий вид?
   - А каким образом ты его потеряла? - поинтересовался Флейж.
   - Открыла бутылочку со снежинками. Ну, которую кто-то из вас подарил...
   - Закрой обратно! - крикнули хором оба джасперянина.
   - Пожа...
   Раздался тихий шелест, словно взлет  снегового  буранчика,  и  девушка  с
узеньким флакончиком в руке появилась под бамбуковой сосной, как привидение.
   - Давайте в темпе на корабль! - сердито крикнула она.
   - Да в чем дело? Ты же сказала, что там ничего нет.
   - Ну,  во-первых,  там  эта  самая  Чернавка,  а  во-вторых,  теперь  нам
освободить папашу нашего Лоэнгрина - раз плюнуть.
   - Лронга.
   - Ну, Скюз, не придирайся! И вообще, кто меня будет транспортировать?  Не
пешком же идти! - Транспортировали оба.
   - Ю-ю там нет, - лаконично доложила девушка.  -  Чернавка  о  белоголовом
ребенке слыхом не слыхала. А теперь давайте быстренько в тюрьму, потому  что
- смотрите!..
   Посмотреть было на что. Нельзя даже было определить, кто потрясен  больше
- джасперяне или тихриане.
   - Ну, так кто со мной?
   Пауза была естественной и продолжительной.
   - Думайте быстрее, человек же за решеткой!
   Мона Сэниа подошла к ней и спокойно сняла амулет с ее груди. Это не  было
королевским жестом - просто  у  ребенка  появился  и  набирал  силу  синдром
неудержимости, а на чужой планете это к добру не приводит.
   - Кто  из  вас  знаком  с  расположением  темницы?  -  обратилась  она  к
тихрианам.
   - Сибилло где не побывало...
   - А ты, рыцарь?
   - Я только знаю, что она  находится  в  соседнем  городе.  Это  неблизко.
Каравану - четыре перехода, а вот если шурушетра раздобыть,  то,  думаю,  до
угашения Невозможного Огня домчаться можно.
   - Шурушетра мы спроворим! - как-то чересчур поспешно откликнулся сибилло.
- Только он больше двоих не осилит, да и то придется выбирать, кто не больно
мясист.
   - Тогда выбор определен условиями: едут двое, сибилло и  Ких,  как  самый
легкий из нас. Сибилло, ты найдешь  предлог,  чтобы  посетить  темницу?  Да?
Прекрасно. Ких пойдет следом, невидимый. Ты только  должен  указать  ему  на
отца нашего рыцаря и удалиться, остальное уже не твоя забота. Как только Ких
отправит сюда старика, он так же незримо присоединится к тебе, и вы в тот же
миг будете здесь.
   - А скакун мой? Его ж на деньги не купишь!
   - И скакуна доставим. Киху нужно только хорошенько запомнить  окрестности
тюрьмы. Городок небольшой?
   - Раз темница есть, значит,  изрядный.  Ракушечником  называется,  камень
такой белый, в нем колодцы долбить ладно.
   - О колодцах потом, - нетерпеливо оборвала его принцесса.
   Сибилло насупился:
   - Так о темнице же...
   Тогда на эту крошечную реплику  никто  не  обратил  внимания.  Джасперяне
преобразились: воскрес прежний дух  блистательных  и  -  главное  -  несущих
исключительно  добро  рыцарских  деяний,   сопутствовавший   им   во   время
путешествия по мирам созвездия Костлявого Кентавра. Хроническое  бессилие  в
поисках ненаследного принца словно пригибало их к земле, и  теперь,  получив
возможность совершить акт милосердия, они воспрянули духом и телом.
   Один сибилло сидел на пятках, как сыч.
   - Досточтимый сибилло, - обратился к нему Флейж, - раз уж ты сам вызвался
помочь рыцарю Лронгу, то соблаговоли поднять...  то  есть  не  позволишь  ли
перенести тебя на спину твоему многоногому скакуну?  Я  видел  его  с  крыши
дворца и сделаю это так же бережно, как перенес бы любимую девушку.
   - Сибилло уже не помнит, как носят на руках девушек, - буркнул себе в усы
шаман. - Сибилло обещало предоставить шурушетра, и только.
   Ну, вот и первое препятствие - этот старый пень нашел время набивать себе
цену.
