алышу не нужен поводырь, как, впрочем, и  всем
остальным новорожденным на Джаспере...
     - Что ты говоришь, опомнись!..
     - У меня нет времени на долгие объяснения,  так  что  поверь  мне  на
слово. Сэнни, мы с Гаррэлем нашли за это время еще  несколько  выходов  из
подземелья, а Кукушонок заблаговременно разузнал, в каких местах появились
новорожденные. Я поднимался по ночам в их жилища, и ошибиться  я  не  мог:
все дети рождались зрячими! Ты понимаешь, Сэнни, они не слепы от рождения,
а становятся такими только тогда, когда на  их  плечи  впервые  опускается
проклятый крэг!
     - Но наши врачи заметили бы...
     - Ты забываешь, что они видят только то, что позволяют им крэги.
     - Но это чудовищно, Юрг - значит, полторы тысячи лет крэги  ослепляли
людей чтобы... Зачем, Юрг? Зачем они это делали?
     -  Чтобы  властвовать.  Это  сладкая  штука  -  власть,  но  они  так
объедались ею, что уже мечтали только об одном - о пустынной планете,  где
не  будет  ни  одного  разумного  существа,  над  которым  можно  было  бы
властвовать.
     - Тогда об этом нельзя молчать ни секунды! Я пошлю свой голос во  все
уголки нашей планеты, и мне поверят...
     -  Тебе  поверят,  принцесса  Сэниа,  и  тогда  крэги  снова  покинут
джаспериан. И снова -  ужас  слепоты,  гибель.  Нет.  Сделаем  по-другому.
Сначала нужно доставить на  Джаспер  приборы,  которые  помогут  взрослому
населению обойтись без крэгов. Затем уже расскажем о малышах.
     - Через три дня праздник в королевском дворце...
     - Я об этом подумал. До его  начала  ты  должна  связаться  со  всеми
воинами своей дружины. Но будь очень внимательна, не начинай разговора  до
тех пор, пока не убедишься, что в этот момент ни у тебя, ни у  дружинников
нет крэга. Иначе - снова провал. Так что у тебя практически две ночи.  Как
начинается каждый праздник?
     - Взрыв голубой музыки и парчовый огонь в полнеба.
     - Вот это и  будет  сигналом  к  тому,  чтобы  все  дружинники  разом
перенеслись на звездную пристань. До этого они должны прибыть во дворец  и
вести себя так, как ни в чем не бывало, чтобы не вызвать подозрений.  Итак
- разговор без крэгов! И теперь главное...
     В  окно  пахнуло  холодным  воздухом,  послышалось  хлопанье   мягких
крыльев. Сэниа отшатнулась, загораживая собой Юрга.
     - Не бойся, это Кукушонок. Он стережет меня.
     - Сэниа-крэг возвращается... - послышался тихий, полудетский  голосок
пестрого существа.
     - Главное,  Сэнни,  главное:  все  дружинники  должны  успеть  надеть
скафандры, иначе их враги вырвутся, и все пойдет прахом. Наглухо  закрытые
скафандры, поняла?
     - Да, да, уходи, они же ненавидят тебя, уходи...
     Дверь за ним захлопнулась, и  только  тут  Сэниа  почувствовала,  как
бешено колотится ее  сердце.  Ноги  подкашивались.  И  все-таки  успела  -
набросила на пустой треножник какое-то подвернувшееся под руку  покрывало.
И тут же в окно впорхнул аметистовый крэг.
     И  только  тогда  мона  Сэниа  поняла,  что  самое  большое  мужество
требуется от нее именно сейчас - не  закричать,  не  сорвать  с  себя  это
розовоперое чудовище, не растерзать его, как они все поступили с Юханом...
     - Спасибо, Сэниа-крэг, - проговорила она,  нежно  поглаживая  розовые
перья, лежащие у нее на плечах. -  Мой  маленький  стал  спать  спокойнее,
завтра я смогу отпустить тебя на всю ночь.
     Крэг, как всегда, промолчал, не снисходя до разговора с человеком.
     А впереди всего две ночи, и нужно поговорить с  каждым  из  восьмерых
дружинников именно тогда, когда он отпустит  своего  поводыря  купаться  и
нежиться в лунном свете. Ошибиться, как тогда в ущелье, нельзя.  И  менять
что-либо поздно: через три дня - праздник. Как успеть?..
