стене,  удобно прицелившись в него с
колена.
     - И никогда не забывай об этом,  сукин ты сын!  -  спокойно сказала
она. Может, нам никогда не добраться до сердца той мерзости, что опутала
Карбункул, но уж несколько-то щупальцев этой гадины мы точно обрубим.
     Гундалину пошел к машине.  Если кого-то из местных и заинтересовало
происходящее,  то вопросов они не задавали; ни один даже не остановился.
Джеруша была уверена,  что тот,  кому это действительно интересно, давно
уже все знает. Раненый юноша издал странный звук, словно пробуя голос, и
невольно  схватился за  горло  и  грудь.  Потом  открыл  глаза  и  снова
зажмурился: свет лампочки на шлеме Джеруши бил ему прямо в лицо.
     - Ты сесть-то можешь?
     Он  кивнул,  опершись на  руки,  приподнялся и  с  ее  помощью сел,
прислонившись спиной к  стене.  Из  носа  у  него  ручьем хлынула кровь,
глубокий порез на  груди тоже  кровоточил;  лицо и  рубашка были покрыты
какими-то жирными пятнами. На шее болтались остатки сломанных бус.
     - Господи...  я  ведь только что  все  это купил!  -  Глаза у  него
казались стеклянными.
     - Упаковка -  не  главное;  главное  -  товар  сохранить...  -  Она
умолкла,  заметив среди обрывков бус  тускло блеснувшую Медаль Чести.  -
Где ты это взял? - И сама удивилась настойчивости собственного тона.
     Он прикрыл медаль рукой, словно желая спрятать ее.
     - Это мое!
     - Никто этого и не отрицает...  Смотри, береги ее! - Краешком глаза
она  заметила  подозрительное движение  в  быстро  вскинула оружие.  Тот
работорговец,  что был ближе других к Главной улице,  попытался вскочить
со скованными за спиной руками.  -  Лежать!  Лицом в землю,  урод! Не то
будешь валяться тут,  как  этот мальчишка только что валялся!  -  Бандит
шлепнулся ничком, изрыгая в ее адрес проклятия.
     - Он...  -  заговорил было юноша и зажал рот рукой.  -  Он хотел...
отрезать мне...  Они  собирались продать меня!  Они  сказали,  что...  я
буду... - он содрогнулся; она ждала, пока он возьмет себя в руки.
     - Немые ведь ничего рассказать не могут...  хотя там,  куда тебя бы
отправили,  все равно никто не понял бы ни одного твоего слова.  Так что
им было все равно...  Да ладно, не стоит вспоминать об этом. - Она нежно
пожала его тонкую руку.  -  Такое тут частенько случается.  Ладно,  хоть
этим мерзавцам руки обрубили. А ты что ж, инопланетянин?
     Его рука снова сжала медаль.
     - Да... То есть я хотел сказать - нет. Моя мать здешняя. А отец - с
другой планеты... - Он все еще щурился из-за слишком яркого света.
     Она постаралась не проявлять удивления.
     - И эта медаль принадлежала ему, - закончила она за него, словно ей
было совершенно безразлично,  где на  самом деле он  раздобыл эту редкую
вещь.  Впрочем,  ее  куда  больше  заботило только  что  предотвращенное
преступление. - Но ведь ты-то вырос на Тиамат? Ты-то себя кем считаешь?
     Он вытер рот, растерянно хлопая глазами.
     - Гражданином Тиамат, наверно. - Голос его звучал неуверенно.
     Вновь появился Гундалину;  лампочка на  его шлеме словно помогла ей
отогнать подальше тени и тьму.
     - Они будут с минуты на минуту, инспектор. - Она кивнула. Гундалину
подошел к юноше. - Ну, как дела?
     Парнишка  уставился на  покрытое  светлыми веснушками смуглое  лицо
Гундалину,  чуть ли не раскрыв рот, прежде чем сообразил, что ведет себя
вроде бы не совсем прилично.
     - Нормально...  Спасибо...  спасибо вам!  -  Он  снова повернулся к
Джеруше,  и,  встретившись с  ней взглядом,  опустил глаза.  Потом снова
посмотрел на шее. - Я не знаю, как мне... я только... спасибо.
     - Ты хочешь нас отблагодарить?  - Она улыбнулась; он кивнул. - Будь
поосторожнее,  когда по улицам ходишь.  И  всегда будь готов поклясться,
что являешься гражданином Тиамат. - Она улыбнулась Гундалину и встала. -
Так,  тут не  только нападение на  несовершеннолетнего и  насилие,  но и
попытка увезти гражданина Тиамат за ее пределы.  Ты знаешь,  БиЗед,  мне
становится все лучше и лучше.