   - Ну, дедулечка, ну пожалуйста, - Таира опустилась на колени и обвила его
плечи нежными совсем не по-детски руками. - Ты же у нас самый  справедливый,
самый всемогущий... - Вероятно, она владела тем  врожденным  даром  уговора,
которым  обладает  большинство  земных  женщин,   когда   результат   важнее
произносимых слов. - Я тебе подарю все свои бусы для твоей прекрасной бороды
- хочешь? Я подарю тебе этот амулет, когда мы здесь все дела закончим, -  не
желаешь? Ах, желаешь. Чудненько. Ну, что еще тебе,  старый  ко...  уважаемый
аксакал? Если хочешь, я позволю тебе поносить себя на руках - я легонькая...
   Невинный взмах ресниц в сторону  Скюза,  сопровождающий  эти  слова,  был
совершенно неописуем.
   Рыцарь Лронг  устрашающе  шевельнул  бровями  и  откашлялся,  намереваясь
вмешаться. Но шаману, похоже, уже хватило.
   - Сибилло согласен принять твои дары, о дитя, чья  кожа  благоухает,  как
похлебка из восьми трав и ягод. Сибилло выполнит все,  что  решили  без  его
соизволения. Но не раньше, чем ты расскажешь о том, что  видела,  побывав  в
недоступном  для  всех  жителей  Тихри  священном  месте.  Ты  расскажешь  и
за6удешь, иначе тебя опустят в самый глубокий колодец,  где  ты  умрешь  без
еды, питья и анделиса. И ты забудешь все, что слышал, Травяной рыцарь!
   - Ну расскажу я все тебе, когда вернетесь, что время терять?
   - Сибилло желает, чтобы его уши были первыми.
   "Ну, старый козел, я тебе бусы для твоей сивой бороденки в серной кислоте
намочу!" - мысленно пообещала Таира, как-то  не  представив  себе,  где  она
возьмет на Тихри это химическое соединение.
   - Отправляйся не  мешкая,  -  повелела  принцесса  голосом,  не  терпящим
возражений. - Волшебной силой, данной мне древними богами, я  каждое  слово,
слетевшее с уст моей младшей сестры, направлю прямо в твои досточтимые  уши.
Ступай, Флейж.
   Названный дружинник поплотнее надвинул на  лоб  свой  изумрудно-оранжевый
обруч, взял за руку худощавого Киха и, сделав  маленький  шажок  в  сторону,
исчез. Если бы отсюда была видна крыша дворца, то  две  закутанные  в  плащи
фигуры, возникшие у самой ее кромки, говорили бы  о  том,  что  операция  по
освобождению рыцарственного узника началась удачно.
   -  Держи  этого  самолюбивого  хрыча   в   беспрекословном   повиновении,
посоветовал Флейж младшему собрату. - В случае  чего  пригрози  ему  ямой  с
ледяными троллями. А вон и твой экипаж. Ужин переваривает.
   Шурушетр опустился на брюхо,  так  что  сочленения  его  сложившихся  под
острым  углом  ног  поднимались  высоко  над  туловищем.  Возле  устрашающих
челюстей валялись ошметки какой-то одежды.
   - М-да, - заметил Ких, - боюсь, что в повиновении придется  прежде  всего
держать эту зверюгу.
   - Не робей, дружинник Асмура. У тебя два десинтора и  на  крайний  случай
шаг назад для исчезновения.
   - Ну, ободрил...
   Шурушетр зевнул - словно клацнул железный сундук.
   - Ну, я пошел за стариканом.
   Когда он снова появился, уже с шаманом,  последний  попытался  изобразить
возмущение тем неподобающим ему местом, на котором они  очутились,  но  один
взгляд сверху на собственное чудовище заставил его примолкнуть.
   - Сибилло никогда не думало... - пробормотал он.
   - Тебя прямо на спинку, уважаемый? - спросил Ких.
   - Только подалее от морды. А сам сразу заползай в полость, чтоб  животина
тебя не учуяла и не взволновалась.
   Флейж еще некоторое время постоял на крыше, наблюдая за  тем,  как  шаман
подталкивает Киха, заползающего в наспинную сумку, нашаривает  что-то  вроде
вожжей, отчего на морде у страшилища захлопывается подобие капкана, и  концы
этих ремней обвязывает вокруг собственной... гм...  талии.  Вероятно,  чтобы
ветром не сдуло.
   Затем до его слуха донесся  понукающий  вскрик,  и  исполинский  сумчатый
паук, разом поднявшийся  на  гладких,  словно  отполированных  и  так  и  не
сосчитанных ногах, помчался по городу, набирая крейсерскую скорость.
   Туда, где в рыжем зареве никогда не угасающего  заката  должен  пламенеть
изначально белокаменный городок с игрушечным названием Ракушечник.
   А оставшиеся возле Анделисовой Пустыни расположились на  свежих  пеньках,
приготовившись слушать рассказ Таиры и ожидая только сигнала от Киха.