     Но она успела. Голубая музыка пенистыми волнами вскипела  и  брызнула
во все стороны, заливая  королевские  сады,  и  полотнище  парчового  огня
взметнулось в полнеба, словно королевское  знамя  -  и  по  этому  сигналу
восемь  юношей  одновременно  набросили  на  себя  легкие   полускафандры,
замкнули их,  так  что  крэги  невольно  оказались  прикованными  к  своим
хозяевам, и разом  ринулись  в  _н_и_ч_т_о_,  оставляя  позади  искрящийся
весельем праздник, чтобы с  той  же  синхронностью  появиться  на  древних
плитах Звездной гавани. Там их уже ожидали Гаррэль, Юрг  и  мона  Сэниа  с
крошечным Юхани на руках.
     Гэль, укутанный пестрым опереньем,  был  единственным  джасперианином
без скафандра.
     Его доверие своему Кукушонку было безмерно.
     - Тревоги, погони никто не заметил? - крикнула мона Сэниа,  обращаясь
ко всем сразу.
     - Нет, - отрывисто бросил Эрм - один за всех.
     Он мог бы сказать, что  они  находились  в  разных  уголках  зеленого
лабиринта, заведомо расположившись так, что ни  один  из  самых  зорких  и
подозрительных посетителей праздника не смог  бы  заметить  одновременного
исчезновения дружины Асмура. А то, что  какой-то  одиночка-оригинал  надел
скафандр и  куда-то  сгинул,  -  это  не  могло  потревожить  даже  самого
бдительного из принцев.
     Но Эрм не стал этого объяснять, потому  что  дороги  были  даже  доли
секунды. Все понимали, что рано или поздно  погоня  начнется  -  и  скорее
всего рано; похищение моны Сэниа из затерянного ущелья не  выходило  ни  у
кого из головы. Сейчас от россыпи больших и малых  кораблей,  напоминавших
Юргу разнокалиберные дыни, забытые на высохшей бахче, всех отделяла только
овальная утоптанная площадка - место, откуда стартовал корабль  Иссабаста,
волею магических карт, а еще точнее - прихотью крэгов - заброшенные сейчас
в такие необозримые дали Вселенной. Но и тех кораблей, которые  оставались
сейчас на Джаспере, с лихвой хватило бы на два или три мака.
     - По кораблям! - скомандовал Юрг, и все,  ни  секунды  не  колеблясь,
бросились  выполнять  его  приказ,  молчаливо  признавая  его,  пришельца,
командором звездной дружины.
     Но они  успели  сделать  только  один  шаг.  Упругая  волна  воздуха,
хлесткая и жуткая в своей непредставимой скорости, сбила их с ног,  и  они
покатились по шершавому  покрытию  гавани,  стараясь  зацепиться  хоть  за
какую-нибудь трещину. Им был знаком этот  удар  -  такая  волна  возникала
каждый раз, когда в недопустимой  близости  выныривал  из  подпространства
какой-нибудь чересчур крупный объект. Они  ждали  погони,  были  внутренне
готовы к ней. Но это была не погоня.
     Потому что прямо перед ними, заслоняя  группу  резервных  корабликов,
грозно и неотвратимо выросла громада, слепленная из помятых,  покореженных
и оплавленных шаров. Это был мак, только что  вырвавшийся  из  космических
передряг и по нелепой прихоти судьбы вернувшийся  на  родную  планету  так
некстати.
     - Корабль Иссабаста! - вырвалось одновременно из десяти уст.
     Доказательств  этой  догадки  не  пришлось  долго  ждать   -   корпус
центрального корабля треснул, и предводитель дружины, не  дожидаясь  даже,
пока малые кораблики отойдут на положенное расстояние, спрыгнул на землю.
     И тут глаза его изумленно округлились: прямо перед собой  на  лиловых
плитах Звездной гавани, куда никто и никогда не приходил  без  надобности,
он увидел десяток полулежащих тел, облаченных в легкие скафандры.
     Впрочем, нет - двое были без  скафандров.  Причем  один  -  о,  этого
одного Иссабаст отличил бы из тысячи тысяч, потому что он  не  только  был
схож лицом  и  статью  с  покойным  Асмуром,  владетельным  эрлом  -  этот
светловолосый гигант отличался ото всех, ибо он был без крэга.
     - Ко мне, моя дружина! -  разнесся  над  молчаливой  пустыней  зычный
голос Иссабаста. - Нам предстоит  еще  одна  охота!  Судьба  даровала  нам
зверя, который вне закона. Затравим же его! Крэг и Баст, дружина моя!..