     Гундалину рассмеялся.
     - А кому-то все хуже и хуже. - Он кивнул в сторону бандитов.
     - Но  неужели?...  -  Юноша  с  огромным  трудом  поднялся,  тяжело
опираясь о стену дома.  -  Неужели я никогда не смогу побывать на другой
планете, даже если очень захочу?
     Гундалину  успокаивающим жестом  потрепал  его  по  плечу.  Джеруша
взглянула на часы.
     - Нет,   ты  как  раз,   возможно,  и  побываешь.  Если  твой  отец
действительно был инопланетянином.  Впрочем, тебе придется это доказать.
И, разумеется, если ты когда-либо покинешь Тиамат, то никогда не сможешь
сюда вернуться... А вообще - все сам у любого юриста выяснишь.
     Юноша посмотрел на нее враждебно.
     - А  почему бы  и  нет?  Если вы сами свободно прилетаете сюда,  то
почему не разрешаете нам летать, куда хочется?
     - Потому что уровень культуры и  цивилизации на  вашей планете пока
что слишком низок, - в тон ему ответил Гундалину.
     Юноша  пристально  посмотрел  на  инопланетян-работорговцев,  потом
снова на Гундалину. Гундалину нахмурился.
     Джеруша включила диктофон.
     - Если не  возражаешь,  я  запишу кое-что  с  твоих слов.  А  потом
подумаем, как доставить тебя в медицинский центр и...
     - Мне  ничего не  нужно.  Со  мной все  в  порядке!  -  Юноша гордо
выпрямился, одергивая рубаху.
     - Знаешь,  в  данном случае медикам лучше  судить...  -  Она  остро
глянула на  него,  заметив угольки,  тлевшие в  глубине зеленых глаз.  -
Впрочем, как хочешь. Только тогда уж, по крайней мере, отправляйся домой
и  хорошенько выспись.  Да,  еще  одно:  нам необходимо знать,  где тебя
найти. Назови, пожалуйста, свое полное имя.
     - Спаркс, Покоритель Зари, сын Лета.
     - Сын   Лета?   -   Она   слишком  поздно  заметила  л„гкий  акцент
островитянина. - И давно ты в этом городе, Спаркс?
     - Не очень. - Он пожал плечами и отвернулся.
     - Хм. Это многое объясняет. А зачем ты приехал в Карбункул?
     - А  что,  это тоже противоречит вашим законам?  -  насмешки он  не
скрывал.
     - Да нет,  насколько мне известно.  -  Она услышала,  как Гундалину
неодобрительно фыркнул.  -  Ты  где-нибудь работаешь?  Если да,  то  чем
именно занимаешься?
     - Я  уличный музыкант.  -  Юноша  вдруг  начал  судорожно ощупывать
складки рубахи,  ремень,  тротуар...  -  Нет!..  Нет!  - Его лицо и руки
словно  вдруг  окаменели.  Один  из  работорговцев засмеялся,  и  Спаркс
кулаком ударил его прямо в зубы.
     Джеруша быстро схватила его за плечо и оттащила прочь.
     - Ну, хватит, сын Лета... Тебе тут, видно, здорово досталось, никто
ведь даже не  объяснил тебе правила игры...  Да никто и  не сумеет,  вот
ведь в  чем проблема.  Отправляйся-ка ты назад,  на свои мирные острова,
где  время пока что ведет себя спокойно.  Поезжай домой,  сын Лета...  и
подожди еще  каких-то  пять  лет.  После  Смены Времен Года  тебя  здесь
встретят с распростертыми объятиями.
     - Я знаю, что делаю!
     [Черта с  два ты знаешь.]  Она посмотрела на его разбитое лицо,  на
сломанную флейту, которую он по-прежнему сжимал в руках.
     - Ну, раз в настоящий момент ты лишен средств к существованию, тебе
может быть предъявлено обвинение в бродяжничестве.  Если, конечно, ты не
уедешь из города в течение ближайших суток. - [Все что угодно, только бы
отправить тебя подальше отсюда,  прежде чем.  Карбункул загубит еще одну
жизнь.]
     Юноша смотрел на нее недоверчиво,  потом его гнев вспыхнул с  новой
силой, и она поняла, что проиграла.
     - Я  не бродяга!  Спросите у нее...  Мастерская масок на Цитрусовой
аллее - я там живу.
     Джеруша услышала шум приближающейся патрульной машины,  потом топот
полицейских в переулке.