   Наконец до них долетело: "Мы в пути".
   Девушка  глубоко  вздохнула,  словно  заранее  выражая  сочувствие  своим
слушателям, - рассказчица она была, честно говоря, никудышная.
   - Ну, во-первых, мы здесь можем  спокойно  оставаться  до  того  момента,
когда погаснет этот маяк, -  она  кивнула  в  сторону  города,  над  которым
подымался видный даже  отсюда  ствол  полосатого  дыма,  похожего  на  хвост
кошачьего лемура. - Я спрашивала Чернавку, она говорит, что до того анделисы
не появятся. А ей я  приказала  до  следующего  дыма  из  своей  Пустыни  не
высовываться... Флейж, ну что ты все время на меня руками машешь?
   - Я отсылаю твои слова нашим путешественникам, как и было договорено.
   - Мешает же. Так. На чем я остановилась?  А,  войти  проще  простого,  по
тропочке. За красными кустами вода стоячая, лягушачья канавка.  Мостик  полу
дохлый. Слева от мостика чернавкина халупа, забита почище нашего корабля все
какие-то мешочки, шкурки, тряпки... Сама спит на пороге. Хотя  нет,  она  не
спала, прямо в небо глядела. И никакой маски. Старенькая,  но  не  до  такой
степени, как... Флейж, отойди подальше, ну сил нет переносить твои опахала.
   - Ты сказала, что осмелилась задавать вопросы Вечной Деве? -  ошеломленно
переспросил Лронг.
   - А что такого? Я только поинтересовалась, у себя ли  анделисы.  Она  как
подскочит, головой о притолоку... Хорошо, я невидимая была, иначе она в меня
вцепилась бы. Ну, я тогда ей сказала, что я - повелительница всех Чернавок и
здесь, так сказать, с инспекцией.
   - А ты не догадалась  спросить,  как  выглядят  анделисы?  -  простодушно
вставил Пы.
   - Ага, чтобы она поняла, что я  -  самозванка?  Пришлось  так,  мимоходом
полюбопытствовать, а кто из них был накануне.
   - Ну, и?..
   - Она ответила: тот, что в голубой короне.
   - А ребенок, ты искала ребенка? - не выдержала мона Сэниа.
   - Да негде там искать. Домик забит под завязку,  он  слева.  Справа  штук
двадцать квадратных кирпичей прямо на земле, как могилки. Яма  глубокая,  по
такая маленькая по диаметру, что туда разве что тыкву засунуть можно. В  ней
- шест с черпаком, значит, еще  глубже  копать  будут.  Клад,  что  ли,  там
прятать собираются?
   - Не клад, - сказал рыцарь. - На стенах ничего не было нарисовано?
   - Абсолютно. Ну, вот и все.
   - А что в самой середине?
   - Да ничего, беседка какая-то нелепая. Круглые перильца, колечком, мне по
пояс. Словно стойка в баре для лилипутов. Над  перильцами  -  вроде  навеса,
держится он на спутанных голых ветках. Только впечатление такое,  как  будто
из них этот навес не строили, а ветки сами собой росли так, чтобы получились
контуры башенок, лесенок, подвесных мостиков... Все удивительно  легкое,  не
для человека. И видно насквозь - ничего не спрячешь.
   - Они действительно росли сами, только их надо было направлять  ремешками
подвязывать  или  просто  руками  держать,  -  пояснил  рыцарь,  определенно
сведущий в местной флоре. - Это ненаясыть, хищная трава. Если семечко в воду
бросить, оно вот такой веткой,  в  твою  руку,  солнцекудрая,  и  устремится
вверх. От дыма до  дыма  в  мой  рост  вымахает.  Ежели  с  полдюжины  рабов
приспособить, за два-три приема можно из нескольких семечек любой  воздушный
замок соорудить. А как вода кончается, ветки каменеют.
   - Как просто! - восхитилась Таира. - Такая силища  -  и  от  обыкновенной
воды! А с собой можно взять несколько семечек?
   Рыцарь как-то неопределенно пожал плечами и принялся  рассматривать  свои
сандалии. Он чего-то недоговаривал.
   - Тут уважаемый сибилло говорит, - раздался приглушенный голос Киха,  что
он согласен продать тебе семена ненаясыти, только... а? О, древние боги!  Он
уточняет, что она растет только тогда, когда в воду  добавляют  человеческую
кровь.
   Мона Сэниа пронзительно  вскрикнула,  как  птица,  у  которой  на  глазах
разоряют гнездо. И без того к