     Он не успел повторить боевой клич своего рода, как ослепительно белый
луч выметнулся, словно из-под земли, откуда-то справа, от Юрга и, разрезав
вечерний туман, ударил точно на голос. Дымно  и  тускло  зарделся  горящий
плащ, высвечивая в  сумерках  контур,  стремительно  теряющий  сходство  с
человеческой  фигурой,  и  только  тут  до  Юрга  дошло,   что   случилось
непоправимое  -  впервые  за  полторы  тысячи  лет  джасперианин  направил
запретное оружие на своего земляка.
     - Гэль, остановись!.. - запоздало крикнул он, но Гэль, припав на одно
колено, снова прицелился, беря на мушку раскрывающийся  люк,  и  не  успел
второй  дружинник  спрыгнуть  на  долгожданную  землю,  как  белая  молния
превратила и его в живой факел.
     Но на этом момент внезапности был упущен - трещины разом  избороздили
причудливую поверхность пузырчатого мака, и оттуда в ответ блеснуло  сразу
несколько ответных разрядов. В паузе,  когда  чуть  подсвеченный  закатной
луной туман, казалось, еще плотнее  прикрыл  поле  неожиданного  сражения,
проворные натренированные тела метнулись вниз, на холодные плиты.  Дружине
Иссабаста, готовой к возвращению на родной Джаспер, и в голову  не  пришло
облачаться  в  скафандры,  и  теперь  это  давало  людям  Юрга   некоторое
преимущество.
     Их темноты донесся характерный  змеистый  свист  клинков,  покидающих
хорошо подогнанные ножны.
     - Не ввязываться в стычку! - крикнул Юрг, холодея от  одной  мысли  о
том, что сейчас будет упущено самое  драгоценное  -  время;  оно  работает
только на дружину  Иссабаста,  потому  что  к  ней  уже  наверняка  спешит
подкрепление, а вот его  товарищам  ждать  поддержки  просто  неоткуда.  -
Обходить корабль слева! Короткими перебежками, мы с Гаррэлем прикроем!
     Слева и справа  от  него  разом  вонзились  две  молнии,  послышалось
шипение  плавящегося  камня.  Юрг  злорадно  улыбнулся:  по  всем  законам
Вселенной он приобретал то, что называлось "правом на оборону".
     Он выхватил десинтор и нажал на спуск, целя по ногам.
     - Не бойтесь за наших, командор, - крикнул Гаррэль, - крэги прикрыты,
а скафандры выдерживают разряд!
     - Крэг и  Баст!!!  -  раздался  в  ответ  боевой  клич,  и  словно  в
подтверждение того, что  они  поняли  грозящую  им  опасность,  дружинники
Иссабаста разом направили свои лучи на тех двоих, которые, как и они сами,
не  были  защищены  чудотворной  гибкой  броней:  Гаррэль   -   по   своей
беспечности, а Юрг - просто за неимением таковой.
     Напряжение нарастало: с секунды  на  секунду  должна  была  появиться
погоня  из  королевских  садов;  но   сумеют   ли   дружинники   Иссабаста
продержаться до ее прибыли? Юрг и Гэль, продвигаясь  зигзагами  к  россыпи
резервных кораблей и ведя непрерывный огонь  по  воинам  из  чужого  мака,
отчетливо видели, что почти все их спутники уже достигли цели, в то  время
как защитники прибывшего звездолета  мало-помалу  выходят  из  боя  -  все
меньше и меньше молний сверкало из-за его массивного корпуса, все больше и
больше крэгов, потерявших своих хозяев, подымалось в вечернюю синеву неба.
Казалось, победа уже близка, победа -  это  бегство  с  этой  беспомощной,
обреченной планеты, не желавшей самостоятельно искать спасения.  Победа  -
это Земля, куда нужно было добраться вопреки всему, нарушая все  законы  и
уговоры.
     Любой ценой.
     И когда Юргу показалось, что цена эта заплачена  и  победа  у  них  в
руках, он услышал короткий крик Гэля:
     - Командор! Мона Сэниа...
     Он задохнулся жаром всех молний, прочертивших поле боя, - ведь за все
эти бесконечно тянущиеся  секунды  молниеносной  схватки  он  ни  разу  не
подумал о своем сыне и своей жене.
     Он беспомощно оглянулся,  пытаясь  распознать  в  коконах  одинаковых
скафандров  знакомые  очертания,  но  это   было   невозможно:   несколько
стремительно движущихся фигур уже достигли малых  кораблей  и  скрылись  в
них, остальные были близки к  цели,  но  в  редких  хризантемных  выхлопах
одиночных разрядов, все еще раздававшихся со стороны мака, невозможно было
ни опознать, ни пересчитать их.
     В  отчаяньи  он  перекинул  калибратор   десинтора   на   непрерывный
широкополосный разряд и, вжавшись лопатками в шершавую выщербленную плиту,
раскинул над собой гигантский ослепительный веер.