     - Ну хорошо,  Спаркс. Если у тебя есть где жить, то, наверное, тебя
можно просто отпустить домой.  -  [Вот только домой-то ты и  не пойдешь,
глупец.]  -  Но я все-таки хочу,  чтобы ты дал показания при свидетелях,
как  полагается,   чтобы  мы   могли  уничтожить  эти  поганые  личинки.
Пожалуйста,  зайди завтра в  полицию;  уж  такую-то  малость ты для меня
можешь сделать?
     Юноша  с  упрямым видом  кивнул  и  шагнул куда-то  во  тьму.  Она,
собственно, и не надеялась когда-либо снова увидеть его.

				   6

     - Что ты хочешь этим сказать? Как это ты не знаешь, что случилось с
мальчиком?  -  Ариенрод  наклонилась вперед,  уставившись на  склоненную
перед ней лысину торговца.  Ее пальцы, как когти, впились в подлокотники
кресла.
     - Простите,  ваше величество!  - Торговец посмотрел на нее взглядом
затравленного грызуна.  -  Я  не  подумал,  что вам и  о  нем тоже знать
интересно, не только о девочке. Я ему посоветовал дойти к Гадерфи, но он
туда  не  пошел...  Если  хотите,  я  весь  город обыщу...  -  Голос его
сорвался.
     - В  этом  нет  необходимости.  -  Ей  удалось  сказать это  вполне
миролюбиво,  она  не  желала,  чтобы старик где-нибудь случайно встретил
свою смерть. - Мои способы куда более эффективны. Я сама найду его, если
он мне понадобится. - [Наверное, именно этим мне и придется заняться.] -
По  твоим словам,  он  решил приплыть сюда потому...  что  Мун...  стала
сивиллой, а он был Избранными отвергнут? - [Как все-таки трудно называть
чужим именем себя.] - Что же он надеялся найти в Карбункуле?
     - Не знаю,  ваше величество.  - Торговец мял в руках конец кожаного
ремня.  -  Но я ведь уж говорил вам, они друг другу клятву дали и всегда
были вместе.  По-моему, слишком он гордый и очень страдал, потому что не
мог с  ней вместе во всех этих фокусах участвовать.  Да и  отец у него -
инопланетянин,  Спаркс  всегда  эту  свою  медаль  носит...  Странный он
какой-то.
     Ариенрод кивнула,  не  глядя на  него.  Все эти годы он приносил ей
вести о  двух детях,  что росли вместе,  с  ранних лет влюбленные друг в
друга,  связанные невидимой нитью верности...  которой,  возможно, стоит
воспользоваться,  чтобы притащить девчонку сюда,  в Карбункул, и отвлечь
ее  от нелепого увлечения предсказателями.  Она не могла винить Мун:  та
лишь  стремилась  достигнуть  вершины  своего  ограниченного мирка,  что
доказывало, насколько обе они похожи. Однако слепая вера сделала девушку
совершенно   невосприимчивой   к   заманчивым   рассказам   торговца   о
замечательной технике, которой обладают жители Зимы, зато мальчик весьма
этим интересовался;  возможно,  сказывалось то,  что  отец его с  другой
планеты.   Но,   по  крайней  мере,  Мун  никогда  не  возражала  против
увлеченности Спаркса техникой -  в  отличие от любой другой дочери Лета,
будь та  на ее месте.  И  Ариенрод догадалась,  что терпимое отношение к
любви  этих  детей  поможет  ей  подготовить Мун  к  первому  контакту с
развитой технологией Зимы,  поможет и  самой Мун вступить на уготованный
ей путь.  Хорошо хоть девчонка не забеременела -  жители Лета специально
выращивают противозачаточные травы  и  отлично умеют  ими  пользоваться.
Если бы мальчишка оказался здесь, во дворце, и ждал появления Мун...
     - Ты  уверен,  что Мун "учится" сейчас у  этих предсказателей на их
далеком острове? Что она там в безопасности?
     - Может быть,  там  даже безопаснее,  чем  где-либо еще  на  Летних
островах,  ваше величество.  К моему приезду она, возможно, уже и в Нейт
вернется.
     - И, по-твоему, сивиллы, которых ты видел, не совсем безумны?.. - В
голосе ее звучало недоверие.  Она надеялась, что успеет привезти девочку
во дворец, пока та еще не заразилась этой "болезнью"; однако опоздала...
     - Нет,  ваше величество.  -  Он покачал головой.  -  Они все были в
здравом уме;  я ни одной не видел, чтоб не в себе была. - Он явно ничего
не опасался, и это приободрило ее.
     Ариенрод внимательно изучала мозаику прямо над головой у  торговца.