     И только  тут  заметил  сзади  -  ох,  как  далеко  сзади!  -  что-то
бесформенное,  копошащееся,  бьющееся.  Он  мгновенно  погасил  разряд   и
бросился туда,  почти  автоматически  отмечая,  что  и  Гэль  не  бежит  к
кораблям, а наоборот, почти  во  весь  рост  мчится  к  Иссабастову  маку,
наперехват двум последним трассирующим очередям.  Он  знал,  что  на  этот
заслон можно положиться, и теперь все  свои  силы  вложить  в  скорость  -
ничего другого не было сейчас важнее: скорость!
     Подбегая, он в прерывистом свете редких вспышек  увидел  мону  Сэниа,
которая, распахнув свой легкий скафандр, старалась прикрыть им  маленького
Юхани, а бьющееся и вырывающееся наружу  -  это  был  ее  сиреневый  крэг,
яростно  выдирающий  свои  крылья  из-под  непроницаемой  пленки  да   еще
норовивший ударить клювом в лицо.
     - Держите ее крэга! - донесся издалека голос Гаррэля, и  краем  глаза
Юрг успел заметить, что его стремительная, гибкая фигура выросла вдруг  во
весь рост - и исчезла.
     И в тот же миг аметистовый стервятник вырвался-таки из своего  плена,
еще раз ударил куда-то наугад и с мстительным кличем взмыл в ночное небо.
     Юрг стиснул зубы, преодолел одним прыжком оставшиеся метры и  схватил
Сэнни вместе с крошечным попискивающим свертком, упрятанным под скафандр.
     - Брось меня, - услышал он шелест сухих упрямых губ. - Брось, я  тебе
приказываю! Без тебя они не договорятся с Землей, а я теперь  в  полете  -
только обуза...
     Он  побежал  к  своим  кораблям,  уже  начавшим   сползаться,   чтобы
образовать  единый  мак,  и  старался  не  слушать  ее,  и  не  глядеть  в
изуродованное, залитое кровью лицо. Редкие разряды хлестали  по  земле  то
слева, то справа - два последних дружинника Иссабаста до  конца  выполняли
приказ своего командора, но темнота не позволяла  им  сделать  прицельного
выстрела.
     И Гэль им больше не отвечал.
     Юрг подбежал к  блестящим  громадным  коконам,  уже  спаянным  вокруг
центрального шатрового корабля, и на секунду замешкался - перед  ним  была
непроницаемая поверхность. Но в тот же миг она треснула, образуя  овальную
щель, и сразу несколько рук протянулись навстречу командору. Он  осторожно
передал им завернутую в плащ мону Сэниа.
     - Гэль остался где-то там, - хрипло проговорил он,  переводя  дыхание
после быстрого бега. - Кто со мной?..
     -  Командор,  мы-то  можем  это   сделать   мгновенно,   -   возразил
рассудительный Борб. - Нужно только точно знать, где он.
     - Он бежал к маку Иссабаста, прикрывая нас... Гэль! -  крикнул  он  в
темноту, сложив руки рупором.
     В ответ протянулась прерывистая очередь, и фонтанчики  расплавленного
камня брызнули у самых ног Юрга.
     - Не так, - прошептала мона Сэниа, вставая рядом с мужем. -  Гаррэль,
королевский лекарь, паж мой!...
     Это был не крик и не шепот - едва отделяясь от  губ,  слова  исчезли,
уносясь в безмолвие раскаленных  плазменными  разрядами  каменных  плит  и
душного тления травы. Первая луна встала как раз за кораблем Иссабаста,  и
голос, посланный в густую конусообразную тень, тонул в ней  и  не  находил
ответа...
     ...Что-то  коснулось  помертвевшей  щеки,  и  Гаррэль  открыл  глаза.
Жгучая, нестерпимая боль полоснула по ногам, и ему пришлось отключиться от
всего - зрения, слуха, обоняния - лишь бы задавить эту боль, затянуть ее в
тугой пульсирующий узелок, не дать ей овладеть всем телом  и  сознанием...
Удалось. Тогда он снова глянул вверх  и  прямо  над  собой  увидел  плавно
кружащегося в вышине розового фламинго.  "Гаррэль,  паж  мой!.."  -  снова
коснулось его щеки; - где ты пошли мне свой голос!"
     Он попытался приподняться  на  локте,  и  снова  нечеловеческая  боль
бросила его обратно, на шершавый холодный  камень.  Но  главное  он  успел
увидеть: там, где эта боль возникала, не было ничего, что могло бы болеть.
Вместо  ног  в  пульсирующем  свете  одиночной  пальбы  он  увидел  только
запекшиеся, обожженные обрубки.
     И тогда в какую-то долю секунды он понял, взвесил и решил все разом.
     И то, что его принцесса жива, но ее крэгу удалось вырваться, и теперь
он ни за что на свете не вернется к своей владелице.
     И то, что она, прекраснейшая в мире, никогда не бросит и  не  предаст
своего пажа, своего лекаря, и всю жизнь будет опекать его и держать  рядом
с собой - жалкого калеку, человеческий обрубок, который до скончания  дней
своих будет слышать собственный голос,  когда-то  произнесший  невероятные
слова: "Я, Гаррэль из рода Элей, беру тебя в жены и не завещаю никому..."
     И еще он понял то, что промолчи он еще  секунду  -  и  они  все,  уже
собравшиеся на своем маке и готовые в любой миг покинуть  планету,  вместо
этого сейчас же ринутся в черную тень, под выстрелы, навстречу погоне.
     Навстречу гибели.
     И это будут его звездные братья. Его командор. Его принцесса.
     Он собрал остатки сил,  и  голос  его,  одновременно  мужественный  и
юношеский, разнесся над Звездной Гаванью:
     - Принцесса Сэниа! Я, твой паж и королевский лекарь, был  верен  тебе
до последнего дыхания и никогда не думал, что когда-нибудь попрошу за  это
награду... А теперь я прошу тебя.
     Он перевел дыхание, и страшная тишина распростерла свое покрывало над
ночными просторами Джаспера.  Даже  те  двое,  что  еще  стреляли  наугад,
укрывшись за иссабастовым маком, замерли, опустив оружие.
     - Принцесса! Поклянись мне, что ты выполнишь мою просьбу!
     - Клянусь... - пронеслось над  опаленными  плитами  и  коснулось  его
холодеющего лба.
     - Тогда прими мой прощальный подарок и улетай немедленно.  Я  остаюсь
здесь. Не отвечай ничего... прощай.
     Холодная струя ночного воздуха пахнула в  залитое  кровью  лицо  моны
Сэниа  вместе  с  последним  словом,  и  она  почувствовала,  как  мягкие,
невесомые перья одевают ее плечи. И, еще ничего не видя,  она  догадалась,
что это.
     Гаррэль из рода Элей отослал ей своего  Кукушонка  и  остался  здесь,
чтобы умереть в темноте и одиночестве.  Он  сам  просил  об  этом,  и  она
поклялась выполнить его просьбу.
     И только одного она не могла - не ответить ему.
     - Гэль, паж мой! - донесся до него горестный голос, обращенный к нему
одному. - Я, принцесса Сэниа королевского рода владык Джаспера,  повинуюсь
тебе... Прощай.
     И наступила тишина, в которой не было  больше  даже  дыхания.  Только
зловонное шипение перегретых десинторов.
     Звездный  корабль  командора  Юрга  исчез,  чтобы  появиться   вблизи
запретной звезды Чакры Кентавра.
     И тогда, превозмогая ужас перед бесконечностью темноты,  которую  уже
ничто не могло прервать, он заговорил, посылая свой голос  в  вечнозеленые
лабиринты королевских садов и твердо зная, что, пока он говорит,  ни  один
джасперианин не двинется  в  погоню;  а  когда  силы  его  иссякнут  и  он
замолчит, многие еще подумают,  а  стоит  ли  догонять  беглецов...  И  он
заговорил:
     - Братья мои, с вами говорю я, Гаррэль, младший сын Элей, умирающий в
темноте. Слушайте меня, ибо я откроя вам  тайну  крэгов.  Жители  зеленого
Джаспера! Когда-то ваши предки были свободны, могучи  и  мудры,  повелевая
мирами и крэгами... Но ни с чем не сравнимый  ужас  слепоты  обрушился  на
нашу планету, и вместо того, чтобы бороться  с  ним,  вы  предпочли  стать
рабами крэгов и дарить им целые миры в  награду  за  собственное  рабство.
Сейчас, хотите вы этого или нет, но  владычеству  крэгов  приходит  конец.
Жаль, что не своими руками  добьемся  мы  этого...  Но  хотя  бы  помогите
отважным людям с далекой звезды, которую мы  называем  Чакра  Кентавра,  а
следует называть Солнце... Один из них уже отдал свою жизнь за  то,  чтобы
вы стали свободными.
     Он услышал у себя над головой свист расправленных  крыльев  и  понял,
что крэги пытаются разглядеть его в туманной темноте. И  как  только  луна
по