Пока девочка сохраняет ясный ум, остальное не имеет значения. В какой-то
степени эта  ее  болезненная приверженность может  потом  оказаться даже
плюсом,  послужить ей в будущем защитой,  ведь сивилле жители Лета будут
доверять значительно больше. Ариенрод снова посмотрела на торговца.
     - Ну хорошо, отвезешь ей весточку от братца. Я напишу... Мне нужно,
чтобы  она  приехала  в  Карбункул.   -  [Причем  по  собственной  воле;
островитяне никогда не простят похищения сивиллы.]
     Торговец по-прежнему смотрел в пол;  она не видела его глаз, однако
заметила, что лицо его исказила легкая судорога.
     - Но,  ваше величество...  коли она теперь сивилла,  так,  наверно,
побоится сюда приехать...
     - Она приедет,  -  улыбнулась Ариенрод.  -  Уж  я-то знаю:  приедет
непременно.  -  [Если сочтет,  что ее возлюбленному грозит опасность, на
крыльях примчится!]  -  Ты сослужил мне отличную службу...  -  она вдруг
поняла,  что  не  помнит его имени,  -  ...торговец.  И  тебе полагается
хорошее вознаграждение. - [Боги! Я, должно быть, старею!] Ее улыбающиеся
губы  чуть  дрогнули.   Она  нажала  в  определенной  последовательности
несколько светящихся кнопок  в  подлокотнике кресла.  -  Я  полагаю,  ты
вскоре узнаешь, что все твои долги полностью выплачены.
     - Благодарю вас,  ваше величество!  -  Она видела, как трясутся его
дряблые щеки,  когда он  расшаркивался перед нею,  и  ненавидела его  за
столь  очевидную старость,  за  признаки  разрушения плоти,  неизбежно с
годами проявляющиеся у всех людей - кроме нее самой. Пока что.
     Она  отпустила торговца,  даже не  упомянув о  том,  что он  должен
молчать об  их  встрече.  Он был ее хотя и  дальним,  но очень преданным
родственником; и неважно, что он там подумает о своем поручении; ей было
ясно:  он никогда ни о  чем не спросит и  никогда не предаст.  Во всяком
случае, такую щедрую хозяйку.
     Когда он ушел,  Ариенрод встала -  она принимала его в своих личных
покоях -  подошла к двери, ведущей в соседнюю, более просторную комнату,
и,  распахнув створки,  увидела,  что  Звездный Бык уже ждет ее.  Она не
ожидала увидеть его там.
     Вместе с ним были его Гончие -  амфибии с планеты Ци-пун,  идеально
приспособленные для  охоты  на  сообразительных меров.  Гончие собрались
стаей в  дальнем углу комнаты,  отрывисто переговариваясь и жестикулируя
своими щупальцами, заменявшими им руки.
     Сам  Звездный Бык  облокотился о  массивный стол  у  левой  стены с
обычным высокомерным видом...  слишком близко от двери,  пожалуй.  Уж не
подслушивал ли он? Она решила, что, скорее всего, так оно и есть и что в
общем-то ей это безразлично.
     Звездный Бык  был  весь  в  черном,  однако не  в  своем изысканном
придворном костюме,  а  в  весьма удобной для подводной охоты облегающей
одежде с подогревом;  на поясе висел кинжал в ножнах; когда Звездный Бык
выпрямился,   свет  блеснул  на  смертоносном  металле.   Он  поклонился
сдержанно, но с должным почтением; впрочем, не раньше, чем она показала,
что заметила и жадное внимание, и вопрос в его темных глазах.
     - Уже отправляетесь?  -  Она ничем ему не ответила, голос ее звучал
холодно.
     - Да,  ваше величество.  С вашего любезного разрешения. Она терпеть
не могла,  когда он начинал разговаривать подобным образом - с вывертами
и  приседаниями.  -  С удовольствием даю вам свое любезное разрешение на
это.  - [Да, потрошитель мой, мой Охотник, ставший мне чересчур близким.
Ты  не  первый  в  длинной  веренице  Звездных  Быков  и,  возможно,  не
последний.]  -  И чем раньше вы отправитесь,  тем лучше.  На этот раз вы
будете охотиться в заказнике Вайавейз.
     - Да,  ваше величество.  На  островах сейчас ясная погода,  и  она,
похоже,  продержится...  -  Он поколебался,  потом подошел к  ней совсем
близко.  -  Пожелай мне  удачной охоты...  -  Рука его нежно поглаживала
плечо Ариенрод сквозь тончайшую ткань.
     Он чуть приподнял свою маску, и она поцеловала его, притянув к себе
руками, - то было обещанием более высокой награды.
     - Доброй охоты!
     Он кивнул и повернулся,  чтобы вместе со своими Гончими отправиться
на поиски вечной жизни - обретаемой в смерти.

				   7

     - [Ввод информации...]
     Океан воздуха...  горы камней.  Она плыла,  летела...  Будто чужими
глазами смотрела на  уходящие в  немыслимую высь  стены  из  полосатого,
бороздчатого камня,  закручивающиеся вокруг нее, словно воронка, и вновь
обретала простор над изрытой каньонами горной страной,  страной каменных
кружев,  точно  созданных неведомым искусным резчиком-великаном.  Камни,
камни - фиолетовые, зеленые, алые, серые... Сама Мун находилась в утробе
похожего на  прозрачную птицу  воздушного корабля,  летевшего над  самой
землей;  сверкающие диски и кнопки с незнакомыми символами мерцали перед
ней на панели,  и она не сумела до них дотянуться, когда перед ней вдруг
выросла отвесная стена из пурпурного камня...
     Воздушный корабль сам  резко  взмыл  вверх,  оставив позади  горный
хребет и  тут же нырнув в  глубокую пропасть.  У нее закружилась голова.
Что-то  там на  панели замигало красным,  загудело и  не умолкало до тех
пор,  пока полет снова не выровнялся.  Откуда она сюда явилась, на какой
планете существует это загадочное море камня -  ни одной из этих загадок
она никогда не сможет отгадать, ответить для себя на бесконечные "кто?",
"как?",  "почему?"...  Над  головой  небо  было  совершенно безоблачным,
ярко-синим,  темнеющим в  зените,  и  в  нем плыло только одно небольшое
серебристое солнце. Нигде не сумела она заметить воды...
     - [Ввод информации...]
     Океан песка,  Бесконечность песчаного пляжа,  целое море  дюн,  чьи
волны  застыли  в  вечном  движении  под  вечным  ветром...  Ее  корабль
волнообразными движениями летел теперь над этими песками,  и она не была
уверена -  сидя в шлеме у горнила,  полного огня, верхом на закованной в
латы спине чудовища, - живой он, этот "корабль", или нет...
     - [Ввод информации...]
     Океан людей.  Толпа колыхалась вокруг нее на перекрестке двух улиц,
напирая, таща людей за собой, точно приливная волна - мелкие камни. Мимо
нее с лязгом и грохотом проносились машины, застревая потом в чудовищных
пробках,  заставляя ее задыхаться от вонючих выхлопных газов, оглушая...
Темнолицый незнакомец,  с  ног до головы одетый в коричневое,  в шляпе с
высокой островерхой тульей,  в сверкающих ботинках, схватил ее за руку и
громко спросил у  нее что-то  на незнакомом ей языке.  Она увидела,  как
лицо его внезапно переменилось, и он выпустил ее руку...
     - [Ввод информации...]
     Океан  ночной тьмы.  Полное отсутствие света  и  жизни...  ощущение
микрокосмической  вечности...  осознание  того,  что  в  этой  крохотной
вселенной  что-то  происходит...  и  понимание собственной неспособности
когда-либо проникнуть в  тайную суть происходящего,  вне  зависимости от
того, сколько еще раз она будет возвращаться к этой полночной пустоте, к
этой безжизненности, кажущейся полной и абсолютной...
     - [...конец анализа!]  -  Слова эти  эхом отдались у  нее  в  ушах,
голова с  облегчением упала на  грудь.  Мун  судорожно вздохнула,  вновь
возвращаясь  в  привычный  мир.   Стоя  на  коленях,  откинулась  назад,
расправляя затекшие мышцы  спины,  глубоко  вдыхая  воздух  и  отчетливо
ощущая   каждый   незначительный  отклик   собственного  тела   на   эту
возвращенную действительность.
     Наконец  она  решилась открыть глаза  и  сразу,  к  великому своему
облегчению,  увидела,  как из противоположного угла комнаты ей ободряюще
улыбается Данакиль Лю,  сидящий в  грубо  сколоченном деревянном кресле.
Теперь уже,  погружаясь в  Транс,  она способна была сама контролировать
собственное тело - ее больше не нужно было держать или даже привязывать.
Она с усталой гордостью улыбнулась своему наставнику и уселась на тканой
циновке, скрестив ноги.
     В  дверь  заглянула Клавалли,  заслонив тот  луч  солнца,  что  так
приятно согревал спину Мун.  Мун поежилась,  но тут следом за Клавалли в
комнату ворвался новый луч - из широкого окна. Клавалли как-то рассеянно
погладила Данакиля Лю  по  вечно встрепанным каштановым волосам.  Он был
с